Понятие, виды и уголовно-правовое значение негодного покушения

Теорией и судебно-следственной практикой определены правила квалификации такого правового явления, обобщенно обозначаемого в разных литературных источниках терминологией как «негодное покушение», которое разделяется в свою очередь на покушение на «негодный объект» и покушение с «негодными средствами».

Фактическая сущность подобных ситуаций выражается в том, что виновное лицо ошибается относительно каких-либо юридически значимых свойств объекта (предмета, потерпевшего) посягательства и объективнойстороны (орудия, средства, способы), а соответственно, безосновательно рассчитывает на достижение желаемого результата от своих действий.

Как отмечает Н.А. Бабий, «Негодность покушения означает, что его продолжению никто и ничто не будет препятствовать, оно в силу своих объективных свойств не может привести к завершению преступления. Такая невозможность обусловлена либо отсутствием предмета посягательства или потерпевшего, либо использованием в процессе совершения преступления орудий, средств и способов, непригодных для причинения вреда». [4]

Покушение на негодный объект(предмет) имеет место в тех случаях, когда избранный виновным объект (предмет) преступления не обладает или утратил охраняемые уголовным законом качественные свойства, наличие которых было необходимо для достижения желаемого преступного результата, например, вор-карманник похитил кошелек, в котором не оказалось денег, или вместо наркотических средств похищаются упаковки, в которых в действительности оказался безвредный порошок (в обоих случаях отсутствует предмет хищения). Руководствуясь законодательным определением понятия малозначительности деяния (ч. 4 ст. 11 УК) и условиями ч. 4 примечания к главе 24 УК, содеянное подлежит квалификации как покушение на кражу (ч. 1 ст. 14 и ч. 1 ст. 205 УК).

Несколько иначе разрешается квалификационный вопрос при покушении с использованием так называемых «негодных средств». Здесь следует помнить, что речь идет об использовании средств, которые по своим тем или иным объективным свойствам «негодны» в данной конкретной обстановке для их использования по назначению в реализации преступной цели. В других ситуациях использование этих же средств может быть вполне результативным.Квалификация осуществляется на общих основаниях по правилам о фактической ошибке субъекта относительно качественных свойств используемых средств для достижения преступного результата в рамках конкретной ситуации. Например, виновное лицо для убийства, ошибаясь, использует не боевые, а холостые патроны, приготовленные для открытия замка отмычки оказываются непригодными по своим качественным характеристикам и др.

9.7. Понятие добровольного отказа и особенности квалификации
в зависимости от конструкции состава

Добровольный отказ от завершения преступления следует рассматривать как социально полезную деятельность субъекта, которая, с одной стороны, дает возможность избежать нанесения вреда охраняемым уголовным законом интересам, а с другой – нейтрализовать угрозу наступления для субъекта неблагоприятных последствий, предусмотренных уголовным законом за совершенное общественно опасное деяние.

Добровольный отказ от преступления является самостоятельным институтом Общей части УК, тесно связанным с институтами неоконченного преступления и соучастия.

Как следует из содержания ч. 1 ст. 15 УК, «Добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовительных действий либо прекращение действия или бездействия, непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо сознавало возможность доведения преступления до конца».

В отличие от неоконченного преступления (приготовления или покушения), ответственность за которое наступает лишь тогда, когда преступление не было доведено до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица, в тех же случаях, когда начатая преступная деятельность прекращается по инициативе субъекта, вопрос о квалификации фактически содеянного разрешается иначе.

Добровольный отказ от преступления имеет объективные и субъективные признаки. Рассмотрим вариант дифференциации признаков, которые, по нашему мнению, лучше отражают фактическую и правовую природу анализируемого института уголовного права.

1) Добровольность отказа означает, что лицо, начавшее преступление, сознательно, по собственной воле прекращает дальнейшее его совершение. Не исключено, что инициатива такого отказа может возникнуть у субъекта под влиянием других лиц.

Например, инициатива отказа может исходить от исполнителя, соучастников, потерпевшего, других лиц в форме просьб, уговоров, требований, убеждений. По нашему мнению, требование к отказу от продолжения совершения преступления, подкрепленное ультимативным предупреждением заявить об этом в правоохранительные органы, исключает возможность применения положений института добровольного отказа.

Как следует из буквального толкования положений ст. 15 УК, законодатель не ставит добровольный отказ в зависимость от каких-либо строго определенных мотивов, т.е. можно сделать вывод, что в уголовно-правовом понимании по своей значимости они все равны. Мотивы при добровольном отказе могут носить самый разнообразный характер: жалость к потерпевшему, угрызения совести, чувство стыда, боязнь скомпрометировать близких родственников, страх перед разоблачением и наказанием, боязнь огласки, раскаяние, трусость, осознание противоправности и аморальности своего поведения, невыгодность или бесперспективность совершения преступления.

Тем не менее, следует отдельно обратить внимание на нередко встречающиеся в следственно-судебной практике и неоднозначно оцениваемые такие мотивы, как страх перед разоблачением или наказанием, осознание невыгодности или бесперспективности совершения преступления. Как представляется, влияние на точность квалификации содеянного применительно к подобным ситуациям будет оказывать наличие или отсутствие следующих признаков: вызван ли отказ субъекта только ухудшением обстановки или же возникновением для данной ситуации непреодолимых препятствий.

В целом такие мотивы, как страх, боязнь, опасение быть задержанным или разоблаченным (имеется в виду боязнь не абстрактной наказуемости преступления вообще, а уголовной ответственности за совершение конкретного преступления) впоследствии могут иметь, образно выражаясь, двойную направленность.

Для правильного решения этого вопроса следует различать угрозу реальную и абстрактную. Угроза вмешательства (разоблачения, физического воздействия) как реальность является фактором принуждения (не в психологическом, а в социальном смысле), диктующим практическую целесообразность прекращения преступления из-за невыгодности для виновного его продолжения в связи с разоблачением и т.п. Так, если лицо, начавшее преступление, прекращает его, заметив, что на помощь потерпевшему спешит работник милиции, то прекращение преступления не может быть признано добровольным в силу вынужденности отказа от преступления.

Представим иную ситуацию. Лицо с целью кражи проникло в чужую квартиру, но вспомнило, что на этой же улице находится отдел милиции. Это воспоминание заставило задуматься о своем поведении и привело к решению прекратить преступление из-за нежелания подвергнуться ответственности. В таких случаях угроза ответственности является не реальной, а абстрактной. Наличие в том или ином месте , например, отдела милиции отнюдь не является непременным условием провала начатой преступной деятельности. Если лицо в этой ситуации прекращает преступление, то это решение еще совсем не означает, что оно продиктовано угрозой разоблачения. Мотивом прекращения преступления в действительности может являться осознание ответственности как социальной ценности, необходимой для существования общества. А воспоминание послужило поводом к размышлению и реальной оценке своего поведения, поэтому прекращение преступления при данных обстоятельствах следует считать добровольным.

В одних ситуациях подобные мотивы способны значительно затруднить продолжение начатого преступления и существенно повлиять на поведение субъекта. Однако они не парализуют его волю, их можно и преодолеть. У лица в рассматриваемой обстановке остается возможность выбора иных средств, орудий или приемов для окончания посягательства, сохраняется способность усилить решимость продолжить преступную деятельность под влиянием других негативных мотивов (корысть, зависть, месть, ненависть и т.д.). В то же время эти же побуждения могут свести к минимуму мотивацию к продолжению преступной деятельности и оказать существенное влияние на принятие субъектом решения о добровольном отказе. Вывод однозначен: для подобных спорных ситуаций какого-либо универсального решения нет, вопрос квалификации разрешается применительно к обстоятельствам конкретного факта на основе их совокупного анализа, в том числе и с учетом субъективных характеристик личности виновного лица.

В других условиях предполагается, что лицо прекращает преступную деятельность против своей воли, т.е. по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Содеянное квалифицируется по признакам приготовления или покушения в зависимости от этапа прерванности преступной деятельности.

2) Окончательность отказа от продолжения совершения преступления – это один из обязательных признаков добровольного отказа от преступления, когда субъект полностью, окончательно и безоговорочно прекращает начатую преступную деятельность. Под этим условием следует понимать, что речь идет не об окончательном отказе вообще от преступной деятельности, а только от завершения конкретного преступления.

Если лицо лишь приостанавливает продолжение преступления по каким-либо соображениям (например, проникновение в квартиру приостанавливается до переделки ранее изготовленного по слепку ключа, который не подошел к замку, временный отказ от убийства, т.к. используемые патроны оказались сырыми и произошла осечка при выстреле и др.), чтобы затем довести его до конца с использованием более эффективных путей достижения преступного результата или при более благоприятных условиях в будущем, то такой отказ от преступления нельзя признать добровольным. В таких ситуациях опасность, угрожающая объектам уголовно-правовой охраны, не снимается, а лишь «консервируется», оставаясь реальной, сам субъект и его деяние также продолжают оставаться общественно опасными.

Поэтому независимо от того, что субъект отказался от завершения преступления по собственной инициативе, он подлежит уголовной ответственности, ибо в ходе предварительной попытки желал наступления общественно опасных последствий, а защищаемый уголовным законом объект оказался под угрозой причинения вреда. [17]

Подобные ситуации квалифицируются как покушение на конкретный объект уголовно-правовой охраны в соответствии с направленностью умысла.

3) Хотя белорусский законодатель (например, в отличие от ч. 1 ст. 31 УК РФ, ч. 1 ст. 17 УК Украины) и не отразил непосредственно в тексте нормы такое условие субъективной стороны добровольного отказа, как осознание виновным лицом наличия объективной возможности для успешной реализации преступного умысла в полном объеме в данной конкретной обстановке (интеллектуальный признак), тем не менее оно является обязательным.

Практический интерес для квалификации представляют ситуации, когда лицо ошибается в оценке наличия или отсутствия у него объективных возможностей в полной реализации преступного умысла. Так, «если субъект уверен, что может завершить преступление, хотя в действительности такой возможности у него нет (о чем ему неизвестно), то такой отказ от преступления также следует считать добровольным». [21] Например, может отсутствовать предмет преступления, (о чем не знает преступник), что вообще исключает объективную возможность доведения преступления до конца. Тем не менее, и при таких обстоятельствах возможен добровольный отказ. Допустим, располагая возможностями открыть замок подбором другого ключа или монтировкой, преступник не стал этого делать. И наоборот, «если объективные обстоятельства позволяли довести преступление до конца, однако субъекту казалось, что он не сможет завершить свое преступное намерение, то в данном случае действия лица должны быть квалифицированы как неоконченное покушение». [87] Например, преступник проникает в квартиру с целью совершения кражи имущества, но, услышав голоса, решает, что в квартире находятся люди, и покидает ее через окно. В действительности голоса были слышны с балкона соседней квартиры. Хотя реальных препятствий для завершения преступления не было, страх перед воображаемой опасностью вынудил виновное лицо отказаться от своего намерения. В такой обстановке отказ от преступления происходит не добровольно, а вынужденно.

4) Добровольный отказ возможен только в период неоконченной преступной деятельности, т.е. в процессе выполнения объективной стороны приготовления к совершению преступления или покушения на него. Следовательно, правильная квалификация наличия законодательно установленных признаков добровольного отказа в каждом конкретном случае зависит от особенностей конструкции объективной стороны конкретных составов преступлений.

В специальной литературе отсутствует единство мнений по вопросу возможности добровольного отказа при оконченном покушении. Тем не менее, хотя это и редкие случаи, но они могут иметь место в судебной практике и, следовательно, нуждаются в правовой оценке. При оконченном покушении только в отдельных преступлениях с материальным составом добровольный отказ возможен тогда, когда имеется разрыв во времени между совершенными действиями и наступлением задуманного преступного результата. На этом этапе лицо еще не достигло желаемого результата, однако все еще способно управлять ситуацией (владеет обстановкой, контролирует дальнейшее развитие событий) и, вопреки своим прежним намерениям, вмешивается в развитие причинной связи путем совершения активных действий, ибо только такие действия располагают внутренней способностью не допустить наступления первоначально желаемых общественно опасных последствий.

Так, лицо с целью убийства дает жертве медленно действующий яд, а затем, решив отказаться от совершения данного преступления, дает противоядие, предотвращая наступление смерти. По нашему мнению, этот пример, часто упоминающийся в юридической литературе, не безупречен для бесспорного признания в нем всех необходимых признаков добровольного отказа и по своей фактической и правовой природе он близок к институту деятельного раскаяния. Итоговая правовая оценка будет зависеть от главного условия: наступили или не наступили общественно опасные последствия. В то же время, если вследствие принятых виновным лицом мер наступление первоначально планируемых последствий (смерти) было предотвращено, но в результате действия яда был причинен другой вред, например, тяжкие телесные повреждения, содеянное подлежит квалификации с применением положений ч. 2 ст. 15 УК, т.е. наступает уголовная ответственность как за оконченное преступление с учетом фактически причиненного общественно опасного вреда, предусмотренного конкретной статьей Особенной части УК. Второй пример: лицо с целью убийства совершило поджог строения, но затем отказалось от доведения преступного умысла до конца и активными действиями предотвратило умышленное уничтожение имущества, хотя огнем был причинен ущерб в крупном размере. Имеет место добровольный отказ от убийства, но фактически содеянное, выразившееся в умышленном уничтожении имущества в крупном размере, подлежит квалификации по признакам ч. 1 ст. 218 УК.

В ситуациях, когда субъект не может повлиять на дальнейший после совершения общественно опасного деяния (действия или бездействия) ход событий (например, реально вмешаться в развитие причинной связи с целью предотвращения наступления общественно опасных последствий), добровольный отказ в его уголовно-правовом понимании невозможен.

В преступлениях с формальным составом добровольный отказ возможен только на стадии приготовления к совершению преступления и неоконченного покушения.

В преступлениях с усеченным составом вопрос о возможности добровольного отказа решается в зависимости от той стадии, до которой состав усечен, и описания признаков объективной стороны этого посягательства в уголовном законе. Так, если состав усечен до стадии приготовления и лицо выполнило действия, указанные в диспозиции уголовно-правовой нормы, то добровольный отказ здесь невозможен. Например, если лицо организовало вооруженную банду (ст. 286 УК), то это преступление считается оконченным и, соответственно, исключающим добровольный отказ. Если же лицо совершило действия, не определяющие в полном объеме объективную сторону данного посягательства (собрало средства с целью купить оружие для банды, которая могла быть организована в будущем), то добровольный отказ в таких ситуациях возможен. В соответствии с ч. 2 ст. 15 УК, «Деяние, в отношении которого осуществлен добровольный отказ, не влечет уголовной ответственности».

Добровольный отказ следует отличать от так называемого деятельного раскаяния. Это понятие возникло от сочетания трех обстоятельств, признанных законодателем смягчающими ответственность:

а) явка с повинной;

б) активное способствование раскрытию преступления;

в) возмещение причиненного ущерба, иные действия, направленные на заглаживание такого вреда.

Такое раскаяние называется деятельным потому, что виновный не просто испытывает искренне сожаление по поводу совершенного преступления, но и активными действиями принимает меры к устранению общественно опасных последствий или их минимизации.

В материальных составах (по нашему мнению, именно в таких преступлениях чаще всего возможны условия для проявления деятельного раскаяния) добровольный отказ от преступления отличается от деятельного раскаяния тем, что:

– первый происходит до наступления общественно опасных последствий, а раскаяние осуществляется после их наступления;

– при добровольном отказе нет состава преступления, а при деятельном раскаянии состав преступления налицо;

– деяние, в отношении которого осуществлен добровольный отказ, не влечет уголовной ответственности (ч. 2 ст. 15 УК). В рамках деятельного раскаяния при наличии совокупности признаков, указанных в законе (ст. 88 УК), лицо может быть освобождено от уголовной ответственности.

9.8. Понятие добровольного отказа в условиях соучастия
и особенности квалификации

Нововведением белорусского законодателя в УК 1999 г., заслуживающим особого внимания, является институт добровольного отказа соучастников, который получил свое закрепление в ч.ч. 3 и 4 ст. 15 УК. До введения в действие нового УК вопрос добровольного отказа при соучастии разрешался на уровне теории уголовного права и судебной практики.

Учитывая, что создание условий для совершения преступления (стадия приготовления), а также выполнение действий (бездействия), направленных на непосредственное осуществление преступления (стадия покушения), могут производиться не только одним, но и сразу несколькими лицами (соучастие), возникает вопрос об особенностях квалификации с применением положений норм о добровольном отказе от преступления при соучастии. Эти особенности различаются по содержанию и последствиям в зависимости от вида соучастника

Действия исполнителякак при совершении преступления в соучастии, так и единолично (одиночно) в уголовно-правовом отношении фактически являются однотипными, ибо во всех случаях они должны выражаться в полном или частичном выполнении объективной стороны конкретного преступления. В связи с этим добровольный отказ исполнителя от доведения совершаемого в соучастии преступления до конца обладает теми же признаками, что и при совершении посягательства одним лицом. Разница заключается лишь в том, что при соучастии (в отличие от индивидуально действовавшего лица) исполнитель осознает, что к совершению преступления его склонило некое другое лицо или что в совершении преступления ему содействовали другие лица и т.д. Следовательно, в рамках квалификации при определении наличия признаков добровольного отказа у исполнителя в рамках соучастия мы будем руководствоваться положениями ч.ч. 1 и 2 ст. 15 УК.

При приготовлении и незавершенном (неоконченном) покушении как в материальных, так и в формальных составах с учетом особенностей конструкции их объективной стороны исполнителю достаточно обычного воздержания от продолжения начатого преступления. Например, на стадии выполнения объективной стороны приготовления,это прекращение приискания орудий и средств, отказ от совершения действий по приспособлению каких-либо предметов для использования их в качестве орудий и средств совершения преступления и т.д. На стадии неоконченного покушения добровольный отказ может выражаться, например, в прекращении дальнейших действий по взлому запорных устройств, дверей, оконных решеток и т.д.

Если исполнитель уже совершил все те действия (применительно только к материальнымсоставам), которых, по его мнению, будет достаточно для наступления желаемого общественно опасного результата, то добровольный отказ должен получить свое выражение в форме активных действий,направленных на предотвращение наступления общественно опасных последствий. Например, лицо предпринимает кон­кретные меры по изъятию взрывного устройства, заложенного ранее в автомобиль с целью убийства его владельца.

Правовые последствия при добровольном отказе исполнителяотносятся исключительно к нему и не распространяются на других соучастников при условии, что они не отказались от совершения преступления. В условиях недоведения преступления до конца исполнителем другие соучастники в зависимости от вида неоконченного преступления несут ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление.

Первый вариант имеет место, когда, несмотря на все предпринятые со стороны организатора, подстрекателя или пособника усилия, тем не менее исполнитель вообще не приступил к выполнению объективной стороны ни приготовления к преступлению, ни покушения на совершение преступления. Следовательно, нет объективных признаков ни одной из указанных в законе (ст.ст. 13 и 14 УК) стадий неоконченного преступления, так как с его стороны преступная деятельность вообще не была начата. При изложенных обстоятельствах исключается и соучастие в его уголовно-правовом понимании, обязательным признаком которого, как известно, является объединение усилий на совместное совершение преступления.

Тем не менее, учитывая, что умысел организатора, подстрекателя и пособника был направлен на совершение конкретным лицом конкретного преступления, подобная, хотя и неудавшаяся, деятельность является общественно опасной и виновной. Для таких ситуаций законодатель в ч. 8 ст. 16 УК сформулировал следующее условие: «В случае, если действия организатора, подстрекателя или пособника по не зависящим от них обстоятельствам окажутся неудавшимися, ответственность этих лиц наступает за приготовление к соответствующему преступлению».

Второй вариант: под влиянием организатора, подстрекателя или пособника исполнитель фактически приступил к выполнению действий, входящих в содержание объективной стороны приготовления к преступлению или покушения на преступление, но, не выполнив в полном объеме всех необходимых действий, добровольно отказался от завершения реализации преступного умысла. В отличие от неудавшегося соучастия, здесь имеет место фактическое объединение усилий на достижение общей преступной цели, а, соответственно, и соучастие. Отказ исполнителя от продолжения начатой преступной деятельности не освобождает от ответственности других соучастников.

Уголовная ответственность организатора, пособника или подстрекателя в таких ситуациях наступает за соучастие в приготовлении к преступления или покушение на преступление, которое охватывалось их умыслом. Например, исполнитель в условиях выполнения организатором и пособником своих функций на стадии приготовления отказался от реализации преступного умысла на убийство работника милиции. Квалификация содеянного организатором: ч. 1 ст. 13, ч. 4 ст. 16 и ст. 362 УК; пособником - ч. 1 ст. 13, ч. 6 ст. 16 и ст. 362 УК.

Добровольный отказ возможен и при соисполнительстве, хотя действующий УК не регламентирует особенностей уголовной ответственности других соучастников при добровольном отказе одного из соисполнителей. Вместе с тем отметим, что среди ученых нет четко обозначенного единства по такому вопросу: в какой форме должен выражаться добровольный отказ одного из соисполнителей, достаточно ли соисполнителю для добровольного отказа прекратить свои действия или он должен предпринять меры и для прекращения действий других соисполнителей?

С точки зрения правильности квалификации подобных ситуаций вопрос представляется важным, ибо вполне может иметь место ситуация, когда:

а) при отказе от преступных действий одним из соисполнителей остальные соучастники продолжают реализацию преступного умысла;

б) соисполнитель, не прекращая своего участия в совместном выполнении действий, входящих в объективную сторону конкретного преступления, уже после их совершения предпринимает меры по предотвращению наступления общественно опасных последствий (для материальных составов).

В учебнике по уголовному праву под общей редакцией В.М. Хомича отмечается: «При добровольном отказе от начатой преступной деятельности одного из соисполнителей он также освобождается от ответственности за готовящееся преступление и несет ее в пределах содеянного, если оно образует состав какого-либо иного преступления». [99]

В соответствии с этой научной позицией, один из соисполнителей, отказавшись от продолжения начатой преступной деятельности, не обязан предпринимать какие-ли­бо меры, направленные на прекращение преступной деятельности другим(-и) соисполнителем(-ями). Ученый распространяет свое видение правовой оценки подобных ситуаций только на стадию приготовления и не выразил своего мнения относительно стадии покушения. По нашему мнению, на соисполнителя, отказавшегося от продолжения преступной деятельности как на стадии приготовления, так и на стадии неоконченного покушения, должны быть распространены положения ч. 3 ст. 15 УК, и он обязан принять меры по предотвращению преступления. В противном случае такой соисполнитель будет находиться в более привилегированном положении по сравнению с организатором и подстрекателем.

В соответствии с ч. 3 ст. 15 УК, «Добровольный отказ организатора (руководителя) или подстрекателя исключает уголовную ответственность, если эти лица предотвратили совершение преступления».

Как показывает анализ положений ч.ч. 3 и 4 ст. 15 УК, организатору и подстрекателю предъявляются более жесткие требования для признания наличия у них добровольного отказа, чем пособнику.

Фигура организатора обычно рассматривается как наиболее опасная среди соучастников. Для освобождения организатора от уголовной ответственности требуется не только наличие добровольного отказа, но и принятие им мер по предотвращению действий, направленных на приготовление к преступлению или покушение на преступление. Способы предотвращения здесь определяются функциями организатора и в связи с этим могут выражаться как в форме активных действий, так и в форме бездействия, хотя последний вариант в отдельных научных публикациях отвергается.

Активное поведение организатора может получить свое выражение в действиях, направленных на склонение (переубеждение) исполнителя отказаться от совершения преступления (только на стадии приготовления или неоконченного покушения), или создание условий, при которых посягательство не может быть совершено, например, своевременное сообщение правоохранительным органам о готовящемся преступлении, изъятие у соучастников орудий и средств, без которых выполнение объективной стороны планируемого преступления невозможно или предельно затруднительно, принятие иных мер по предотвращению преступления.

Добровольный отказ организатора (руководителя) в пассивнойформе может выражаться в принятии им решения об отказе в выполнении действий, направленных на организацию совершения преступления или непосредственное руководство преступлением, сознавая при этом, что без его участия преступление не может быть совершено.

Если предпринятые организатором (руководителем) усилия привели к предотвращению совершения преступления, то он не подлежит уголовной ответственности. Однако если организатор не сумел предотвратить совершение преступления, он не освобождается от уголовной ответственности. Для подобных ситуаций законодатель в ч. 3 ст. 15 УК закрепил условие, что если действия организатора или подстрекателя «не привели к предотвращению преступления, то принятые ими меры могут быть признаны смягчающими обстоятельствами».

При добровольном отказеорганизатора все остальные соучастники преступления несут уголовную ответственность в соответствии с содеянным исполнителем за приготовление к преступлению или за покушение на преступление, т.е. в зависимости от того, на какой стадии преступная деятельность была остановлена.

Как представляется, действия подстрекателя по предотвращению преступления, в отличие от организатора, должны выражаться только в активной форме – либо отговорить исполнителя от совершения преступления, либо создать условия, при которых его совершение окажется невозможным.

Как указал законодатель в ч. 4 ст. 15 УК, «Добровольный отказ пособника исключает уголовную ответственность, если лицо до окончания исполнителем преступления откажет ему в заранее обещанном содействии или устранит результат уже оказанной помощи». Из текста приведенной нормы видно, что в сравнении с организатором (руководителем) и подстрекателем закон снижает объем позитивного поведения пособника, чтобы признать наличие добровольного отказа, и не оговаривает обязательное условие, что предпринятые меры должны реально (обязательно) предотвратить доведение преступления исполнителем до конца.

По мнению А.И. Ситниковой, «Для признания в действиях пособника добровольного отказа достаточно, чтобы он изъял свой вклад в готовящееся преступление. Способы изъятия вклада зависят от вида пособничества. При физическом пособничестве такими способами могут быть изъятие у исполнителя орудий или средств для совершения преступления, восстановление устраненных препятствий. При интеллектуальном пособничестве пособник обязан отказаться от заранее обещанного укрывательства или заранее обещанного приобретения или сбыта похищенного имущества. Если при интеллектуальном пособничестве информация исполнителем получена и он готов ее реализовать, то действия пособника должны носить активный характер (отговорить исполнителя, физически воспрепятствовать совершению преступления, обратиться в органы власти), то есть действия пособника в таких случаях должны быть подобны действиям организатора и подстрекателя». [80]

В ситуациях, когда пособник еще не успел оказать заранее обещанную фактическую помощь исполнителю, его добровольный отказ может выразиться в том числе и в форме бездействия. Например, пособник отказался предоставить обещанные орудия для взлома запорных устройств, составленный им по просьбе исполнителя график работы будущего потерпевшего, маршрут движения инкассаторской автомашины и др.

Однако, если несмотря на предпринятые пособником меры, ему не удалось устранить результаты фактически оказанного содействия, которыми исполнитель воспользовался, и предотвратить совершение исполнителем преступления, он подлежит уголовной ответственности, а его деятельность, хотя и безуспешная, направленная на предотвращение преступления, может быть признана судом в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность.

Тема: Добровольный отказ на стадии оконченного покушения на преступление (доп. материал)

В теории уголовного права одним из спорных остаётся вопрос о возможности применения нормы о добровольном отказе на стадии оконченного покушения на преступление. Это связано, прежде всего, с тем, что преступный результат, в большинстве случаев, не наступает по независящим от правонарушителя обстоятельствам (так, например, некто выстрелил с целью лишить жизни другого человека, но промахнулся). В подобном случае попытки изменить ход преступного посягательства объективно невозможны, вследствие чего содеянное должно быть квалифицировано как покушение на убийство. Однако есть и иные случаи, когда, как свидетельствует судебная практика, возможен вариант добровольного отказа на стадии оконченного покушения, так например, лицо, желая убить другого человека, подливает ему в стакан с вином яд, однако затем по каким-либо причинам выливает его. На этом примере видно, что объективно преступник выполнил все действия, которые он считал необходимыми для того, чтобы убить человека, однако затем принял намерение на предотвращение наступления преступного результата.

Поэтому, для того, чтобы разобраться в этом неоднозначном вопросе, следует обратиться к понятию института добровольного отказа, его уголовно-правовому значению.

Изначально, союзное законодательство 1960 года не давало определения понятия добровольного отказа. Более того, в статье 16 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года закреплено, что лицо подлежит уголовной ответственности, если фактически совершенное им деяние содержит состав преступления. Понятие добровольного отказа раскрывалось в юридической литературе, под которым понимался отказ лица по собственной воле от продолжения и доведения до конца начатой преступной деятельности при наличии осознания возможности её окончания. При этом выделялось три признака добровольного отказа: во-первых, добровольность (лицо в процессе преступной деятельности добровольно прекращает начатое преступление); во-вторых, окончательность (лицо, добровольно отказавшееся от совершения преступления, должно полностью и окончательно прекратить преступное действие); в-третьих, осознание возможности доведения преступления до конца.

В отличие от ранее действующего уголовного законодательства современный Уголовный Кодекс содержит в себе норму института добровольного отказа, в которой на законодательном уровне дано определение. Как следует из её содержания, лицо не подлежит уголовной ответственности, если оно добровольно отказалось от совершения преступления, что свидетельствует о гумманизации законодательства.

Совокупность положений статьи 15 УК, показывает, что под добровольным отказом понимается добровольное прекращение лицом подготовительных действий либо бездействия, непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо сознавало возможность доведения преступления до конца. Из этих условий можно сделать вывод о том, что современный законодатель соглашается с пониманием добровольного отказа в юридической литературе, тем самым наблюдается преемственность.

Отметим то, что следует различать понятие «добровольный отказ» от понятия «вынужденный отказ», что очень важно, так как в случаях вынужденного отказа уголовная ответственность не исключается. А различие между двумя этими, казалось бы, близкими понятиями заключается в том, что лицо не может довести преступление до конца по не зависящим от его воли причинам, либо лицо временно отложило доведение преступления до конца.

Также освещая понятие добровольного отказа, следует отметить, что и действующее и предшествующее уголовное законодательство не придаёт юридического значения мотивам добровольного отказа, которые могут быть самыми разными: страх перед наказанием за преступление, чувство жалости к потерпевшему и другие.

Институт добровольного отказа следует отличать от института деятельного раскаяния. Если при добровольном отказе прекращается преступная деятельность на стадиях приготовления к преступлению или покушения на преступление, то есть до окончания преступления, то деятельное раскаяние осуществляется тогда, когда преступление уже окончено, и может выразиться в возмещении причинённого ущерба, возврате похищенного и т.д.

Добровольный отказ возможен только до момента, когда преступление окончено, причём как на стадии приготовления, так и на стадии покушения. В первой стадии добровольный отказ преимущественно пассивен (воздержание от дальнейшей преступной деятельности), однако возможны и активные действия (например, уничтожение приготовленных орудий и средств совершения преступления).

Вероятность добровольного отказа при приготовлении и неоконченном покушении не вызывает сомнений и возражений ни среди учёных, ни у практических работников, но многие отрицают возможность его при оконченном покушении.

Следует указать, что вопрос добровольного отказа от совершения преступления после того, как выполнены все действия, которые лицо считало необходимым для совершения преступления, вызывали разногласия у ученых-юристов.

Например российские правоведы, такие как М.Д. Шаргородский, В.Д. Меньшагин, И.С. Тишкевич, Н.В. Лясс и другие, отрицали возможность отказа после того, как покушавшийся совершил все действия, необходимые, по его мнению, для совершения преступления.

В то же время другие представители российской уголовно-правовой науки, такие как А.А. Плантковский, И.И. Слуцкий, Н.Ф. Кузнецова считают добровольный отказ в этих случаях возможным.

Следует отметить, что и белорусские авторы занимались изучением этого вопроса, это такие авторы как Саркисова Э.А., В. Хомич.

Однако наиболее точной точкой зрения видится мнение А. Плантковского, который отмечает, что добровольный отказ при оконченном покушении возможен только тогда, когда субъект еще сохраняет господство над совершением дальнейших действий, или имеет ещё возможность воспрепятствовать наступлению преступного результата.

В УК не закреплена указанная классификация видов покуше­ния на преступление. На квалификацию содеянного они не влия­ют. При этом действует общее правило квалификации покушения на преступление, предусмотренное в ч. 2 ст. 14 УК, согласно кото­рому содеянное виновным квалифицируется по статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за преступлени

Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 806; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!