Глава 14. Кассия

Я жду рассвета, укутавшись в пальто.Здесь, внизу, в Каньоне, я могу ходить и спать в глубине земли, и Общество не видит меня. Я начинаю верить, что они, действительно, не знают, где я нахожусь. Я сбежала.

И это так странно.

Всю жизнь я была под наблюдением. Общество смотрело, как я хожу в школу и учусь плавать, как поднимаюсь по ступеням, чтобы присутствовать на своем банкете Обручения; они изучали мои сны; а когда находили мои данные интересными, как та чиновница, то изменяли ход событий и записывали мою реакцию.

И, не смотря на то, что это был иной вид наблюдения, моя семья тоже следила за мной.

В последние дни своей жизни Дедушка сидел у окна, глядя на заходящее солнце. Тогда я думала, что он проводит так всю ночь и видит, как солнце снова возвращается на горизонт. Не во время ли одной из тех долгих, бессонных ночей он решил, что отдаст мне стихотворения?

Я представляю себе, что Дедушка не просто исчез, а проплывает сейчас над нами, и из всех вещей, за которыми можно наблюдать с вышины, он выбирает одну маленькую девочку, которая карабкается по скале. Ему интересно, пробужусь ли я и поднимусь с рассветом, когда вся окружающая природа обновляется.

Мог ли он предполагать, что я доберусь до этих мест?

- Ты проснулась? - спрашивает Инди.

- Даже не засыпала, - отвечаю я. Но, не успев произнести эти слова, я уже сомневаюсь, правда ли это. Что, если мои видения о Дедушке были всего лишь сном?

- Будем собираться через несколько минут, - предлагает Инди. А через секунды, прошедшие с нашего разговора, свет изменился. Я уже могу видеть ее гораздо отчетливее.

Инди выбирает хорошее место; даже я признаю это. Стены не такие высокие и отвесные, как в других местах каньона, а старый камнепад, лежащий грудами валунов, разделяет путь наверх на отрезки.

Но, по-прежнему, эти стены внушают страх, да и у меня не достаточно практики – вчера у нас было совсем немного времени, чтобы потренироваться перед сном.

Инди протягивает руки в безоговорочном жесте. - Дай мне свою сумку.

- Что?

- Ты не достаточно хороша в скалолазании, - невозмутимо говорит Инди. - Я переложу твои вещи к своим, и тогда ты понесешь пустую сумку. Так она будет легче, я не хочу, чтобы тяжесть спровоцировала твое падение.

- Ты уверена? - я внезапно чувствую, что, если Инди возьмет сумку, для нее это будет слишком тяжело. Мне не хочется выпускать таблетки из виду.

Инди проявляет нетерпение. - Я знаю, что делаю. Так же, как и ты в случае с растениями. - Она хмурится. - Давай же. Ведь ты доверилась мне на воздушном корабле.

Она права, и это кое о чем напоминает мне. - Инди, - спрашиваю я. - А что ты взяла с собой? Что за вещь ты давала мне, чтобы спрятать там, на корабле?

- Ничего, - отвечает она.

- Ничего? - удивленно откликаюсь я.

- Я подумала, что ты не доверишься мне, если не будешь знать, что мне тоже есть, что терять, - она усмехается.

- Но там, в деревне, ты притворилась, что забрала что-то у меня? - недоумеваю я.

- Я знаю, - произносит она без следа раскаяния в голосе. Я трясу головой и, не смотря ни на что, начинаю смеяться, когда стаскиваю сумку и передаю ей.

Инди открывает ее и начинает перекладывать содержимое - фонарик, листья растения, пустую фляжку, синие таблетки - в свою собственную сумку.

Я неожиданно чувствую себя виноватой. Ведь я могла убежать со всеми этими таблетками, но она, по-прежнему, доверяла мне. - Ты должна взять немного таблеток после восхождения, - предлагаю я. - Для себя.

Выражение лица Инди меняется. - Ох, - в ее голосе сквозит настороженность. - Хорошо.

Она возвращает мне пустую сумку, и я снова вешаю ее через плечо. Мы поднимаемся, одетые в пальто, которые делают нас неуклюжими, но Инди считает, что нести их было бы тяжелее. Она перекидывает свою сумку через плечо, через длинную косу, которая пылает так же ярко, как эти скалы на восходе солнца.

- Готова? - спрашивает.

- Думаю, что да, - отвечаю, глядя вверх на скалу.

- Тогда за мной, - объявляет она. – Я буду подсказывать тебе, как идти. Она цепляется пальцами за выступы и подтягивается вверх. В своем рвении не отставать, я легко побеждаю кучку камней. Они рассыпаются, и я держусь крепче.

- Не смотри вниз, - наставляет Инди.

Восхождение занимает у нас гораздо больше времени, чем предыдущий спуск.

Меня поражает, как много приходится удерживаться и пережидать, обдумывая следующее движение, и затем совершать его. Руки крепко впиваются в камни, а пальцы ног сгибаются так сильно, как только возможно. Я сосредотачиваюсь на выполнении задач для рук, и каким-то образом получается, что, не вспоминая о Кае, все равно полностью погружаюсь в раздумья о нем. Потому что я переживаю те же мгновения, что и он.

Стены здесь красновато-оранжевые, с черными вкраплениями. Даже не знаю, откуда взялась эта чернота; похоже на то, как будто океанический смоляной осадок расплескался по стенам каньона много лет назад.

- У тебя все прекрасно получается, - сообщает Инди, когда я присоединяюсь к ней на выступе. - А здесь начинается самая сложная часть восхождения, - говорит она, указывая. - Я попробую первая.

Я сижу на выступе, прислонившись спиной к скале. Мои руки ноют от того, что слишком крепко цепляюсь. Я мечтаю, чтобы скала обнимала нас, укачивала, когда мы прилипаем к ней, но этого не происходит. - Кажется, у меня получилось, - приглушенно выкрикивает Инди сверху. - Когда ты поднимешься сюда...

Я слышу звук скатывающихся камней, булыжника, обдирающего плоть. Вскакиваю на ноги, с трудом удерживаясь на узком выступе. - Инди!

Она болтается в воздухе надо мной, удерживаясь за камни. Одна из ее ног свисает рядом со мной, ободранная, кровоточащая. Я слышу, как она чертыхается сквозь зубы.

- Ты в порядке? - окликаю ее.

- Подтолкни, - отрывисто выдыхает Инди. - Подтолкни меня наверх.

Я подставляю ладони под подошву ее ботинка, износившегося в результате бегства по равнине, покрытого пылью ущелий.

Несколько ужасающих мгновений она удерживается на моих руках, такая тяжелая, и я знаю – она ищет, за что можно ухватиться сверху. Потом она исчезает; моя рука освобождается от тяжести ботинка, а на ладони остается отпечаток подошвы.

- Я наверху, - кричит она вниз. - Пройди немного левее, я помогу тебе подняться оттуда.

- Это безопасно? Ты уверена, что с тобой все в порядке?

- Я сама виновата. Здесь камни мягче, чем те, по которым я взбиралась раньше. Я слишком сильно нажала на них, вот и посыпались.

Царапины на ноге Инди противоречат ее утверждению, что скала мягкая, но я понимаю, о чем она говорит. Вещи здесь так отличаются от привычных нам. Отравленные реки, мягкие камни. Никогда не знаешь точно, с чем столкнешься в следующую минуту. Что поддержит и что предаст.

Вторая часть восхождения проходит более гладко. Инди оказалась права: по отвесной скале передвигаться было сложнее всего. Я сжимаю узкие края скалы, используя только подушечки пальцев, страстно желая, чтобы суставы не разогнулись и ноги не соскользнули. Втискиваю ладони и колени в щели, вертикально пронизывающие поверхность скалы, используя одежду и кожу так, как учила Инди - чтобы прижиматься как можно плотнее к стене.

- Мы почти добрались, - сообщает она сверху. - Передохни минуту и потом продолжай подниматься. У нас отлично получается.

Остановившись в расщелине, я пытаюсь восстановить дыхание. Скала обнимает меня здесь, осознаю я, и улыбаюсь, подбадривая себя тем, как высоко мы уже забрались.

Каю бы понравилось это. Может быть, он тоже сейчас карабкается куда-то.

А теперь нужно сделать последний рывок на вершину.

Я не буду смотреть вниз или назад или еще куда-нибудь, кроме как вверх и вперед.

Моя сумка немного съезжает, и я вздрагиваю, впиваясь ногтями в камни. Держись. Не спеши. Мимо пролетает что-то невесомое и крылатое, пугая меня. Чтобы успокоиться, я думаю о том стихотворении про воду, которое Кай подарил мне на день рождения:

И был прилив, и ныряла цапля, когда я покинул пределы стены¹.

Здесь, на каменистом склоне, я чувствую себя каким-то созданием, которое выбросило на берег приливной волной; пытающимся добраться до какого-нибудь места, где может находиться Кай. И даже, если его там не окажется, я все равно отыщу его. Я буду идти, и идти, пока, в конце концов, не пересекусь с ним где-нибудь.

На мгновение я замираю, пытаясь вернуть равновесие, а затем, забывшись, оглядываюсь через плечо.

Простирающийся вид абсолютно не похож на тот, что мы с Каем наблюдали на вершине Холма. Ни домов, ни Сити-холла, ни каких-либо зданий вообще. Только песок, камни и низкорослые деревца; но, тем не менее, я смогла взобраться наверх, и снова ощущаю, что Кай поднялся вместе со мной.

- Я почти добралась, - шепчу я ему, и Инди.

Я переваливаюсь через край скалы с улыбкой на лице, а затем оглядываюсь.

Мы не одни.

Теперь я понимаю, почему это называется обстрелом. Пепел лежит повсюду. По Каньону гуляет ветер, задувая пыль в глаза, вызывая в них жжение и слезы.

Это просто последствия большого пожара, говорю я себе. Бревна лежат непрерывной цепью, дым поднимается в небо.

Но выражение лица Инди говорит о том, что, в действительности, она видит, и разумом я осознаю то же самое. Обгоревшие фигуры, усыпающие землю, вовсе не бревна. Дюжины тел на вершине Каньона, они реальны.

Инди наклоняется и тут же выпрямляется, держа что-то в руках. Обугленный кусок веревки, большей частью в хорошем состоянии. - Идем, - произносит Инди, зола на веревке оставляет черные следы на ее руках. Она протягивает руку, откидывая назад прядь рыжеватых волос, растрепавшихся от ветра и нечаянно подчеркнувших ее лицо.

Я вглядываюсь в тела этих людей. На их коже есть отметины - голубые волнистые линии. Интересно, что они означают.

Почему вы оказались здесь, на вершине? И для чего использовали эту веревку? О чем еще вы узнали, в то время как большинство из нас забыли о вашем существовании? Или вовсе не знали о вас?

- Как давно они мертвы? - спрашиваю я.

- Достаточно давно, - отвечает Инди. - Неделю, может больше. Не знаю точно. - В ее голосе звучат резкие ноты. - Кто бы ни сделал это, они могут вернуться. Нам нужно уходить.

Боковым зрением я замечаю какое-то движение и разворачиваюсь. Вдоль хребта в ряд установлены высокие красные флаги, неистово трепыхающиеся на ветру. Хотя они и воткнуты в землю, а не развешены на деревьях, все равно напоминают мне те красные ленточки, которые мы с Каем оставили на Холме.

Кто отметил здесь территорию? И кто убил всех этих людей? Общество? Враг?

Где же Восстание?

- Нам немедленно нужно уходить, Кассия! - окликает меня Инди, стоя позади.

- Нет! - отвечаю я. - Мы не можем оставить их так.

Были ли они повстанцами?

- Именно так умирают Аномалии, - холодно говорит Инди. - В одиночку мы с тобой не сможем ничего изменить. Придется отыскать еще кого-нибудь.

- Может быть, это именно те люди, которых мы пытались найти, - предполагаю я. Прошу. Хоть бы Восстание не исчезло до того, как мы используем все шансы, чтобы найти его.

О, Кай, думаю я. Я даже не предполагала. Вот какую смерть ты видел.

Мы с Инди бежим по вершине Каньона и оставляем тела позади. Кай жив, убеждаю я себя. Он обязан выжить.

В небе только солнце. Никто не летает. Ангелов здесь нет.

¹Томас Дилан – Стихи в октябре

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 427; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!