Ulpianus). (В сущности, раб не может быть ни должником, ни кредитором, но если слову "обязательство" придать не совсем точное применение

(В сущности, раб не может быть ни должником, ни кредитором, но если слову "обязательство" придать не совсем точное применение, то мы здесь не столько имеем дело с цивильным правом, сколько показываем фактическое положение вещей.)

В результате Ульпиан приходит к такому выводу:

Servi... ex contractibus civiliter quidem non obligantur, sed naturaliter et obligantur et obligant (D. 44. 7. 14).

(Рабы, хотя по цивильному праву и не становятся обязанными по договорам, но по естественному праву обязательства они и принимают на себя, и возлагают на других.)

285. Натуральное обязательство в рабовладельческом хозяйстве. Таким образом оказывается пробитой брешь в национальном цивильном праве. Наряду с цивильными обязательствами возникают в силу фактического положения вещей обязательства натуральные. Тот раб, который по строго цивильному праву не может быть ни кредитором и должником, ни истцом и ответчиком, в условиях разросшегося рабовладельческого хозяйства получает функции управляющего имением (rei rusticae praefectus) (D. 34. 4. 31), заведующего кассой (exigendis pecuniis praepositus) (D. 44. 5. 3) и т.п. Естественно, что круг его дееспособности должен быть расширен в интересах господствующего класса рабовладельцев. Появляются "натуральные" обязательства рабов и подвластных. Дело тут вовсе не в гуманном отношении к рабу, не в том, что натуральное обязательство покоится на узах справедливости (naturalis obligatio vinculis aequitatis sustinebatur) (D. 46. 3. 95. 4). За этой пышной формулой нельзя упускать из виду характерный афоризм, сохранившийся в титуле, посвященном юридическим изречениям, и принадлежащий Гаю:

Melior conditio nostra per servos fieri potest, deterior fieri non potest (D. 50. 17. 33).

(Наши (т.е. рабовладельцев) интересы могут через рабов стать лучше, но хуже они стать не могут.)

286. Обязательства цивильные и натуральные. Переходя к самой терминологии, надо сказать, что противопоставление натурального и цивильного характерно для римского права; так, противопоставляются плоды натуральные, например урожай, и плоды цивильные, как, например, проценты на капитал. Противопоставление натурального и цивильного привело к тому, что в отличие от натуральных обязательств все остальные обязательства, т.е. обязательства, пользующиеся исковой защитой, принято называть, не совсем точно, цивильными обязательствами. Это последнее название в данном случае не совсем точно потому, что исковой защитой пользовались не только цивильные обязательства в тесном смысле этого слова, т.е. обязательства, коренящиеся в ius civile и защищаемые иском, основанным на законе, но и обязательства, защита которых создана преторским правом. Вот почему в источниках мы в одном и том же отрывке читаем о натуральных и противопоставляемых им цивильных обязательствах, понимая цивильные в широком смысле как коренящиеся в национально-римском праве, и тут же, в том же отрывке, встречаем деление обязательств на натуральные, цивильные в тесном смысле и преторские.

Obligatio aut civiliter tenet aut naturaliter; ...obligatio, utrum naturalis an civilis an honoraria (D. 46. 2. 1. 1).

(Обязательство имеет силу либо цивильно, либо натурально; ...обязательство, будь то натуральное, или цивильное, или преторское.)

Впрочем, новейшие авторы считают, что в функции претора входило давать иски, но не создавать обязательства; что obligatio является термином цивильного права в тесном смысле слова; что юристы-классики, в том числе Гай, говорят об actio praetoria, а не об obligatio praetoria (honoraria); что таким образом самое выражение obligatio honoraria, как содержащее в себе исторически не оправданное противоречие в определении (contradictio in adiecto), является поздним нововведением римского права. Понятие преторского обязательства не следует, однако, смешивать с более узким понятием преторского соглашения или пакта (о котором будет сказано в п. 546 и сл.).

§ 95. Источники возникновения обязательств

287. Основное деление. Гай проводит основное деление (summa divisio) обязательств на две группы:

(Obligationum) summa divisio in duas species deducitur; omnis enim obligatio vel ex contractu nascitur vel ex delicto (3. 88).

(Основное деление обязательств сводится к двум видам, а именно всякое обязательство возникает либо из контракта, либо из деликта.)

Под контрактом понимался договор, признанный цивильным правом и снабженный исковой защитой; деликтом называлось причиняющее вред недозволенное деяние.

В другом сочинении Гая, приводимом в Дигестах, наряду с контрактом и деликтом появляются обязательства, возникающие ex variis causarum figuris, т.е. из разного вида оснований (D. 44. 7. 1), которые в том же титуле Дигест в fr. 5 раскрываются как квазиконтракты и квазиделикты.

288. Четырехчленное деление источников обязательств. В результате основания обязательства сводятся у Юстиниана к четырем источникам: контракты, квазиконтракты, деликты, квазиделикты (1. 3. 13. 2). (Подробно об этом в пп. 428 ­432).

§ 96. Предмет обязательства

289. Обязательства, имеющие предметом species и genus. Под содержанием обязательств понимают, как мы видели, действие должника, как-то: передачу вещей, уплату денег, оказание услуг, производство работ, короче: dare, facere, praestare. Нередко смешивают содержание обязательства и предмет его. Однако преобладает мнение о том, что предметом является тот объект, на который распространяется обязательство в приведенных примерах: вещи, деньги, услуги, работы. Предмет обязательства может быть определен индивидуально (species), например, продан раб Стих, куплено тускуланское имение, или же он может быть определен родовыми признаками (genus), например, куплено вино, зерно, масло. Существенное различие этих двух видов обязательств проявляется при исполнении обязательства: гибель индивидуального предмета обязательства делает исполнение в натуре невозможным, между тем как гибель предметов обязательства, определяемых родовыми признаками, не освобождает, как правило, должника от обязательства. Это выражается юридической поговоркой, сложившейся впоследствии в Средние века: "genus perire non censetur" (вещи, определяемые родовыми признаками, не погибают).

Денежные обязательства. Особую разновидность предмета обязательства, определяемого родовыми признаками, составляют деньги. Существенное значение этого предмета обязательства особенно подчеркивается при принудительном осуществлении кредитором своего права требования.

Как нам сообщает Гай (4. 48), судья в формулярном процессе присуждал не самую вещь, о которой шел спор, но, в отличие от когда-то существовавшего порядка, присуждал ответчика к уплате ее денежной оценки.

В соответствии с этим формула присуждения (кондемнация) гласила о денежном присуждении, например: "quanti ea res erit, tantam pecuniam iudex condemna" ­"сколько эта вещь будет стоить, столько денег, судья, присуди" (п. 79). Деньги становятся всеобщей заменой исполнения; в случае невозможности исполнения, возникшей по вине должника, а также в случае просрочки исполнения убытки присуждаются в деньгах. По закону Аквилия (около 289 г. до н.э.), вред, неправомерно причиненный имуществу (рабу, животному и прочему имуществу), возмещается путем денежной уплаты. "Tantum aes domino dare damnas esto": "столько меди дать хозяину пусть будет обязан" (D. 9. 2. 2).

291. Деньги. Древнейшим видом денег, во всяком случае как мерила ценности, был в Риме скот (pecunia от pecus, скот). Затем функцию денег исполняет медь в кусках по весу; отголоском этого времени являются сделки, совершаемые путем меди и весов (negotia quae per aes et libram geruntur), а также названия денежных единиц: as от слова aes - медь, as libralis - фунт меди.

Чеканная денежная монета появляется около 335 г. до н.э. Если раньше, по словам Гая (1. 122), сила денег заключалась не в их количестве, а в весе, то отныне "монета, отчеканенная и государством оформленная, приобретает хождение и силу не по своей субстанции [13], а по количеству" - "eaque materia, forma publica percussa, usum dominiumque non tam ex substantia praebet quam ex quantitate" (D.

Pr.).

С ростом Рима и развитием торговли переходят к чекану серебряной монеты, argentum signatum, около 269 г. до н.э., а в период принципата появляется золотая монета, aureus. Однако при консерватизме римского права в юридической терминологии долго удерживаются слова из периода медного денежного обращения. Aes alienum, буквально чужая медь, означает в классическую эпоху долги; aes suum - право требования (D. 50. 16. 213. 1). Слово as сохраняет значение всего имущества, всего наследственного имущества: aut ex asse aut pro parte possidere ­владеть полностью или в части (D. 2. 8. 15. 1).

292. Проценты. На долги, предметом которых являются вещи, определяемые родовыми признаками, а в особенности на денежные долги, могли начисляться проценты, usurae, буквально - плата за пользование капиталом. Проценты в определенных случаях, например в случае просрочки исполнения, устанавливались по закону, но чаще всего обусловливались по договору; хотя здесь о договоре как о соглашении двух лиц можно говорить лишь в формальном смысле. Недаром ростовщики в комедиях римского автора III в. до н.э. Плавта являются предметом язвительных насмешек наряду со своднями. В эпоху расцвета римского классического права знаменитый Папиниан говорил о тех встречавшихся, очевидно, на практике случаях, когда нельзя без краски стыда требовать процентов - non sine rubore desiderabuntur usurae (D. 22. 1. 3. 4). Ульпиан около того же времени сообщает, что нельзя требовать проценты в размере, превышающем самый капитал ­supra duplum usurae, и сложные проценты - usurarum usurae (D. 12. 6. 26. 1). Но жизнь шла мимо этих благих пожеланий. В конце III в., в 290 г. н.э., Диоклетиан вновь издает указ о том, чтобы лица, требующие процентов на проценты, подвергались бесчестию (C. 2. 11. 20); потребовались особые указы о том, чтобы наместники провинций и ближайшие к ним чиновники не занимались отдачей денег в рост (D. 12. 1. 33). Законом был введен максимум роста - 12% годовых, а для морского займа (п. 467), ввиду особого риска, связанного с морскими операциями, размер процентов не был ограничен.

Тем не менее фактически положение должников и размер процентов характеризуются у Юстиниана как dura et gravissima moles - суровое и тягчайшее бремя (C. 4. 32. 26:1). Юстиниан решил дифференцировать ставку взимаемых процентов в зависимости от класса и общественного ранга заимодавца, а именно: если он - persona illustris, высокопоставленное лицо, то он может взимать не более 4%, если он владелец мастерской или купец, то не более 8%, а в остальных случаях 6%, по морским займам 12%. Но тут же Юстиниан упоминает о практикующихся махинациях кредиторов (machinationes creditorum - C. 4. 3. 2. 26. 5), которые заключают заем на имя подставных лиц, с тем чтобы выговорить в свою пользу ставку в большем размере, чем это полагалось бы высокопоставленному лицу.

§ 97. Обязательства делимые и неделимые. Альтернативные обязательства

293. Делимые и неделимые обязательства. Обязательства считаются делимыми, когда предмет их поддается делению без ущерба для его ценности. Так, например, обязательство уплатить десять тысяч сестерций делимо; обязательство предоставить сервитут, например право проезда или право прохода или право прогона скота ­неделимо (D. 45. 1. 2. pr. 1). Равным образом неделимо обязательство построить дом, выкопать ров (D. 45. 1. 72. pr.). Поэтому в случае смерти должника требование об исполнении неделимого обязательства могло быть предъявлено в полном объеме к любому из наследников должника; равным образом каждый из наследников кредитора по неделимому обязательству мог требовать исполнения в целом впредь до исполнения обязательства (D. 8. 1. 17).

Другими словами, если в одном и том же обязательстве оказались участвующими несколько кредиторов или несколько должников, то, при неделимости предмета обязательства, должники признавались солидарными должниками, а кредиторы солидарными кредиторами, из которых каждый вправе предъявить требование в полном объеме (п. 303).

294. Альтернативные обязательства. Альтернативным называется обязательство, в котором должник обязан совершить одно из двух (или нескольких) действий. Например: дать раба Стиха или раба Памфила. Оба раба, хотя и альтернативно, являются предметом обязательства, но исполнению, передаче подлежит лишь один из них. В терминах римского права оба предмета содержатся in obligatione и только один предмет in solutione. Кому же принадлежит право выбора того или иного предмета? Чаще всего это обусловливается в сделке (договоре или завещании), например: "Stichum aut Pamphilum, utrum heres meus velit, Titio dato", т.е. "пусть мой наследник, по своему выбору, даст Тицию Стиха или Памфила" (D. 30. 84. 9). Если в сделке не предусмотрено, кому предоставляется право выбора, то право выбрать тот или иной предмет для исполнения принадлежит обязанному лицу. Если при самом возникновении обязательства (ab initio) предоставление одного из предметов было невозможно, например вследствие его гибели, то с самого начала обязательство считается простым, а не альтернативным. Если невозможность исполнения одного предмета наступила впоследствии, притом без вины, то обязательство сосредоточивается на втором предмете.

295. Факультативное обязательство. От альтернативного обязательства следует отличать facultas solutionis, возможность уплаты другого предмета вместо обусловленного. В данном случае говорят о факультативном обязательстве. Здесь предмет обязательства только один, но должнику предоставляется льгота: вместо основного предмета, содержащегося "в обязательстве", "in obligatione", предложить другой, обусловленный в договоре. Это, с одной стороны, ведет к тому, что, при невозможности исполнения основного и единственного предмета, обязательство не сосредоточивается на втором, факультативном предмете. С другой стороны, право воспользоваться льготой по замене исполнения принадлежит лицу, обязанному произвести исполнение.

Допустим, что залогодержатель потерял предмет залога, который попал в руки третьего лица. Залогодержатель предъявляет к третьему лицу (владельцу) иск об истребовании предмета залога. Основное обязательство третьего лица - это возвратить предмет залога, но Павел предоставляет ему льготу - уплатить залоговому кредитору долг, обеспеченный залогом, вместо того, чтобы возвратить вещь (D. 20. 6. 121).

§ 98. "Кауза" в обязательстве

296. Понятие "кауза". Слово "кауза" имело в римском праве разнообразные значения. В обязательственном праве под "кауза" нередко понимали то материальное основание, вследствие которого сторона вступает в обязательство, та цель, которая имеется в виду при вступлении в обязательство. Dedi tibi Stichum ut Pamphilum manumittas - я дал тебе раба Стиха, чтобы ты освободил Памфила (D. 2.

147. 2). Fundum Titius filius meus praecipito, quia frater eius ipse ex arca tot aureos sumpsit - пусть сын мой Тиций возьмет впредь до раздела наследства земельный участок, поскольку брат его взял сам из моей кассы столько-то золотых (D. 35. 1. 17. 2). Желание освободить Памфила в первом случае, желание уравнять положение двух сонаследников во втором случае являются материальным основанием, побуждающим совершить ту или иную сделку. Это основание может иногда оказаться противозаконным, противонравственным. Pacta quae turpem causam continent non sunt observanda -соглашения, содержащие противонравственное основание, не должны быть соблюдаемы (D. 2. 14. 27. 4).

Может случиться, что правооснование вовсе отсутствует. Например, хозяин сделал записи по своим счетным книгам о том, что он должен определенную сумму рабу. Между тем в действительности хозяин не получил займа от раба, и вообще долг лишен материального правооснования - nulla causa praecesserat debendi (D. 15. 1.

Дата добавления: 2014-04-10; просмотров: 315; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!