Изменение основных форм землевладения. Вотчины. Поместья

Вотчины по праву XVI—XVII вв. делились на несколько видов в соответствии с характером субъекта и способом их приобретения: дворцовые, государственные, церковные и частновладельческие. Специфика этой формы землевладе­ния (связанная, главным образом, с правом на наследствен­ную передачу) дает основание полагать, что практически все категории свободного населения Руси владели вотчинами или черными землями на праве, максимально приближенном по характеру к вотчинному. И только в Московском государ­стве обладание вотчинами становится привилегией ограни­ченного класса служилых людей.

Особенности юридического взгляда на обладание вещами (в первую очередь недвижимостью), характерные для данной эпохи с присущим ему предпочтением фактического облада­ния над «теоретической» правоспособностью, длящегося от­ношения над предполагаемым, постоянного над срочным, действительно делали вотчинное землевладение своеобраз­ной моделью, образцом для иных, близких ему форм. Прису­щие ему атрибуты (наследственный характер, сложный поря­док отчуждения, особый режим эксплуатации) в ходе эконо­мической и правовой эволюции различных форм землевладе­ния (в том числе поместных) чувствительно воздействовали на правовой статус и режим этих смежных форм. Некоторые из них, возникнув как условные, постепенно приобретали черты наследственных и постоянных форм, составлявших стабильную хозяйственно-правовую основу феодальных от­ношений XVI—XVII вв. Об этом свидетельствует судьба гакой формы, как поместное землевладение, которое в XVII в. по­степенно становится объектом наследственных притязаний.

Дворцовые вотчины формировались из еще не освоенных никем земель или из частных земельных фондов князей. Пос­ледние складывались чаще всего из приобретений, осуществлявшихся в ходе и результате различных сделок: купли, по­лучения в дар или по завещанию (исключение здесь составля­ло законодательство Новгорода, запрещавшее князьям при­обретать земли в частную собственность в пределах новго­родских территорий). При этом законодатель и практика раз­личали правовой статус частновладельческих земель князя и земель государственных («казны»). Такое разделение сохра­нялось достаточно долго, пока в лице верховного субъекта собственности не слились государство и князь (как персона). Тогда на смену старому разделению пришло новое: государст­венные «черные» земли и дворцовые земли.

Правовой статус церковных вотчин был, естественно, обусловлен особым характером субъекта собственности. Субъект здесь не был достаточно консолидирован, так как церковными имуществами (в том числе землей) в XVI—XVII вв. пользовались и распоряжались отдельные церковные уч­реждения: монастыри, епископаты, приходские церкви. Процесс концентрации земель в руках церкви был нару­шен мерами административно-правового вмешательства: с одной стороны, прямо запрещались определенные способы приобретения недвижимости, вполне допустимые для других субъектов, с другой — государство брало на себя право контро­лировать сформированный имущественный фонд церкви, мотивируя это своим сюзеренным правом. Следующим этапом в процессе ограничения церковного землевладения стали прямые попытки секуляризации цер­ковных земель, проводимые Иваном IV и Лжедмитрием I. Они основывались на концепции, рассматривавшей в качест­ве субъектов монастырской собственности не персонал мо­настырей, а сами учреждения, институты. Такая идеологичес­кая установка отражала реальный процесс усиления государственного контроля над церковными имуществами, оконча­тельно завершившийся в начале XVIII в.

Общинные земли как объект вещных прав находились во владении, пользовании и распоряжении коллективного субъ­екта — волости или посада (городской общины). То, что об­щина пользовалась не только правом владения, но и распоря­жения землей, доказывалось фактом раздачи земли новым поселенцам. Однако чаще всего реализация общинных прав распоряжения землей носила внутренний (для общины) ха­рактер, проявляясь вовне преимущественно в сделках мены. Наиболее распространенной формой внутриобщинной реа­лизации прав распоряжения землей были земельные пере­делы.

На право распоряжения общины своими землями указы­вало также наличие широких правомочий в исковой области и в сфере приобретения сторонних земель для самой общи­ны. В городах такие права реализовывались в процессе об­щинного выкупа земель у «белолистцев», т. е. лиц, купивших общинною землю, но не вступивших в члены общины. Зако­нодатель же постоянно в XVI — первой половине XVII в. стре­мился создать правовой порядок, в котором община состояла бы исключительно из владельцев — местных жителей и не смешивалась с соседними общинами. В частности, на это было направлено и положение о предельном (трехлетнем) сроке пользования земельным наделом на территории чужой общины.

В отношении родовых вотчин права рода в древнейшие времена включали общие для всех его членов правомочия по владению, пользованию и распоряжению. В XVI—XVII вв. единый комплекс родового имущества постепенно распадает­ся на составные части, по отношению к которым отдельные представители рода наделяются только правом пользования и владения, а право распоряжения остается за родом. На это указывало, например, такое ограничение личных прав, как обязательность согласия всех родичей при отчуждении родо­вого имущества отдельным членам рода.

Проданное имущество могло быть выкуплено членами рода, причем в качестве покупателей они имели явное пре­имущество перед другими лицами. Тем не менее в праве и на практике наметилась определенная дифференциация част­ных прав в рамках правового комплекса, которым регламен­тировались права всего рода. Так, приобретенное отдельным членом рода имущество становилось частной, а не родовой собственностью.

Поместное землевладение складывалось в качестве осо­бой, но в правовом отношении недостаточно определившей­ся формы землевладения уже в XVI—XVII вв. В тот период поместные выделы осуществлялись из княжеских (дворцо­вых) земель в пользу непосредственно связанных с княжес­ким двором лиц. Условность владения поместьем связыва­лась в правовом мышлении эпохи, прежде всего, с первона­чальным моментом его образования: за службу давалась земля. Однако по отношению к уже полученному поместью складывалась иная презумпция: наделенный землей относил­ся к ней как к своей собственности, с чем связывались и его ориентации в сферах эксплуатации и распоряжения помес­тьем. В системе хозяйственных отношений поместье ничем не выделялось из ряда других хозяйственно-правовых форм (например, вотчин), что вызывало сначала подспудно, а позд­нее уже открыто тенденцию к их сближению. Определенно такое сближение наметилось в XVII в., выразившись, в пер­вую очередь, в разрешении обменивать вотчины на поместья и приобретать (с особого дозволения) поместья в вотчину.

Соответственно закон (ст. 9 гл. XVII Соборного Уложения) разрешил продавать поместья. Поместья давались за самые различные виды государст­венной службы, поэтому необходимо было ввести определен­ные эквиваленты для оценки соответствующих заслуг. Ниве­лирующее влияние, которое оказала выработка практикой достаточно рутинного и стандартного порядка, связанного с регламентацией размеров и объектов, включенных в него, уже в XVI в. усиливается дополнительными факторами. Воен­ная реформа середины века, уравнявшая порядок верстания военнослужащих с вотчины и поместья (независимо от вида землевладения, а в зависимости от его размеров), была суще­ственным шагом в этом направлении.

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 378; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!