Л.Н. Толстой. Исповедь

… Так что, кроме разумного знания, которое мне прежде представлялось единственным, я был неизбежно приведен к признанию того, что у всего живущего человечества есть еще какое-то другое знание, неразумное – вера, дающая возможность жить. Вся неразумность веры оставалась для меня та же, как и прежде, но я не мог не признать того, что она одна дает человечеству ответы на вопросы жизни и, вследствие того, возможность жить.

… разумное знание привело меня к признанию того, что жизнь бессмысленна, жизнь моя остановилась, и я хотел уничтожить себя. Оглянувшись на людей, на все человечество, я увидал, что люди живут и утверждают, что знают смысл жизни. На себя оглянулся: я жил, пока знал смысл жизни, как другим людям, так и мне смысл жизни и возможность жизни давала вера.

Оглянувшись дальше на людей других стран, на современных мне и на отживших, я увидал одно и то же. Где жизнь, там вера, с тех пор, как есть человечество, дает возможность жить, и главные черты веры везде и всегда одни и те же.

Какие бы и кому бы ни давала ответы какая бы то ни была вера, всякий ответ веры конечному существованию человека придает смысл бесконечного, - смысл, не уничтожаемый страданиями, лишениями и смертью. Значит – в одной вере можно найти смысл и возможность жизни. И я понял, что вера в самом существенном своем значении не есть только «обличение вещей невидимых» и т.д., не есть откровение (это есть только описание одного из признаков веры), не есть только отношение человека к богу (надо определить веру, а потом бога, а не через бога определять веру), не есть только согласие с тем, что сказали человеку, как чаще всего понимается вера, - вера есть знание смысла человеческой жизни, вследствие которого человек не уничтожает себя, а живет. Вера есть сила жизни. Если человек живет, то он во что-нибудь да верит. Если б он не верил, что для чего-нибудь надо жить, то он бы не жил. Если он не видит в это конечное; если он понимает призрачность конечного, он должен верить в бесконечное. Без веры нельзя жить.

… Я вернулся к вере в ту волю, которая произвела меня и чего-то хочет от меня; я вернулся к тому, что главная и единственная цель моей жизни есть то, чтобы быть лучше, т.е. жить согласнее с этой волей; я вернулся к тому, что выражение этой воли я могу найти в том, что в скрывающейся от меня дали выработало для руководства своего все человечество, т.е. я вернулся к вере в бога, в нравственное совершенствование и в предание, передававшее смысл жизни. Только та и была разница, что тогда все это было принято бессознательно, теперь же я знал, что без этого я не могу жить.

… И бог так сотворил человека, что всякий человек может погубить свою душу или спасти ее. Задача человека в жизни – спасти свою душу; чтобы спасти свою душу, нужно жить по божьи, а чтобы жить по божьи, нужно отрекаться от всех утех жизни, трудиться, смиряться, терпеть и быть милостивым. Смысл этот народ черпает из всего вероучения, переданного и передаваемого ему пастырями и преданием, живущим в народе и выражающемся в легендах, пословицах, рассказах.

Толстой Л.Н. Исповедь // Собрание сочинений. В 20 т. Т. 16. М., 1964. С. 11-146.

Георгий Франциск Скорина

Из предисловия Скорины к книге «Бытие»

… В сей книзе всее прироженое мудрости зачало и конець, бог вседержитель познаван бываеть. В сей книзе вси законы и права, имиже люде на земли справоватися имають, пописаны суть. В сей книзе вси лекарства душевные и телесные зуполне знайдете. Ту навчение филозофии добронравное, яко любити бога для самого себе и ближнего для бога имамы. Ту справа всякого собрания людского и всякого града, еже верою соединением, ласки и згодою посполитое доброе помножено бываеть. Ту научение седми наук выволеных достаточное. Хощещи ли умети граматику, или, по-рускы говорячи, грамоту, еже добре чести и мовити учить, знайдеши в зупол ^, ной бивлии Псалтыру, чти ее. Пак ли тися любить разумети лоику, она же учить з доводом розознати правду от кривды, чти книгу светого Иова или послания светого апостола Павла. Аще ли же помыслиши умети риторику, еже ест красномовность, чти книги Саломоновы. А то суть три науки словесные. Восхощеш^, ли пак учитися музики, то ест певници, премножество стихов и песней светых по всей книзе сеи знайдеши. Любо ли ти ест умети аритметику, еже вократце а неомылне считати учить, четертыи книги Моисеевы часто чти. Пак ли же имаши пред очима науку геометрию, еже по-руски сказуется землемерение, чти книги Исуса Наувина; естли астрономии, или звездочети, найдеш на початку книги сее о сотворении солнеца и месеца, и звезд. Найдеш во Исусе Наувине, яко стояло солнеце на едином местуе за целыи день. Знайдеш во книгах Царств, иже солнеце воспять поступило неколико ступнев. Знайдеш во светом евангелии о новосотвореной звезде часу нарожения нашего спасителя Исуса Христа. Более воистинну чудитися превеликой божиеи моци мусиш, нижли учитися.

Цит. по: Из истории философской и общественно-политической мысли Белоруссии. Мн., 1962. С. 36-37.

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 177; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!