Период создания универсальных философских систем

Второй период развития античной философии приходится на V–IV вв. до н. э. Натурфилософское мышление исчерпало себя: на том уровне развития научных знаний его дальнейшая эволюция была невозможна. Всё, что можно было умозрительно сказать о мире в целом, было сказано. Поэтому космоцентрическая направленность древнегреческой философии уступает место ориентации на исследование проблем человека и его общественной жизни. Это новое устремление античной философии ярче всего выражено положением Протагора: “Человек есть мера всех вещей”.

Такое изменение предмета философского исследования было также непосредственно связано с активным развитием социальной жизни. Деятельное участие в общественной жизни порождало интерес к политическим проблемам, проблемам государственного устройства, проблемам власти. Вопросы о смысле и истоках мироздания сменились вопросами о происхождении и назначении гражданского общества, возможности построения идеального государства, о достоверности познания, о мотивах, целях и справедливой оценке человеческой деятельности.

В условиях рабовладельческой демократии в греческих полисах ораторское искусство, умение спорить и убеждать ценилось очень высоко. В соответствии с потребностью появляются и учителя этого искусства – софисты.

Слово “софист” первоначально означало “мудрец”, “ученый”, “учитель”. Уже позднее Платон вложил в это слово предосудительный смысл, а Аристотель так определил понятия “софистика” и “софист”: “Софистика есть мудрость кажущаяся, а не подлинная, и софист – это человек, умеющий наживать деньги от кажущейся, не подлинной мудрости” (Антология мировой философии: В 4 т. – Т. 1. – М., 1969. – С. 316).

Действительно, софисты порой дурно пользовались своим искусством, доказывая то одно, то, с не меньшей убедительностью, прямо противоположное. Автор книги “У колыбели науки” Г. Волков пишет, что “софистика вышла непосредственно из искусства спорить, убеждать, вести полемику, в этом смысле она дочь диалектики, но дочь бесшабашная, непутёвая” (Волков Г.Н. У колыбели науки. – М., 1971. – С. 159).

Софисты, можно сказать, впитали в себя всю диалектику, но, отталкиваясь от идеи текучести и изменчивости бытия, они абсолютизировали эту изменчивость, оказывая тем самым медвежью услугу диалектике. Достаточно вспомнить об упомянутом уже Кратиле.

Если Зенон сомневался в истинности показаний наших органов чувств, то софисты полагали, что только разум, только логика достойны внимания, но и они (к этому, в конце концов, приходят софисты) не в состоянии раскрыть истину, раскрыть сущность предмета. Такая установка приводит их к убеждению, что доказать можно всё, что угодно; всякому знанию, всякому суждению можно противопоставить противоположные знания и суждения и никакого критерия правильности той или иной мысли нет и быть не может.

У каждого человека есть своя истина и мерой истины является сам человек – так рассуждает софист Протагор (ок. 480 – ок. 410 до н. э.). Логическое завершение эти взгляды получают у Горгия (ок. 483–375 до н. э.). Он формулирует три главных положения: “первое – что ничто не существует; второе – что если что-либо и существует, то оно непознаваемо для человека; третье – что если оно и познаваемо, то всё же, по крайней мере, оно непередаваемо и необъяснимо для ближнего” (Антология мировой философии: В 4 т. – Т. 1. – М., 1969. – С. 318–319).

В основе учения софистов лежит неверие в существование абсолютной истины, зато они одними из первых обратили внимание на релятивную сторону процесса познания, на относительность человеческих знаний. От субъективизма софистов идёт прямая дорога к скептицизму, агностицизму и даже солипсизму. И всё-таки софистами нельзя не восхищаться. Из тьмы веков смотрят на нас их насмешливые лица и зовут за собой в царство дерзновенной мысли.

Эти мыслители не представляли единой школы и часто вступали в полемику между собой по самым различным вопросам. Но можно выделить ряд черт, присущих всем софистам. Во-первых, они являлись первыми профессиональными философами; во-вторых, в отличие от своих предшественников, занимающихся изучением природы, они обращаются к человеку и его деятельности и делают их главными предметами философского анализа; в-третьих, софисты отказываются от чувственного восприятия как критерия истинности знания и, наконец, в-четвертых, все они используют живой диалог, спор, метод вопросов и ответов для выявления противоречий во взглядах противников и опровержения этих взглядов.

Обратимся к некоторым наиболее известным примерам софизмов.

Софист спрашивает своего собеседника:

– То, чего ты не терял, ты имеешь, не правда ли?

– Это сущая правда, – отвечает тот.

– Ты не терял рогов, следовательно, ты их имеешь, – торжественно объявляет софист.

Этот софизм вошел в историю под названием “Рогатый”.

– Скажи, есть ли у тебя собака? – спрашивает софист простодушного человека.

– И очень злая, – отвечает тот.

– А у неё есть щенята?

– Да, тоже злые.

– И эти щенята твои?

– Да, мои.

– А у них есть отец?

– Есть.

– И он тоже твой?

– Мой.

– Значит, ты утверждаешь, что ты пёс и сын пса!

Иногда оружие софистики больно ударяло по самим софистам. В сочинении “Тяжба о плате” Протагор рассказывает об одном таком случае. Ученик Протагора Эватл заключил со своим учителем договор, что уплатит крупную сумму за обучение лишь в том случае, если выиграет свое первое дело в суде. Однако после обучения хитрый ученик свое первое дело начал против самого Протагора. При любом решении суда Эватл платить не собирался: в случае, если выиграет дело, то не платит по решению суда, если проигрывает, то опять не платит, но уже по договору.

Вот ещё образчик софистического остроумия:

– Сделать необразованного человека образованным – значит убить его, – заявляет софист.

– Как так? – вопрошает собеседник.

– Став образованным, он уже не будет тем, чем был, не так ли? А убить человека – это и значит сделать человека не тем, чем он был.

Высокую, восторженную и в целом верную оценку давал софистам А. Герцен: “Когда мысль человеческая достигла той ступени сознания и силы, когда она окрепла в ней, узнала свою несокрушимую мощь, – открылось в греческом мире зрелище блестящее, увлекательное, торжество юношеского упоения в науке. Я говорю об оклеветанных и непонятых софистах. Софисты – пышные, великолепные цветы богатого греческого духа – выразили собою период юношеской самонадеянности и удальства… Что за роскошь в их диалектике! что за беспощадность! что за развязность! какая симпатия со всем человечественным! Что за мастерское владение мыслию и формальной логикой! Их бесконечные споры – эти бескровные турниры, где столько же грации, сколько силы, – были молодеческим гарцеванием на строгой арене философии; это удалая юность науки, её майское утро”. (Герцен А.И. Письма об изучении природы // Собрание сочинений: В 30 т. – Т. 3. – М., 1954. – С. 163).

Вслед за софистами на небосклоне греческой философии появляется одна из самых ярких звезд, человек, ознаменовавший собой переломный момент греческой истории, – Сократ (469 – 399 до н. э.). Его жизнь и философия показывают, что он один из первых вступает в противоречие с обществом и с тем уровнем мышления, которого достигла Греция к концу V в. до н. э.

Часто говорят о противостоянии Сократа и софистов, но, это не совсем верно. Он сам вырос из софистов и во многом продолжил начатую ими работу. Философ вслед за софистами ещё далее, ещё глубже развил идею самоценности человеческого мышления. Сократ ещё в большей мере, чем софисты, обращается к проблемам этики и общественной жизни человека. Задачу философского знания он усматривает не в умозрительных рассуждениях о мире вообще, а в исследовании того, как должен жить человек. Вопросы о счастье, добре, благодетели, красоте особенно волнуют мыслителя. Как пишет о нем его верный ученик Ксенофонт Афинский, Сократ “исследовал, что благочестиво и что нечестиво, что прекрасно и что безобразно, что справедливо и что несправедливо, что благоразумие и неблагоразумие, что храбрость и что трусость, что государство и что государственный муж, что власть над людьми, что человек, способный властвовать над людьми…” (Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. – М.; Л., 1935. – С. 24–25).

О связи философа с софистами и в то же время глубоком отличии от них справедливо писал А. Герцен: “…великий софист – Сократ, стоявший на одной точке с ними (софистами), но ушедший далее, нежели все они, объёмом мысли и величием характера. Это не юноша в разгуле, остановившийся и ищущий опоры на всю жизнь, – муж твёрдого шага и удивительной мощи. Сократ нанёс существующему порядку в Греции тяжелейший удар, нежели все софисты; он дальше пошел, нежели они, и потому-то он и был их врагом. Софисты – блестящая жиронда, а Сократ – монтаньяр, но монтаньяр нравственный и чистый; софисты имели бездну личного,…у них мысль не нашла ещё себе твёрдой опоры; они испытывали, так сказать, формальную власть мысли, они брались всё доказывать, всё опровергать… Истинно твёрдая основа лежит в том объективном начале мышления, которая софистам до Сократа не раскрывалась…

Мысль Сократа точно так же едка и точно так же разлагает, как мысль Протагора,…но Сократ сознаёт в общем движении и покойное начало; это начало сущность, вечно хранящаяся и определяющаяся целью, – есть истинное и благое” (Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. – Т. 3. – М., 1954. – С. 166–167).

Особенно интересен философский метод Сократа. Тот же Герцен утверждает, что “у Сократа нет системы, а есть метода; это какой-то живой, вечно деятельный орган мышления человеческого; его метода состоит в развитии самомышления; с какой стороны не попался бы ему предмет, он, начиная со всей односторонности общего места, дойдет до многостороннейшей истины… Человек должен из себя развить, в себе найти, понять то, что составляет его назначение, его цель, конечную цель мира, он должен собою дойти до истины…” (Там же, с. 167).

Сведения о философии Сократа мы черпаем, прежде всего, из двух источников: “Сократических диалогов” Платона и сочинений Ксенофонта Афинского (оба были его учениками и последователями). Но точно установить, как мыслил и что говорил философ, достаточно трудно: сам Сократ ничего не писал, Ксенофонт зачастую искажает учителя, “причёсывая” его мысли сообразно с политическими обстоятельствами своего времени, а Платон, будучи сам великим мыслителем, привносит в сократовскую философию много своего.

Итак, методом Сократа, посредством которого он определяет общие понятия этики и эстетики, является живой диалог, спор.

Сократ спрашивает у софиста Гиппия:

– Что есть прекрасное? Ведь ты-то, – льстит он своему оппоненту, – разумеется, знаешь, что это такое, и это только маленькая толика твоих знаний.

– Разумеется, знаю, – отвечает софист, не чувствуя подвоха. – Прекрасное – это прекрасная девушка.

– Замечательный ответ! – восклицает Сократ. – Но разве прекрасная кобылица не есть прекрасное? Или прекрасный горшок?”

Затем философ объясняет Гиппию, что просит его назвать не отдельные проявления прекрасного, а прекрасное как таковое, вообще прекрасное. Далее мыслитель путем ряда рассуждений и наводящих вопросов подводит к определению понятия “прекрасное”. И вот тогда, когда конечное определение, казалось, вот-вот будет найдено, Сократ неожиданно прекращает беседу.

Многие диалоги Сократа заканчиваются именно таким образом. Тому есть ряд причин. Во-первых, он чувствует, что дать исчерпывающее определение какой-то этической категории практически невозможно. Хорошо уже то, что к этому определению удалось вплотную подойти. Во-вторых, поступает как мудрый учитель, который разжевал мысль, но не желает её глотать за своего ученика. И, наконец, в-третьих, он действует в духе своего знаменитого тезиса “Я знаю, что ничего не знаю”.

Часто эти слова Сократа толкуют в духе агностицизма, и на то есть свои основания. Но следует видеть в них и другую сторону, которую можно было бы выразить так – не кичись своим знанием, ведь мир бесконечен и бесконечно познание его. В своё время в том же духе выскажется П. Лаплас: “То, что мы знаем, ограничено, то, что мы не знаем, бесконечно”.

Г. Гегель, замечая у Сократа тяготение ко всеобщему, к развитию учения об общих понятиях, критикует его за забвение единичного. Он действительно, умаляет значение единичного, и “в каждом особенном вскрывает лишь его недостатки”.

Но такое презрение к частному понятно: Греция в то время вполне научилась пользоваться единичными, но не общими понятиями.

Философию Сократа, как, впрочем, и любого другого философа, нельзя оторвать от своего времени.

Мыслитель родился и жил в пору зрелой афинской демократии. Это время господства демоса (народа), время Перикла. Для характеристики народовластия в Афинах достаточно вспомнить то, что последний даже распорядился платить небольшую сумму денег каждому, кто участвует в собрании – высшем органе власти в Афинах. На него мог прийти каждый, разумеется, свободный гражданин города. Право голоса имели все граждане, и ни одно государственное дело не решалось без ведома всех.

Даже современные демократические общества в чем-то могут позавидовать степени демократизации Афин той эпохи. Тем не менее, Сократ, фактически, вступил в борьбу с политическим строем своего полиса.

Сократ – выходец из простой, небогатой семьи. От своего отца, скульптора Софроникса, мальчик унаследовал любовь к искусству и сам пробовал силы в качестве скульптора. В афинском Акрополе долго хранилась статуя, сделанная молодым философом. Его матерью была повивальная бабка Финарета. В связи с этим Сократ остроумно замечал, что он в некотором роде тоже причастен повивальному искусству: помогает мысли рождаться.

Сократ был образованнейшим человеком своего века. Он прочел все произведения известных философов, слушал лекции Анаксагора, Парменида, Зенона, Продика, Протагора и многих других.

Человек внешне очень некрасивый, он поражал своим умом, строгостью мышления, убедительностью доводов. Им восхищались современники. Алквиад, один из учеников Сократа, рассказывал о нём своим друзьям: “Когда я слушаю его, сердце у меня бьется гораздо быстрее, чем у беснующихся корибантов, а из глаз моих от его речей льются слезы; то же самое, как я вижу, происходит и со многими другими. Слушая Перикла и других превосходных ораторов, я находил, что они хорошо говорят, но ничего подобного не испытывал, душа у меня не приходила в смятение, негодуя на рабскую жизнь, а этот Марсий приводил меня часто в такое состояние, что казалось мне – нельзя больше жить так, как я живу… И только перед ним одним испытываю я то, чего вот уже никто за мной не заподозрил, – чувство стыда” (Платон. Сочинения: В 3 т. – Т. 2. – М., 1970. – С. 175).

Сократ обладал недюжинной физической силой и принимал участие в военных походах. Во время одного из них было необычно холодно и выпал снег. Воины уже думали повернуть назад. Но философ сбросил с себя свою обувь и пошел по снегу босым. Пример его мужества увлек остальных, они преодолели горы, вступили в бой с врагом и победили его.

Во время одного из сражений его молодого друга и ученика Ксенофонта окружила толпа врагов. Он был серьезно ранен, упал с коня, и жизнь его висела на волоске. Но Сократ один бросился ему на помощь, отбил его у врагов и вынес с поля битвы.

Сократ, в отличие от софистов, не брал денег со своих учеников, поэтому жил в крайней бедности. Часто Ксантиппа, его жена, после того, как муж возвращался домой без гроша в кармане, обрушивалась на него с ругательствами, а то и выливала на его лысую голову ушат помоев. По поводу таких случаев он с философской невозмутимостью говорил, что так и должно быть: всё как в природе, сначала гремит гром, а потом льётся дождь. И он вовсе не хотел бросать свою сварливую жену. Говорил, что если ему удаётся выдерживать её, то ему хватит терпимости в его философских спорах.

И вот такого человека, который всей своей жизнью демонстрировал высочайшую нравственность и величайшее благородство, обвинили в аморальности, богохульстве и привлекли к суду.

Обвинение содержало два пункта. Первый состоял в том, что Сократ будто бы настраивал учеников против родителей и властей, второй – что он отрёкся от богов, в которых верили его соотечественники.

Основанием для первого обвинения было то, что мыслитель призывал своих учеников превыше всего ставить истину, отстаивать её в любом споре, даже с родителями. Второе обвинение основывалось на том, что он заявлял, что у него есть свой бог, к голосу которого, он прислушивается, прежде всего. Этого бога, который, по всей видимости, был ничем иным, как голосом совести, философ называл своим демоном.

Сократа судили на площади при скоплении народа. Его признали виновным и предложили выбрать одно из трех наказаний. Это была интереснейшая особенность афинского судопроизводства. Преступнику назначали три возможных наказания и предлагали выбрать одно из них, тем самым став судьей над самим собой. Сократу предложили выбирать между денежным штрафом, тюремным заключением и изгнанием.

Но мыслитель, заявив, что чем громче рев толпы, тем слабее в нем голос истины, отказался выбирать; он сказал, что по его заслугам афинянам следовало бы устроить ему почетный обед. Отказавшись подчиниться воле суда, он нанес оскорбление афинскому собранию, что каралось смертью. Сократ мог выбрать денежный штраф, и Алквиад, принадлежавший к одному из богатейших семейств Афин, готов был немедленно уплатить его. Потом его последователи предлагали учителю бежать из тюрьмы, в которой он содержался до исполнения приговора. Но и это предложение философ отверг. Принять его значило бы признать свою вину, запятнать себя позором.

Перед тем, как во исполнение приговора выпить кубок яда, он обратился к окружающим: “Сейчас вы пойдете к своим теплым домашним очагам, я же иду на смерть. Но еще неизвестно, чья участь предпочтительнее”.

Вскоре после смерти самого выдающегося своего гражданина афиняне, как это свойственно людям, крепкие задним умом, опомнились, и их гнев обрушился на прямых виновников гибели Сократа. И тогда вступил в силу еще один удивительный закон Афин тех времен. Если оказывалось, что приговор вынесен несправедливо, то виновников ожидала та же участь, что и несправедливо осужденного. Вслед за философом кубок цикуты выпил главный доносчик и обвинитель – Мелет, а в память о философе была воздвигнута бронзовая статуя.

Выдающимся учеником Сократа был Платон (428–348 до н. э.), происходивший из знатной, но небогатой семьи. Настоящее его имя – Аристокл. Прозвище Платон, что означает “широкий”, он получил за ширину лба и плеч. Учился сначала у Кратила, а позднее у Сократа. После гибели учителя надолго покинул родину, много путешествовал, побывал в Египте и на Сицилии, где познакомился с учением пифагорейцев. Сицилию философ посещал трижды, последний раз по приглашению тирана Сиракуз – Дионисия Младшего, который будто бы имел намерения воплотить в своем государстве политические идеалы Платона. Вернувшись в Афины, в парке героя Академа Платон организовал свою знаменитую философскую школу – Академию, которая просуществовала без малого тысячу лет.

Платон явился родоначальником объективного идеализма, сущность которого мы рассматривали в первой лекции. Воспринимаемый нами мир – не более чем бледная копия мира идей, который первичен по отношению к миру вещей. Идеи неизменны, неуничтожимы, вечны. Мир идей есть истинное бытие. Мир вещей – это смесь бытия идей и небытия материи. Вершина мира идей – идея блага, высшего добра. Идеи являются предметом знания, тогда как вещи – всего лишь мнения. Предметом философского собеседования может быть только мир идей.

Космос, по представлениям Платона, конечен. Он представляет собой шар, в центре которого находится Земля. Вокруг земного шара вращаются звезды и планеты.

Свои представления о мире идей философ высказывает в виде мифа об узниках, которые прикованы в пещере и могут видеть только тени на стене. Сзади них проходят люди, проносят какие-то вещи, но пленники видят лишь тени от них. Эти тени они будут принимать за подлинный мир. Если же кто-нибудь из них освободится и попадет в реальный мир, то первоначально будет ослеплен солнцем. Постепенно, когда глаза привыкнут к яркому свету, он сможет видеть и поймет, что все, что он знал до сих пор, было не самостоятельно, а порождено ранее неведомым ему миром. Если этот человек вернется назад к своим товарищам по плену и расскажет им все, что он знал, то поверят ли они ему? Конечно же, нет! Примут его за лгуна или безумца. Вот так и все люди – ошибочно принимают материальный мир за мир действительный, подлинный и не верят в существование мира идеального, не верят тому, кто убеждает их в обратном.

Теорию познания Платона часто называют теорией воспоминания. Мыслитель полагал, что источником истинного знания является воспоминание души о том, что она видела, когда пребывала в мире идей. Индивидуальная душа есть образ и истечение универсальной мировой души. Душа обладает тремя способностями: идеально-умственной, целесообразно-волевой и инстинктивно-аффективной. До своего вселения в тело человека души существуют в мире идей. Моральные и интеллектуальные качества конкретных людей зависят от того, сколь высоко поднялись их души во время пребывания в мире идей. Выше всего в идеальном мире, достигая самой его вершины – идеи блага, поднимаются только души мыслителей, философов, ниже всех остальных находятся души царей-тиранов.

Такое же тройное деление, как в учении о душе, находим в платоновском учении об идеальном государстве. В идеальном обществе он выделяет три класса: философы, стражники и работники. Существование этих трех классов он оправдывает законами самой природы. Философы-мудрецы призваны управлять обществом, стражники – защищать его от внешних врагов, а работники обеспечивать – его материальное благополучие. Люди становятся философами, стражниками или работниками не вследствие своего происхождения, а в зависимости от своих способностей, талантов и склонностей. Поэтому сын философа может со временем стать стражником или работником и наоборот. Такое разделение людей, с точки зрения Платона, справедливо и потому не будет вызывать чувства протеста и приводить к социальным конфликтам.

В платоновском учении о государстве нетрудно заметить элементы коммунистической идеологии. Он проповедовал уничтожение частной собственности, во всяком случае, ни философы, ни стражники таковой в его государстве не имеют. В его идеальном государстве нет места рабам, работники должны быть свободными гражданами. Он ратовал за общность жен, общественное воспитание детей, которые даже не должны знать своих родителей и одинаково уважать всех старших.

В одном из главных своих произведений – “Государстве” – Платон выделяет четыре возможных формы правления: 1) тимократию (греч. тиме – честь, уважение) – власть авторитетных, наиболее уважаемых граждан; 2) олигархию – власть богатых; 3) демократию – власть народа, которая в описании Платона похожа на анархию; 4) тиранию – безраздельная власть одного человека. Та же болезнь, считает философ, которая губит олигархию, еще больше присуща демократии – это своеволие. В результате демократия превращается в тиранию и из высочайшей свободы происходит жесточайшее рабство. Поэтому наилучшей формой правления он считает ту, при которой будут либо царствовать философы, либо философствовать цари.

Учеником Платона и, может быть, самым выдающимся мыслителем античного мира был Аристотель (384–322 до н. э). Как писал Г. Гегель, “он был одним из богатейших и глубокомысленнейших из когда-либо явившихся на арене истории научных гениев, человек, равного которому не произвела ни одна эпоха” (Гегель Г. Сочинения: В 14 т. – Т. 10. – М., 1932. – С. 224). Аристотель опередил свое время и на протяжении многих веков был учителем всех философов.

Он родился в городе-государстве Стагира в семье придворного врача. Семнадцатилетним юношей он отправился в Афины, где стал лучшим учеником основателя Академии. После смерти Платона он покинул Афины, жил сначала в Малой Азии, потом на острове Лесбос, в 343 г. по приглашению македонского царя Филиппа II переехал в Пеллу, где стал воспитателем тринадцатилетнего Александра.

После почти четырех лет пребывания в столице Македонии мыслитель вернулся в Афины и организовал там свою школу, которая размещалась в здании, предназначенном для гимнастических игр – Ликее (по-латински – лицей). В тенистых аллеях Ликея Аристотель любил прогуливаться с учениками, за что его школа получила название перипатетической (от греч. перипатос – прогулка).

После смерти Александра Великого, спасаясь от преследований антимакедонской партии, философ бежал из Афин, чтобы, как он говорил, избавить афинян от вторичного, после казни Сократа, преступления перед философией. Он вновь отправился на остров Лесбос, где вскоре умер.

Аристотель не был слепым последователем Платона, более того, он подверг его учение серьезной критике. В связи с этим выступлением против своего учителя ему приписывают изречение: “Платон мне друг, но истина дороже”. Прежде всего он обрушился на платоновское учение о мире идей, которые существуют независимо от тел и порождают последние. Аристотель обоснованно и по пунктам доказал фантастичность, несостоятельность этой доктрины. В частности, он говорил, что, с точки зрения Платона, идей даже больше, чем самих вещей, потому что есть идея каждой конкретной вещи и общие идеи рода вещей (идея стола и идея всех столов – идея стольности). Однако вещи мы повседневно наблюдаем, а их идеи нам совершенно недоступны, они никак себя не проявляют. Потому сомнительно само их существование.

Умозрительную платоновскою идею он заменил понятием формы. Форма, с его точки зрения, существует в неразрывном единстве с материей. Их соединение (материи и формы) порождает многообразие вещей и предметов окружающего нас мира. Но форме, в отличие от пассивной, инертной и косной материи, Аристотель приписал созидательную активность и выдвинул идею существования “формы всех форм”, фактически Бога, чем уклонился от материализма и реализма в сторону идеализма. Форме всех форм философ приписывал роль перводвигателя, рассуждая следующим образом: так как все движущееся необходимо должно приводиться в движение чем-нибудь, то необходимо признать существование первого двигателя, который не приводится в движение ничем другим и является неподвижным.

Научная деятельность Аристотеля носила энциклопедический характер, не было такой отрасли современного ему знания, который она не охватывала бы. Причем каждое сочинение мыслителя – “Физика”, “Метафизика”, “Политика”, “Этика”, “О душе” и др. – начинается с подробного и критического изложения всего того, что в исследуемой области сделано другими философами. Обобщая все ценное, что было наработано до него, философ далее развивал интересующий его предмет, стремясь построить единое и цельное знание, систему наук.

Аристотель явился родоначальником науки о принципах правильного мышления – логики. Его громадной заслугой было то, что он разработал систему научных понятий и категорий, раскрывающих содержание различных сфер человеческого знания. При этом Аристотель стремился к максимальной четкости определений, дефиниций, описывающих сущность анализируемых им понятий.

Развивая свое учение о душе, философ утверждал, что душа так же соотносится с телом, как форма с материей, что она есть начало властвующее, тело же – начало подчиненное, зависимое. Однако он считал справедливыми взгляды тех, кто полагал, что душа не может существовать без тела. Душа присуща только живому телу: растениям, животным, человеку. Когда исчезает душа, распадается и разрушается живое тело.

Объектом познания, согласно Аристотелю, выступает реально существующий мир. Человек познает окружающий мир посредством ощущений, богатство которых обусловлено разнообразием предметов этого мира. Процесс восприятия человеком действительности философ сравнивал с оттиском печати на воске, ощущение, говорил он, есть то, что способно воспринимать форму предметов без их материи. Хотя ощущения иногда могут быть неадекватны предметам, которые их вызывают, в целом они достоверны и соответствуют действительности. Но ощущение и восприятие – это лишь начальные ступени познания, а высшей является логическое мышление, разум.

Согласно Аристотелю, человек является политическим, т. е. общественным животным и изначально стремится жить в сообществе себе подобных. В отличие от других животных, только человек способен обустроить свою общественную жизнь на основах разума, добра и справедливости.

Философ одним из первых выдвинул патриархальную теорию происхождения государства. Государство, общественную жизнь Аристотель уподоблял жизни семейной, но считал, что нормальное существование семьи невозможно без отношений господства и подчинения, которые объявлял естественными и потому справедливыми. Государство представлялось Аристотелю разросшейся семьей, и как в семье должен быть лидер, отец семейства, так государство должен возглавлять царь, правление которого справедливо и естественно, а потому предпочтительнее, чем народовластие.

В своих политических воззрениях мыслитель был решительным и последовательным сторонником рабовладельческих отношений, идеологом рабовладения.

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 172; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!