В поисках своей идеи

(часть вторая)

Предложения и пожелания вы можете направлять

по следущим электронным адресам:

aver@mail.magelan.ru

aver-leon@mtu-net.ru

Текст печатается в авторской редакции

Ответственный за выпуск

Заведующий редакцией

Художественный редактор Василевская О.В.

Редактор Рыжова М.А.

Корректор

Сдано в набор _______________. Подписано к печати_______________

Формат _____________. Бумага офсетная №1. Гарнитура «Таймс»

Печать офсетная. Усл. Печ.л. ________. Уч.-изд. Л.________. Тираж 1000 экз.

Типография _________________

[1] Данная статья является продолжением статьи с одноименным названием, напечатанной в первой части сборника: В поисках своей идеи. М., 2000г.

[2] Данная статья является продолжением статьи с одноименным названием, напечатанной в первой части сборника: В поисках своей идеи. М., 2000г.

[3] Продолжение. Начало см. в работе: Аверьянов Л.Я. В поисках своей идеи. Ч. 1. – М., 2000.

[4] См.: Там же.

[5] Евбулид из Милета определял софизм «Сорить (куча)» таким образом: одно зерно – не куча, два зерна – не куча, три зерна – не куча и т.д.

[6] Более подробное изложение можно прочитать в моей статье «Порог социализации (Аверьянов Л.Я. В поисках своей идеи. – М., 2000).

[7] В тридцатых годах, когда были учреждены научные степени и образована высшая аттестационная комиссия, призванная отслеживать научный уровень кандидатских и докторских диссертаций, применительно к ним появились понятия «научная новизна» и «практическая значимость». При этом исходили из вполне понятного здравого рассуждения: научная работа должна в обязательном порядке иметь новизну, т.е. нечто, чего ранее не было, и практическую отдачу. Вроде бы все правильно. Но на практике оказалось все сложнее и прежде всего потому что не было определено методологически содержание понятий «новое» и «практическая значимость». Если новое это нечто, что отлично от другого, но отличное может не быть новым. Если новое то, чего ранее не было, тогда оно не может быть воспринято. А если оно было воспринято, то это уже не новое. Определить новое оказывается очень трудно. Это и остается всегда самым уязвимым местом в диссертации. И если кто-либо очень хотел завалить диссертанта, то лучшего повода придумать было нельзя. Впрочем, ученые редко пользовались такой возможностью, учитывая неопределенность термина. Ведь в монографиях, сугубо научных и оригинальных, никто никогда не указывает научную новизну и практическую значимость, да никто этого и не требует. Если ВАК, т.е. чиновники, упорно держатся за эти положения, то возникает подозрение, что они это делают для того, чтобы продемонстрировать свою власть над учеными советами и соискателями.

[8] Ницше Ф. Так говорил Заратустра //Ницше Ф. Избр. Работы. – М.: «Сирин», 1990. С. 192.

[9] Боле подробно об этом можно прочитать в моей книге «Почему люди задают вопросы» - М., 1993.

[10] Кант И. Критика чистого разума /Пер. с нем. Н.О. Лосского. (Печатается по изд. СПб., 1907). СПб.: Изд-во ИКА «Тайм-Аут», 1993. В скобках дана нумерация строк, используемая в указанном издании работы К.И. Канта.

[11] Здесь же в сноске Кант пишет: «Синтетическое единство апперцепции есть высший пункт, с которым следует связывать все применение рассудка, даже всю логику и вслед за ней трансцендентальную философию; мало того, эта способность и есть сам рассудок» (134). При всей неопределенности сочетаний понятий мысль Канта ясна: он стремиться усилить впечатление. Однако используемые понятия все-таки имеют различное содержание; соединяя их, Кант тем самым снижает строгость логического рассуждения.

[12] Четвертая составляющая в структуре человека, его сознания, в широком его понимании, равное пониманию человека

[13] «Относительно же поэзии, повествовательной и поражающей посредством гекзаметра, ясно, что в ней, как и в трагедиях, фабулы должно составлять драматичные, относящиеся к одному целому и законченному действию, имеющему начало, середину и конец, чтобы производить свойственное ей удовольствие, подобно единому и цельному живому существу; она не должна походить на обыкновенные повествования, в которых неизбежно является не одно действие, а одно время – все, что случилось в это время с одним или многими и что имеет между собой только случайные отношения. Как, например, одновременно произошли морские сражения при Саламине и битва карфагенян в Сицилии, нисколько не ведущие к одной и той же цели, так и в последовательности времени иногда случается (одно) событие после другого, для которых нет никакой единой цели. Однако же почти большинство поэтов делают эту (ошибку). Поэтому, как мы уже сказали, Гомер и в этом отношении представляется необычным в сравнении с другими: он не замыслил описать всю войну, хотя она имела начало и конец, так как (рассказ) должен был бы сделаться чересчур большим и нелегко обозримым, или (войну) , хотя и скромных размеров, но запутанную пестрою вереницей событий. И вот, выбрав одну ее часть, он воспользовался многими из остальных обстоятельств как эпизодами, например, перечислением кораблей и другими эпизодами, которыми он разнообразит свою поэму. Прочие сочиняют поэмы относительно одного лица, вращаются около одного времени и одного раздробленного действия, каковы творцы «Киприй» и «Малой Илиады». Поэтому из «Илиады» и «Одиссеи», из каждой порознь, можно составить одну трагедию или только две, а из «Киприй» – много и из «Малой Илиады» свыше восьми, например, Спор об оружии, Филоктет, Неоптолем, Еврепил, Бедность, Лакедемонянки, Разрушение Илиона, Отплытие, Синон и Троянки».

Аристотель. Поэтика, л. 23

[14] На наш взгляд, нельзя говорить «параллельные действия», ибо параллельность ¾ это совершение линейно последовательных действий, но в разное времени и в разных местах, ибо в одно время можно совершить только одно действие.

[15] Конечно, мы понимаем и призываем читателей также понять: то, что называется последовательностью, на самом деле таковым является в очень ограниченном отрезке преобразований форм материи. В более широком контексте никакой последовательности нет, а есть многоуровневая сложная система преобразования видов материи, по схеме все обуславливает все.

[16] Если только не иметь в виду какую-то иную систему координат, когда одно действие может быть совершено вне принципа последовательности, например возврат к прошлому или прогнозирование, гадание и пр. Говорят, что такая система координат существует, о чем свидетельствуют косвенные признаки и доказательство, но с научной точки зрения, во всяком случае на данном уровне развития науки, весьма слабые. Мы же проводим свое рассуждение исключительно в рамках известных координат, т.е. последовательности действий.

[17] Если исходить из того, что движение детерминировано заданной программой к какой-то цели, то такое преобразование и направлено на достижение данной цели. Мы изобразили только механизм, обеспечивающий такое преобразование и движение.

[18] Кстати говоря, исходя из теории множества объектов или свойств, которые обозначены в сознании человека, можно легко вывести теорию необходимости отмены смертной казни. Преступление (правда, надо еще определить, что такое преступление) совершает не вся совокупность объектов, составляющих человека, а только один из них. Человек может быть прекрасным семьянином, профессиональным работником и в тоже время совершить убийство на почве психических отклонений, попросту говоря болезни. Но когда казнят человека, то убивают всю совокупность объектов, в том числе и те, которые не имеют никакого отношения к совершенному преступлению. Это уже называется убийством без суда и следствия за несовершенное преступление. С таким же успехом можно убить все племя, нацию, народ и любое сообщество только за то, что один из их членов свершил какое-то деяние, направленное против другого сообщества. Впрочем, последнее уже понято, но остается непонятной система ¾ человек, состоящий из множества различных и самостоятельных объектов, которые нельзя уничтожать ни при каких условиях.

Трудно, но можно уничтожить или изолировать один субъект, тот, который совершил преступление, но дать возможность нормально жить остальным субъектам. Это в принципе, хотя и в неполной мере, свидетельствует о необходимости замены смертной казни пожизненным заключением.

[19] Процесс перевода концептуального представления в иную реальность, в данном случае в физический мир, есть особый процесс, который в настоящий момент мы не имеем возможности описать достаточно убедительно.

[20] Более шестнадцати веков назад святой Августин писал: что пока его никто не спрашивает, что такое время, он это понимает… (Знание – Сила. 2001. Январь. С. 27).

[21] Принц – молодой, богатый и красивый сказочный герой, которого взрослые усиленно предлагают детям в процессе их социализации как эталон счастья в замужестве, тем самым, обрекая их на вечный конфликт сформировавшегося представления и действительности, где принцев очень мало.

[22] Бомж – человек без постоянного места жительства. Бездомный, нищий, больной, опустившийся, безвольный, постоянно употребляющий алкоголь, находящийся на самом дне, на низшей ступеньке социального статуса какого-либо сообщества, отвергаемый им и не признающий за ним права быть членом данного сообщества. (Памятка для читателей некоего будущего сообщества, в котором такое явление будет просто невозможно).

[23] Можно вполне обоснованно предположить, что понятия: вечно, бессмертно, нетленно и пр. есть только попытка человека хотя бы в понятиях осуществить мечту и желание продлить свою жизнь. В свою очередь это есть выражение такого глубинного природного феномена, как жить, существовать. Другими словами, понятия: бессмертно, непреходяще, бессрочно, нетленно, непреходяще и другие понятия данного рода, вида и соответственно сопоставимые подпонятия суть выражения такого общего понятия, как существование, так сказать в чистом виде, безотносительно существования какого-то конкретного явления.

[24] Показав некую математическую зависимость, Эйнштейн, как, впрочем, и его интерпретаторы, не дает определения понятий «время», «пространство», «искривленное пространство», «скорость» и др. Он оперирует бытовым понятием времени, что вряд ли приемлемо применительно к иной физической природе. У Эйнштейна речь идет только о математической зависимости неких величин, которым приписывались данные понятия и не более того.

Но удивительно другое. После публикации данная математическая зависимость сразу же приобрела статус теории, хотя Эйнштейн в таком качестве ее и не предлагал. Идея об искривленном пространстве, например, и в самом деле очень привлекательна, но она так и осталась идеей. Читая интерпретаторов, невольно складывается впечатление, что пишется фантастический роман.

И все таки Эйнштейн был гением, но не в области математики. По всей видимости, он обладал таким врожденным качеством, которое называется гениальностью, и которое, как правило, не имеет отношения к конкретной области деятельности. Оно есть само по себе. Поэтому любая деятельность приобретает ореол гениальности. Таких красивых, лаконичных, математически доказанных формул было много и до и после Эйнштейна. Но только эта формула сразу же, с момента ее опубликования получила статус гениальной.

[25] По сюжету рисунок С. Дали соединяет несоединимое и не имеющее ровным счетом никакого рационального описания, сколько бы к этому ни стремились. Тем не менее его картины остаются гениальными, во всяком случае воспринимаются таковыми, и при их интерпретации получают реальное и рациональные описание. Но так произошло только потому, что гениальность как особая субстанция, существующая сама по себе, наложилась на своеобразное, мягко выражаясь, воображение художника, и придала его картинам особую реальность. Даже его книга «Дневник одного гения», несмотря на сумбурность сюжета и изложения ¾ переплетение несложных сюжетов с фантастическими элементами, как, впрочем, и его картины, ¾ оставляет большое впечатление. Интерпретации и его книжных сюжетов также могут быть весьма оригинальными.

[26] Почти у каждого человека в той или иной степени бывают потери чувства времени: он не может сказать, сколько времени в данный момент, сколько прошло и сколько осталось, не может определить возраст другого человека и даже свой собственный и т.д. Эти примеры могут свидетельствовать о том, что свойство (программа), упорядочивания событий и вписывание их в систему координат существования объектов оказалась неразвитым или того хуже отсутствует вовсе, как с плаванием, со слухом, речью и пр. Если в детстве ребенок по тем или иным причинам не научился правильно говорить, то уже никогда не научится и т.д.

[27] В этой связи см. мою работу «Порог социализации», опубликованную в авторском сборнике «В поисках своей идеи» (М.,2000), в которой более подробно описан процесс «пробуждения» у детей разнообразных программ и физических, и социальных.

[28] Одновременности исторических событий в России XVIII в. могут длиться месяцами, а то и годами из-за очень медленных скоростей коммуникаций: «В то время не придавали значения «мелким делениям» ¾ минуте, секунде: у большинства жителей, ложившихся с темнотой, поднимавшихся с рассветом, ни стенных, ни других часов не было в помине. В тех же домах, что жили по часам, знали только свое время: в самом деле, как сверить, согласовать стрелки, маятник в столице, на Волге, в Сибири, на Камчатке ¾ не по радио же?.. Одновременность была в ту пору растянутой; то, что происходило сейчас на другом краю планеты, плохо воспринималось как синхронное, и, скажем, накануне рождения Пушкина «Московские ведомости» от 25 мая 1799 г. печатали столичные известия от 19 мая, из Италии ¾ апрельские, из Нового Йорка ¾ мартовские, о предполагаемых же совместных действиях Буонапарте с Типу-султаном сообщалось еще в течение многих недель после гибели знаменитого индийского правителя в сражении с англичанами» (Эйдельман H. Грань веков. Политическая борьба в России. Конец XVIII ¾ начало XIX столетия. М., 1982. С. 8).

[29] В Русском гуманитарном интернет-университете имеется 30 словарей. Поисковая система нашла 648 словарных статей, в которых используются слово «пространство». Этот материал и послужил основанием классификации. Кроме того частично и в очень ограниченном объеме использовалась научная литература, в которой в том или ином контексте употребляется слово «пространство». Речь также идет о Русском гуманитарном интернет-университете и ее библиотеке. (www.i-u.ru)

[30] Философская энциклопедия/ Научный совет издательства «Советская Энциклопедия». Институт философии Академии наук СССР. Гл. ред. Константинов Ф.В. В 5-ти т. М.: Советская энциклопедия, 1967-70гг.

[31] Пространство и время// Философская энциклопедия. т.4. С. 392.

Данное издание было подготовлено Институтом философии АН СССР в нем принимал участие большой коллектив ученых. Для того времени это было уникальным событием, серьезным фундаментальным исследованием, которое характеризовало советскую философию как объективную и честную науку. В энциклопедии на многие годы вперед были определены основные философские разработки, школы и направления, которые противостояли идеологической философии того времени (кстати, также успешно развивавшейся в рамках того же института). Все последующие философские словари и учебные пособия чаще всего без ссылок на данный фундаментальный труд по сути повторяли все, что было в нем написано. Никакой новой и обще приемлемой точки зрения, в частности на понятие «пространство», пока не выработано.

[32] И. Кант. Критика чистого разума. СПб.: ИКА «ТАЙМ-АУТ». 1993.

[33] Сознание, рассудок, ум часто понимают как некое пространство, которое содержит мысли, представление, образы, и пр. На самом деле никакого так называемого «пространства сознания» нет. Это очень условное и даже, можно сказать, образное выражение. Имеется только процесс взаимодействия объектов, в результате чего и возникают мысли, образы, представления и пр. как новые объекты сознания. То, что мы называем сознанием, рассудком, умом, мышлением, есть только совокупность неких процессов взаимодействия различных объектов при решении различных задач.

Так, образ не запечатлевается в сознании как на каком-то физическом носителе, физическим процессам (впрочем, и там не все так просто, как представляют ученые, во всяком случае в литературе) и не хранится в некой базе данных. Каждый раз это результат множественного процесса взаимодействия различных объектов. То, что мы называем памятью, часто понимается в чисто физических категориях как запечатление, например на ферромагнитной основе некоторой информации. Память - не процесс вытаскивания из сундука и не воспроизводство того, что было и где-то хранится, не считывание информации, а каждый раз образование нового объекта путем взаимопревращения (пускай и специфического) других объектов материи. То, что называем памятью, есть также специфический процесс взаимодействия и взаимопревращения объектов сознания при решении человеком своих задач.

[34] Физические понятия «атом», «кирпичик», «элементарная частица» или «единица мироздания» имеют совершенно иное содержание. Когда физики от атома перешли к кваркам в поисках неделимых частиц, то это означает только то, что они ищут не изначальную неделимую частицу, а познают структуру мира, которая в принципе должна быть бесконечной.

[35] В данном случае мы пока не говорим об их единстве, это другое состояние. Сейчас мы говорим только о понятии «одно».

[36] Забегая вперед, можно сказать, что иначе бывает, но это уже имеет иную природу, о чем мы поговорим ниже.

[37] Подробнее об этом несколько ниже.

[38] Объекты, конечно, обязательно пересекаются между собой. В противном случае они не могли бы существовать. Но пересечение осуществляется буферными элементами, которые являются общими по своим признакам для пересекающихся объектов и которые свободно пересекают установленные границы и переходят из одного объекта в другой.

[39] В принципе соединить можно все, но только надо знать, как это делается и какие опосредованные звенья используются. В качестве опосредованных звеньев выступают другие объекты, надо только уметь их найти.

[40] В этом плане заслуживает внимания пьеса писателя, драматурга, интересного рассказчика Эдварда Радзинского «Беседы с Сократом». Мне показалось, что пьеса дополняет диалог Платона о Сократе, его жизни и смерти, поскольку с вершины времен многое видится иначе. Основная идея Платона - стремление к жизни и истине - получила в пьесе яркое и полное выражение. Далее в сносках приводятся отрывки из нее с небольшими моими комментариями.

[41] Платон. Соч. В 3 т. Т. 2. М.: «Мысль», 1970.

[42] «МЕЛЕТ. - Это обвинение написал и клятвенно засвидетельствовал Мелет, сын Мелета, пифиец, против Сократа, сына Софроникса, из дома Алопеки! Я обвиняю Сократа в том, что не признает он богов, которых признает город, и что создает он новых богов! Я обвиняю Сократа в том, что развращает он молодежь! И требую наказания – смерти Сократа».

Это обвинение выдвинуто не Мелетом. Выступать против богов - значит выступать против политической власти города; признавать новых богов - значит признавать новых правителей; развращать молодежь (старых уже не развратишь) - значит настраивать их против старых правителей и создавать новую политическую силу.

Эти деяния и в самом деле требуют смертной казни, и правители города поступили вполне мудро и справедливо. Они, а в вместе с ними и все старые жители города, в первую очередь должны опасаться «развращенной» молодежи и новых богов, т.е. новых правителей, новой политической системы и т.д. Новое - это отрицание старого, разрушение прежней системы. Понятие «эволюция» тогда было еще плохо осознанно, и смена парадигм (богов) и концепций (правителей) чаще всего происходила именно методом разрушения, что приносило нередко больше бедствий, чем сохранение старого.

[43] «Ночь в Афинах. В доме Фрасибула, одного из правителей Афин, беседовали Анит и Фрасибул. (Фрасибул стар – иссеченное шрамами лицо воина).

Анит лихорадочно, яростно говорил:

- Мне тоже жаль Сократа. Но каждый день по городу разгуливает этот старец и терзает горожан своими поучениями о недостижимых добродетелях. Ежечасно он подвергает сомнению несомненные истины. Мудрейшие и почтенные афиняне в беседах с ним чувствуют себя глупцами – согласитесь, Фрасибул, это раздражает…Можно, конечно, отнестись к этому с юмором и добродушием. Но юмор и добродушие – удел благополучных времен. Афинский народ сейчас обозлен войной и поражением. Нервы у людей сдают. Кроме того, его влияние на молодежь…- Он остановился. Но Фрасибул молчал, и Анит продолжал свою яростную речь. – Кроме того, можно легко домыслить, что Сократ ставит человеческий разум выше афинских богов. А было бы очень полезно именно сейчас поддерживать наших богов. Защита святынь всегда дисциплинирует и поднимает авторитет. А в наше время…»

Положение в городе и в самом деле было не важным, поражение в войне, подорвало авторитет правителей, и они решили его поправить, свалив все беды на кого-то. Обычно все сваливают на военачальников, второстепенных правителей. В данном случае нашли великого мыслителя. Прием известный и всегда срабатывал безошибочно. Люди поверят, что в больших бедах всегда виноваты большие люди, которым они верят и за которыми идут. Так они поверили, что Сократ мудрец и великий философ, так же они поверили, что он во всем виноват, и осудили его на смерть и даже казнили.

[44] «СОКРАТ. …Мне семьдесят лет. Размышления состарили меня, и мне вряд ли ее понять. А ты не огорчал себя мыслями и оттого будешь вечно юн – рассудком по крайней мере. И когда тебе стукнет семьдесят лет, ты грозно спроси у судьбы: «За что?» Ну ладно ступай домой… Да, на прощанье скажи, Продик… старый друг Продик…Кто сообщил Аниту, что я буду сегодня в твоем доме? Или не так: кто попросил моего друга Продика устроить этот пир?

ПРОДИК. Сократ! Неужели ты подумал?…

СОКРАТ. Что ты… Но я хочу, что бы тот же человек сообщил тому же Аниту…что Сократ все исследовал и окончательно понял в эту ночь…в эту прекрасную ночь свободы…в эту последнюю ночь свободы…Что же он понял, Сократ? – Он засмеялся. - Что смерть – благо!»

Сократ и в самом деле все понял, и первый его вопрос «за что?». Затем полное согласие с судьбой и оправдание себя, своего смирения с приговором судьбы, что смерть это благо.

[45] «СОКРАТ. Дельфийский бог назвал меня мудрейшим только за то, что я знаю как мало значит моя мудрость! За то, что я неустанно сомневался – утром, днем, вечером! И оттого я вел беседы с вами! Сократ мечтал, что в результате этих бесед вы наконец-то станете различать главное: стыдно заботиться о выгоде, о почестях, а о разуме и душе забывать. И я надоел вам своими беседами и беспокоил вас сомнениями. Я жил как овод, который все время пристает к коню. К красивому, благородному, но уже несколько обленившемуся коню и поэтому особенно нуждающемуся, что бы хоть кто-то его тревожил. Это опасное занятие – беспокоить тучное животное. Ибо конь, однажды проснувшись, может пришибить ударом хвоста надоедливого овода. Не делайте так афиняне! Я стар, но еще могу послужить вам. А другого овода вы не скоро найдете. Ведь получаю я за эту работу только одну плату – вашу ненависть! Свидетельство тому моя бедность и сегодняшний суд».

Сократ не случайно употребляет слова: «конь», «тучность», «красивый», «благородный». Это обращение к знати, правителям. И именно их он обвиняет в том, что они обленились и заспались. Это он к ним обращается, когда говорит, что их необходимо тревожить. И при этом прекрасно сознает насколько это опасно, и его опасения сбылись. Он обращается к разуму Афинян и правителей – не делайте этого, но его не понимают и не могут понять, иначе суда не было бы.

[46] «АНИТ. Я никогда не говорил, что Сократа нужно казнить. Я только отмечал, что его надо приговорить к казни и что Сократ не должен жить в Афинах…Великому Фрасибулу еще не известно, что вчера сразу после приговора Сократу я…своей властью…приказал отправить священное посольство в Дельфы. А это значит, как хорошо известно мудрому Фрасибулу, что ни одна капля крови не может пролиться в Афинах, - он усмехнулся, - пока священное посольство не вернется обратно из Дельф. А это значит. что пройдет не меньше месяца, пока сможет состоятся казнь Сократа…А это значит, что за этот срок…что-то случиться. Например, мне известно, что ученик Сократа Апполодор уже собирает деньги на его побег».

[47] «Анит. Я счастлив видеть всех…и особенно тебя, мудрейший из афинян!

Сократ. Неловко называть меня мудрейшим в твоем присутствии, Анит. Моя мудрость - плохенькая, не надежная. Она как эфир, струящийся между пальцами. Твоя же…

Анит. Я благодарен тебе, щедрый Сократ. И оттого мне особенно горестно сообщить тебе…

Сократ. Это горечь от нежности твоей души, Анит. Но ты умеришь ее, потому, что я уже… знаю твою весть».

Эта весть была провозглашена в доме Продика, богатого афинянина, который и устроил пир по сути в честь Сократа, мудрейшего из афинян, как говорит Анит, кожевенник, также не последнее лицо в Афинах. И оба, т.е. Продик и Анит, уже знали о предстоящем суде и по сути о приговоре. Чтобы провозгласить уже вынесенный властями приговор и собирался суд. Перед этим долгое время подготавливалось, формировалось общественное мнение города - осудить величайшего философа, признаваемого в таком качестве всеми влиятельными людьми Афин и большинством жителей и в первую очередь молодежью. Пир устраивался, чтобы отдать должное величайшему философу, попрощаться с ним и отправить на казнь.

[48] «АНИТ. Завтра суд, Сократ.

СОКРАТ. Меня обвинил пифиец Мелет, но я не знаю такого.

АНИТ. Мелет обвинил тебя в полдень. После полудня тебя обвинил философ Ликон, «старец, ясный умом». Он требует твоей казни от имени старейших людей города…Но и это еще не все, Сократ. От имени людей дела тебя обвинил…

СОКРАТ. Я понял, Анит.

АНИТ. Тебя обвинил я.»

Сократа обвинили уважаемые люди: сначала по заказу и из тщеславия, обвинил поэт Мелет, затем философ, все-таки видимо потому, что он старый и «ясен умом», т.е. понимает, что надо говорить, когда власти молчат, затем деловые люди. О простом народе ни слова. И как все быстро свершилось, буквально в один день, включая и суд, и приговор. Только казнь затянулась, но это особый разговор.

[49] «СОКРАТ. Мне хорошо, Ксантиппа. Мне сейчас так хорошо! Я рад, что я на тебе женился. Рад, что прожил семьдесят лет. Хорошо! Хорошо – просто идти. Хорошо – никуда не торопиться. Хорошо – сесть посреди дороги, подставив голову ветру. Ксантиппа, больше этого никогда не будет.

- Ну что ты, Сократ, - нежно сказала Ксантиппа.- Милый, ведь ты самый мудрый. Все так говорят. Вот и Продик так говорит. А он – важный человек. – Она помогла Сократу подняться. Сократ, пусть нам хоть раз в жизни принесет пользу твоя мудрость, Защитись, пожалуйста, завтра в суде. Хорошо? – И она обратилась к Продику: - Ведь нам ни разу его мудрость не приносила пользы! Ни разу! Ни драхмы!.

Ни разу! – удовлетворенно сказал Сократ. – Вперед, Геракл, несущий свет! Ты скоро будешь свободен! Я завещаю Геракл…»

Сократ уже до суда все решил: он будет осужден и примет смерть как казнь афинянами великого философа. Он и в самом деле спровоцировал афинян своими насмешками на свою казнь. Он их всех обманул: они сделали его известным, казнив, а он сделал их известными, приняв казнь. После этого уже более двух тысяч лет люди помнят и Сократа, и афинян, которые его казнили.

[50] «СОКРАТ. Я удивлен, сограждане. Выпади на тридцать камешков меньше, и я был бы оправдан. Сошлись три мудрых, три смелых обвинителя - и всего тридцать камешков!… Итак, какое наказание я назначил бы себе сам за свои преступления?…За то, что никогда не давал я себе покоя…За то, что всегда шел туда, где мог убедить вас, что нельзя все время заботиться о чинах, о речах в народном собрании, об участии в управлении и заговорах… За то, что призывал вас думать о самих себе, чтобы каждому стать лучше…Что я назначу себе в наказание за такую свою жизнь?.. Я кормил бы себя бесплатными обедами, как кормите вы тех, кто побеждает на Олимпийских играх. Поэтому, что те, кто побеждает в состязании колесниц, дают вам мнимое счастье, а я пытался дать подлинное. Они – повара, я врач. Кроме того, они здоровы и не нуждаются в бесплатном питании, а я, увы, уже нуждаюсь!»

И в самом деле насколько не совершенен суд: всего тридцать камешков и человека нет. И только за то, что он сказал им, что они не мудрые, что их мир не совершенен, и что надо делать его лучше. Их мир не совершенен, потому что они не хотят думать, искать, стремиться, желать, наконец, делать. Они не мудрые, потому что хотят жить сиюминутными удовольствиями и покорно пошли за мудрыми обвинителями. Всего тридцать камешков…

[51] « СОКРАТ. Мне хотелось бы, что бы вы, беседовавшие со мной, рассказали впоследствии, что я был осужден не потому, что мне не хватило доводов на суде. Доводы мои не слушали. Вместо них сограждане ждали только покаяния. Ждали, что бы я отрекся от себя, словом, сказал все, что привыкли здесь слушать от других».

От него ждали, что бы он сказал глупым людям, что он глупее и хуже их, а они мудрые, и только потому, что судят его. Но именно этого и не хочет говорить Сократ. Чтобы сделать их мудрыми, он должен был сказать, что они глупые, но они этого не захотели услышать.

[52] Необходимо отметить, что Платон вывел диалог о казни Сократа за Афины и более того, как бы самоустранился, как очевидец событий. Иными словами, он был там во время суда и казни Сократа, но не присутствовал при его кончине по причине вроде бы болезни. Это пишет сам Платон и, видимо, о самом себе. Если только речь не идет о другом каком-то Платоне, что вряд ли. Круг философов в Афинах без сомнения был узок и два Платона философа однофамильцы вряд ли могли быть. Именно этим, по всей видимости, были продиктованы вопросы о том, видел ли или слышал ли Федон, как проходили последние дни и часы перед смертью Сократа и пр. Все это должно свидетельствовать, что диалог происходит между людьми, которые как бы находятся вне политической обстановки, и их разговор продиктован простым любопытством. Однако, судя по содержанию диалога, это совсем не так. Платон довольно определенно говорит о причинах казни Сократа и политической обстановке.

Устранившись, как очевидец, и переложив диалог и обсуждение смерти Сократа в уста других людей, и выведя беседу за пределы Афин, Платон в определенном смысле развязал себе руки и мог свободно или почти свободно говорить об истинных причинах казни и политической обстановке, сложившейся до и после смерти Сократа. Поэтому мы с большим основанием можем утверждать, что настоящее произведение Платона носит прежде всего политический характер.

[53] «ПРОДИК. Ну что ж, я верю тебе, ты всегда был хозяином своего слова…Итак, я считался твоим другом, Сократ, но я всегда ненавидел тебя!

СОКРАТ. Ну что ж тут нового, Продик! Разве не известно, что больше всех нас ненавидят те, кто считается нашими друзьями!.. Но не печалься. Постарайся объяснить мне, за что ты меня ненавидел. Может быть, здесь мы почерпнем с тобой нечто новое и неизвестное?»

Начинается второй акт драмы.. Окружение Сократа теперь волнует уже не он сам, с ним все решено, а их собственная судьба: как она сложится после смерти Сократа. Все начинают извиняться и выгораживать себя. Никто не хочет нести бремя вины за смерть Сократа ни перед будущими обвинителями, ни перед собой. Продик, выгораживая себя, заявляет, что совершенный акт предательства якобы вызван тем, что он на самом деле ненавидел Сократа. Это веский мотив, но только мотив и, видимо, выдуманный на ходу, возникший спонтанно, от безысходности.

[54] «ПРОДИК. Ступай под землю! Рогатый старик! Смерть в тебе!

СОКРАТ. А что в результате, Продик? За эту смерть они завтра восславят меня и будут ставить мне памятники и покланяться моей роже, которой пугали детей кормилицы!

- Ты… нарочно? Опять?! – в ужасе шептал Продик.

СОКРАТ . Ну что ж ты стоишь? Ты мечтал о славе. Я открываю тебе, как ее достигнуть. Последний твой шанс, Продик: беги и сделай нарочно, чтобы они тоже несправедливо убили тебя!»

Э. Радзинский - великий драматург. В нескольких точных выражениях он показал истинную причину смерти Сократа. «Смерть в тебе» – восклицает Продик. Это не только самооправдание в предательстве Сократа (коль смерть в тебе, я не могу быть виновным, сделал только то, что должно было свершиться).

Смерть и в самом деле находилась в Сократе. Это не значит, что он хотел умереть, хотя, как любой старый человек, он, безусловно, готовил себя к смерти, смирялся с ней как с неизбежностью. Но здесь глубже. Сократ эту неизбежность направил на то, чтобы достичь того, к чему осознанно или не осознанно стремился всю жизнь. Афиняне почитали его не за то, что он был уродлив и беден, и не выпускал своих книг, а за то, что имел от рождения данное богом нечто, что привлекало к нему людей как к философу. И он хотел закрепить это почитание и после свой смерти. Поэтому не случайно он употребляет такие слова: «восславят», «будут ставить памятники», «поклоняться».

Да, именно этого он и хотел. Несправедливость вообще, а тем более несправедливая и насильственная смерть в сочетании с талантом, придала новый импульс его почитанию. Он этого хотел, он этого добился.

[55] «СОКРАТ. Я лежал в бреду и глядел в потолок. Тени ходили по нему, мне казалось, что это облака, что я лежу у самого неба. Я не узнал свою ладонь, она была похожа на срез дерева. А потом сознание вернулось, и однажды под утро я проснулся весь в поту… Я лежал мокрый, без сил, но почему-то сразу понял: выздоровел! И заплакал, так мне вдруг стало хорошо. Я понял, что впереди у меня день…День жизни. И я был счастлив и чувствовал любовь ко всему… любовь…»

Чтобы хотелось жить надо умереть. Икак только Сократ почувствовал дыхание реальной смерти, ему тут же страстно захотелось жить. Настолько захотелось жить, что он был счастлив, что у него есть еще целый день жизни.

От игры в смерть он перешел в своем сознании к настоящей смерти, от голого расчета к чувственному непосредственному восприятию жизни, смыл которого только жизнь и где смерть не существует. В чувственном мире нет дилеммы жизнь или смерить, нет ничего, кроме жизни.

[56] «СОКРАТ. Жить!.. Жить!.. С каждым мгновением возвращались мои силы, и я уже мог ходить. Это оказалось счастьем – просто ходить. И тут я понял, что многого не знал раньше… Раньше я был горд, уважаем, здоров. У меня были дети, дом, жена. А вся моя нищета была попросту выдумка, я в нее играл: ведь я мог всегда заработать много, если бы хотел. Оказывается, нужно было потерять все: дом, детей, семью, здоровье, стать беззащитным перед смертью, как затравленный зверь; нужно было, чтобы сознание погрузилось во тьму и проснулось однажды утром вместе с солнцем; нужно было, чтобы я лежал бессильный, в поту и во мне уже ничего не было, кроме благодарной радости – жить, жить… - все это нужно было, чтобы я вдруг понял… Пойми и ты. Я часто говорил, что зло – это отсутствие просвещения и что все в жизни можно исследовать разумом. Это не так. Я понял в тюрьме, то, что не смог додумать тогда, в лагере под Потидеей. Любовь…Любить всех. Понять, что другой – это ты… И любить его… Если есть в тебе это, только тогда разум сможет подсказать истину… И я никогда не был счастлив так, как в этот миг, когда почувствовал эту любовь в себе. И оттого мне так хочется жить сейчас. И немало из того, что я утверждал прежде, перестало мне казаться истиной…Что ты так смотришь?»

Фактически здесь Сократ отрицает все, к чему стремился, чем жил и чему учил других – рациональное отношение к миру, в котором существует не только жизнь, но и смерть, и даже отношение к ним, о чем так любили (и любят по настоящее время) порассуждать философы вдали от реальной смерти.

Жизнь и смерть оказались настолько разными мирами, что они представляли разные истины. Сократ говорит, что только сейчас он понял истину, ту истину, которая находится в чувственном мире, и фактически отказал в праве на существование той истине, которая находится в рациональном мире.

Вряд ли их можно разделять, поскольку они и в самом деле описывают разные формы бытия. Но только бытия. Осознание этого и привело Сократа к пониманию, что существует только бытие. Именно бытие и есть истина, а не смерть, к которой стремился Сократ, чтобы увековечить свое рациональное. Ложность позиции Сократа заключалась в том, что он принял смерть за бытие, точнее, за продолжение бытия в иной форме.

[57] «ПЕРВЫЙ. Тебе действительно хочется жить?

СОКРАТ. Да! Да!

ПЕРВЫЙ. А я отчего-то думал, что ты хочешь умереть…

СОКРАТ. Живое не может хотеть умереть. Живое может лишь достойно принять смерть.»

И в самом деле, истина именно в этом выражении: живое не может и не должно стремиться к смерти, но принять ее достойно оно обязано. Именно эта фраза, данное понимание жизни и смерти и определило дальнейшие действия Сократа, когда он отказался совершить побег. Но это уже не раздумья о смерти и жизни, а решение живого человека, думающего только о живом, ибо позор за его недостойное принятие смерти, падет с неизбежностью на все живое, все что останется после него.

[58] Цит. по: Нерсесянц В.С. Сократ. М.: Из-во Наука, 1984. С. 114.

[59] «СОКРАТ. Мне жаль вас, афиняне. Теперь о вас пойдет дурная слава. Люди, склонные поносить наш город, а их немало, ибо Афины — город великий, эти люди получат право кричать на всех перекрестках, что вы убили старого мудреца. Они даже добавят: великого старого мудреца, чтобы еще больше вам досадить. Все неразумно: если я вам уж так докучал, вы хоть немножко набрались бы тер­пения, хоть чуточку подождали, и все случилось бы само собой — ведь вы знаете мой возраст, нетерпеливые со­граждане!»

«Мне жаль вас, афиняне» - восклицает Сократ. Но какое это уже имеет значение? Они воспользовались своим правом судить, правом, данным им в том числе и Сократом. А значит в их неверном решении виноват и сам Сократ. Какой смыл теперь им говорить, что о них пойдет дурная слава? Может пойдет, а может и нет. Какой смысл говорить, что они убили мудреца? А кто сказал, что он мудрец? Может быть о нем завтра и забудут. Это все слова, слова… Зачем их говорить, может быть только для того, чтобы доказать, какой он, Сократ, умный и все понимает… Тогда зачем он довел афинян до столь трагичного для них самих же решения? Может быть потому, что именно это решение и нужно было Сократу, а все остальное, в том числе и то, что подумают об афинянах, как о них будут отзываться, и дурная молва, его уже не беспокоили…Тогда впору сказать «мне жаль тебя Сократ», поскольку его нравственные нормы в свете его личных интересов уже ничего не стоят.

Но как просто обвинить тех или других. А правда в том, что в данном эпизоде смешались трагичным образом и личные, и общественные интересы всех участников события.

[60] «СОКРАТ. Оказалось, нельзя творить стихи при помощи разума. Оказалось, поэты летают. И только тогда приносят свои песни, собранные в садах и рощах муз. Поэт — это существо легкое, крылатое и безумное. И творить он может, только когда сделается исступленным, вдохновенным, чего не позволяет мне мой скучный разум. И поэтому я оставил свои жалкие потуги и сочинил всего один гимн в честь Аполлона. Ведь благодаря празднику Аполлона в Дельфах я прожил этот лишний месяц, и не поблагодарить его было бы невежливо.

— И Сократ протянул свиток с гимном Второму ученику…

— Ты передашь это сегодня священному Хору, когда он ступит на землю Афин».

Зачем он все-таки сочинил этот гимн? Не в честь же Аполлона, который ничего не стоит относительно его смерти. Так убежденно говорить, что нельзя творить при помощи разума, что стихи есть результат безумия и тут же самому их сочинять. Пускай, по его мнению, стихи плохие, но важен сам факт. И почему он поручает (не просит), чтобы стихи передали для исполнения Хору? Может быть потому, что Сократ стал также безумен и лишился разума, стал иступленным? Вряд ли, он же не поэт. Гимн Аполлону это гимн жизни и самому себе, напомнить после своей смерти, что был Сократ, который хотел жить.

[61] Цит. по: Нерсесянц В.С. Сократ. М.: Из-во Наука, 1984. С. 114.

[62] «КСАНТИППА. Ты взял меня совсем молодой…Ты был старик, а я была…У тебя было столько друзей, и ты всегда с кем-то беседовал…А я слушала и ничего не понимала…Я была совсем молодая, а ты…

СОКРАТ. Не надо Ксантиппа!

КСАНТИППА. Ты все время себя побеждал. Сначала ты победил свое тело и выучился ходить босиком по льду. Потом ты победил тщеславие и стал ходить в грязном хитоне. Потом ты победил свою плоть, и она уже не мешала тебе мыслить…И я осталась одна на пустом ложе! А я была совсем молодая, Сократ. А ты не обращал на меня внимания! Мне даже казалось, что ты попросту меня не видишь. Ты почему-то вдруг вообразил, что я красивая, настолько ты не обращал на меня никакого внимания! Ну погляди на меня, Сократ, какая же я красивая! Ну что ты, с ума сошел?

Да, Сократ настолько велик, что он сумел победить плоть и душу, подчинил их своей страсти – исследовать, но он не победил жизнь в своей простоте и непредвзятости. И она его обошла, как всегда, когда ей сопротивляются: Ксантиппа стала жить с другим, а его казнили.

Можно сколько угодно философствовать и силой разума подчинять своей страсти плоть и душу, но нельзя нарушать законы природы, данные богом или еще кем-то. Разум человека силен, очень силен, но не настолько, чтобы противопоставить себя природе, за это она наказывает и беспощадно.

[63] ««СОКРАТ. Итак, законы вполне резонно могут мне сказать: «Сократ! Согласно нам, законам твоего отечества, отец твой взял в жены твою мать, и ты появился на свет. Ты гость, в некотором роде наше продолжение. Согласно нам, ты вскормлен, воспитан и наделен благами. Наконец, согласно нам, ты мог попросту покинуть свое отечество, кода вырос. Но ты не сделал этого. Более того, ты никогда не выезжал из Афин, разве что только на войну. Даже ради празднеств не покидал ты родной город. Ты даже не путешествовал. Значит, ты не хотел уехать от нас в другой город с другими законами. Значит, мы, законы твоего отечества, тебе нравились, пока относились к тебе по-другому! Но вот сегодня ты претерпел от нас, и что же? Ты уже готов предать нас, а следовательно, и свое отечество. Ты готов бежать от нашего постановления, скрыться из тюрьмы, переодевшись в козью шкуру или в платье Аполлодора, к нашим врагам. Значит, ты решил ответить своему отечеству злом на зло? Но ты учил всегда иначе! Что же тогда тебе делать, Сократ, в чужой стороне? Чем ты станешь там заниматься? Учить справедливости и добродетели? Но, сбежав от нас, ты сам ее первый нарушишь. Тогда чем ты станешь жить в Фессалии? Услаждать себя едой? Но это хуже смерти!» Аполлодор... Аполлодор... Мне очень хочется жить... Но тебе будет стыдно, если твой собеседник Сократ предаст свои убеждения ради жизни... Ты плачешь, Аполлодор? Но почему? Надо радоваться! Мы ведь поняли с тобой, что есть благо, и не совершили непоправимого поступка. Мы идем до конца в своей вере, не так ли? Ну, отвечай, я прав или не прав?»

По-разному можно интерпретировать слова Сократа, и найти превеликое множество объяснений и оправданий любым его действиям. Но не в этом его основная мысль. Сократ ставит убеждения выше жизни. Можно с этим не согласиться, сказав вполне резонно, что убеждения можно поменять. Нет, можно поменять только содержание убеждения, а само оно остается как часть человека, более того, убеждения это сам человек, а значит и жизнь. Поменять убеждения значит отказаться от своей жизни и прожить другую жизнь. Для Сократа это уже не приемлемо и поздно. Так или иначе смерть все равно наступит. Но в первом случае он останется самим собой и таким в памяти афинян, во втором случае после него уже ничего не останется.

[64] «АНИТ. Ну что ты, Сократ, я не верю в жизнь после смерти. Как, впрочем, не верю и в богов.

Усмешка Сократа.

-- Видишь ли, человеческая жизнь слишком мгновенна, чтобы проверить, существуют ли великие боги. А я кожевенник и верю только тому, что можно проверить на собственной коже, точнее шкуре… И вообще, согласись, Сократ, было бы слишком печально узнать, что вся наша короткая жизнь находится в воле этих вечно бранящихся олимпийцев… Неужели ты действительно веришь в богов?

СОКРАТ. Мне хочется верить в жизнь после смерти.

АНИТ. Тогда это забавно, Сократ: человек. который верит в богов, посажен в тюрьму другим, который в них не верит, по обвинению в неверии в богов».

Неверие в богов или вера в себя - убеждение, которое не хуже и не лучше, чем вера в богов. Разница только в том, что Сократ под верой в богов понимает приоритет общих законов над частными, тогда как Анит провозглашает приоритет своих частных убеждений над общими. Другое дело, что под прикрытием богов свои частные убеждения Анит сделал общими, что и дает ему право говорить об их истинности. Сократ понимает эту разницу или чувствует ее, но может только усмехнуться.

[65] Наши законы дурны, ибо они установлены слабосильными. Что делать — слабосильных большинство: в природе всегда больше дурного и отходов. И вот, чтобы защитить себя от меньшинства сильных, то есть от тех, кто способен над ними возвыситься, это слабое большинство придумало наши афинские законы. И утверждает, что встать над большинством — несправедливо и надо страшиться этого. Но, Сократ, ведь сама природа повсюду провозглашает право сильного. Закон великой природы считает справедливым, если лучший и сильный подавит худшего и слабого. «Творить насилие рукой могучей», — это сказал великий поэт Пиндар... Мы же берем с детства самых решительных и сильных людей и приучаем заклинаниями законов, что все они должны быть равны ничтожному большинству и что только это справедливо... Но мне хочется, Сократ, чтобы у нас появился некто, достаточно одаренный природой, который освободился бы от эго дурмана и освободил бы других.

Законы и в самом деле дурны, если только распространять их на всю систему отношений. Юридические законы только часть их. Кроме того, они и в самом деле защищают слабых и заставляют сильных им подчиняться, хотя сильные сами могут и творят законы. И в самом деле, равенство перед юридическим законом только уловка слабых, которая противоречит естественному ходу природы, что приводит ко многим противоречиям. Это так, если изменить понятие «сильный» и не приписывать этот эпитет тем, кто имеет власть.

[66] АНИТ. Ты мешал всем. Умным, потому что многое из того, что приходит в голову тебе, приходило в голову и им. Но они молчали. А если кто-то молчит, ему совсем не нравится, когда говорит другой... Ты мешал глупым — они тебя не понимали... Ты мешал тем, кто не верит, потому что требовали веры... Ты мешал тем, кто верит, потому что их раздражала твоя вера, которую надо все время проверять сомнением — истинна ли она.

Анит умный, и многое из того, что он говорит, верно. Прав и Сократ. Только они не могут быть правыми одновременно, поскольку принадлежат к разным формам жизни. Случай свел их в одном месте, где правым может быть только кто-то один при этом независимо от содержания самой правды. И в этом смысле спор их пустой. Раньше они расходились, каждый поочередно, уступая место другому. Но сейчас, в силу обстоятельств, это оказалось невозможным.

[67] «ПЕРВЫЙ. Этого хотел ты сам — принять смерть воимясвоей победы. Ты говорил об этом в доме Продика. Мне показалось сначала, что я тогда не понял тебя до конца... И я обратился к своим тетрадям — прочел твои беседы с Федоном из Коринфа и с Харетом из Фив, где ты прямо говорил: «После смерти провидца народ, как нашкодивший ребенок, виня себя и каясь, выбьет на мраморе то, что вчера не хотел даже слушать...».

Выбить на мраморе - не дань признания, а выражение глупости. Все, что будет после, уже связано с другим и не имеет никакого отношения к тому, что было до. Народ это сделает обязательно, в этом Сократ прав. Но не это хотел Сократ доказать своей смертью, он даже не хотел своей победы и тем более в утилитарном ее выражении. Признание его, Сократа, правоты означало для народа принятие его слов, образа мысли, критики богов и властей и пр. А главное оно означало право людей на свою собственную свободу. Как только народ принимает критику богов и властей, он освобождается от них и становится хотя бы чуточку свободнее на долгом пути к полной свободе и независимости, если таковые существуют.

[68] «СОКРАТ. Тогда ответь мне, Ксантиппа, свойственно ли настоящим философам пристрастие к так называемым наслаждениям: к питью или еде? Ответь мне.

КСАНТИППА. Свойственно…Несвойственно. – Она вцепилась в руку Сократа.

СОКРАТ. А к остальным удовольствиям, начиная с тех, что относятся к уходу за телом? Например, щегольские сандали, красивый плащ – ценит ли все это истинный философ или не ставит ни во что, кроме самых необходимых?

КСАНТИППА. Несвойственно…свойственно…

СОКРАТ. Молодец, Ксантиппа! Стало быть, истинный философ на протяжении всей своей жизни постепенно освобождает свою душу от прихоти тела. И когда наступает час его смерти, что с ним происходит?»

Душа – это изначально чистое божественное создание, отданное людям для познания бога и истинного смысла существования. Но она не может быть вне тела как ее физического носителя, имеющего свои особенности, и душа вынуждена считаться с требованиями тела и даже подчиниться его прихотям. Но подчинить душе тело тоже крайность, которая не дает покоя ни тому, ни другому. В неразумном человеке душа боится тела, а тело боится души, и они не могут существовать ни вместе, ни друг без друга.

Гармония заключается в том, что каждый делает свое: душа говорит телу как надо себя вести, а тело – душе, что ему не хватает, и вместе они движутся к своему высшему предназначению, где тело уходит в небытие, а душа становится частью божественного, или высшего, разума.

Сократ как великий философ, приближающийся по уровню своего сознания к высшему разуму, а значит и к душе, потому и говорит, что легко и даже с радостью освобождается от дряхлого тела и покидает землю. Его тело уже выполнило свою задачу, оно жило с душой в гармонии и позволило ей достичь своего предназначения.

[69] «СОКРАТ. Душа обычного смертного разлучается с телом оскверненная и замаранная. Всю жизнь она угождала своему телу – его страстям и наслаждением. Она настолько срослась с телом и зачарована им, что не считает истинным ничто, кроме утех тела, то есть того, что можно осязать, выпить, съесть или использовать для любовной утехи. Все смутное, незримое она боится и ненавидит. И оттого мучительно такой душе расставаться с телом и жизнью. Не то философ! Ксантиппа, я никогда не заботился о теле. Я победил все его желания – и теперь, вступая в пору, когда оно будет докучать мне своими слабостями и мешать мне мыслить, я расстаюсь с ним легко, без сожаления. как лебеди. Я убегаю из-под его стражи. Это не страдание, Ксантиппа. Я покидаю землю легко, с осознанной любовью ко всем живущим. Считай это просто выздоровлением моего дряхлого тела. И как при выздоровлении приносят богу Асклепию в благодарность в жертву петуха, - сделайте так, когда я закрою глаза.»

Перед громадиной небытия все поступки, мысли, совершаемые перед смертью, становятся ничтожно малы и теряют смысл, поскольку лишены продолжения.

Противостояние души и тела – извечная проблема и не только философии. При этом тело всегда связано с грязью, грехом, осквернением, а душа - воплощение добра, света, истины. Основной лейтмотив - очищение души и в конечном счете избавление от тела посредством смерти. В этом заложен смысл некоего бытия – истины, достигаемой только посредством души, т.е. чистого мышления, которое всегда отвлекается для обеспечения бренного тела. Но поскольку на последнее уходит много сил, то заняться истиной души не хватает ни времени, ни сил. Отказаться от тела и очиститься означает переход души в такое состояние, когда она может заниматься только истиной, что можно осуществить только в каком-то ином мире.

Возможно, это так, но не в том мире, который будет после смерти. Речь идет а таком мире, когда жизнь будет существовать исключительно только в форме души и мысли. Сейчас жизнь существует в парадигме ее физического существования, но эволюция развития живого приведет к такой форме жизни, когда мысль, разум, мышление или душа будут существовать в форме, не связанной с ее физическим воплощением. Жизнь будет существовать сама по себе. По всей видимости, именно о таком перевоплощении души и идет речь у философов и не только у них.

[70] « - Из тетрадей?! – в ужасе прошептал Сократ.

ПЕРВЫЙ. Сократ человек. И под влиянием минуты он иногда говорит не то…как было, к примеру, недавно, после твоей болезни. В моих тетрадях все выверено. Там у Сократа нет противоречий. Там истинный Сократ, и все вытвердят его наставления и будут следовать им и славить его.

СОКРАТ. Но ты забыл, что я сказал в доме Продика. Человек меняется с быстротекущим временем! И надо проверять. И надо сомневаться! Единственное, что я знаю, - это то, что я ничего не знаю…»

ПЕРВЫЙ. Это говорит не тот Сократ, не истинный. Это говорит Сократ, принявший яд, в страхе и в отчаянии…

СОКРАТ. Ты безумен! В тебе нет любви! И у тебя страшные глаза – глаза жреца, а не философа! Я боюсь, что если завтра по Афинам начнет ходить новый Сократ, ты его убьешь именем того, прежнего Сократа! Ты сожжешь тетради! Слышишь! Поклянись мне!»

Еще не кончилась одна жизнь, а уже начинается другая, где каждый решает прежде всего свои задачи. Теперь нужен догматический Сократ, которого можно с помощью тетрадей выстроить так, чтобы он был удобен властям и только им. Поэтому Сократ, с ужасом узнав про записи и тетради, потребовал сжечь их. Но его беспокоит даже не то, что из Сократа сделают догму, а то, что его именем убьют другого Сократа, т.е. новую живую мысль. Он понимал разницу между живым Сократом, его гранитным изваянием и новым философом, почему и потребовал все сжечь.

Не в этом ли сила Сократа? Он не записывал свои мысли, что позволяло бесконечно интерпретировать его высказывания и тем самым отражать новый поворот жизни и мысли. Он оставил после себя только одно – сомневайся и исследуй, ибо жизнь быстротекущая, все меняется, в том числе и наши представления о ней.

[71] «АНИТ. Сократа нужно было приговорить к смерти.

ФРАСИБУЛ. Я уже все решил, Анит. Я провел бессонную ночь и все обдумал. Я видел Сократа на войне. Тогда стояла тяжелая зима, и мы выходили на улицу, напялив на себя всю нашу одежду и обвязав ноги войлоком и овчинами. А он входил – в обычном плаще и босиком. И воины начали роптать, они решили, что он издевается над ними. Тогда один из стратегов для успокоения воинов чуть не велел казнить Сократа. Потом Сократ вернулся, и слава его гремела. В результате Аристофан осмеял его в своей комедии…Потом Сократ стал стар, и власть в Афинах захватили тираны. И главный тиран – Критий его бывший ученик, - позвал Сократа и грозился заключить его в тюрьму за то, что Сократ не хотел прислуживать тиранам…Теперь мы изгнали тиранов, и вот мы уже приговариваем к смерти Сократа…Не слишком ли много для жизни одного старца? Казни Сократа не будет.

В этом диалоге видна трусость властей. Они решили казнить Сократа, но боятся это сделать. Что-то должно случиться, может быть побег, и вообще они хотели только приговорить его к казни, а не казнить. Власть всегда труслива и эгоистична. Труслива, потому что решает свои собственные задачи за счет общества и отдельных людей, которые когда-нибудь обязательно поймут и спросят с них за их решения. Да и спрашивали уже не раз.

[72] «ТЮРЕМЩИК. К вам пришла…

СОКРАТ. Не пускай ее!

ТЮРЕМЩИК. Как прикажите.

Сократ неподвижно лежит на ложе.

- Правду говорят, что вы самый большой мудрец?

Сократ не отвечает.

- Я почему спрашиваю? Я не верю слухам. Например, обо мне говорят, что я самый большой дурак. Тогда что же выходит: самой большой мудрец сидит в тюрьме, а самый большой дурак его стережет Ан не так!.. Вы славный старичок, я вам кое-что открою… - Он зашептал: - Я совсем не дурак, я только притворяюсь. Потому, что с дурака взятки гладки и никакого спроса. И никто его не боится, и все над ним смеются, а значит любят. И так я всю жизнь прожил, и хорошо. Хоть читать и писать не умею, а состою на государственной службе и получаю два обола. Достиг!.. Главное не выдавать никому, что ты умный. А в душе будь хоть мудрецом, это твое дело. Я, сам знаешь, какой умный в душе! Когда я одному приговоренному здесь все это рассказал, он даже заплакал, «Эх, говорит, жаль, что ты мне раньше не встретился! Жил бы я по другому…» И все имущество мне завещал… Плохо, что у вас нет имущества».

Конечно, тюремщик не дурак, если он живет в этом мире и даже хорошо живет. Он все понимает, но молчит, притворяется, что не понимает. Властей это тоже устраивает, и все делают вид, что все нормально. Высшая мудрость — молчать, что понимаешь то, что власть не мудра, а просто глупа. Так делают все умные люди, если хотят получать от властей два «обола». А жизнь идет своим чередом. Мудрость Сократа заключается в том, что он постоянно говорил людям, чтобы они не прятали голову в песок, смотрели внимательно за жизнью, исследовали ее и вовремя отказывались от тех богов, которые со временем становятся идолами.

[73] «Сократ умирает.

ПЕРВЫЙ. Сократ…Сократ.

Он покрывает поцелуями лицо Сократа.

- Пеплос на лицо…

Он закрывает лицо Сократа. И беззвучно рыдает.

- Один я…

Входит Тюремщик. Осматривает тело Сократа, шепчет удовлетворительно:

- Все.

Продик величаво обращается к первому ученику:

- Я был лучшим другом его детства. Ты был лучшим другом его старости… Расскажи о его кончине.

ПЕРВЫЙ. Он принял смерть, как подобает великому философу легко и радостно, как выздоровление. Его последними словами были: «Петуха – богу Асклпии».

ПРОДИК. Величавая смерть… Величавая жизнь.

ПЕРВЫЙ Он завещал создать великую книгу жизни из истин, открытых им для нас. Мы назовем ее « Похвала Сократу»».

Живой Сократ был неподвластен кому-либо, кроме истины и тем был неудобен. Мертвый оказался нужен всем.

Человек приходит в жизнь с жаждой сделать ее лучше, ибо это его жизнь. И уходит в небытие с этой надеждой.

«О непреклонная судьба

И могучая участь!

Мы приходим в мир, сжавши руки в кулак,

Будто хотим сказать – все мое!

Мы уходим из мира с открытыми ладонями:

Ничего я не взял,

Ничего мне не нужно!

Весь я ваш боги!»

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 263; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!