Славянская вера: миф о жестокости

Один из самых распространённых мифов, придуманных некогда про славянскую веру — это миф о её крайней жестокости и кровожадности. Считается, что человеческие жертвоприношения были для наших предков делом обычным, причём совершались они на глазах у всей разношерстной публики, посетившей в праздничный день капище: на убийство человека-де смотрели и женщины, и дети, и сумасшедшие, и люди с ослабленной психикой.

Для христианской церкви, очень жёстко соперничавшей с родной верой славян, сочинение подобных мифов имело вполне прикладное значение. Разве имеет право на жизнь религия, где волхвы — профессиональные убийцы, а верующие — невольные их сообщники? Конечно, нет! Остаётся только изобразить славянскую веру таковой и заставить народ в это поверить.

Один из самых надёжных, по мнению церкви и официальной науки, источников, якобы подтверждающих, что у славян были распространены ритуальные убийства людей — древнерусские летописи.Но так ли уж серьёзны их свидетельства?

О человеческих жертвоприношениях наши летописи упоминают дважды.

«Повесть Временных Лет» рассказывает, что в 980 году князь Владимир «поставил кумиры на холме за теремным двором... И приносили им жертвы, и приводили своих сыновей и дочерей, и осквернилась кровью земля Русская и холм тот», а три года спустя, по свидетельству той же летописи, киевляне решили во что бы то ни стало «зарезать в жертву богам» молодого варяжского юношу: когда его отец отказался отдать своего сына «бесам», киевляне «кликнули, и подсекли под ними сени, и так их убили».

В первом случае летописец говорит, что Русская земля осквернилась кровью: если бы ритуальные убийства совершались часто и последовательно, оскверняться на Русской земле, по логике летописи, было бы уже нечему.

Как справедливо заметил С. Лесной в своей книге «Откуда ты, Русь?», «если бы до Владимира существовали человеческие жертвоприношения, то нечего было об этом летописцу писать и негодовать: дело было бы обычное; на деле же подчеркнуто, что именно с Владимира земля Русская осквернилась кровью людей, принесенных в жертву».

Впрочем, неизвестно, говорил ли вообще летописец о собственно человеческих жертвоприношениях — если наши предки приводили на капище своих сыновей и дочерей (как буддисты водят своих детей в храмы, мусульмане — в мечети и т.п.), то это ещё совсем не значит, что их там непременно убивали, а касаемо того, что, как говорит летопись, «преблагой Бог не захотел гибели грешников» — здесь речь идёт, очевидно, о духовной смерти: христианские «просветители», как известно, были почему-то уверены, что они одни обладают некой «божественной истиной», а все остальные, Богом якобы отвергнутые, глупы, слепы и нравственно разлагаются.

Что касается убийства варягов — разве можно назвать преступление, совершенное буйной толпой, религиозным жертвоприношением? Летописец не упоминает о присутствии при этом злодеянии ни волхвов, ни жрецов, совершалось оно, слава Богам, вовсе не на капище, да и религиозным ритуалом произошедшее назвать язык не поворачивается. Интересно, что киевлянам захотелось убить юношу-варяга не абы когда, а именно после того, как князь Владимир «победил ятвягов, и завоевал их землю». По всей видимости, в жителях Киева взыграли патриотические чувства и зачесались руки, а отношения с варягами, и, тем паче христианами, были тогда крайне напряжёнными. Выходит, варяги просто-напросто попали под горячую руку, причём, варяг-отец кажется, сделал всё возможное, чтобы толпа не угомонилась, буйствовала как можно дольше и с максимально возможным количеством жертв и разрушений: глумился над славянскими Богами, как только мог.

Древнерусские летописи ничего не говорят о традиции человеческих жертвоприношений на Руси, даже наоборот: ритуальное убийство человека (если таковые и совершались) было событием «сверхнетрадиционным», событием государственного масштаба. Вообще, если приглядеться ко всем признаваемым официальной наукой источникам, уверяющим, что принесение людей в жертву Богам было у славян достаточно распространённым явлением, можно заметить одну общую деталь: их авторы относились к нашим предкам и их религии с громадным предубеждением и старались перещеголять друг друга по количеству и качеству поклёпов на славянскую веру.

Яркий пример подобного «идеологического летописания» приводит Б.А. Рыбаков в книге «Язычество Древней Руси»:

«...Там, где Григорий Богослов говорит о человеческих жертвах у крымских тавров, он употребляет слово enoktonia, т.е. ритуальное убийство иноземцев, а русский автор заменил его “деторезаньем”, т.е. принесением в жертву младенцев».

Увы, трудно не согласиться с фразой из решения Синода от 1734 года: «Летописи полны лжи и позорят русский народ».

Славян пытались оклеветать даже те народы, у которых на этот счёт, мягко говоря, рыльце в пушку. Ни у кого, например, не вызывает сомнений, что у греков человеческие жертвоприношения были в ходу и приняли вид вполне устоявшегося обычая, но это не мешает современной западной цивилизации считать себя наследницей античной культуры, и, мало того, этим гордиться. В случае же со славянами ситуация совершенно обратная: традиционность принесения людей в жертву совершенно не доказана, но малейшее упоминание о том, что, вероятно наши предки всё-таки приносили людей в жертву, вызывает целую бурю эмоций у «ревнителей национальной чести», которые уже давно предлагают забыть славянскую веру и вообще древнюю «дикую» историю русского народа, как страшный сон.

Хотя, если проявить к славянской вере немного положительного внимания, то можно заметить, что не так уж и страшен чёрт, как его малюют.

В то время, как греки на праздник Аполлона, проводившийся в начале июня, выбирали двух людей (юношу и девушку), вешали им на шеи гирлянды смоквы, заставляли бегать под звук флейт вокруг города, а потом сжигали их вымотавшихся на костре и бросали прах в море, — славяне шили на Купалу две куколки, мужскую и женскую, и символически бросали их в купальский костёр, не нарушая праздничного настроения и оставляя людям светлые, добрые впечатления о прошедшем торжестве. Да и как, собственно, может быть по-другому со славянским отношением к человеческой жизни?

Узнать, каким было это самое отношение к человеку, можно, например, прочитав Влескнигу (ВК) — единственный по-настоящему независимый источник, рассказывающий о жертвоприношениях в славянской вере (справедливости ради нужно заметить, что споры о подлинности ВК в России почти утихли, а в прочих странах прекратились уже давно).

Влескнига говорит, воспроизводя послание Сварога, древнему предводителю славян: «Сотворю вас от перстов моих. И будет говориться, что [вы] есте сыны Истварега. И станете сынами Иствареговыми и будете как дети Мои, и Дажьде будет Отец ваш».

Неужто наши предки думали, что люди — потомки Богов и, одновременно, что ритуальное убийство человека, Дажьбожьего внука, может благотворно сказаться на отношениях с божественным миром? Верится с трудом.

К тому же, не зря сказано, что славяне сотворены от перстов Сварога, Творца: человек в славянской вере — не временный гость в явленном мире и не божий раб, а непременный соучастник, соратник Богов и их помощник: опять-таки, приносить человека в жертву крайне неразумно.

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 200; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!