Торговые и культурные связи Витебска X—XIII вв.

Date: 2014-03-19; view: 828.

Наряду с ремеслом важное место в экономической жизни Витебска занимает торговля. Благодаря выгодному географическому положению Витебск довольно рано был втянут в торговые отношения с соседними территориями. Археологические находки неместного происхождения позволяют проследить основные направления торговых путей витеблян в раннем средневековье.

Сводка эта не может претендовать на полноту из-за небольшого процента импортных предметов, встречающихся в культурном слое окольного города, и из-за незначительной изученности территории (около 4 % площади). К тому же следует учитывать, что не все привозные вещи попали в город в результате торгового обмена, некоторые из них могли быть привезены в качестве подарка, иные, просто утеряны. Однако даже то небольшое количество изделий, которыми мы располагаем, позволяет очертить регион контактов витеблян в домонгольский период, а установление характера контактов возможно будет лишь в будущем при дальнейшем пополнении источниковедческой базы.

Хронологически торговые связи Витебска можно разделить на два периода: ІХ—ХІ вв. и ХІІ—ХІІІ вв.

На раннем этапе развития торговли основными предметами ввоза украшения были из стекла, камня, цветных металлов. Лишь изредка встречались предметы бытового назначения.

Наиболее многочисленную категорию импорта составляют стеклянные бусы. Ю.Л. Щапова, изучая происхождение древнерусских бус, пришла к заключению, что их русское происхождение появилось не ранее середины ХІ в. Ранние витебские украшения представлены рубленым бисером из жёлтого глушенного стекла, лишь изредка попадаются синие, зелёные и белые экземпляры. Хронологически бусы распределены в слоях второй половины ІХ-начала ХІ вв. и поэтому, вряд ли, могут быть древнерусского производства, как об этом пишет Ю.Л. Щапова. Как считает З.А. Львова, исследовавшая причины проникновения стеклянных бус Х—ХІ вв. в северные районы Восточной Европы, в VІІІ—ІХ вв. и особенно Х-нач. ХІ вв. Ладога и Приладожье на севере были основными районами распространения бисера. В результате анализа рубленого бисера из Витебска, произведенного В.А. Гулибиным установлено, что они изготовлялись по одному рецепту со староладожскими украшениями, вероятнее всего, поступали в город оттуда.

Особую, довольно многочисленную группу бус составляют лимоновидные украшения из тянутых стеклянных трубочек и одиночные бусы-“лимонки”, изготовленные из жёлтого, синего, бирюзового глушенного стекла.

Судя по рецепту изготовления стекла, они попали в Витебск из стран Средиземноморья по водным торговым путям Западной Европы, затем по Западной Двине. И хотя бусы-“лимонки” встречаются в Причерноморье, на Кавказе, к Х в. в данных регионах они исчезают и, следовательно, вряд ли могли попасть в Витебск с юга.

Значительное место среди импортных украшений занимают боченковидные и цилиндрические бусы и многочастные пронизки с металлической прокладкой, которые изготовлялись, в основном, в мастерских Ближнего Востока. В то же время золочёные бусы, изготовленные путём навививки, по мнению Ю.Л. Щаповой, имели отличный от ближневосточного центр производства, вероятнее всего, в Византии. В ХІ в. мастерские по производству золоченых бус появились на Смоленщине и в Киеве, оттуда в Витебск мог поступать определённый процент изделий во второй половине века.

Из других форм стеклянных бус явно привозного характера следует упомянуть боченковидную и цилиндрическую бусы из глушенного стекла печеночно-красного цвета (смальта), вероятнее всего, византийского производства. Из южных районов Восточной Европы в город, по-видимому, попала буса в виде призматической зелёной трубочки из глушенного стекла. Э.Д. Шноре приводит любопытное высказывание Ибн Фаллана о том, что бусы из зелёного стекла, привозившиеся в Европу морским путём, были излюбленным украшением славянок и продавались по дирхему за штуку.

Таким образом, анализ бусенного материала ІХ—ХІ вв. указывал на основные районы поступления украшений в Витебск: страны Средиземноморья и Ближнего и Среднего Востока, южные районы Восточной Европы.

Другую категорию южного импорта составляют каменные бусы из сердолика и горного хрусталя, а также сырьё для их производства, поступавшее в Витебск со Средней Азии, Басра, Багахшан, Кашмир, Хоросан.

Среди каменного импорта из южных областей выделяется небольшая группа пряслиц из розового овручского шифера. Судя по значительному диаметру внутреннего канала (0,9-1,1 м), их можно датировать Х—ХІ в.

По-видимому, тогда же в небольших количествах в Витебск начинают импортироваться украшения из прибалтийского янтаря (бусы, необработанная смола). В нашей коллекции они представлены эллипсоидной битрапециоидной бусами из прозрачного янтаря жёлтого цвета и кусочками необработанной смолы.

Особое место среди привозных вещей занимают изделия из цветного металла. К сожалению, они не многочисленны, как хотелось бы. На связь с северными регионами указывает находка литого ладьевидного тонкоконечного браслета, украшенного орнаментом в виде групп вертикальных змеек, разделённых тремя рядами перевитого шнура. Подобные украшения на территории Восточной Европы встречаются крайне редко – в древностях северо-востока Новгородской земли, Приладожья, Карелии и, по-видимому, являлись предметом ввоза оттуда.

Как правило, находки застёжек-фибул встречаются в районах, тесно связанных в этническом отношении с финно-угорскими и прибалтийскими племенами. В Витебск на раннем этапе развития торговли подковообразные спиралеконечные фибулы круглого и треугольного сечения могли попасть из районов восточного побережья Балтийского моря, поскольку в связи с северо-западом Новгородской земли, Приладожьем, бассейном Верхней Волги, где широко распространены данные украшения в ІХ—ХІ вв., были менее прочными. Единичные находки фибул в культурном слое Витебска позволяют рассматривать их как предмет импорта из районов, где они являлись типичной принадлежностью костюма. В Витебск фибулы могли попасть как в результате торговых или культурных связей с балтским населением, так и быть изготовлены местными мастарами по образцу и подобию понравившейся застёжки заезжего гостя.

Любопытна находка в предматериковым слое в западной части Нижнего замка подковообразной спиралевидной фибулы прямоугольного сечения (бронза). Подобные изделия крайне редко встречаются на Руси в Х в., аналогии известны среди древностей Финляндии и Скандинавии. Правда, в отличии от витебской фибулы, скандинавские застёжки изготавливались обычно из железа.

Из слоя Х в. происходят находки фрагментов бронзовых плетеных цепочек небольшого диаметра (0,3-0,35 см). Существует мнение, что они употреблялись в качестве нагрудного украшения, на одном конце которого имелась подвеска, второй крепился к бронзовой скрепке. Одна из витебских цепочек, крепившаяся к полой бронзовой трубке диаметром 0,8-0,9 см, по внешнему виду напоминала туалетный набор. Подобные приборы встречены в Польше и Гермении (г. Хельм) в середине ХІ в. и являлись предметом импорта из Византии. О том, что они повсеместно употреблялись в Х в. у западных славян, говорит Ибрагим-ибн-Якуб. К цепочке крепились пинцеты, копоушки, маникюрный прибор.

Аналогичные изделия неоднократно встречены и в Восточной Латвии, Эстонии. За пределами Прибалтики они известны в Чехии (ІХ в.), Скандинавии (Х в.), на о. Готланд (в. п. ХІ в.), Финляндии, Польше, Центральной России. Вопрос о месте их производства в раннем средневековье спорен, однако, в одном единодушны исследователи: родину их следует искать на Востоке. Э.С. Мугуревич считает, что в Латвию плетёные цепочки попадали по восточному или южному пути, этими же путями они доставлялись и в Витебск.

В ХІ в. широкое распространение у смоленских кривичей получили зооморфные подвески. Привески в виде обычного конька настолько стандартны в данном регионе, что предполагается существование единого центра их изготовления в Смоленске или вблизи него и поступление их в город.

Таким образом, анализ привозных изделий позволяет наметить в общих чертах основных партнёров Витебска на раннем этапе развития торговли. Это были, как правило, территории, пользующиеся Волжским торговым путём и западной ветвью пути из «греки» в Варяжское море. Днепровский путь, хотя и функционировал, однако торговые связи с Византией и южными землями на материалах Витебска представлены крайне скудно. Впрочем, Н.Н. Усачёв, изучавший торговые связи Смоленска, указывает, что в ІХ—ХІ вв. восточный торговый путь был более торным, нежели южный. До начала ХІ для Прибалтики он также имел меньшее значение.

В условиях господства натурального хозяйства и ограниченной потребности в привозных товарах, внутренняя торговля играла в экономической жизни Витебска огромную роль, чем внешняя. Городское население не могло обеспечить себя сельскохозяйственными продуктами, в первую очередь, из-за небольших размеров города и плотной застройки, что не позволяло иметь земельные участки. Поэтому все необходимые продукты доставлялись в город из сельской округи, оттуда же в обмен на готовую продукцию поставлялось сырьё для ремесленников. Вероятнее всего, между последними и поставщиками сельскохозяйственных продуктов существовал товарообмен, который мог осуществляться как самими производителями, так и при посредничестве витебских купцов. Существовал товарообмен и между ремесленниками различных специальностей, особенно в «безмонетный период».

Особым местом в городе являлся торг, где осуществлялись всевозможные торговые операции и взымалась пошлина. В изучаемый период торг на Руси располагался, как правило, между ядром города и посадом, недалеко от главных ворот города, улицы посада тянулись со всех сторон к торгу, через него к граду.

В середине ХІІ в. в неукрепленной тогда ещё части окольного города на левом берегу Западной Двины возводится Благовещенская церковь – памятник монументальной архитектуры ХІІ в. Тогда же, по-видимому, здесь возникает торг, в пользу чего свидетельствует: выгодное положение, связанное с непосредственной близостью реки, наличие церкви, которая могла выполнять и функцию складов для товаров купцов, и роль крепости во время осады города.

Ретроспективное изучение планов города ХVІІ—ХІХ вв., анализ архивных и письменных источников в комплексе с археологическими материалами позволяют предположить существование в городе ещё одного торжища, расположенного восточнее детинца (западная часть современной площади Свободы). К тому же здесь уже с ХІV в. существовала Пятницкая церковь, а как известно, церкви во имя Праскевы Пятницы и Николая Мирликийского предпочитали возводить на торжищах.

На протяжении ХІІ—ХІV вв. в городе функцоинирует, по всей вероятности, два торга.

Особый расцвет торговли наблюдается на рубеже ХІІ—ХІІІ вв., когда в связи с распадом древнерусского государства на ряд самостоятельных княжеств, возникает местный интерес земель к внешней торговле. К этому времени немцы завязали прямые торговые отношения с городами Древней Руси, в 1201 г. они основали Ригу, ставшую центром торговли русских городов с Западом.

К 1211 г. относится первый договор русских с Ригой. В нём, по-видимому, участвовал вместе со Смоленском и Полоцком и Витебск, судя по его тогдашней близости к последнему. Согласно документа, Западная Двина с 1212 г. объявлялась свободной для плавания купцов. Однако данное соглашение было кратковременным из-за ссоры полоцкого князя с Ригой в 1216 г.

Торговые отношения с форпостом немцев в устье Западной Двины после длительных переговоров были возобновлены лишь в 1229 г. заключением договора, вошедшего в историю под названием «Смоленская торговая правда». В этом соглашении Витебск впервые выступает как равноправный участник наряду с Полоцком и Смоленском: а) документ имеет силу в Витебском княжестве; б) в нём оговаривается свобода торговли для витеблян; в) к тому же сама грамота заключена в лице Полоцка и Витебска. Договор 1229 г. был заключён с купцами Готланда, Любека, Сеста, Мюнстера, Гренингема, Дортмунда, Бремена и Риги. По количеству статей, их содержанию это важнейший юридический торговый документ, в котором рассматриваются все возможные аспекты отношений, возникающие в процессе международной торговли. Такая тщательность при подготовке текста свидетельствует о том, что ему предшествовал опыт торговых отношений.

Важнейшим условием договора было соглашение о свободном проезде купцов «низом» (по водному) и «верхом» (по сухопутному) пути до конечного пункта. В грамоте оговаривалось право оптовой и розничной торговли для купцов обеих сторон, о гостевой торговле ничего не говорится, поскольку она подразумевается сама собой. О том, что разрешение на этот вид торговли существовало, свидетельствуют документы конца ХІІІ в., например, в жалобе рижан на витебского князя Михаила Константиновича, последнего обвиняли в запрещении гостевой торговли и тем самым в нарушении договора 1229 г.

Соответствующие статьи оговаривали для купцов разрешение в случае крушения судна хранения товаров на берегу, при этом береговое право феодалов на эти товары не распространялось. Оговаривалось также право беспошлинной торговли товарами, однако, за взвешивание купленных на Руси воска, золота и серебра вздымалась весчая пошлина. Введение этой пошлины свидетельствует о заинтересованности русских в сохранении и увеличении количества благородных металлов.

Наряду с действием «Смоленского торгового договора» на протяжении ХІІІ—ХІV вв. был заключён ряд дополнительных торговых соглашений, в которых принимал участие и Витебск. Их заключение было обусловлено нарушениями условий договора 1229 г. К тому же с середины ХІІІ в. отношения Риги с русскими городами осложнились вмешательством Литвы, подчинившей Полоцк и Витебск. Торговля стала проходить в известной степени под контролем и от имени Литвы. Так, в конце 1264 г. литовский князь Гердень заключил в качестве князя полоцкого и витебского мирный договор о свободной торговле в Витебске и Полоцке немцев, а Витебска и Полоцка в Риге на Готском берегу. В 1265 г. полоцкий князь Изяслав дал рижанам грамоту о свободной торговле и продолжении мирных сношений между торгующими сторонами. “Полтецк и Видьбеск одно есть,” – сказал князь, требуя для купцов этих городов права свободной торговли (“без преград”) в Риге, на Готском берегу и в Любке.

И хотя торговые отношения Витебска с Ригой в конце ХІІІ – начале ХІV вв. продолжаются, однако, они идут к упадку. Это вызвано отчасти и участившимися нарушениями условий торговли. Так имел место случай ограбления витеблян под Ригой и учийства купца. В грамоте Рижского архиепископа к великому князю Фёдору Ростиславу Смоленскому рижские ратманы жалуются на жителей Витебска, оклеветавших рижан, и в свою очередь, обвиняют витебского князя в несоблюдении договорных грамот. И действительно, в одну из зим в конце ХІІІ в. (а немецкие купцы приезжали в Витебск преимущественно по зимам) немцы претерпели ряд обид от витебского князя Михаила Константиновича. Не исключено, что обиды рижан преувеличены, а может быть, князь вымещал на них убытки витеблян. Но все же насилия со стороны князя очевидны. Жалоба рижан важна тем, что показывает изнанку торговли, указывает на нарушения со стороны князей, которые не стыдились даже сами не платить деньги своим кредиторам.

Таким образом, договорные грамоты ХІІІ в. в занимательной степени освещают западное направление международной торговли Витебска. На какой юридической основе складывались торговые отношения витеблян с другими территориями в древнерусский период судить трудно из-за отсутствия письменных источников. Вероятнее всего, в основе этих отношений лежали соответствующие статьи «Русской правды».

Проанализировав письменные и археологические материалы, можно составить общее представление о денежном обращении, метрологии и весовой системе Витебска в ХІІ—ХІІІ вв.

Все, поступавшее в город для продажи, именовалось товаром. Воск продавался и транспортировался за границу кругами или вощинами, за единицу измерения брали берковец (10 пудов) или капь (12 пудов). Поскольку в «безмонетный период» берковец и капь выступали как деньги, то воск необходимо было взвешивать. Весы хранились обычно в церквях и за их правильностью следили купцы обеих сторон. Хотя торговля товаром была безпошлинной, за взвешивание воска и благородных металлов: золота, серебра, взымалась с купцов-иностранцев весчая пошлина. Иногда все же поступали жалобы на неисправность витебских весов, в результате чего бралась лишняя пошлина. Соль транспортировалась в город в мешках, которые перед продажей взвешивались на весах, а на рубеже ХІІІ—ХІV вв. (под 1300 год) для этой же цели использовался и пудный ремень.

Наряду с берковцами и капями цена товара измерялась гривнами корного серебра, изроями и прсто гривнами серебра. М. Бережков предполагает, что “корное серебро противопоставлялось серебру в слитках на вес”. О величине денежной единицы изроя судить трудно. Проанализировав данные о стоимости коня по Рижской торговой книге и “Русской правде”, исследователь считает, что десять изроев приравнивались к трём гривнам серебра.

Вполне вероятно, что при мелких торговых сделках роль разменной монеты выполняли шкурки пушных зверей, к которым прикреплялись свинцовые пломбы. В Витебске найдено 6 таких пломб, но только одна из них дрогиченского типа с изображением Николая Мирликийского была найдена в культурном слое. В.Л. Янин проводит мысль, что в “безмонетный период” пряслица из шифера тоже играли роль товарных денег.

Кроме того, существовал особый вид торговли – в кредит. М.Н. Бережков утверждает, что большинство русских, упоминаемых в Рижской торговой книге, были уроженцами городов, расположенных по Западной Двине, в т. ч. и Витебск, для которых Рига была главным рынком. Характерным является то, что русские в долговой книге всегда фигурировали как должники, которые производили плату долга или воском, или тем же товаром, реже мехами. Этот факт ещё раз подчёркивает, что воск был важнейшим товаром торговли.

После 1295 г. наблюдается резкий упадок кредита для русских в Риге, что объясняется в значительной степени событиями в Витебске (притеснения в торговле со стороны князя Михаила Константиновича).

Из торговых грамот видно, что основным предметом экспорта на запад являлись пушнина и воск. Господство церковной идеологии вызвало огромный спрос на чистый воск. Качеству этого продукта уделялось большое значение, и все же имели место случаи брака продукции из-за примесей сала, смолы и т. д. Помимо названных товаров иногда предметов вывоза за границу служили кони, холопы А.П. Сапунов среди предметов экспорта в Ригу в ХІІ—ХІІІ вв. упоминает ещё и деготь, шкуры, сало, золу.

По-видимому, в неурожайные годы поставщиком зерна в близлежащие земли (Новгород (?), Смоленск был и Витебск). Найденная в 1959 г. в восточной части окольного города берестяная грамота вполне подтверждает это предположение, так как носит следы цокающего северо-западного произношения. Грамота обращена к Нежиле, уехавшему в Витебск, вероятно, по торговым делам. В ней речь идёт о продаже одежды и покупке на вырученные деньги ячменя. Датируется этот документ концом ХІІІ—начала ХІV вв.

Итак, письменные источники периода раннего средневековья недостаточно освещают торговые связи Витебска с другими территориями. Более чётко их можно проследить на археологическом материале ХІІ—ХІІІ вв. представленном, как в предшествующий период, не только украшениями, но и предметами быта, производственным сырьём.

Из районов северо-восточной Руси, вероятно, из Новгорода попала в Новгород довольно редкая для западного региона шумящая подвеска в виде одноголового конька. На территории Беларуси такое украшение встречено лишь в Старом Борисове и на городище Масковичи (Браславский р-н Витебской обл.). Подобные зооморфные привески характерны для финно-угорского населения ХІІІ—ХІV вв.

Древнерусские стеклянные браслеты были заимствованы у южных соседей Древней Руси, с которыми в ХІ—ХІІ вв. существовали довольно тесные связи. Главным поставщиком этих хрупких украшений в Витебск был Киев. Для изделий киевского происхождения, изготовленных из калиево-кремнеземных стекол, характерны синяя, васильковая и фиолетовая окраска. С конца ХІІ в. оттуда же в город проникают простые филигранные браслеты из жёлтого стекла, декорированные красной нитью. Встреченные браслеты, в основном, витые или мелкокрученные, реже гладкие. В целом для Витебска характерно соотношение браслетов киевского и местного производства. Транзитом через Киев поступали в город по Двине, вероятно, из Северного Причерноморья мелкокрученные браслеты из глушенного стекла печеночно-красного цвета и синие треугольные в сечении изделия. Последние отличались от аналогичных украшений византийского производства, в первую очередь, худшей сохранностью. Т.С. Скрипченко, изучавшая “систему обмена” стеклянными браслетами на территорию Беларуси, отнесла Витебск к пунктам, которые “помимо осуществления связей с Киевом, состояли в связях с Полоцком, Новгородом и другими крупными городами», среди которых был и Смоленск. Однако в целом импорт браслетов в город был ограничен и составил чуть больше.

В середине ХІ в. появляетяся русское производство стеклянных бус. В середине ХІ в. в ряде древнерусских центров (Смоленск, Киев, Новгород, Старая Ладога, Рига и др.). Возникают мастерские по их изготовлению, производящие часть продукции на вывоз. Безусловно, какой-то процент украшений оседал в Витебске, лежащем на перекрестье торговых путей. Отдельные виды бус могли попасть в город из Северной Азии и южнорусских городов, где были довольно широко распространены (рыбовидные, мозаичные шаровидные (крапчатые).

Каменный импорт представлен двумя видами продукции: с Волыни продолжают поступать в Витебск пряслица трёх типов – битрапецоидные, боченковидные и дисковидные, количество которых особенно велико во второй половине ХІІ-первой половине ХІІІ вв. Следует отметить, что в употребление входят миниатюрные по размерам пряслица, которые, по мнению Ф.Д. Гуревич, предназначались для девочек.

Распространение христианства вызвало в город приток предметов культа, в частности, небольших крестиков из розового шифера, известных в литературе под названием “корсунчиков”, которые привозили в город, вероятнее всего, из Киева.

К предметам импорта из Юго-Восточной Азии отнесена бусина, изготовленная из восючного аметиста (лейкосапфира).

Прибалтика снабжала город янтарным сырьём и готовыми изделиями. При раскопах окольного города Г.В. Штыховым и вытором было найдено свыше десятка кусков необработанного янтаря, янтарные бусы, фрагм. янтарного крестика. Сырьё типично прибалтийское: жёлтого цвета, непрозразное, поступало в город из Прибалтийско-Приднепровской янтареносной провинции (Пальменикенское месторождение). По мнению Р.Л. Розенфельдта, Витебск наряду с Полоцком и Смоленском был основным центром, из которого янтарь поступал в другие древнерусские города. Вместе с тем Е.А. Рыбина допускает всевозможность добычи янтаря в Приднепровье и проникновени его в северные регионы Руси особенно в ХІІІ в., когда прибалтийское месторождение было захвачено тевтонским орденом. При этом исследователь отмечает, что для приднепровского янтаря характерен красноватый цвет. Изделия из красноватого янтаря в культурном слое Витебска встречаются крайне редко: в виде небольшого кусочка янтаря или янтарного крестика сложной профилировки.

Кроме того, среди привозных изделий ХІІ—ХІІІ вв. есть и керамический импорт: из Киева в город поступала белоглиняная поливная керамика с зелёной поливой, из Причерноморья доставлялись толстостенные красноглиняные амфоры-корчаги с вином, оливковым маслом и т. д.

Необходимо отметить ещё одну категорию южного импорта – самшитовые гребни и грецкие орехи (скорлупа). Причём, как отмечают исследователи, поступали они с Кавказа в северные районы различными путями: самшит – Волжским путём, грецкие орехи – по Днепру.

Основные внешнеторговые связи Витебска в ХІІ—ХІІІ вв. проходили одновременно в двух направлениях. Помимо Византии, являющейся поставщиком стеклянных украшений, с арабского Востока, Средиземноморья и Чёрного моря в город могли поступать раковины каури, морских гребешков, устриц. Если раковины каури могли использоваться в качестве средства платежа или украшений, то о назначении раковин морских гребешков можно лишь догадываться. В Волковыске из них изготавливали подвески.

Существование на территории Витебска ювелирного производства подтверждается находками каменных литейных форм, тиглей и льячек. Сырьё для него могло поступать в город из Центральной и Северной Европы (медь, бронза). Свинец, вероятнее всего, поступал из краковских и силезских месторождений Польши, где располагались старейшие горнорудные центры. Находка железного топора в слое ХІІІ в., полная аналогия которому встречена в г. Мост (ЧССР), возволяет предположить, что из Чехии могли привозить в Витебск некоторые виды готовой железной продукции. О существовании в Х—ХІІІ вв. северного направления чешско-русских торговых связей свидетельствуют как нумизматические, так и археологические данные. А.В. Флоровский предполагает, что они осуществлялись через Великую Польшу, далее по Бугу (Дрочинин), Нёману, через Минск-Гродно и, наконей, Псков-Великий Новгород. Возможно, этим же путём товары попадали в Витебск.

Не совсем ясно какими путями попадали сюда золотые и серебряные украшения. Их могли привозить в город и в виде готовой продукции и в виде монет или слитков, которые переплавлялись на месте.

Наряду с сырьём со второй половины ХІІ в. начался приток в древнерусские города художественной утвари с Запада. Вероятно, из Нижней Саксонии могло происходить основание хороса в виде литой фигурки хищника из породы кошачьих с оскаленной пастью и поджатыми ногами (бронза с позолотой). Подобные мотивы характерны для изделий из нижнесаксонских городов ХІІ—ХІV вв.

Не исключено, что и витебская находка происходит оттуда.

Из письменных источников рубежа ХІІІ—ХІV вв. известно, что в Витебске немецкие купцы торговали также “солью, волчьими мехами и другим товаром”, каким именно, к сожалению, не ясно.

Итак, обзор витебского импорта ХІІ—ХІІІ вв. позволяет хотя бы в общих чертах проследить основные направления городской торговли в этот период. Торговые связи с северо-восточной Русью и Прибалтикой осуществлялись водным путём Западная Двина—Усвяча—Ловать, особое оживление которого наблюдалось с ХІІІ в. Продукция германских мастеров в подвинские города завозилась через о. Готланд, западнославянские города Поморья, Ригу. По Днепру в город проникали смоленские, киевские и другие южнорусские товары, импорт из Византии. В этот период получило развитие и юго-западное направление торговли с Дрогичином, Центральной Европой через Великую Польшу-Дрогичин, Минск-Гродно, Западную Двину.

После довольно длительного перерыва в ХІІІ в. снова начал функционировать Волжский торговый путь, по которому в город транспортировалась продукция с арабского Востока и Кавказа (раковины каури, самшит, аметист). Впрочем, нельзя не учитывать результатов картографирования находок раковин каури, произведенного Э.С. Мугуревич. Исследователь отмечает, что большинство их обнаружено в Латвии, Эстонии, северо-западной Руси, в то же время они редки по течению и в верховьях Западной Двины и Днепра. Судя по единичным находкам раковин в культурном слое Витебска и Полоцка, вполне допустимо, что они могли попасть в город случайно.

Таким образом, в ХІІ в. и особенно ХІІІ в. Витебск ориентируется, в основном, на торговлю с русскими землями (Киевской, Смоленской, Новгородской). Удельный вес международной торговли, по-прежнему, остаётся высоким, однако, происходит переориентация её в западном направлении, что связано, безусловно, с прекращением притока южного импорта из-за монгольского нашествия. Заключение торговых договоров в первой половине ХІІІ в. позволяет установить основных партнёров Витебска в торговле с Западной Европой. В связи с возрастанием роли торговых городов по Западной Двине в конце ХV в. Витебск становится крупнейшим транзитным центром, в котором формируется крупное купечество, занятое транзитными операциями.