Глава 2. Способы обучения риторике

В.И.Аннушкин

РИТОРИКА

Вводный курс

для студентов гуманитарных факультетов

Москва

РЕЦЕНЗЕНТЫ:

А.А.Волков,

профессор, зав. кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания Московского Государственного университета имени М.В.Ломоносова, доктор филологических наук

А.К.Михальская,

профессор, зав. кафедрой ….

Литературного института имени А.М.Горького, доктор филологических наук

Настоящее пособие предназначено для студентов гуманитарных факультетов, начинающих изучать риторику как науку и искусство убедительной и эффективной речи. В пособии рассмотрена классическая и современная проблематика риторики, поставлены вопросы формирования личности ритора, владеющего речью – инструментом управления и организации любой профессиональной деятельности.

Материалы пособия могут использоваться на курсах риторики и культуры общения, а также – всеми, кто интересуется проблемами речевого мастерства, ораторского искусства, культуры речи.

Предисловие

Предлагаемое пособие адресовано студентам гуманитарных факультетов, приступающим к изучению риторики как учения об эффективной и целесообразной речи. Пособие содержит теоретические основы риторики, обычно излагаемые в лекционных курсах. Каждый раздел пособия завершают вопросы и задания, которые можно использовать на семинарских занятиях. Практическим заданиям автор предполагает посвятить особую работу.

Поскольку пособие предназначено для студентов-гуманитарев, оно содержит подробный обзор классических определений риторики, историю филологических дисциплин, связанных с изучением речи. Состав словесных наук, традиционное и современное понимание словесности, историческое объяснение терминологии, связанной с языком – речью – словом, даны как прецеденты культурной деятельности с целью применения в нынешней общественно-речевой практике.

Воспитанию современного ритора-профессионала, владеющего искусством и культурой слова, должны более всего способствовать главы, посвященные способам обучения риторики, изобретению мысли, стилю речи и языку телодвижений. Эти разделы традиционно относятся к общей риторике и содержат универсальное описание подготовки и реализации актов речевого общения.

Частная риторика как учение о правилах и рекомендациях к ведению речи в отдельных видах словесности ограничивается в настоящем пособии разделами ораторики (ораторского искусства) и учебной риторики. При этом дан краткий анализ современной политической риторики и изложены основные правила ведения и построения учебной речи (педагогическая риторика), поскольку выпускнику гуманитарного вуза придется заниматься педагогической деятельностью.

Глава 1. Классические и современные определения риторики

§ 1. Риторика как учение о речи. Риторика – фундаментальное учение о речи. Речь – инструмент управления обществом и общественными процессами. Большинство языковедческих и общественных наук прямо или косвенно затрагивают проблемы речевого общения. Язык, понимаемый как средство и инструмент общения, является всеобщим связующим центром, вокруг которого строится большинство научных теорий и научно-популярных разработок. Принципиальное изменение содержания и стиля общественной жизни в конце XX – начале XXI веков требует от филологов точного взгляда на научные и педагогические дисциплины, занимающиеся языком и речью.

Общественно-идеологический кризис конца 90-х годов, неустойчивость помыслов, расплывчатость идей, разжиженность устремлений заставляют высказать несколько мыслей о важности языка и культуры для жизни общества, в котором по-прежнему главными считаются интересы «экономики», или материальные приоритеты. Между тем, «степень образованности общества, т.е. степень овладения им культурой, является основным условием для применения экономического искусства… Примеры ХХ века показывают, что экономическое процветание в основном связано с культурой» [Рождественский 1999: 4]. Степень культуры зависит от развития форм коммуникации в обществе, поэтому следует установить следующие постулаты:

1. Речь есть инструмент управления обществом и общественными процессами.

2. Лидерство в культурном и экономическом соревновании получают те страны, в которых развивается язык, точнее, формы речевой коммуникации, отражающие технический прогресс в способах создания речи. При этом развиваются как формы массовой коммуникации (телевидение, Интернет, компьютеризация производства), так и прежние формы речевой культуры (печатная литература, деловая письменность, формы устного общения).

3. Современный русский язык показывает, что мы живем не только в условиях информационного бума, способного приобретать кризисные очертания, но и в условиях напряженного поиска нового языка, который станет не «новоязом», а будет отражать удобные формы мысли и слова. Странно предполагать на фоне вульгарного языка и поверхностного содержания, игры телевизионно-политических страстей, что нет «высокого и честного языка» – истинное всегда скрыто и не выставляет себя напоказ, но за ним – будущее. Поэтому мы – свидетели не только бездумно-самоубийственного языка большинства средств массовой информации, но и языка напряженных философских и научных исканий, высокой поэзии, честного делового языка.

4. Общественная речь как форма выражения общественного сознания и настроения предполагает активное творческое отношение и работу по ее совершенствованию. Речевое (риторическое) воспитание не есть воспитание «контактности» или «коммуникабельности», оно предполагает прежде всего философичность и образованность, ответственность за сказанное или написанное слово, нравственно-этическую основу поступков.

5. Результатом такого речевого воспитания должно стать стабильное общественное настроение, упрочение духа, богатство мыслей и разнообразие чувств в жизни людей. Грамотное речевое воспитание гарантирует развитие личности, расцвет внутреннего и внешнего в жизни каждого человека.

Оценка современного языка требует разнонаправленности описаний, исследования образцов многочисленных жанров словесности. Сегодня нельзя сказать, что русский язык как язык, на котором создана великая речевая культура, стал «плохим» или «хуже». Если к концу ХХ века в русской философии были И.А.Ильин и А.Ф.Лосев, в русской беллетристике – И.А.Бунин и Б.К.Зайцев, в русской поэзии – Г.Иванов и А.Тарковский, в русской филологии – академик В.В.Виноградов, то мы вправе гордиться достижениями русской словесности в завершающемся столетии.

Для развития современных наук о речи важно понять историческую последовательность возникновения и развития отечественных дисциплин, изучающих речь. Тогда становится ясным сосуществование многочисленных речеведческих дисциплин, то терминологическое разнообразие, которое возникает подчас при назывании одних и тех же явлений разными словами.

Кто из нас не знает, какое значение имеет вовремя и удачно сказанное слово, кто из нас не хотел бы всегда говорить и умно, и красиво, и доходчиво, но, главное, уместно и убедительно? Эта тема злободневна всегда и для всех – ведь о своей речи задумывается каждый: что сказать? как сказать? в какой форме? каким тоном? как сделать так, чтобы язык не предал, не стал «врагом», а напротив, привел бы к успеху?

В фольклоре любого народа, как и во многих суждениях древних, встречается мысль о том, что речью связываются все человеческие дела, языком – практической речью пользуются все люди, и если речь выстроена неверно или неоптимально, то разлаживается и само дело.

Казалось бы, что может быть проще умения говорить – и что сложнее искусства «умное слово молвить», владеть языком и вследствие этого житейскими обстоятельствами? Язык как эффективное средство межчеловеческих связей, слово (не болтовня, а разумная речь) необходимы во всяком деле. Никакая работа невозможна в коллективе, где отношения не отлажены целесообразным общением и добрым словом; никакая семья не состоится, если в ней нет доброжелательных и должных речей; невозможно и цивилизованное благоустроенное общество, если отношения его членов (будь то «субъекты федерации» или отдельные люди) омрачены злобой и неприятием, неумением выслушать и слово молвить. И в этом смысле Мир управляется Словом, но Слово основано на нравственной Мысли и воплощается в полезных Делах.

Всякая интеллектуальная профессия основывается на речевой деятельности. Деятельность политика, юриста, военачальника, журналиста, священника, учителя, врача всегда предполагает, с одной стороны, профессиональные знания, с другой, искусство владения речью. Оценка такого профессионала дается применительно к его речи, вот почему перечисленные професии можно по праву назвать речевыми. Политик, участвующий в управлении государством, словом (образом оратора, содержанием доказательств, стилем мысли, слов и речевых поступков) убеждает своих сограждан в правоте своей позиции и идеологии. Журналист, желающий овладеть умами и сердцами людей, занимается прежде всего поиском выразительного и убедительного Слова. И дипломат, и юрист, и педагог, и священник озабочены одной и той же проблемой: как в рамках своей деятельности так овладеть профессиональным мастерством, чтобы быть риторически убедительными, чтобы люди подчинились его речи. Впрочем, невозможно указать профессию, которая не была бы так или иначе связанной с речью, потому что всякое дело требует словесной организации.

Какой же должна быть хорошая и эффективная речь? В чем конкретные трудности сегодняшнего общения (от речи в семье до политической речи)? Можно ли научиться владеть словом, говорить убедительно и уместно? Ответы на эти вопросы призвана дать риторика - наука о целесообразном построении речевого общения, искусство убедительной речи.

§ 2. Определения риторики в русских классических учебниках. Множество споров относительно сущности риторики разрешаются обращением к классическим определениям риторики, тем более что любое такое определение остается актуальным и сопоставимо с современной речевой практикой.

«Определим риторику как способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета», – пишет Аристотель, греческий философ IV в. до н.э. [Аристотель 1978: 19]. Всякий человек старается развить эту способность, чему и служит искусство риторики, наше стремление обобщить как опыт науки, так и личный опыт для того, чтобы знать способы и приемы убеждения. Обратим внимание на всеобщность риторики, распространяющуюся на множество предметов.

Риторика рождается как искусство управления и решения государственных и судебных дел. Хотя на риторику распространяется требование украшать речь, главное в риторике – не украшение само по себе, а искусство хорошо и достойно говорить. Поэтому в основание риторики всегда закладывались этико-нравственные и философские постулаты. Как только искусство риторики выходило за рамки этики и подлинно глубокого содержания речи, риторика, как и сам ритор (участник речи), бывали критикованы.

Этические основания риторики выражены в классической формуле: «для того, чтобы быть хорошим оратором, надо прежде всего быть хорошим человеком», – утверждал Марк Фабий Квинтилиан, римский теоретик риторики и публицист в «Двенадцати книгах риторических наставлений», ставших одним из первых трудов по речевой педагогике [Квинтилиан 1833: I, V].

В первой русской «Риторике» 1620 года, построенной в виде вопросов и ответов учителя и ученика, на вопрос «Что есть риторика?» следует ответ: «Риторика есть яже научает пути праваго и жития полезнаго добрословием», т.е. эта наука наставляет на правый путь и полезную жизнь добрыми словами [Аннушкин 1999: 21]. В первой русской «Риторике», явившейся переводом латинского учебника «Риторики» Филиппа Меланхтона, «великого учителя» Германии, автор-переводчик не просто дословно перевел латинский текст, но делал собственные добавления для того, чтобы текст стал более понятным ученикам. В результате уже толкование слова eloquentia (в первом переводе «добрословие») обогатилось богатым синонимическим рядом: «сию же науку сладкогласием или краснословием нарицают, понеже красовито и удобно глаголати и писати научает… Гречестии же мудрецы риторию сииречь течение слов глаголют быти, паки же латинстии мудрецы риторику сию науку нарекли, и сего ради проименовашеся от тоя ритор, сииречь учитель благословия наречен есть. Та же наука от Димонтена греческаго ритора, сииречь хитроречиваго, и от Маркуса Талиуша Кикерона, латынскаго хитрословия начальника , чюдесным разумом украшена есть. И того ради сию науку никто от философ не преминовал для приснотекущаго и неисчетнаго от нея происходящаго разума» [Аннушкин 1999: 21].

Весь XVII век состав светских («внешних») наук определялся «тривиумом свободных мудростей» (наук, художеств), который составляли «Грамматика» Мелетия Смотрицкого, вышеуказанная «Риторика» (автор ее неизвестен, так как ранее сделанная атрибуция новгородскому и великолуцкому митрополиту Макарию оказалась неверной) и «Диалектика» Иоанна Дамаскина в древнерусском переводе.

Позднее Николай Спафарий, переводчик Посольского приказа, в «Книге о девяти мусах и о седми свободных художествах» (1672) давал риторике следующее определение: «Риторика есть художество, яже учит слово украшати и увещевати» [Николай Спафарий 1978: 33]. Оно восходит к классическому древнеримскому пониманию риторики, записанному у основателей европейской риторики Цицерона и Квинтилиана: Rhetorica est ars recte et ornate dicendi – риторика есть искусство хорошо и украшенно говорить. Отсюда и разовьется будущий термин «красноречие». Вопрос о том, что такое «украшенная речь», что такое подлинная красота речи и всякая ли красивая речь убедительна, всегда решался неоднозначно.

Петровские преобразования рождали необходимость в новых учебниках, которые показывали бы правила новой общественной речи. В периоды социально-идеологических преобразований всегда рождается особый интерес к руководствам по риторике и словесности. Именно ранним периодом петровских реформ (1698-1710) датируются учебники Софрония Лихуда, Михаила Усачева, Стефана Яворского, Андрея Белобоцкого, Козмы Афоноиверского и «Старообрядческая риторика».

Михаил Усачев дает риторике следующее определение в «Риторике» 1699 г.: «Риторика есть наука добре, красно и о всяких вещех прилично глаголати» [Аннушкин 2002: 81]. У Стефана Яворского, ставшего во главе Московской Славяно-Греко-Латинской академии, риторика определялась как “художество добре глаголати” [Там же:103]. Аккуратно читавшие все риторики старообрядцы, организовавшие Выговское общежительство на севере России, также записали в своем учебнике «Риторика в пяти беседах»: «Риторика есть хитрость добре глаголати» [Там же: 129].

Козма Афоноиверский, грек-монах Чудова монастыря, настолько овладел русским языком, что не только перевел греческую «Риторику» Софрония Лихуда в 1698 году, но и написал собственное сочинение «Книгу всекраснаго златословия» (1710), где определение риторики дал в разделе о том, как оратору учиться строить само определение исходя из «рода и разнства». Ритор, определив род, указывает на видовое различие предмета («разнство»). Например, «риторика есть художество благо глаголати», то есть (поясняем в переводе): «здесь род – художество, все науки свободные и несвободные объемлющее, например, врачебную, военную и прочее. Различие же риторики – в том, чтобы благо глаголати, и этим она отличается от прочих искусств, ибо только в риторике имеется благое, полезное и потребное к тому, чтобы говорить. Художеством же именовалась потому, что имеется предание, будто присночудным явится глаголющий: словно не речи, но бисеры испускающий драгие» [Там же: 117].

Первое научное определение риторики дал великий русский ученый-филолог М.В.Ломоносов в «Кратком руководстве к красноречию» 1747 года. Этому событию предшествовал напряженный поиск точного определения, которое необходимо было дать науке и искусству речи. Любопытно, что в первом рукописном неопубликованном варианте 1744 года даже учебник назван по иному «Краткое руководство к риторике».

Выбор слова для обозначения науки риторики из бесконечного ряда существовавших синонимов “благоречие”, “добрословие”, “хитроязычие”, «сладкоречие» и т.д. происходит именно здесь. Ломоносов останавливается на слове “красноречие” и несомненно сознательно редактирует во втором варианте определения § 1 – ср.: 1744 г. – “Риторика есть наука о всякой предложенной материи красно говорить и писать...”; 1747 г. – “Красноречие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и тем других преклонять к своему об оной мнению” [Там же: 23, 91].

Факт ясного отделения риторики от красноречия доказывается в повторном именовании 1-й книги: “Краткого руководства к красноречию Книга 1, содержащая риторику. § 1. Имя сея науки происходит...”. Таким образом, риторика – это “наука”, “учение”, “правила”; красноречие – “искусство”, способность, умение “говорить и писать”, но также и состав текстов словесности, если употребить взятый впоследствии термин. Говоря о “правилах обоего красноречия: оратории и поэзии”, Ломоносов понимает под красноречием также совокупность текстов или словесных произведений – аналог будущей словесности. Это значение термина “красноречие” сохраняется и поныне, когда говорят о разных видах красноречия: судебном, политическом, духовном, академическом и т.д.

Вполне в соответствии с ломоносовскими традициями разделяется понимание риторики и красноречия в учебниках первой половины XIX века. Так, учебник профессора Московского университета А.Ф.Мерзлякова (1804-1828) фиксирует следующее различие: «Риторика заключает в себе полную теорию красноречия. Красноречие... есть способность выражать свои мысли и чувствования на письме или на словах правильно, ясно и сообразно с целию говорящего или пишущего. Древние под именем красноречия разумели единственно искусство оратора, а под именем риторики – правила, служащие к образованию оратора» [Мерзляков 1828: 6].

Другое значение слова риторика – «теория прозаических сочинений», не ограничивающаяся «убеждением и доказательствами”; наконец, риторика – «наука научать наш разум и занимать воображение, или трогать сердце и действовать на волю» [Мерзляков 1828: 6].

И все-таки взгляды А.Ф.Мерзлякова не вполне последовательны. Эта непоследовательность выразилась в том, что риторика «не простирает своих исследований до мыслей и до слов, предоставляя это логике и грамматике» (вспоминаются слова Цицерона: “красноречие состоит в мыслях и словах”). Отношения же с логикой и грамматикой проясняются далее: риторика “более смотрит на красоту и стройность сочинения, т.е. она учит мысли, правильно обдуманные и по правилам грамматики выраженные, представлять в виде изящном и соответственном каждому роду красноречия” [Мерзляков 1828: 7].

Из определений XIX века имеет смысл остановиться на наиболее популярном учебнике Николая Федоровича Кошанского, учителя российской и римской словесности в Царскосельском лицее. Две его книги «Общая реторика» и «Частная реторика» выдержали соответственно 10 и 7 изданий с 1829 по 1849 годы (слово «реторика» Н.Ф.Кошанский пишет через «е», возводя данный термин к латинскому rhetorica).

Словесность названа “способностью выражать мысли и чувствования” и подразделяется на прозу (ее изучает частная риторика) и поэзию (изучается пиитикой). При этом каждая из словесных наук имеет свою теорию и практику. “Реторика вообще” (общая риторика) определена как «наука изобретать, располагать и выражать мысли, и в особенности руководство к познанию всех прозаических сочинений» (частная риторика)” [Кошанский 1829: 2].

В отличие от А.Ф.Мерзлякова Н.Ф.Кошанский возвратил в риторику учение об изобретении, назвав предметом риторики “мысли”, точнее способность их “изобретать, располагать и выражать”. При этом нет никакого противоречия в споре предметов логики и риторики: логика предстает как наука об умственных операциях безотносительно к слову, риторика – как наука о выражении мысли через слово.

Термин красноречие прокомментирован у Н.Ф.Кошанского в примечаниях. Если каждая из словесных наук (грамматика, риторика, поэзия) имеет, «как наука, свою теорию, и как искусство, свою практику», то очевидно, что практика риторики ближе всего к традиционному значению слова красноречие. В “Частной реторике”, пользуясь терминами “гражданское красноречие”, “политическое красноречие”, “духовное красноречие” при описании конкретных родов речей, Н.Ф.Кошанский предпочел названию вида словесности термин “ораторство”. Не исключено, что это произошло вследствие влияния латыни на терминологию автора (ведь все термины у него имеют в скобках латинское слово как источник своего происхождения, а латынь не давала источников для русских слов красноречие и витийство – см. об этом сведения об истории слов риторика – витийство – красноречие в главе 3).

Последним учебником русской классической риторики, предшествовавшим критике риторики, стал «Курс русской словесности» 1849 г. профессора Ришельевского лицея в Одессе К.П.Зеленецкого, состоявший из четырех книг: «Общая риторика»; «Частная риторика»; «Пиитика»; «История русской литературы для учащихся».

Учебник начинался словами: «Предмет риторики есть речь. Речь есть устное или письменное выражение наших мыслей на словах или на письме...» [Зеленецкий 1849: 1].

Содержание риторики в XX веке не изменилось по существу, но обогатилось новыми концепциями и идеями, нередко представляя хорошо забытое старое в рамках новых дисциплин: культуры речи, практической стилистики, психологии общения и других. Но риторика после критики ее во второй половине XIX века переживает период возрождения. Однако справедливо встает вопрос: почему же риторика вышла из состава преподавания, почему ее критиковали и забыли?

§ 3. Риторика в составе наук о речи. Поскольку мы не имеем какого-либо цельного очерка истории не только европейских, но и отечественных наук о речи, попробуем наметить хотя бы общие контуры развития речевых учений.

Классическими науками о речи являлись грамматика, риторика, диалектика (логика) и поэтика. Первоначально грамматика – это учение о правильности речи. Правильность речи проявлялась прежде всего в нормализации употребления слов (это была этимология), звуков (просодия), соположения слов (синтаксис). Обращенность к правильности употребления слов приводила к классической формуле Н.Ф.Кошанского, объяснявшего в «Общей реторике» специфику каждой словесной науки: «грамматика занимается словами» [Кошанский 1829: 2]. Именно грамматика ближе к понятию нормы, чем риторика, поскольку грамматика требовала осуществления принципов общей правильности речи, без чего принципиально невозможна речевая коммуникация.

Риторика основывается на принципах грамматической правильности, но требует индивидуального творчества и мысле-стилевого новаторства, чему более всего соответствовал термин «изобретение». Изобретение в риторике предполагает новизну и оригинальность высказывания, без чего невозможно сформировать индивидуальный характер речевого общения, поиском которого всегда заняты участники речи. Вот почему риторико-стилистическая привлекательность эффективно воздействующего текста может быть выражена парадоксальным суждением Пушкина: «без грамматической ошибки я русской речи не люблю…»

Что касается убедительности и эффективности воздействия как главных целей риторических поступков, то имеется множество примеров отторжения от чрезмерной правильности в пользу риторического своеобразия мыслей, слов и характера произношения, которые именно стилевым своеобразием заставляют «склонять» аудиторию на свою сторону. В то же время и риторика, и стилистика несомненно основываются на грамматических понятиях правильности и нормы, отрицаясь от них лишь частично. Меру ориентации на норму, ее новаторского нарушения и предложения нового стиля мыслей и словесного оформления каждый ритор выбирает самостоятельно. Успех зависит от гармоничного соотношения нормированности и новаторства, ибо, если речь неправильна, создателя текста могут обвинить в невладении литературным языком и вообще в безграмотности, но если в речи отсутствуют новые мысли и стилистическая оригинальность суждений, слов и голосоведения, оратор в совокупности его образа вообще не будет воспринят.

Новые примеры стилистического творчества постоянно предлагает реклама средств массовой информации – требуются вкус и стиль, чтобы их создавать и оценивать. Так, рождается слово «продвинутый» (от глагола «двинуть», получающего разные значения при наличии приставок за-, вы-, с-, про- и т.д.). Слово «продвинутый» при наличии семы «прогрессивное движение вперед» начинает распространяться на продукты (продвинутое пиво), на оценку людей (приходилось слышать, что выражение продвинутая женщина вошло в литературный язык). Очевидно, что стилевое новаторство должно не просто навязываться через авторитетные средства массовой информации, но основываться на знании культуры языка, чувстве вкуса и соответственно оцениваться.

Классическое отличие риторики от поэтики состояло в том, что риторика рассматривалась как общее учение о прозе, включающее в себя все виды реалистической словесности (более всего деловой прозы). Реальной речи противопоставлялись «вымыслы» – ими занималась поэтика. Целью поэтического художественного творчества является не действительность и ее изменение, а мимесис – подражание действительности, переживание чувства прекрасного в языке. Так в поэтике через художественный идеал происходит воздействие на действительность, риторический идеал так же сложен и возвышен, но к нему необходимо прийти от реальных обстоятельств и форм общественной речи. Поэтика занимается эстетическими «удовольствованиями» (Н.Ф.Кошанский), поэтому более всего обращена к поискам индивидуально-выразительных средств в языке. Отсюда классическое деление в русской словесности на виды речи, изучаемые в ч а с т н о й р и т о- р и к е (философская, догматическая, историческая проза, ораторское красноречие) и п о э т и к е (эпос, лирика, драма, виды художественной литературы) (см. труды К.П.Зеленецкого – [Зеленецкий 1849]).

Соотносительной с риторикой наукой являлась также логика, обучающая правильно мыслить, честно искать истину. Логика предполагает объективность построения доказательства безотносительно к характеру оратора и аудитории. Разница между логикой и риторикой выразительно демонстрируется тем, что в риторике в целях убеждения действует не только логическое доказательство (по М.В.Ломоносову, иного человека нельзя убедить, «когда другое мнение в его уме вкоренилось» [Ломоносов 1951: 166]), но весь комплекс обстоятельств, сопутствующих речи (образ оратора и аудитории, отношения между ними, эмоция, композиция, стиль речи и т.д.). С этим связана возможность доказательства правдоподобных положений или манипуляции сознанием аудитории, которая всегда осознавалась теоретиками риторики. Реальность «искривления» истины заставляет вводить этические и нравственные категории в теорию и практику речевого общения, формируя особый раздел риторики – этику речи.

Итак, в составе классических наук и искусств риторика как учение об убедительной и эффективной речи коррелируется с грамматикой (учение о правильности речи), логикой (учение об истинности суждений и непротиворечивости высказываний), поэтикой (учением о художественной речи и «вымыслах»). В середине XIX века из риторического учения об украшении речи и теории слога (стиля) начинает выделяться стилистика как учение о средствах речевого воздействия, а в середине XIX века объединяющей филологические дисциплины наукой в русской филологии становится словесность как учение о развитии дара слова и всей совокупности словесных произведений речевой культуры. Филология ХХ века выбрала из всех сфер общения и видов словесности художественную литературу как наиболее приоритетный вид речи, провозгласив главным творцом языка поэта и стоящего над ним критика, отсюда сложившийся облик современной филологии и концепция современных школьных предметов, включающих русский язык и литературу. На месте изгнанных или посчитанных неприоритетными видов словесности образовалась лакуна, однако жизнь заставляла обращаться к проблемам ораторской прозы, деловой, научной, публицистической прозы. Была создана теория функциональной стилистики, отражавшая в своей классификации облик классических видов и жанров словесности. На месте классической риторики и словесности был создан новый предмет культура речи – учение о нормах литературного языка, а в школе – разработан аспект развитие речи.

Новые теории, рожденные в ХХ веке вследствие развития речевых технологий, исторически восходят к риторике, часто затрагивают аналогичные проблемы и пользуются ее терминологией. Причем каждая национальная филология предлагает свой набор речевых дисциплин. Так, диктующие стиль современного общения американские научные технологии предлагают теорию коммуникации (подчас с ложной идеей развития в человеке «коммуникабельности»), связи с общественностью (авторитетные украинские авторы беззастенчиво пишут по-русски «паблик рилейшнз» [Почепцов]), менеджмент и администрирование,представляющие собой аналог деловой риторики и т.д. Опыт ХХ столетия показывает, что эффективное движение вперед испытали те страны, которые занимались риторическим просвещением и развитием коммуникативных технологий (ср. японскую теорию языкового существования, американскую теорию речевой коммуникации). Русская и американская филологии во многом не сходятся. Русские термины словесность, культура речи, красноречие отсутствуют в западных теориях, а термины ритор, оратор имеют свой необычный смысл (ср. rhetor и rhetoriсian). Показывая свою классическую эффективность, русская риторическая культура нуждается в творческом развитии, основанном на знании традиции и учете новых условий развитого информационного общества.

Современная риторика рассматривается в парадигме речеведческих дисциплин. Как справедливо пишет М.Н.Кожина, современная риторика «опирается на достижения целого ряда научных дисциплин: психолингвистики, теории коммуникации, теории информации, прагматики, социолингвистики, теории и практики этикета и др.» [Кожина 2000: 10-11]. Необходимо внимательно посмотреть историю русской филологии, вчитавшись в систему «словесных наук», существовавших, например, в конце XVIII или середине XIX веков. Мы увидим, что в “словесные науки” входят грамматика, риторика (витийство), поэтика и логика. Этот первичный состав наук был определен М.В.Ломоносовым и утвержден в Словаре Академии Российской 1789-94 годов (см. более подробно главу 3).

Риторика сопоставляется с множеством не-речевых наук: философией, этикой, психологией. Философия и образованность были и остаются интеллектуальной основой риторического общения – вне этих дисциплин риторика превращается в празднословие. Вне этики риторика становится искусством манипулирования общественным мнением. Психология всегда соединялась с риторикой: Платон требовал от риторики знания «видов человеческих душ», а психология общения не может не затрагивать вопросов речевого воздействия. Рассматривая же множество сегодняшних книг по этике бизнеса, культуре делового общения, видим, что их содержание и практические советы прямо взяты из современных риторических или стилистических идей, потому что обычно касаются правил ведения делового диалога, совещания, переговоров, т.е. построения речи в тех или иных ситуациях делового общения [Кузин 2000].

Служа инструментом выражения мысли, орудием организации деятельности, риторика является «общей» наукой для всех интеллектуальных профессий. Идея «общности» риторики и логики для всех областей деятельности высказана еще в античности, в средневековье риторика определяется как «царица наук и художеств», в настоящее время необходимо говорить о риторике деловой прозыи профессиональной риторике, выстраивающей теории общения для разных специальностей. Основные профессии в обществе всегда были «речевыми» и именно по ним строились виды частных профессиональных риторик: деловая, политическая, военная, дипломатическая, юридическая, церковная, педагогическая, медицинская, торговая и т.д.

Современная риторика, вбирая опыт тысячелетий, является прежде всего учением о правилах построения общественной речи. Общество всегда отбирало, какие виды и жанры речи являются приоритетными и достойными изучения. Так, в античности риторика рождается из ораторского искусства и ограничивается ораторскими «родами речей»: совещательной (политической), судебной и эпидейктической (так называлась торжественная, поздравительная речь).

В современных словарях и учебниках нередко встречается ограниченное понимание предмета риторики. Так, определение риторики как «теории ораторского искусства» в Словаре С.И.Ожегова [Ожегов 1987: 591]) неточно, поскольку риторическое знание не исчерпывается ораторским искусством. Эта ошибка повторена в большинстве новых современных учебников риторики – ср. в учебнике Д.Н.Александрова: «Риторика – теория ораторского искусства, теория красноречия, наука об умении говорить красно, хорошо, так, как нужно в данном случае» [Александров 1999: 7]. Подобным образом «главным героем» своего учебного пособия Е.В.Клюев «назначает» «говорящего» [Клюев 1999: 3]. Учебник Е.В.Клюева, как пишет автор в предисловии, «не имеет отношения к красноречию» (выделено автором – А.В.), а обращен к «обыденной речевой практике», но разве обыденная речевая практика касается только говорения, а не всей совокупности родов, видов и жанров словесности? Ведь нам приходится не только говорить, но и писать, мы включены в речь массовой информации, а говорение и письмо касаются не только «обыденных жанров речи», но и торжественно-официальных.

Как убедительно показано Ю.В.Рождественским, учения о речи могут появиться в культуре только тогда, когда появляется письменная речь. В условиях дописьменного общества регуляция правил общения дана в фольклоре, причем следует признать, что дописьменное общество характеризуется отсутствием школы как института письменной речи. Грамматика, риторика и поэтика возможны только тогда, когда есть необходимость в обучении писать и говорить. Другое дело, что именно европейская античная цивилизация создала такие формы государственной жизни (сенат и ареопаг), в которых решение вопросов было связано с ораторским искусством. Однако существуют и другие цивилизации (китайская, индийская, мусульмано-арабская), где речевые искусства вовсе не ориентированы на публичную речь, хотя имеют свои правила и нормы речевого поведения.

Кстати, риторика в античности требовала формирования ритора как человека не просто «говорящего», но образованного, прописывающего и готовящего свои речи, поэтому, несмотря на превалирующую устную публичную речь, единство говорения и письма подразумевалось естественным образом в педагогической традиции античности. Скажем более, несмотря на исторический первичный для риторики вид словесности – ораторское искусство, риторика начинается только там, где имеется письменная речь.

§ 4. Двойственность отношения к языку и риторике. Народная мудрость и критикует «язык», и хвалит его: «язык до добра не доведет», «язык мой – враг мой: прежде ума рыщет, беды ищет», «от одного слова да навек ссора»; но есть и другой «язык» – язык-«помощник», «язык-стяг, дружину водит, язык царствами ворочает», «мал язык – горами качает», «языком – что рычагом».

Некоторые пословицы прямо отмечают полярность нашего отношения к практическому языку: «язык поит и кормит, и спину порет», «язык хлебом кормит и дело портит». Конечно, говорится здесь не о языке в лингвистическом понимании (как системе знаков), а о языке как орудии общения, его практическом пользовании, то есть о речи. Поскольку речь есть выражение языковых знаков в устной, письменной или других формах, то обсуждаемый здесь предмет – именно РЕЧЬ. Фольклор в своей пословичной мудрости и представляет правила речи – языка – слова (для него эти слова синонимичны в значении орудия общения) с предупреждением о том, что язык может быть и благом, и злом.

Риторика, предметом которой также является практический язык или речь, испытала на себе подобное двойственное отношение. Нередко приходится слышать или читать выражения типа «газетная риторика», «фальшивая риторика», «риторика пропаганды», или «риторика господина N.» – во всех этих случаях под риторикой понимается ложное ораторство, фразерство, «многословие не без пустословия», стремление скрыть за внешне красивыми словами обман или попытку манипулировать мнением аудитории.

И все-таки такое понимание риторики является вульгарным и ненаучным, обыденным для среднего интеллигентского сознания в ХХ веке и несоответствующим классическому и неустаревающему значению риторики как науки или искусства убедительной речи. Поскольку потребность в такой науке существовала и существует всегда, то можно предположить: ее идеи были только переоформлены и по-другому названы, продолжая иметь огромное практическое значение для общества.

Почему же все-таки нет риторики и такой предмет не преподавался в российских школах в ХХ веке? Дело в том, что в истории русской науки победила критика риторики: хотя университетские профессора на пороге второй половины ХIХ века пытались объяснить, что существует «истинное и ложное красноречие» (К. К. Фогт), что предубеждение против красноречия основано на его «злоупотреблении» (А. Ф. Мерзляков), возобладала, обобщенно выражаясь, базаровская точка зрения: «Аркадий, друг, не говори красиво...» Этому были известные причины: во-первых, школьная риторика была осуждена (например, в критике «неистовым» Виссарионом Белинским «Общей реторики» Н.Ф.Кошанского возобладал взгляд на риторику как на ложное ораторство, умение строить тропы и фигуры, находить красивые слова безотносительно к содержанию речи. Во-вторых, риторика, описывая классические формы речи (изящная словесность, письма, ораторство, ученые и учебные сочинения), никак не касалась обыкновенной обыденной речи и не успевала отражать общественные проблемы, чем занимались художественные литераторы и прежде всего представители натуральной школы (Н.В.Гоголь, И.А.Гончаров, И.С.Тургенев и др.). Революционно-демократическая критика во главе с В.Г.Белинским и Н.А.Добролюбовым, а также ряд выдающихся филологов (А.А.Потебня, А.Н.Веселовский) выдвинули тезис о том, что главным видом речи является художественная литература, основными фигурами в филологии являются писатель-художник слова и критик, риторика же не нужна. Конечно, «роды сочинений» ещё продолжали изучаться в теории словесности, но крен всё больше делался в сторону художественной речи. Результатом такого изменения филологического предмета стало в ХХ веке изменение предмета филологии, который стал пониматься как конгломерат языкознания и литературоведения. Именно эти две дисциплины изучаются сегодня в школе: русский язык и литература. Таким образом, центр практического использования языка – риторика как учение о реальной прозе – был исключен из состава преподавания. В сущности, это положение для массовой российской школы сохраняется и поныне.

Современная риторика конца ХХ – начала XXI веков должна восстановить в переработанном виде всё «хорошо забытое старое» с учетом того, что мы живем в речевом обществе информационных технологий. Прежде всего, это изучение специфики речевого общения: как организуются правила всякой речи и каковы отдельные составляющие компоненты речевой коммуникации, какова специфика отдельных форм речи: бытового и семейного диалога, ораторского красноречия, деловой и научной прозы, новых видов речи – массовой информации (радио, телевидения, газет, кино, рекламы). Эти и другие виды речей (плюс традиционно изучаемая художественная литература) составят предмет новой риторики как целостного изучения о построении речи.

§ 5. Разделы классической общей и частной риторики. Деление на общую и частную риторику существует в русской традиции по крайней мере с конца XVII века. Во всяком случае, уже в латинских риториках Киевской Духовной академии XVII века записано, что существуют как общие правила ведения и построения речи (предмет общей риторики), так и описание и рекомендации к ведению речи в разных видах словесности (предмет частной риторики).

Общая риторика в традиции, восходящей к Цицерону и Квинтилиану, включает пять разделов, каждый из которых показывает отдельные моменты в подготовке и реализации речи: 1) изобретение (лат. inventio – что сказать?), 2) расположение (лат. dispositio – где сказать?), 3) выражение (лат. elocuto – как сказать?), 4) память (лат. memoria), 5) произношение и телодвижение (лат. pronuntiatio).

Общая риторика в традиции, восходящей к Аристотелю, насчитывает следующие разделы: 1) образ оратора; 2) изобретение – содержание речи; 3) композиция – расположение; 4) речевые эмоции; 5) стиль речи (слововыражение и произношение).

Каждый из этих разделов, как сказано выше, показывает последовательность подготовки и разворачивания речи. Квинтилиановская схема позволяет сделать следующее начальное описание, находящее отражение в большинстве современных риторик, решающих проблему построения монологической речи.

1. И з о б р е т е н и е (inventio) – рождение замысла, создание идей, содержания речи. Содержание и доказательство предстоящей речи необходимо именно изобрести. Риторическое учение может предложить ритору определённую технику в создании идей и распространении речи. Эта техническая сторона воплощена в учении об общих местах (топике) – способах построения доказательств или развёртывания речи (с помощью определения того, о чём мы будем говорить, соотнесения с целым или частью, родом или видом, говоря о причине, условии, месте, времени, сравнении, подобии, противоположном и т. д.). Содержание речи может быть развёрнуто и с помощью разного рода примеров. Техника изобретения не может применяться формально, но соотносится с уместностью отбора материала речи для данной ситуации. Как правило, содержание речи не может не требовать новизны, оригинальности, индивидуальности творческих усилий говорящего. Довольно сложным моментом, вызывающим споры учёных, является вопрос о вдохновении (приходящем «свыше» или вызываемом технически), индивидуальных способностях к изобретению каждого из говорящих. Речевая эмоция рождается уже в содержании речи, поэтому само изобретение невозможно вне эмоциональных усилий создателя речи. Раздел речевых эмоций всегда входил в первую часть риторики – в современной риторике он разработан явно недостаточно.

2. Р а с п о л о ж е н и е (dispositio) – раздел о правилах композиционного построения речи. Изобретённый материал необходимо разумно, в определённой последовательности расположить. Классические риторики предлагали от 4 до 8 частей композиции речи, выделяя главные (например, вступление, доказательство, опровержение, заключение) и опуская второстепенные. Вот их полный перечень: обращение, называние темы, повествование, описание, доказательство, опровержение, воззвание, заключение.

Термин «расположение» может пониматься и шире – «как сам процесс воплощения замысла речи в словесный ряд». В таком случае будут рассматриваться различные способы, характеры и стили воспроизводства речи, устно-письменного взаимодействия (например, как различные типы ораторов готовятся к устной речи, заранее готовя письменные тексты или импровизируя).

3. В ы р а ж е н и е (elocutio) – раздел о словесном оформлении речи. Риторическое украшение речи состоит именно в использовании нужных слов. Н. Ф. Кошанский называл задачами выражения: 1) «рассмотрение слога и его достоинств», 2) рассмотрение «всех видов украшений» [Кошанский 1829: 3].

Поиск необходимых слов для выражения мыслей, затем способов украшенного расположения этих слов в фигурах речи – один из сложных моментов работы создателя текста. Облечь мысль в словесную форму, наиболее убедительную и выразительную – без осуществления этой задачи невозможно добиться риторической цели.

Как сказать? – это и вопрос стиля речи. В этой части говорится о выборе слов. Словарь любого языка даёт нам максимальную палитру красок. Всякий ритор должен искать уместный индивидуальный стиль в том виде словесности, в котором он участвует волею житейских или профессиональных обстоятельств. При этом необходимо воспользоваться советом Аристотеля: «показать себя человеком известного склада», что означает умение пользоваться не нейтральными (блеклыми, срединными, серыми) словами, а максимально разнообразить и обогащать слововыражение, обращаясь в пределах уместности и к возвышенному стилю, и к словам простым, но, как писали раньше без вульгарности.

4. П а м я т ь (memoria). Перед тем как произнести отобранный и записанный материал речи, необходимо его запомнить. «Память есть совершенное и крепкое в разум взятие вещей словесных», – записано в «Риторике» 1620 года [Аннушкин 2002: 24]. Но как осуществить это закрепление в памяти? Кроме индивидуальных способностей и индивидуальных приёмов существуют универсальные приёмы подготовки к произношению будущей речи. В сущности вопрос памяти – это вопрос домашней проработки материала речи. Чем больше ритор (любой говорящий) продумывает текст будущей речи, тем богаче копилка его памяти. Он может делать это в разной форме: 1) заучивание наизусть с повторением про себя или вслух написанного текста («зубрёжку» как механическое запоминание необходимо отличать от осмыслённого, вдумчивого проговаривания текста); 2) неоднократное прописывание, редактирование текста, невольно проявляющееся затем и в устном воспроизведении; 3) прочитывание вслух приготовленного текста с проверкой запоминания; 4) произнесение речи без письменного текста – самостоятельно или перед кем-то; 5) прочитывание или проговаривание текста с записью на магнитофон и последующим анализом собственной речи. Запоминание текста происходит тогда, когда для оратора в его внутренней подготовке выстраивается композиция речи в ясной последовательности ее частей. При этом каждая часть соотносится либо с каким-либо образом, либо с цифрой, пронумеровавшей часть текста. Оратор должен ярко, ясно и сосредоточенно представлять себе то, о чем говорит – тогда образы и слова начинают приходить как бы сами собой в нужной последовательности.

Память вытренировывается постоянным возвращением к предмету, размышлением, повторением, напряжённой умственной работой. Каждый человек должен понять, какой тип работы над текстом, воспроизведения речи наиболее свойствен ему.

5. П р о и з н о ш е н и е и т е л о д в и ж е н и е. Оратор реализует свою речь в произношении, мимике и жестах. Это – последняя стадия в реализации речи, хотя восприятие речи слушателем начинается с внешнего вида оратора и оценки стиля его произношения.

«Смысл слов зависит от того, каким тоном они сказаны» (пословица). Неслучайно великий древнегреческий оратор Демосфен называет главным в ораторском искусстве «произношение и телодвижение» (латинский термин pronuntiatio).

В произношении или голосоведении приходится обращать внимание на ряд вопросов: темп или ритм, паузация, интонация, громкость, тембр голоса, логическое ударение, артикуляция, постановка дыхания. Поскольку стилю речи будет посвящена особая глава, скажем кратко лишь об одном качестве – громкости.

Само по себе обладание громкостью не является достоинством – необходимо уметь распорядиться имеющимися у вас голосовыми возможностями. Недостатком может быть и слишком громкий, и слишком тихий голос: громкий голос отторгает слушателей, мешая воспринимать содержание речи, тихий голос нередко не доходит до слушателей, вызывая их раздражение. Значит, громкость должна быть оптимальной, как бы «заманивающей» к слушанию речи. При этом возможны, скажем, перепады громкости, которые становятся голосовой игрой, разнообразящей восприятие речи.

Именно пятый раздел общей риторики включал требования к телодвижению, или пластике тела, мимике и жестикуляции. Воспитание ритора начинается с постановки тела, а восприятие речи оратора – с оценки его внешнего вида: облика, костюма, манеры держаться, походки, мимики, жестов. Внешнее выражение и контакт с аудиторией начинаются еще до речи, поэтому необходимо уделить самое большое внимание этой «внешней» стороне оценке говорящего человека. Когда же начинается звучащая речь, то вместе с человеком, образно выражаясь, говорит и все его тело: «говорят» руки, ноги, поворот фигуры, головы, выражение лица и т. д.

В некотором смысле человеческая речь начинается с телодвижения. Ребёнок начинает прежде двигать руками и ногами, ходить, а потом уже произносить осмысленные звуки. И как среди детей лучше развита речь того ребёнка, который быстрее начинает управлять своим телом, так и в речевом искусстве более умел тот, кто разумно управляет мимикой и пластикой телодвижений.

Предметом частной риторики является рассмотрение правил и рекомендаций к ведению речи в отдельных родах, видах и жанрах словесности. Под словесностью традиционно понималась «совокупность произведений человеческой мысли, получающих своё окончательное выражение в слове» [Энциклопедический словарь «Гранат»: 518], «совокупность словесных произведений, или произведений слова, созданных человечеством» [Смирновский 1913: 7]. Однако обозрение всех произведений словесности (или всех речевых произведений), создаваемых даже одним человеком, невозможно – тогда мы потонули бы в океане текстов. Принципы культуры заставляют общество отобрать наиболее ценные тексты, систематизировать их и пытаться выработать рекомендации к их построению.

Систематизация текстов выстраивается в общей филологии, где «каждое высказывание, созданное кем-либо и так или иначе завершенное, принято называть произведением словесности или словесным произведением» [Рождественский 1996: 20]. Для создания словесного произведения требуется воплотить замысел речи в определенном целенаправленном труде, когда соединение орудий речи с материалом речи позволяет создать текст словесного произведения. Поскольку существует множество видов орудий речи (органы артикуляции, орудия письма, печатное оборудование), материалов речи (воздух, бумага, магнитофонная лента, печатающие устройства и пр.), можно говорить об определенной фактуре речи, которая представляет собой “обработанный определенными орудиями определенный материал речи” [Рождественский 1996: 21].

В современном развитом обществе постиндустриального типа историческое развитие техники речи позволяет выделить четыре основных фактуры речи, которые показывают в самом общем виде историческое движение человечества: устную речь, письменную речь, печатную речь, речь средств массовой коммуникации. Эта классификация родов словесности, развиваемая далее в деление на виды и жанры словесности, чрезвычайна важна, поскольку материальные возможности фактуры речи диктуют содержание и характер общения.

Традиционная риторика занималась преимущественно монологической речью, и первое деление на роды речей мы находим у Аристотеля: совещательная речь, (политическая речь, имеющая целью обсуждение общественного блага), эпидейктическая речь (поздравительная, целью которой является похвала или хула, а содержанием «прекрасное»), судебная речь (состояние тяжущихся сторон, целью при этом служит установление истины, содержанием – «справедливое или несправедливое») [Аристотель 1978: 24-25]. Впоследствии объём видов словесности, подвергавшихся описанию, разрастался, например, «Риторика» Феофана Прокоповича 1705 года, профессора Киево-Могилянской академии, включала описание поздравительных речей, церковного, свадебного красноречия, правила написания писем к различным особам и способы писания истории [Петров 1865: 488]. Русские риторики XIX века значительно расширили состав рассматриваемых видов словесности. А.Ф.Мерзляков рассматривает следующие «роды»: «а) письма, б) разговоры, с) рассуждения или учебные книги, д) история истинная и вымышленная, е) речи (последние по «содержанию и намерению» делились на «духовные, политические, судебные, похвальные и академические» [Мерзляков 1828: 15, 96]. Значительно расширенной выглядит эта схема у Н.Ф.Кошанского, подробно разбирающего предмет частной риторики в 6 разделах: «1) словесность, 2) письмо, 3) разговоры (философские, драматические и др., но не бытовой диалог), 4) повествование, 5) ораторство, 6) учёность» [Кошанский 1832: форзац учебника]. Во второй половине XIX века с заменой риторики на теорию и историю словесности в состав изучаемых видов словесности добавилось устное народное творчество, но изучение текстов всё более ограничивалось лишь произведениями изящной или художественной литературы.

Современная риторика должна включить в сферу своего изучения максимальный состав форм и видов словесности. Так, Ю.В.Рождественский предлагает рассматривать следующие роды и виды словесности:

1. У с т н а я с л о в е с н о с т ь:

а) д о п и с ь м е н н а я, не имеющая письменной основы (разговорно-бытовая речь, молва, фольклор);

б) л и т е р а т у р н а я, то есть устная речь, могущая иметь письменный прототип и подразделяемая на ораторику (судебная, совещательная, показательная речи), гомилетику (учебная, пропагандистская, проповедническая речи) и сценическую речь.

2. П и с ь м е н н а я с л о в е с н о с т ь, где в зависимости от писчих / неписчих орудий и материалов письма выделяются: сфрагистика, эпиграфика, нумизматика и палеография, а в палеографии – основные виды или классы письменной речи: письма, документы, сочинения.

3. П е ч а т н а я с л о в е с н о с т ь, л и т е р а т у р а: художественная, научная, журнальная.

4. М а с с о в а я к о м м у н и к а ц и я, подразделяемая на массовую информацию (радио, телевидение, газета, кино, реклама) и информатику [Рождественский 1996: 23].

Эта схема соответствует картине исторического развития языка в человеческом обществе на базе технического прогресса, то есть в начале появляется: 1) устная речь, которая объединяет людей в семейно-родовом и патриархальном обществе, затем 2) с письменной речью и соответствующими видами возникают искусства и науки, религиозные и философские учения; печатный станок рождает 3) печатную литературу и её развивающиеся виды: научную, художественную, журнальную литературу. Каждый последующий род и вид словесности не только не ликвидирует, но обогащает и усложняет уже существовавшие виды. ХХ век посредством развития электронной техники позволил создать новую фактуру речи, в рамках которой развилась 4) массовая коммуникация (радио, телевидение, прессу, рекламу, кино) с максимально широкой аудиторией и, конечно, своими законами и нормами регуляции речи.

Современная развитая языковая личность должна быть знакома со всеми существующими в современной цивилизации видами словесности, знать и понимать законы речевого воздействия в различных формах речи (например, роль телевидения как коллективного органа речи в управлении общественным сознанием), а если необходимо, то и самому становиться исполнителем речи. Конечно, каждый человек специализируется лишь в определённой сфере деятельности, а потом в определённых формах речи (например, пишет художественные произведения, или занят деловым общением, или читает лекции), но каждому члену общества необходимо знать основные законы управления речью как законы управления обществом.

§ 6. Культура речи как исторический и современный феномен.В ХХ веке в советской России получил развитие предмет культура речи. Культура речи – чисто русский феномен, национальный термин, введенный в русскую науку в 20-30-е годы Г.О.Винокуром, В.В.Виноградовым, С.И.Ожеговым. К у л ь т у р а р е ч и разрабатывалась усилиями замечательных языковедов Д.Н.Ушакова, Л.В.Щербы, О.С.Ахмановой, В.Г.Костомарова, А.А.Леонтьева и мн. др.

Этот термин отсутствует в иностранных филологиях в силу специфичности самих проблем, которые предлагались к рассмотрению в культуре речи. В советское время культура речи понималась только как учение о литературной норме – и именно этой ограниченностью грешат современные программы по преподаванию данной дисциплины, введенной ныне во все вузы России. Между тем, для большинства педагогов и учащихся смысл данной дисциплины, конечно, состоит в развитии языковой личности в целом, формировании образа ритора как высококвалифицированного специалиста-речевика. Большинство учебников и учебных программ не в силах выйти за это устаревшее понимание культуры речи.

Чтобы осуществить переход к культуре речи как учению об эффективной речи общества и личности, необходимо уяснить, что такое культура в отношении к речи и что такое общественная речь. Понятия риторика и культура сопоставляются неслучайно. Главная идея филологии – устроение жизни и совершенствование человека через язык. Язык никогда не был средством механических умственных операций, анализ любой проблемы для филолога превращается в перспективное видение приложения языка к его практическому применению. Ю.В.Рождественский приводит две главные разновидности многочисленных толкований слова «культура»: «а) форма коммуникаций, принятая в данном обществе или данной общественной группе, и б) совокупность достижений людей» [Рождественский 1999: 3]. Культура представляет собой собой «отбор, систематизацию, хранение, изучение и организацию использования правил и прецедентов деятельности» [Рождественский 2002: 58] – и эта деятельность может быть изучена применительно к русской речи. Развитие культуры можно представить и как развитие форм общественной речи – того, что называется формами словесности (устная, письменная, печатная, новая словесность массовой коммуникации), и как творческое развитие достижений словесной культуры в данное историческое время.

На проблемы культуры речи распространяются принципы культуроведения, в частности: фактом культуры является «не любой факт, а факт, представляющий либо правило, либо прецедент» [Рождественский 1999: 13]. Филологическая культура представляет собой как раз деятельность по такому отбору фактов, которые либо рекомендуются к включению в преподавание (ср. тексты, отбираемые в процессе обучения каждым создателем программ), либо включаются в пользование обществом (какие книги рекомендуются к прочтению и популяризируются через СМИ, какая музыка, живопись, рекомендуются к пользованию, какие факты рекомендуют к отбору и обсуждению сами СМИ и т.д.).

Культура общества и личности основывается на традиции, знании прошлого. В то же время культура – это творческий процесс, устремленный в будущее и предполагающий создание нового. Процесс новообразования связан с риторическим изобретением. Изобретение в риторике предполагает создание новых, неожиданных решений, оригинальных мыслей и слов, позволяющих качественно и эффективно поменять содержание и стиль деятельности. Но изобретение качественно только тогда, когда оно входит в определенную культурную традицию и проверено критериями вкуса и стиля.

Новая культура СМИ страдает желанием новообразований вне связи с культурой как достижениями прошлого. Например, предлагается новый стиль речи – демократически опрощенный, соответствующий, по мысли создателей (теле- и радиоведущих, журналистов и всех, кто помогает создавать эту речь), новому стилю жизни и – без сомнения – новой идеологии. Идеология массовой информации исходит из фактуры этого вида словесности. Массовая информация является коллективным видом речи, в создании которого участвует множество людей. По содержанию массовая информация фактографична, и сама событийность оценивается нередко как бы вне идеалов и определенного взгляда на мир, однако сам отбор фактов, их оценочный комментарий уже говорят об определенной позиции органа массовой информации. Поскольку текст массовой информации не храним, он находится вне связи с культурой; в то же время, эта речь распространяется на массовую аудиторию, которая благоговейно «внимает», не будучи в состоянии ответить, в результате массовая информация становится распространительницей определенных вкусов, идеалов, образцов или стереотипов поведения. Однако сегодня мы видим, что идеология без идеалов, осуществленная в речи СМИ, самоубийственна, поскольку сеет смертные грехи и греховные помыслы, предлагая нередко «образцы» безблагодатных страстей и пороков. Но классическое риторическое воздействие на страсти (здесь в основном как недолжные установления человеческого духа) продолжает быть основой этого теле- «красноречия».

Риторическо-культурный идеал не является простым соответствием требованиям и вкусам большинства людей. Это сложное мыслительное построение, которое обычно не соответствует общевульгарному представлению и заявляется как философско-этическая или интеллектуальная новация, меняющая общие взгляды. Риторический идеал предполагает совершенство человека в языке. О принципиальной недостижимости риторического идеала в отдельном ораторе писал Цицерон – и это предтеча христианской идеи о греховности каждого человека, которая проявлена прежде всего в слове. Тем не менее человек есть образ Божий и стремление человека к Богу требует совершенства словесного. Словом «уподобляется человек Богу, имеющему свое Слово. Слово человеческое подобно Слову Божию» [Брянчанинов 1999: 7].

Цель риторики – совершенствовать через стиль речи стиль жизни. Стиль жизни формируется стилем речи. В стиле речи – богатство или бедность мысли, вкус или безвкусица слова, изящество или убожество звукоизвлечения. Вслушайтесь в речь, проанализируйте сказанное или написанное – вы почувствуете стиль человека. Дело учителя риторики и словесности – научить анализировать. Многие беды современного нашего Отечества в ХХ веке – от того, что слушать и различать смысл прозаических слов никто не научил. Так, в частности, рождался сладостный обман перестройки. Причина экономических неудач – в словесной необразованности и риторической неорганизованности.

Стиль речи создает общественный настрой. Основания такого настроя – в скрытых помыслах и страстях, в той словесной ауре, которая предлагается обществом через образцы речекультурной деятельности в СМИ, системе образования, семье и других социальных институтах. Современный человек распоясан свободой слова. Модные телеведущие искренне обсуждают проблему сквернословия, спрашивая авторитетных филологов: «не все ли равно, как сказать?..». Последние спорят о том, «равны» ли все слова, мол, все слова имеют право на существование. Слова существуют действительно, но культура состоит в том, чтобы себя ограничивать и устанавливать запреты. Некоторые представители современной либерально-демократической культуры не осознают, что культура начинается с запретов, в том числе на отбор средств выражения. В результате запретов, многообразия слов и ситуаций, которые могут быть обслужены различными словами, человек расцветает, потому что работает над культивацией в себе человеческого начала.

Современная цивилизация трудна обилием информации, обрушившейся на нас. Предшествующие формы речевой культуры не исчезают, а обогащают последующие. Поэтому современные речевые технологии могут существовать только потому, что существовали и продолжают существовать устная речь и литература. Однако одинаково ущербен и человек, не желающий читать литературу, и человек, отрицающий новые речевые технологии.

Новые речевые технологии создают почву для стилевых поновлений. Типы общения в интернете, по электронной почте, мобильной телефонной связи предлагают существенно новый стиль русской речи. Эта речь не может не основываться на культурной традиции, но, сколь бы ни был новаторски и креативно настроен пользователь, он не может не опираться на факты предшествующей культуры. Что касается оценок этой «текущей деятельности» (фильмов, песен, книг), пока не вошедшей в культуру, то они должны быть организованы с опорой на культурную традицию, понятия вкуса, элементарной этики и нравственности. Дурны не сами по себе компьютеры и телевидение, а то, как их использует человек.

Ответственностью филолога в обществе создается о

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 327; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!