Суверенитет, непотизм,

ДИПЛОМАТИЯ— совокупность средств, приемов и методов достижения внешнеполитических целей государ­ства; система взаимоотношений между суверенными го­сударствами, основанная на взаимном обмене постоян­ными дипломатическими представителями, воплощаю­щими суверенитет своего правителя.

Дипломатия — институт, имеющий древние корни. История ее эво­люции связана с процессами становления государственного устройс­тва, экономическим, духовным и правовым его наполнением. Дипло­матия развивается в контексте политической культуры своей страны. В то же время она — институт особый. С одной стороны, дипломатия защищает национальные интересы, с другой — интегрирована в систе­му международных отношений и мировой политики. История инсти­тутов и моделей дипломатии раскрывает перед нами их многообразие, а также вскрывает значительные различия в подходах к практике дип­ломатической деятельности. Особое значение приобретает дипломатия сегодня, когда мир становится глобальным, а институты глобального управления или еще не сформированы, или переживают кризис.

Вполне очевидно, что дипломатия как искусство коммуникации во все времена усматривала свое главное предназначение в том, чтобы решать спорные вопросы мирным путем — посредством переговоров и договоренностей. Известный исследователь дипломатии Гарольд Никольсон отмечал, что даже древние племена прибегали к дипло­матическим переговорам с целью разграничить территории, наладить обмен товарами, объявить войну и заключить мир. Искусство дипло­матии существовало в глубокой древности, и по сей день оно живет и развивается.

Однако модели дипломатии являются категорией исторической, на смену одной модели приходят новые. В научных трудах по исто­рии дипломатии показано функционирование дипломатических ин­ститутов в древности: в Египте, Ассирии и Персидской монархии, в Индии и Китае. Подробно описана дипломатическая деятельность древнегреческих полисов и Римской империи. Все это — дипломатия, но она представлена разными моделями. Дипломатические модели, сложившиеся в Средние века в Западной Европе, в Византии и в Рос­сии, имеют немало схожих черт. Однако и между ними существуют различия.

Становление дипломатии в том виде, как мы понимаем ее сейчас, происходит в эпоху Возрождения, в процессе секуляризации средне­вековых обществ. Именно тогда появляется концепция суверенитета правителя, а теория равновесия сил выступает в качестве нового регуля­тора системы межгосударственных отношений. Несомненный интерес вызывает переход от средневековой модели дипломатии к современной модели в России и ряде других стран. В целом важно отметить два фак­тора — это эволюция понятия суверенитета и интерпретация концеп­ции равновесия сил. Именно этими параметрами прежде всего была обусловлена трансформация дипломатических институтов. Исследуя современную модель дипломатии как категорию историческую, нельзя не задуматься над ее вероятной эволюцией под воздействием перемен, происходящих в мировой политике и в международных отношениях, особенностями ее функционирования в условиях глобализации.

В настоящее время многое указывает на то, что изменения на меж­дународной арене приобретают весьма радикальный характер. В обста­новке глобализации традиционная грань между политикой внешней и внутренней стала постепенно стираться.Невиданная в прошлом возможность стремительных перемещений из одной страны в другую, рост миграционных потоков, электронные средства связи, глобальное телевидение, туризм, ставший одной из самых прибыльных отраслей бизнеса, — все это способствует все более плотному переплетению различных интересов и целей. Современная дипломатия, по существу, занимается коренными вопросами национальной жизни — от обеспе­чения безопасности в ее современном, «глобальном» прочтении до воп­росов качества жизни, включая сохранение и создание рабочих мест.

Когда-то известный французский дипломат Жюль Камбон воп­рошал: «Демократия всегда будет нуждаться в послах и министрах, однако неизвестно, будет ли она нуждаться в дипломатах?» Развитие ситуации на мировой арене подсказывает ответ. Крах прежнего миро­вого порядка подрывает стабильность и порождает все новые и новые конфликты. На первый план выходят глобальные вызовы и угрозы: международный терроризм, трансграничная преступность и нар­котрафик, незаконная миграция, глобальная бедность и изменение климата. Страны подвергаются прессингу жестких экономических правил, обусловленных господствующим трендом развития мировой экономики. Сеть международных отношений приобретает все более плотный и разветвленный характер, овладевая новыми вертикаля­ми и горизонталями. Порой возникает впечатление неразличимости разделительных линий между субнациональными, национальными и интернациональными политическими полями. Остро стоит вопрос о суверенитете, интерпретируемом как ответственность суверенных государств за жизнь, права и свободы граждан своей страны. Варвар­ское обращение с собственными гражданами перестало быть исклю­чительно внутренним делом. Все эти процессы оказывают влияние на дипломатию, структуру внешнеполитических институтов и служб, на персонал, который в них работает.

Сложность мировой политики, столкновения на международной арене различных интересов со всей очевидностью свидетельствуют о том, что ныне как никогда востребованы именно профессиональные дипломаты. Профессионализм необходим, прежде всего потому, что суть диплома­тии — это умение мирными средствами способствовать предотвращению и разрешению конфликтных ситуаций, не только не поступаясь интере­сами собственной страны, но и стремясь к гармонизации интересов всех участников мировой политики.

С течением времени профессия дипломата стала одной из самых престижных. Дипломаты обычно были знакомы друг с другом, их объ­единяли происхождение, воспитание, идеология и культура, и они причисляли себя к элите общества. Послы великих держав были окру­жены почитанием, к их мнению прислушивались правители. Дипло­матическая жизнь отличалась блеском и нарочитой легкостью. Многие дипломаты, посвящали свободное от основной работы время наукам и искусствам, писали книги, сочиняли музыку, занимались археологи­ческими изысканиями. Все это составляло картину расцвета так назы­ваемой классической дипломатии.

Высокой степени развития в этот период достигла и российская дипломатия. Посольский приказ сменила Коллегия иностранных дел, затем Министерство иностранных дел Российской империи. На службу в министерство зачисляли по высочайшему указу. С вновь прибывших бралась «подписка о неразглашении тайн иностранных дел, соблюде­нии правила не ходить на дворы к чужестранным министрам и ника­кого с ними обхождения и компании не иметь». Нарушителю установ­ленного порядка грозило не только отрешение от дел, но и «взыскание по всей строгости закона».

Дипломаты, в большинстве своем происходившие из аристокра­тических семей, ощущали себя членами некоего космополитического клуба, объединенными общей системой ценностей, воспитания и об­разования. Разумеется, сословные традиции, непотизм, рекомендации, высокий имущественный ценз, политические симпатии чрезвычайно затрудняли подлинно беспристрастный набор на дипломатическую службу.

В XIX в. повсеместно в Европе стала набирать силу идея националь­ной идентичности. Распространенная ранее практика найма иностран­цев на дипломатическую работу ко второй половине столетия прекра­тилась почти повсюду. Стало обязательным подданство (гражданство) своей страны для участия в конкурсных экзаменах. Это касалось не только сравнительно мононациональных государств, но и многона­циональной империи Габсбургов. В России с допетровских времен на дипломатической службе трудилось немалое количество иностранцев. Так, Бисмарку в бытность его послом в Петербурге Александр II пред­лагал занять высокий пост в российском дипломатическом ведомстве. Существенные изменения в практике подбора и воспитания диплома­тических кадров произошли с приходом в Министерство иностранных дел Российской империи князя Горчакова. В соответствии с положе­ниями реформы министерства 1868 г. возможность дипломатической работы и карьеры предусматривалась только для подданных империи.

Очень примечательно, что 10 февраля в России отмечается День дипломатического работника. Этот праздник был учрежден указом президента России № 1279 от 31 октября 2002 года в ознаменование 200-летнего юбилея российского МИД. В этот день вспоминают самых известных представителей дипломатической службы, защищавших интересы России.

Здесь можно отметить самых известных российских дипломатов за всю историю государства:

Иван Михайлович Висковатый родился в первой половине XVI века. Первый подьячий созданного Иваном IV (Грозным) Посольского приказа (1549-1570), от основания которого ведет свою историю российская дипломатическая служба. Играл заметную роль во внешней политике России, был одним из сторонников Ливонской войны 1558‑1583 годов. В 1562 году добился заключения союзного договора с Данией и договора о двадцатилетнем перемирии со Швецией на выгодных для России условиях. Заподозрен Иваном IV в участии в боярском заговоре и казнен 25 июля 1570 года в Москве.

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин родился в 1605 году в Пскове. В 1642 году участвовал в разграничении новой русско-шведской границы после Столбовского мира. Добившись в 1667 году подписания выгодного для России Андрусовского перемирия с Польшей, получил чин боярина и стал во главе Посольского приказа. В 1671 году был отстранен от службы в Посольском приказе, возвратился в Псков и постригся в монахи под именем «Антония» в Крыпецком монастыре. Умер в 1680 году в Пскове.

Борис Иванович Куракин родился 20 июля 1676 года в Москве. Князь. Первый постоянный посол России за рубежом. С 1708 года по 1712 был представителем России в Лондоне, в Ганновере и в Гааге, в 1713 году участвовал в Утрехтском конгрессе в качестве полномочного представителя России, с 1716 года состоял послом в Париже. В 1722 году Петр I поручил ему руководительство всеми послами России, аккредитованными при европейских дворах. Умер 17 декабря 1727 года в Париже.

Андрей Иванович Остерман (Генрих Иоганн Фридрих) родился 9 июня 1686 года в городе Бохум (Германия). Граф. Член Верховного тайного совета. Фактически руководил внутренней и внешней политикой России при Анне Иоанновне. Во многом благодаря усилиям Остермана в 1721 году был подписан выгодный для России Ништадтский договор, согласно которому между Россией и Швецией устанавливался «вечный, истинный и ненарушенный мир на земле и воде». Благодаря Остерману в 1726 году Россия заключила союзный договор с Австрией, сохранивший свое значение на весь XVIII век. После дворцового переворота 1741 года, возведшего на престол Елизавету Петровну, был отправлен в ссылку в Сибирь в город Березов, где и умер 20 мая 1747 года.

Алексей Петрович Бестужев-Рюмин родился 22 мая 1693 года в Москве. Граф. В 1720 году назначен резидентом в Данию. В 1724 году добился от датского короля признания императорского титула за Петром I и права беспошлинного прохода русских судов через Зундский пролив. В 1731 году перемещен резидентом в Гамбург, с 1732 года – чрезвычайный посол в Нижнесаксонском округе, в 1734 году перемещен резидентом в Данию. В 1741 году был пожалован великим канцлером и до 1757 года фактически руководил внешней политикой России. Умер 10 апреля 1766 года в Санкт-Петербурге.

Никита Иванович Панин родился 18 сентября 1718 года в Данциге (ныне Гданьск, Польша). Граф. В 1747 году назначен послом в Данию, через несколько месяцев перемещен в Стокгольм, где пробыл до 1759 года, подписав в 1758 году значимую русско-шведскую декларацию. Один из ближайших подвижников Екатерины II, возглавлял Коллегию иностранных дел (1763‑1781). Выдвинул проект создания «Северной системы» (союза северных держав – России, Пруссии, Англии, Дании, Швеции и Польши), подписал Петербургский союзный договор с Пруссией (1764), заключил договор с Данией (1765), торговый договор с Великобританией (1766). Умер 31 мая 1783 года в Санкт-Петербурге.

Александр Михайлович Горчаков родился 4 июня 1798 года в Гапсале (ныне Хаапсалу, Эстония). Светлейший князь (1871), канцлер (1867), член Государственного совета (1862), почетный член Петербургской Академии Наук (1856). С 1817 года на дипломатической службе, в 1856‑1882 годах министр иностранных дел. В 1871 году добился отмены ограничительных статей Парижского мирного договора 1856 года. Участник создания «Союза трех императоров». Умер 27 февраля 1883 года в Германии в городе Баден-Баден.

Георгий Васильевич Чичерин родился 12 ноября 1872 года в селе Караул Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Нарком (народный комиссар) по иностранным делам РСФСР (с 1923 года – СССР) (1918‑1930). В составе советской делегации подписал Брест-Литовский мирный договор (1918). Возглавлял советскую делегацию на Генуэзской конференции (1922). Подписал Рапалльский договор (1922). Умер 7 июля 1936 года в Москве.

Александра Федоровна Коллонтай родилась 1 апреля 1872 года в Санкт-Петербурге. Имела ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. Занимала различные дипломатические посты в Норвегии, Мексике, Швеции. Сыграла важную роль в прекращении войны 1939‑1940 годов между Россией и Финляндией. В 1944 году в ранге чрезвычайного и полномочного посла в Швеции Коллонтай взяла на себя роль посредника в переговорах о выходе Финляндии из войны. В 1945‑1952 годах находилась на ответственной работе в центральном аппарате НКИД (Народный комиссариат иностранных дел, с 1946 года – Министерство иностранных дел) СССР. Умерла 9 марта 1952 года в Москве.

Максим Максимович Литвинов (Макс Моисеевич Валлах) родился 4 июля 1876 года в городе Белостоке Гродненской губернии (ныне Польша). С 1918 года член коллегии НКИД, с 1920 года полномочный представитель РСФСР в Эстонии. С 1921 года по 1930 год – заместитель Наркома по иностранным делам РСФСР (с 1923 года ‑ СССР). В 1930‑1939 годах – Нарком по иностранным делам СССР. Содействовал установлению дипломатических отношений с США, приему СССР в Лигу Наций, в которой представлял СССР в 1934‑1938 годах. Один из авторов концепции «системы коллективной безопасности» против угрозы германской агрессии. В 1939 году был отправлен в отставку, в 1941‑1946 годах возвращен на пост заместителя Наркома иностранных дел СССР. Умер 31 декабря 1951 года в Москве.

Андрей Андреевич Громыко родился 18 июля 1909 года в Белоруссии в деревне Старые Громыки Гомельского уезда Могилевской губернии. Министр иностранных дел СССР (1957‑1985). Посол СССР в США (1943‑1946). Постоянный представитель СССР при ООН и одновременно заместитель министра иностранных дел СССР (1946‑1948). Возглавлял делегацию СССР на конференции в Думбартон-Оксе по созданию ООН (1944). Подписал договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой (1963), договор о нераспространении ядерного оружия (1968), советско-американское соглашение о предотвращении ядерной войны (1973) и договор между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений (1979). В 1985‑1988 годах работал в качестве Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Умер 2 июля 1989 года в Москве.

Анатолий Федорович Добрынин родился 16 ноября 1919 года в Московской области в деревне Красная Горка. Чрезвычайный и Полномочный Посол. Занимал должность Посла СССР в США в течение 24 лет (1962‑1986). Сыграл важнейшую роль в разрешении Карибского кризиса и стабилизации советско-американских отношений (прекращении так называемой «холодной войны» между СССР и США). Герой Социалистического Труда, Заслуженный работник дипломатической службы Российской Федерации, Почетный доктор Дипломатической академии МИД России. Живет в Москве.

Обычно в европейских внешнеполитических ведомствах прошед­шие конкурс молодые люди (волонтеры в Италии, атташе во Франции, секретари в Великобритании) в течение некоторого времени работали бесплатно. Во французском ведомстве на каждую оплачиваемую вакан­сию приходилось до ста неоплачиваемых должностей. Ротация между центральной администрацией и зарубежной службой была достаточно редкой, продвижение по службе — чрезвычайно медленным. Похожие проблемы затрудняли совершенствование дипломатической службы и в России. Многие способные молодые люди, не имевшие достаточ­ных средств, вынуждены были оставлять работу в ведомстве. Выплата такой зарплаты для молодых дипломатов, чтобы они могли поддержи­вать соответствующий профессии образ жизни, планировалась министром-реформатором Александром Петровичем Извольским в начале XX в. Реформой предусматривалось и внедрение системы обязательной ротации чиновников центрального аппарата, дипломатической и кон­сульской служб, а также выравнивание условий прохождения службы и оплаты труда служащих в министерстве и за границей. Речь шла и об окончательной отмене имущественного ценза для претендентов на дипломатическую службу империи.

После Октябрьской революции 1917 г. российские дипломаты, ока­завшиеся в эмиграции в различных странах Европы, Азии и Америки, создали хорошо налаженный, организованный и эффективно действу­ющий механизм постоянной дипломатической переписки. Такая переписка регулировалась «Советом послов», образованным российскими дипломатами в Париже в 1921 г. Материалы, подготовленные «Советом послов», переписка российских дипломатов в эмиграции, их взгляды, оценки и соображения привлекали особое внимание политических де­ятелей и экспертов по внешней политике.

Советская дипломатия носила идеологический характер. В то же время необходимость считаться с реалиями времени и налаживать от­ношения с окружающим миром требовала достаточно рациональных подходов. С течением времени во внешнеполитическом ведомстве — сначала в Наркомате, а затем в Министерстве иностранных дел — сфор­мировался квалифицированный кадровый состав. В основном на работу в ведомство приходили выпускники Дипломатической академии и Мос­ковского государственного института международных отношений.

В постбиполярный период российская дипломатия стала осво­бождаться от идеологизированных подходов в формулировании вне­шнеполитического курса. Изменился механизм выработки внешне­политического курса и принятия внешнеполитических решений. Противовесом министерству в разработке внешнеполитического курса стала Администрация Президента. Энергично вмешивались в обсужде­ние проблем внешней политики Государственная дума и ее Комитет по международным делам. Совет безопасности и Совет по внешней поли­тике также вносят свой вклад в выработку внешнеполитического курса.

В МИД Российской Федерации появляется все большее количест­во департаментов так называемого функционального характера, отра­жающего реалии современного мира. В частности, созданы структуры, занимающиеся проблемами прав человека, экономической диплома­тии, публичной дипломатии, связями с неправительственными орга­низациями, преследующими цель активного вовлечения во внешнепо­литический процесс всех сегментов гражданского общества. Ответом на вызовы времени стало учреждение новых департаментов по пробле­мам Содружества независимых государств, по связям с парламентом, политическими партиями и общественными организациями.

Перечень зарубежных вакансий, за исключением вакансий посла, посланника и поверенного в делах, заблаговременно рассылается по подразделениям министерства. В конкурсном отборе на работу в Ми­нистерство иностранных дел теперь могут участвовать выпускники раз­личных высших учебных заведений из разных городов страны. Условия конкурса публикуются в журнале «Международная жизнь». Одним из условий является знание не менее двух иностранных языков, тщатель­но проверяется уровень грамотного владения русским языком.

2. Особенности цивилизационных характеристик той или иной страны пре­допределили модели, формы и методы их дипломатии. Проблема кадров в дипломатической службе на примере США.

Исторические обстоятельства создания США сформировали идею особой миссии американского народа. Отцы-основатели Северо­американских Соединенных Штатов говорили о своей стране как об «империи свободы», противопоставляя Новый свет Старому. (Яковлев А.Н. «От ТрумЭна до Рейгана») Отсюда столь характерное для американцев критичное отношение к сложным дипломатическим маневрам и постоянному соперничеству держав ев­ропейского континента. В связи с этим конструктивный аспект теории баланса сил, состоящий в том, что безопасность является относитель­ной и может достигаться только в ходе активного международного сотрудничества, политиками США, как правило, игнорировался. Бо­лее того, внешнюю политику европейских государств, основанную на балансе сил, зачастую называли грязной и аморальной, а дипломатов Старого Света обвиняли в неприкрытом цинизме. Поэтому учрежден­ное в 1789 г. внешнеполитическое ведомство — Государственный де­партамент — долгие годы оставался одним из самых малочисленных. Томас Джефферсон управлял внешней политикой с помощью всего пяти клерков, двух посланников и находящегося на почасовой оплате переводчика.

В Вашингтоне существовала уверенность, будто на мировой арене вполне достаточно консульских учреждений, необходимых для разви­тия торговли. В циркулярах того времени посланникам рекомендуется не прибегать к европейским протокольным церемониям и появляться при дворах в «простых одеждах американского гражданина». Американ­ское общественное мнение подозревало дипломатов в потенциальном предательстве национальных интересов. В стране с укоренившимися популистскими настроениями элитарный характер дипломатичес­кой службы воспринимался крайне болезненно. Любопытно, что и по сей день сохраняются отголоски этих настроений. Не так давно груп­па дипломатов высшего ранга, включавшая бывших государственных секретарей — Уоррена Кристофера, Джорджа Шульца, Колина Пауэл­ла и Кондолизу Райс, выступила с предложением открыть на Капито­лийском холме специальный офис Госдепартамента. Предполагалось, что представитель Госдепа, выдающий конгрессменам заграничные паспорта и визы, «напомнит им, что дипломаты также являются насто­ящими американцами». При обсуждении этого предложения группа ультра патриотически настроенных конгрессменов и сенаторов горде­ливо заявила, что они «вообще не нуждаются в заграничных паспортах и не собираются никуда выезжать».

Зарубежные представительства США в течение XIX столетия ос­тавались в руках непрофессионалов. Преобладала так называемая spoil system, система, при которой должности глав ряда заграничных миссий распределяются среди спонсоров победившего президента*. (Эта система существует и поныне и подвергается серьезной критике.)

К тому же скудное казенное жалованье дипломатов не позволяло небогатым про­фессионалам отправляться за рубеж. В 80-х годах XIX в. лишь в две­надцати из тридцати американских миссий работали секретари, полу­чающие государственное жалованье. Профессионалы, как правило, не имели достаточных средств, чтобы отправляться за рубеж за свой счет. Тем не менее к началу Первой мировой войны Соединенные Штаты по значительному числу военных и военно-морских атташе при зарубеж­ных миссиях могли сравниться только с Россией.

Европейцы в свою очередь на протяжении десятилетий рассмат­ривали Соединенные Штаты как второразрядную державу. Это нашло свое отражение в «Регламенте» 1815г., определявшем класс глав дип­ломатических миссий держав в соответствии с «широтой» и «ограни­ченностью» сфер интересов. Поэтому первый американский диплома­тический представитель в ранге посла появился лишь в самом конце XIX в., когда после испано-американской войны 1898 г. США обрели статус великой державы.

Ко второй половине XIX столетия некоторые изменения в социаль­ном составе чиновников, служащих на дипломатическом поприще, про­изошли повсеместно. Как отмечает исследователь дипломатии Ричард Лэнгхорн, это объясняется как целенаправленной политикой прави­тельств, так и нежеланием знати отправляться на работу в непрестиж­ные представительства. Аристократы полагали ниже своего достоинства также занятие должностей пресс-атташе или советников по экономике. Повсюду наблюдалось сохранение привилегированного аристократи­ческого слоя чиновников, призванных трудиться в центральных ведомс­твах, и появление массы выходцев из других социальных слоев, которых направляли на работу в непрестижные зарубежные представительства.

Тем не менее, кадровая политика дипломатических ведомств пос­тепенно стали меняться. Правительства Франции целенаправленно перестраивали государственные институты в рациональном ключе, поэтому к началу Первой мировой войны на дипломатической службе лиц аристократического происхождения осталось не более восьми про­центов. Даже в весьма консервативной Австро-Венгерской империи в последние годы ее существования появились дипломаты незнатного происхождения.

В 1920-е годы в Великобритании встал вопрос о прерванной вой­ной реформе по слиянию Форин офис и Зарубежной службы*. ' (В 1968 г. произошло объединение Форин офис с ведомством по делам Содружества, после чего он получил название The Foreign and the Commonwealth Office. Для краткости мы будем употреблять принятое в отечественной литературе название Форин офис.)

Кон­сервативно настроенные чиновники министерства выступали против, утверждая, что их нельзя объединять ввиду того, что внутренняя и за­рубежная карьеры требуют от дипломатов различных качеств. В резуль­тате слияние служб ограничилось введением общих дипломатических рангов, хотя в дальнейшем ротация между центром и зарубежными представительствами стала более регулярной.

Упразднение имущественного ценза позволило отчасти демокра­тизировать службу. Число пришедших в дипломатию молодых людей с «итонским образованием», сократилось в 1920-х годах в два раза по сравнению с предвоенным периодом. Дипломаты по своему статусу и положению были приравнены к другим чиновникам государствен­ной службы. Как заметил в то время один из высокопоставленных дипломатов, «теперь невозможно исключить из числа претендентов цветных и неверных, ибо все они подданные Великобритании». Весьма скептически отнеслись консерваторы к слиянию консульской и дипло­матической карьер. Главным аргументом было то, что консульская ра­бота не оттачивает таких личностных черт, как обходительность, яркая индивидуальность, savoir-faire, а именно это необходимо для общения в высшем свете.

Сходные настроения распространились и в итальянском внешне­политическом ведомстве. Аристократическое происхождение остава­лось одним из основных параметров социального состава дипломатов. Правда, в связи с бурными событиями, сопровождавшими Рисорджи- менто (процесс объединения Италии), ряды дипломатов пополнило большое число политиков и военных.

Демократично настроенные американцы, по словам Артура Шле­зингера, привыкли рассматривать профессию дипломата как при­бежище «избалованных и манерных мужчин», которые «обожают аристократок, объедаются пирожными и носят цветастые шейные платки». Лига реформы американской гражданской службы разрабо­тала положения принятого в 1924 г. «Акта Роджерса» (по имени кон­грессмена Джона Роджерса). Этот закон послужил совершенствова­нию профессиональной дипломатической службы, предполагавшее объединение консульской и дипломатической карьеры, установление твердых окладов в зависимости от ранга, продвижение по службе на основе предыдущих заслуг, введение надбавок в зависимости от мес­та службы и, наконец, обеспечение гарантированной пенсии. Теперь, даже совсем не богатый молодой человек мог претендовать на дипло­матическую карьеру, надеясь достичь в ней больших высот.

Тем не менее, консервативный аппарат Государственного депар­тамента противился назначению консульских работников на дип­ломатические должности, многие успешные дипломаты не желали выезжать за границу для работы в консульствах. Разумеется, каждый новичок, поступивший на дипломатическую службу, вознамеривался стать послом. Правда, для карьерных дипломатов это было не прос­то. Послами по-прежнему становились только представители высших слоев общества.

В Великобритании вплоть до последней трети XIX в. послы были политическими назначенцами и отзывались на родину при каждой очередной смене правительства. Эта система была распространена и в других европейских странах с парламентской системой. В Россий­ской империи лишь аристократическое происхождение и приближен­ность к императорскому дому открывали дорогу к высшей дипломати­ческой должности.

Практика показывает, что даже в тех странах, где принято направ­лять главой представительства карьерных дипломатов, в моменты ради­кального изменения политической ситуации возникает насущная пот­ребность в политических назначениях. Это видно на примере истории ряда европейских стран по окончании Второй мировой войны, когда послами стали выдающиеся участники Движения сопротивления.

В те годы министр иностранных дел Италии Карло Сфорца так объяснял настоятельную необходимость время от времени назначать видных политиков на дипломатические посты: «Мы, дипломаты, — сказал он, — являемся своего рода дежурным блюдом, которое посто­янно подают на стол, но бывает, что иногда его неплохо сдобрить спе­циями». Во Франции в 1981 г. впервые в послевоенной истории страны послами в Вашингтоне, Риме, Вене, Копенгагене стали не карьерные дипломаты, а политические назначенцы. В Великобритании деятели (некарьерные дипломаты) могут назначаться послами лишь в особых случаях. После краха СССР российские дипломатические предста­вительства возглавили активные участники событий конца 1980-х — начала 1990-х годов. Так, посол в США В. П. Лукин неизменно под­черкивал, что прибыл в Вашингтон не как карьерный дипломат, а как «представитель молодой российской демократии».

В Италии закон запрещает назначать послами не карьерных дип­ломатов. Однако в начале 2001 г. в связи с приходом в Фарнезину** в качестве министра иностранных дел ad interim премьер-министра С. Берлускони обстановка стала принимать другой оборот. ' (Название МИД Италии по месту расположения здания.)

Берлускони высказал вполне определенное намерение заменить карьерных послов представителями мира финансов и бизнеса.

В то же время следует заметить, что такие высшие ранги как, «По­сол Франции» или «Посол Италии», присваиваются далеко не всем. Во Франции менее десятка дипломатов удостоились этого ранга, в Ита­лии — чуть более двадцати. Главы большинства представительств этих стран имеют, как правило, ранг полномочного министра и являются послами по должности.

В Соединенных Штатах существовавшая со времени отцов-основателей система spoil system (раздача победившим на выборах президентом высших государственных должностей своим сторонникам) в основном сохранилась вплоть до сегодняшнего дня. До сих пор она порождает много нареканий в отношении несоответствия послов-назначенцев занимаемой должности. Размер взноса в избирательную кампанию кандидата в президенты отнюдь не всегда соответствует профессио­нальной подготовке спонсора или наличию у него способностей к дип­ломатической работе.

«Акт Роджерса» предусмотрел возможность возглавлять амери­канские представительства за границей и для карьерных дипломатов. Однако в начале 30-х годов президент Гувер настоял на предоставле­нии высших государственных должностей, в том числе и должности посла, группе бизнесменов и экспертов по бизнесу, которых он на­брал в бытность министром торговли. Этим был создан прецедент для масштабного наступления на дипломатическую службу. О сохранении spoil system свидетельствуют и недавние примеры. Президент Клинтон направил одну свою ближайшую сторонницу послом во Францию. Ле­сопромышленник из Флориды, в критический момент избирательной кампании поддержавший Буша-младшего весьма значительной сум­мой, вскоре уехал послом в Париж. Торговец недвижимостью, сделав в республиканскую кассу вклад в размере более 200 млн долл., возгла­вил американское посольство в Мадриде.

Еще одним ярким примером действия spoil system в 2001 г. стал гран­диозный скандал с назначением нового американского посла в Италию. Члены Национальнаой федерации итало-американцев, влиятельного итальянского лобби в США, были крайне возмущены предложением Госдепартамента направить послом в Рим на смену Томасу Фольетте, члену упомянутой Федерации, некоего Роквелла Шнабеля. Итало-американцы в соответствии с традицией желали видеть послом американца итальянского происхождения. Руководство Госдепартамента было вы­нуждено уступить и пойти на явное нарушение протокола. Шнабеля, не­смотря на уже полученный от итальянского правительства агреман, пе­ренаправили представителем при Европейской комиссии. Приближался саммит «Группы восьми» в Генуе, а место американского посла в Риме по-прежнему оставалось вакантным. В связи со скандалом в Конгрессе циркулировало письмо, подписанное 3540 членами республиканской и демократической партий, которые требовали срочно покончить с этим «гротескным и постыдным» эпизодом. Наконец решение было найдено. Возглавлять американское дипломатическое представительство в Риме отправился семидесятилетний миллиардер итальянского происхожде­ния из штата Флорида, прославившийся тем, что израсходовал на изби­рательную кампанию Буша более полумиллиарда долларов.

Кадровые проблемы американской дипломатии открыто дискути­руются. Экспертные комиссии Госдепартамента периодически публи­куют доклады по результатам проведенных исследований. В 2000 г. был обнародован весьма витиевато озаглавленный доклад «Война за талан­ты: сохранить сильный одаренный потенциал». Журнал «American Di­plomacy» приводил результаты опросов, проведенных среди служащих департамента. Исследования состояния американской дипломатии и кадровых проблем проводятся также Национальным исследователь­ским советом и Центром Стимсона. Журнал Foreign Affairs регулярно публикует статьи известных ученых и дипломатов, посвященные этим животрепещущим проблемам.

В частности, именитый американский дипломат Джордж Кеннан полагал, что отрицательные последствия системы spoil system дают о себе знать и в сфере многосторонней дипломатии. Президент или его окружение нередко направляют представительствовать на между­народных форумах людей безо всякой специальной дипломатической подготовки. По словам Кеннана, случается, что никакой ценной ин­формации в Госдепартамент эти люди не поставляют, а с его чиновни­ками не консультируются. При этом, как правило, они не запрашивают мнение посла, который представляет США в стране проведения мно­госторонней встречи, ибо американский политический назначенец в качестве представителя на каком-либо форуме далеко не всегда имеет представление обо всем спектре национальных интересов и о полити­ческом курсе, в рамках коего ему предстоит действовать¹.

Таким образом, принятая в Соединенных Штатах система назна­чений блокирует доступ чиновников внешнеполитического ведомства к значительному числу постов, которые могли бы стать достойным вен­цом дипломатической карьеры. Политизация дипломатии неуклонно продолжается. Одним из наиболее быстрых путей продвижения на пост посла является работа в Совете по национальной безопасности. При назначении высших дипломатов решающим является голос Белого дома. Однако вряд ли дипломат, не принадлежащий ни к одной пар­тии, может надеяться на получение высокого поста.

Проблемами утверждения в Конгрессе кандидатур карьерных дип­ломатов на должность посла занимается помощник госсекретаря по вопросам отношений с Конгрессом. Но постоянно проигрывающие дело помощники рискуют потерять доверие начальства. Поэтому, не будучи уверены в одобрении предлагаемой кандидатуры, они идут на «предварительную капитуляцию», заранее заверяя госсекретаря в том, что выдвинутая кандидатура противоречит интересам одного из отде­лов Госдепа и вряд ли будет утверждена Конгрессом.

Закон гласит, что дипломат, в течение определенного периода време­ни не получающий повышения, будет уволен. Однако все высшие долж­ности в самом Госдепартаменте и в зарубежной службе уже прочно заня­ты политическими назначенцами. Раньше дипломат, поступая на службу в возрасте двадцати трех лет, мог рассчитывать на сорок два года карьер­ного роста вплоть до выхода на пенсию. Теперь для старших дипломатов установлены возрастные ограничения и отменено существовавшее пре­жде «ограниченное продление карьеры» для высокопрофессиональных и опытных дипломатов, которые так и не смогли добиться повышения. В условиях возрастающей конкуренции фактический срок карьеры со­кратился до двадцати пяти лет. Поэтому большое число опытных и вы­сококвалифицированных дипломатов вынуждены подавать в отставку. Принимая во внимание специфику профессии, возможности работы после выхода в отставку представляются достаточно проблематичными, особенно если учесть крайне дискриминационный характер рынка тру­да для людей старше пятидесяти. В силу этих причин дипломатическая карьера в глазах способной молодежи выглядит менее привлекательной. Руководители кадровой службы Госдепартамента были настолько обес­покоены этой тенденцией, что в 1998 г. поручили консалтинговой фирме McKinsey провести исследование проблемы.

В ходе анкетирования выяснилось, что молодые дипломаты испы­тывают подавленность в связи с медленным продвижением по службе в сравнении с карьерой сверстников, занятых в частном секторе. Осо­бые нарекания молодых дипломатов вызвало то, что Государственный департамент недостаточно занимается проблемами семейных пар, когда речь идет о работе за границей. Даже само название исследова­тельского проекта «Война за таланты» в коридорах Госдепартамента переиначили в «войну с талантами». «Мы думали, что поступаем на элитарную службу, — заявляли опрашиваемые, — а столкнулись с кос­ностью и авторитаризмом начальства».

Молодые талантливые дипломаты часто оставляют карьеру ради того, чтобы перейти на работу в более влиятельные и престижные орга­низации, в области так называемой «новой экономики» (New Economy). В 1997 г. глава кадрового отдела зарубежной службы Госдепартамента, выступая перед комиссией Конгресса по национальной безопасности, признал существование проблемы. По его подсчетам, ежегодная убыль дипломатов «по собственному желанию» составила около 20%. Посол Томас Пикеринг сравнил эту ситуацию с периодом вьетнамской вой­ны, когда многие увольнялись в знак протеста против американской внешней политики.

3. Почти во всех странах предусмотрены конкурсы для желающих попасть

на дипломатическую службу. Перспектива карьеры профессии дипломат в США.

В США попыткой улучшить кадровую ситуацию стало проведение конкурсных экзаменов не один, а три раза в год, а также сокращение срока ожидания подтверждения о приеме на работу. Ожидание может длиться от шести недель до двух лет. Конкурсант заранее должен опре­делить желаемое направление — политическое, консульское, экономи­ческое, публичная дипломатия, менеджмент. Участвовать в испытани­ях имеют право все, «независимо от расы, цвета кожи, происхождения, пола, религии, сексуальной ориентации, политической принадлежнос­ти, гражданского состояния, деятельности, проводимой в конституци­онных рамках»². Особые условия создаются для инвалидов.

Следует отметить, что в Госдепе предусмотрена должность дипломата-консультанта, который призван знакомить студентов, професси­оналов и всех желающих с дипломатической работой и требованиями дипломатической карьеры. Дипломат-консультант — это, как правило, посол или карьерный дипломат достаточно высокого ранга. Каждый консультант действует в рамках определенного географического округа США, поэтому его называют diplomat in residence.

Тестирование кандидатов (ими могут быть магистры и бакалавры, а также имеющие определенный опыт работы) проводится в сотнях тест-центров в США и за рубежом. Оно предусматривает выявление знаний по вопросам, связанным с профессией, грамотность, написа­ние одного-двух эссе по заданной теме. Прошедшие первое испытание в течение трех недель должны написать еще шесть эссе, раскрываю­щих свои личные качества, предыдущий опыт, хобби, занятия спор­том и т.д. Необходимо также заручиться рекомендациями, подтверж­дающими информацию. Прошедшие и это испытание приглашаются на устный экзамен в Вашингтон или некоторые другие города США. Собеседование по проблемам, отражающим суть дипломатической де­ятельности, длится целый день.

Практика показывает, однако, что в ряде случаев даже преодо­левшие испытания не всегда испытывают стремление оставаться на дипломатической службе. Как правило, они уверены, что в скором времени получат заманчивое предложение поступить на более высоко­оплачиваемую работу в каком-либо другом государственном учрежде­нии или частной фирме. В США, например, создалось положение, при котором Госдепартамент тратит огромные средства на проведение три раза в год конкурсных испытаний, а конкуренты — инвестиционные банки, «дот-ком» компании или же Министерство финансов и тор­говли — бесплатно получают лучшие кадры. В этой связи заметим, что обычно в Государственном департаменте средняя стартовая зарплата чиновника зарубежной службы составляет немногим более тридцати тысяч долларов. Это меньше, чем, например, зарплата служащего те­лефонной компании. В ряде стран американский дипломат получает надбавку за тяжелые или опасные условия работы. Она варьируется от 5% в Парагвае до 70% в Багдаде. Работающие в России американские дипломаты получают 15%-ную надбавку³.

Кроме того, по мнению американских экспертов, ситуация усугуб­ляется слишком длительным сроком проверки кандидатов на лояль­ность. Успешно сдавшие экзамены кандидаты проводили в ожидании окончательного приглашения на работу не менее двух лет. Сейчас этот срок сокращен до 18 месяцев.

// На протяжении 1990-х годов претенден­тов на сдачу экзаменов для поступления на зарубежную службу станови­лось все меньше. В 1984 г. в экзаменах приняли участие 28 248 человек, в 1987 — 25 585. В 1990-х годах эти показатели значительно снизились. В 1998 г. конкурсантов оказалось лишь 13 482. С целью увеличить чис­ло участников устного экзамена проходной балл по результатам пись­менного экзамена был значительно снижен. В 1981-1986 гг. пример­но 20% претендентов допускались к устному экзамену, в 1998 г. более 90% кое-как сдавших письменный экзамен участвовали в устном. При этом многие приходят к выводу, что устный экзамен постепенно пре­вратился в обычный тест на проверку «умственных способностей» (IQ). В итоге молодые дипломаты, принятые на работу, признавались, что не обладают необходимой подготовкой в области внешней политики, дипломатии, экономики и права.

В 2001 г. в испытательных экзаменах приняли участие 12 807 чело­век, что на 63% превысило показатели 2000 г. Примерно пятьсот соис­кателей были приняты на работу. В Государственном департаменте эти показатели сочли личной заслугой государственного секретаря Колина Пауэлла, сумевшего добиться выделения средств на широкую пропа­гандистскую кампанию по разъяснению важности дипломатической работы. Сам Пауэлл неоднократно выступал с этими заявлениями на страницах печати и по телевидению. Однако в дальнейшем он был вынужден признать, что успех кампании отчасти объяснялся и ухуд­шением экономической конъюнктуры. В этой ситуации претендентов на более стабильную, чем в частном секторе, государственную службу всегда становится больше. Кроме того, было проведено наращивание численности сотрудников Госдепартамента и зарубежной службы, что позволило многим дипломатам вернуться из-за рубежа для повышения квалификации.//

В начале 1990-х руководители высших элитарных учебных заве­дений отмечали, что в выборе карьеры рейтинг зарубежной службы стоял далеко не на первых местах. В связи с чем директор Института Гарримана при Колумбийском университете, заметил, что предпочте­ние, отдаваемое выпускниками финансовым и коммерческим струк­турам, Всемирному банку, ряду неправительственных организаций, «в целом отражает снижение роли Госдепартамента во внешней поли­тике»⁴. Правда, в условиях кризиса престиж государственной службы возрос. По данным последних опросов, Госдеп оказался у студентов на 4-м месте по привлекательности карьеры⁵.

Аналогичные тенденции прослеживают французы, где подготовка кадров для Кэ д’Орсэ в основном осуществляется ЭНА (Ecole Nationale dAdministration). Это элитарное учебное заведение, призванное обучать людей, уже имеющих высшее образование. Однако в последнее время выпускники ЭНА, имеющие право в зависимости от успеваемости по собственному выбору заполнять имеющиеся вакансии, предпочита­ют более престижные места работы — Казначейство, президентские структуры, Министерство финансов. В конечном счете Кэ д’Орсэ ока­зывается для них где-то на тридцатом месте.

Восполнить недостаток кадров в США призвана так называемая альтернативная экзаменационная программа, направленная на при­влечение талантливых чиновников, работающих в других федеральных агентствах, их освобождают от письменных испытаний.

Особый кадровый голод испытывают консульские и администра­тивные подразделения. По словам генерального консула США в Мос­кве Джеймса Уорлика (2001 -2003), большинство молодых дипломатов, а 40% из них имеют образование в области политических наук, в основ­ном хотят работать на политическом, экономическом или пиаровском направлении. В связи с этим было принято решение обязать, как мини­мум год отработать в консульском подразделении каждого поступив­шего на службу. Многие добровольно принимают решение остаться на консульской службе еще на год, поскольку они удостоверились, что полученные навыки наверняка пригодятся на поприще долгосрочной карьеры.

Кадровики отмечали, что «именно на консульской работе приоб­ретаются самые необходимые дипломату качества. Молодой дипломат обретает способность принимать самостоятельные решения, овладева­ет иностранными языками, становится пунктуальным, любезным в об­ращении, проявляет здравомыслие, способность сказать «нет» таким образом, чтобы при этом никого не обидеть, начинает понимать пред­ставителей другой культуры, учится выдержке и самодисциплине»⁶.

Перед кадровыми службами Госдепартамента со всей остротой стояла также проблема представительства национальных меньшинств. Первый посол афроамериканец был назначен на должность в 1949 г. С тех пор число афроамериканцев на дипломатической службе зна­чительно возросло. Так, в начале 1960-х годов из 3732 чиновников за­рубежной службы только 17 были афроамериканцами, в марте 1999 г. их насчитывалось уже 209 человек. В 2010 г. в Госдепартаменте тру­дилось 16,3% афроамериканцев, за рубежом — 6,9%. В Африке 11 из 37 представительств США возглавлялись афроамериканцами. В 2001 г. в проводимых государственным департаментом конкурсных экзаменах 31% были представителями этнических меньшинств. Это объяснялось определенными льготами, предоставляемыми им при поступлении на дипломатическую службу. Федеральная программа обеспечения рав­ных возможностей при приеме на работу предусматривает, что амери­канцы азиатского и латиноамериканского происхождения, индейцы и эскимосы освобождаются от конкурсного письменного экзамена, а в дипломатических учреждениях для них выделяются соответствующие квоты. Самой многочисленной группой конкурсантов в 2001 г. стали афроамериканцы. За ними следовали американцы азиатского проис­хождения и представители коренного населения Америки. При этом отмечается постоянный рост дипломатов, говорящих по-испански. В 2011 г. 11% послов являлись представителями национальных меньшинств⁷. Правда, в ходе опросов латиноамериканцы, например, жа­луются, что им, как правило, выпадает участь работать лишь в «сфере кукарачи» (Cucaracha Circle), так в Государственном департаменте при­нято язвительно именовать второстепенные по важности страны.

4. Исторически дипломатическая служба считалась своего рода гражданс­кой армией, сражавшейся с противником на поле переговоров и дипло­матических комбинаций. Гендерная проблема.

Как и в армии, участие в этой деятельности женщин не было пре­дусмотрено. Были и исключения из правил. Например, во Франции эпохи Просвещения успешно выполняла дипломатические поручения вдова маршала де Гебриани, в 1918 г. женщина представляла интере­сы венгерского революционного правительства в Швейцарии. В 1923 г. в Норвегии в качестве полпреда Советской России была аккредитова­на Александра Коллонтай. На американском дипломатическом поп­рище четыре представительницы женского пола впервые появилась в двадцатых годах прошлого века. В период с 1930-го по 1941 г. среди дипломатов Государственного департамента вообще не было ни од­ной женщины. В Великобритании женщины-дипломаты появились лишь в 1947 году, в Италии — в 1964. Известно шутливое высказывание бывшего государственного секретаря США Мадлен Олбрайт: «Раньше для женщины, стремящейся донести свою точку зрения на внешнюю политику, существовал один-единственный способ — выйти замуж за дипломата и на приеме пролить чай на ноги посла нелюбимой страны».

Но времена меняются. Во многих армиях мира женщины служат наравне с мужчинами. Женщины стали главами государств, минист­рами иностранных дел, даже министрами обороны. В Швеции более половины министров — женщины. Увеличивается число женщин-руководителей и в других странах мира. Неизбежно гендерные измене­ния происходят в кадровом составе дипломатических служб. Впервые в США женщина была назначена послом в 1953 г. В 1971 г. там отменили закон, в соответствии с которым вышедшая замуж женщина-дипломат увольнялась с работы. В 1972 г. была отменена практика написания ха­рактеристики дипломата-мужчины с учетом поведения их жен в быту. Формально от жен дипломатов прекратили требовать неоплаченного выполнения протокольных функций (хотя и в настоятельной форме рекомендовали не пренебрегать протокольными обязанностями).

Если в 1980-х годах женщины составляли лишь 15% числа амери­канских дипломатов, то в первом десятилетии нового века их стало 32%. Причем 25% женщин —представители высшего звена дипломатической карьеры. По состоянию на 2012 г. должность главы Государственного департамента США уже в третий раз занимает женщина. Пять заместителей главы Госдепа — женщины. В последние годы среди участников кон­курсов на дипломатическую службу США женщины составляют 45%.

В Великобритании женщина впервые была назначена послом в 1976 г. В 1973 году вышедшим замуж женщинам-дипломатам раз­решили оставаться на службе, однако замужняя женщина стала бри­танским консулом лишь в 1987 г. Ушли в прошлое времена, когда скандальную известность приобрел уход из Форин офис дипломата, которой отказали в назначении на должность посла в Париже, мо­тивируя это тем, что она не замужем. В начале 2000-х только 6% ру­ководящих постов в Форин офис было занято женщинами, за десять лет эта цифра поднялась до 21%. Женщина занимала даже должность главы традиционно мужского подразделения внешнеполитического ведомства — департамента обороны и разведки. В настоящее время здесь из двадцати девяти высших дипломатических должностей жен­щины занимают четыре.

По существующему во Франции закону политические партии должны на выборах выдвигать равное представительство от обоих по­лов. Подобное квотирование распространяется примерно и на другие государственные структуры. В Кэ д’Орсэ 51% служащих — женщины. В 1975 г. лишь одна женщина имела ранг посланника, теперь на фран­цузской дипломатической службе заняты четырнадцать женщин-послов. В ноябре 2012 г. Сильви-Аньез Берманн возглавила французское представительство в Пекине.

Вплоть до 1964 г. двери Фарнезины, итальянского внешнеполити­ческого ведомства, были закрыты для женщин. И сегодня итальянок на дипломатической службе менее четверти от общего числа дипломатов. Однако уже сорок девять женщин возглавляют итальянские диплома­тические и консульские представительства, а семеро занимают высшие руководящие посты в министерстве. Среди дипломатов, удостоивших­ся высшего ранга — Посла Италии, — четыре женщины. В последние годы итальянки составляют треть победителей конкурсов для поступ­ления на работу в министерство иностранных дел. На международной конференции «Женщины в дипломатии», проведенной в 2012 г. италь­янским внешнеполитическим ведомством, министр иностранных дел Джулио Терци отметил:

«Процесс принятия решений, если в нем женщины не участвуют, или играют маргинальную роль, теряет свою политическую легитимность, пос­кольку в этом процессе игнорируется опыт и особые качества важнейшей части общества, которое таким образом лишается жизненно важных эле­ментов, необходимых для поиска примирения, стабильности и сплочённос­ти. Главное — создать все условия для того, чтобы женщина-дипломат не оказывалась перед необходимостью выбирать между семьей и карьерой»⁷.

В начале XXI в. 11 женщин возглавляли в Нью-Йорке постоянные представительства своих стран при ООН, в Вашингтоне было аккре­дитовано 15 женщин-послов. Баронесса Кэтрин Эштон, в 2009 г. став­шая главой Европейской службы внешних действий, отметила, что из 115 послов ЕС лишь 11 женщин. Она заявила о своем твердом намере­нии продвигать женщин на должность глав представительств ЕС.

Жены дипломатов все чаще претендуют на собственную карьеру. Нередко им приходится предпринимать неимоверные усилия, чтобы до­биться разрешения работать «под одной крышей» в стране пребывания. Семейным парам, где муж и жена дипломаты, не всегда можно обеспе­чить работу в посольстве, зачастую приходится трудиться в разных стра­нах и брать отпуска по очереди, чтобы больше времени провести вместе. К 1980-м годам в американском Госдепартаменте насчитывалось более 500 супружеских пар, где и муж и жена были дипломатами. Бывали слу­чаи, когда оба становились послами и направлялись в разные страны. Во внешнеполитическом ведомстве учрежден специальный отдел, занима­ющийся проблемами членов семей дипломатов.

Кадровики иногда утверждают, что в мусульманских странах вряд ли захотят иметь дело с дипломатами-женщинами. Тем не менее, в Объ­единенных Арабских Эмиратах, Сирии и ряде других стран посольс­тва США, Италии, скандинавских государств не раз возглавлялись женщинами. Растет число женщин-дипломатов и в мусульманских странах. В Индонезии, где большинство исповедует ислам, девять женщин-послов представляют страну за рубежом. Представительница са­мого маленького арабского государства Бахрейн была аккредитована в Вашингтоне в качестве главы посольства. В Объединенных Арабских Эмиратах, где, кстати, женщины составляют 22,5% парламентариев, а четверо стали министрами, женщины назначены на должности пос­лов в Швеции и Испании.

Гендерная проблема неизбежно встает и перед российской дипло­матией. Ведь до сих пор на руководящих постах в МИД и среди послов почти нет женщин. В этом Россия отстает от развитых стран и от мно­гих развивающихся стран мира. Ведь нельзя не учитывать, что к 2012 г. в семнадцати странах мира женщины были главами государств, в семи государствах женщины занимали пост министра обороны, а шесть­десят четыре женщины за прошедшие годы становились министрами иностранных дел. Напомним — еще в XVIII в. Франсуа Кальер гово­рил, что «женщины имеют не меньше способностей для отправления посольских должностей, чем мужчины».

5. Требования открытости и гласности заставляют кадровые службы поры­вать с ореолом таинственности, окружающим систему подбора и продви­жения дипломатических кадров.

В США с 1981 г. взяли на вооружение метод, который широко практикуется международными организациями при найме чиновни­ков. Метод получил название «система открытых назначений». Сис­тема обязывает управление кадров заблаговременно доводить списки имеющихся вакансий до сведения сотрудников. Дипломат, пожелав­ший занять ту или иную должность, направляет в управление заявку с анкетными данными и мотивировкой запроса.

Во Франции тоже стали уделять заметно больше внимания «про­зрачности» кадровой политики министерства иностранных дел. Об имеющихся вакансиях информирует ежегодник «Транспаранс». Под­робную информацию о деятельности министерства и условиях приема на работу содержат также соответствующие интернетовские веб-сайты. Одним из принципов кадровой политики французского ведомства ста­ла так называемая мобильность кадров. Поощряется желание дипло­матов отработать два-три года в других организациях и ведомствах. По мнению руководителей дипломатической службы, это повышает ква­лификацию дипломата и дает ему возможность непосредственно по­знакомиться с работой в коммерческих, финансовых, налоговых и су­дебных организациях и ведомствах.

Расширение сферы деятельности дипломатии потребовало при­влечения на дипломатическую работу специалистов в разных областях. Например, в Германии, Англии, США внешнеполитические ведомства приглашают на работу психологов, математиков, врачей, финансистов, экологов и активистов общественных организаций.

Партийная принадлежность дипломатов, как правило, не афиши­руется, да и им не разрешено заниматься активной политической де­ятельностью. Во многих странах служащие министерства иностранных дел состоят членами профсоюзных организаций и время от времени проводят забастовки. Например, французские дипломаты на протяже­нии 1990-х годов бастовали дважды, добившись, в частности, оплаты сверхурочных работ. В министерстве есть освобожденные профсоюз­ные руководители, которым государство продолжает выплачивать за­рплату в соответствии с занимаемой на момент избрания должностью и рангом. Хотя в ведомстве представлены все три общенациональных профцентра, ключевую роль играет свой собственный профсоюз, или, как именуют такие структуры во Франции, — «домашний профсоюз».

Профсоюз дипломатов Италии играет огромную роль в перегово­рах с администрацией Фарнезины по поводу должностных окладов, условий труда и отдыха, социальных гарантий.

Многие внешнеполитические ведомства в целях экономии средств в зарубежных представительствах практикуют найм специалистов из числа местных жителей на основе трудовых соглашений. Как прави­ло, речь идет об административно-техническом персонале. Например, во французских загранучреждениях три четверти такого персонала со­стоит из местных работников, большинство которых — иностранные граждане.

Ведется определенная работа по защите их интересов. Представите­ли этой категории служащих получили возможность участвовать в ра­боте паритетной комиссии по трудовым спорам, в состав которой ранее входили разве что кадровые работники МИД метрополии. Осущест­вляется программа роста заработной платы и улучшения условий тру­да, создана система морального и материального поощрения. В стра­нах с неразвитым социальным страхованием посольства оплачивают частное страхование, как это предусмотрено трудовым соглашением. Юридический режим на месте принятых сотрудников определяется нормами местного частного права, а трудовой ритм — требованиями местного трудового законодательства. Для стран со слабой системой защиты трудящихся применяются нормы МОТ.

Дата добавления: 2014-05-01; просмотров: 451; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!