Часть 2 – «Во сне и наяву все тот же кошмар»

Глава 1 – «Сны»

Подглава 1- «Знакомство с палачом»

Не знаю что произошло, но вдруг я очутился в очень странном месте. Очнувшись, приподнял голову и увидел странное мрачное место, похожее на тоннель метро. Как я тут оказался, думал я, и ничего не мог вспомнить.

Немного посидев на полу, я решил осмотреть местность и встал на ноги. Тоннель светился красноватым оттенком, создавая мрачную гнетущую атмосферу. Даже воздух был каким-то странным и тяжелым. Пытаясь что-нибудь вспомнить, я блуждал по тоннелю. Иногда из стен искрили оголенные провода.

Не помню, сколько бродил по бесконечному тоннелю, может неделю, может две. И вот, наконец, увидел сбоку тоннеля двери. Этой находке я невероятно обрадовался и подбежал к дверям, но заглянуть, что за ними не решился. Вдруг послышалось, как по ту сторону доносятся какие-то крики и выстрелы. Недолго думая, я решил спрятаться за дверьми.

Из дверей выбежал странный мужчина, в белом громоздком костюме, похожем на комбинезон космонавта. Он бежал, оглядываясь, и вскоре скрылся, но тот, кто выбежал вслед за ним поверг меня в шок. Это было, светящееся оранжевым светом, существо. Оно висело в воздухе, не касаясь, пола. Но детально рассмотреть его я не успел, оно стремительно скрылось за углом тоннеля. Видимо оно преследовало мужчину в костюме космонавта.

Через какое-то время я почувствовал, что в безопасности. Нельзя было сидеть вечно в засаде и ждать пока из темной комнаты вылетит ещё кто-нибудь. Я вышел из укрытия и устремил взгляд в сторону тоннеля, где скрылись мужчина и светящееся существо.

- Где я, черт возьми? – прохрипел я и оглянулся назад, перед собой висело в воздухе точно такое же существо. Большие черные тени у глаз, и оранжевые радужки зрачков, и весь светится оранжевым светом. От изумления и неожиданности меня охватил страх, я упал на пол и дико заорал во всю глотку, но существо никак на это не реагировало, продолжая меня внимательно разглядывать, а я орал как резанный.

***

Я перестал кричать и открыл глаза. Существа и страшного тоннеля уже не было. Вместо них залитая солнцем аудитория и однокурсники, наблюдающие, как я истошно ору. Наблюдал за мной и преподаватель. Он стоял у доски с указкой, и холодными взглядом смотрел на меня. В аудитории наступила гробовая тишина, я покраснел как рак, и думал, что сгорю со стыда. Студенты дико расхохотались, в том числе и мой друг Витя, который сидел со мной за одной партой. Это было, пожалуй, самое поганое мгновение в моей жизни.

- Я так понял, Спирин, вам есть что сказать, по поводу решения этой задачи? – произнес преподаватель, продолжая сохранять строгое выражение лица, – раз уж вы испытали такую эйфорию от того, что решили, весьма не простую задачу, так выйдете к доске и поведайте, как вам это удалось.

- Да нет же, это я не по этому поводу орал, – ответил я, опустив глаза.

- Тогда от чего же? – произнес учитель, снял с лица огромные очки и прищурил глаза, фокусируя взгляд на моей покрасневшей физиономии.

- Страшный сон приснился… – выдавил я и опустил голову.

Вдруг вся аудитория снова погрузилась в дикий смех. Одна лишь Катя Малышева, сидящая на первой парте, ухмыльнулась и отвернулась. Она была первой красавицей в группе, но вела себя очень странно по отношению к мужчинам. Всякого, кто пытался за ней ухаживать, она в лучшем случае посылала, в худшем выбивала зубы или разбивала глаз. Кроме этого она курила, что для девушек нашего времени было аморально.

- Сон значит, – прохрипел Павел Сильвестрович и сел за свой стол, – скажите молодой человек, а вы сюда ходите ради того, чтобы поспать?

- Да нет же, – произнес я и уставил свой взгляд в стол, продолжая краснеть.

- А для чего тогда? - снова спросил учитель, потирая руки.

- Ну, чтобы учиться… – выдавил я, и мне стало ещё больше стыдно.

- Гм, – произнес Павел Сильвестрович, разглядывая пальцы, – и науку, значит, вы познаете во сне, интересный у вас метод обучения.

Наконец, он сжалился надо мной и разрешил сесть за парту, а сам вновь отправился к доске, продолжая объяснять какую-то заумную формулу, по которой решалась задача.

Я сел и поник.

- Эй, снова космонавты с зелеными человечками приснились? - с усмешкой спросил Виктор.

- Пошел ты, – коротко ответил я, - не зеленые, а оранжевые.

Москва, 21 мая 1963 года, вторая половина дня

На улице весна. Жизнь кипела и цвела. Но я, после позорного инцидента в аудитории, не мог разделить хорошего настроения с прекрасной погодой. Мне не хотелось никого видеть и слышать, а скорее уехать домой и погрузиться в чтение книг о космосе.

Я вышел из учебного заведения на улицу и с кислой миной устремился к выходу со двора университета. Почему-то больше всего мне стыдно было перед Катей, моей сокурсницей, так как она мне очень нравилась. Но я гнал эти мысли, ведь у меня уже была девушка. Ее звали Нина. Училась она в параллельной группе, на моем факультете. С детства она страдала страшным неизлечимым недугом – эпилепсией. По красоте, конечно, она и в подметки не годилась Екатерине. Нина, носила огромные очки, из-за плохого зрения и в свои годы выглядела на все сорок лет. Ее парнем я стал скорее не по любви, а из жалости. Слишком жалостливый характер не позволял ее бросить. К тому же отец ее милиционер, почетный друг нашей семьи. В раннем детстве родители фактически помолвили своих детей, решив все за нас. Мы, в свою очередь, были не против их решения, потому что очень дружили. Нина понимала меня, я понимал ее. У нас было много общих интересов. Нина была не из тех девочек, что игрались в куклы, она очень любила рисовать. Но почему-то все ее рисунки почти всегда были одноцветными, и только мне она позволяла их разукрашивать.

Уже намного позже, когда мы повзрослели, она призналась, что с самого детства я вношу в ее тоскливый черно-белый мир краски, за то меня и полюбила. В более сознательном возрасте, когда нам исполнилось по 14 лет, она стала писать стихи, очень красивые, и в тоже время грустные. Особенно часто она посвящала их своей маме, которая давно умерла.

В 18 лет у нас произошла первая близость. Однажды в дождливый день, отец ее был на дежурстве, и я решил навестить девушку. В тот день она призналась мне в любви, а потом разрыдалась от того, что не сможет прожить долго из-за болезни. Тогда мне стало жаль Нину. Я крепко обнял ее, и мы просидели очень долго, слушая, как все чаще и чаще бьются наши сердца, ну а потом, когда я ее поцеловал, началась по-настоящему взрослая любовь.

Любовь или жалость? После того, как Нина стала моей, я пообещал себе и ей, что никогда не брошу ее. Но сам с каждым днем понимал, что люблю ее как друга, но, ни как женщину. Но было поздно, брать свои слова назад было не по-мужски. А потом в университете появилась Катя Малышева, в которую я по уши влюбился.

Вот так и сроднился я с Ниной. Бросить её я уже не имел никакого морального права, но иногда очень хотелось, ведь за этот выбор меня упрекала вся группа, и глумились все кому не лень.

- Эй, Никита! Постой ты куда? - прокричал Виктор, выскочив на крыльцо вслед за мной. Он подбежал ко мне и схватил за плечо. Я же отвернул лицо и дернул плечом, скинув его руку.

- Брось, ты что обиделся? - с изумлением произнес Виктор, – ты же знаешь, меня легко рассмешить, тем более, если бы ты сам это увидел со стороны, тоже хохотал не меньше меня. Видел бы ты, как наш бородатый перепугался. В аудитории царила такая тишина, и вдруг дикий крик на всю аудиторию.

- Ладно, проехали, - ответил я, не сдержав улыбки. Витя всегда умел выкрутиться из любой ситуации.

- Просто тебе нужно отвлечься от своих книг, погулять. Ты настолько их начитался, что они тебе уже в кошмарах мерещатся и вообще после полета Гагарина в космос, тебя буквально переклинило, и ты двинулся на космосе.

- Точно так, как ты на бабах… - ответил я, с ухмылкой.

- Кстати о бабах, глянь какие цыпочки идут впереди, познакомимся? – спросил Виктор, уставив взгляд на девушках, которые шли впереди нас по тротуару. На них были легкие, короткие сарафаны, прикрывающие длинные ножки, всего лишь до колен.

- Напомню тебе, что у меня есть девушка.

- Девушка? Её разве можно назвать девушкой, да она, скорее, молодая бабка в очках, – ехидно протараторил Витя, и тут я не на шутку разозлился и схватил его за воротник, закричав:

- Не смей её обзывать, иначе я тебе морду набью придурок.

Виктор понял, что перегнул, и стал отнекиваться:

- Ладно-ладно, успокойся, девушек спугнешь, а я с ними хочу познакомиться.

Его слова меня поставили на место, и я отпустил юношу.

- Знаешь, почему тебя мучают кошмары? Из-за двух проблем: из-за того, что ты слишком читаешь много всякой дряни, и из-за того, что ты связал свою жизнь с девушкой, которую ты не любишь, а жалеешь. Пока! - произнес Виктор, пожал мне руку и побежал к девчонкам, а я остановился и замер.

Его слова привели в замешательство. Виктор редко что-либо говорил всерьез, но в этот момент, он показался мне как никогда серьезным. Он был прав как никогда. Действительно, я не любил Нину, а встречался с ней только из жалости.

Постояв немного, я свернул в подземный переход метро.

Да я действительно был помешан на космосе. И это произошло со мной после грандиозного полета Юрия Гагарина на орбиту Земли, в 1961 году. Тогда этим болела вся страна, но моя болезнь космосом затянулась надолго, в отличие от остальных. Гагарин, безусловно, был моим кумиром. В моей комнате, на стенах, висел его огромный портрет, который подарил отец на день рождение в прошлом году. После грандиозного полета человека в космос, я увлекся научной фантастикой о космосе и астрономией. Стал часто ходить в планетарий, словно в волшебный храм. Вся моя жизнь отныне развивалась по одному и тому же сценарию, - я приезжал с учебы и всё свободное время читал книги, и не только дома. Если книга по-настоящему захватывала, я умудрялся читать ее на парах, в парке, в метро, где угодно.

В данный момент я читал «Марсианские хроники» Рэя Бреберри. Подобную литературу у нас по идеологическим соображениям, не допускали в типографию, и книга мне досталась от дяди Димы, двоюродного брата отца, который привез ее из ГДР, на немецком языке. Немецкий, к счастью, я знал в совершенстве. Тайно изучал английский, самостоятельно, чтобы читать зарубежную литературу, потому что в нашей советской стране жесткая цензура, и писатели фантасты из капиталистического запада и США не печатаются.

Погружённый в размышления, я спустился на платформу и вскоре очутился в вагоне метро. Людей было много, но мне чудом удалось занять сидячее место.

Достав книгу, принялся читать. Двери вагона захлопнулись, и поезд отправился в тоннель. Вдруг мне вспомнились слова Вити, на счет помешательства на книгах и я решил воздержаться от чтения. Через силу захлопнул книгу и положил в портфель. После десяти минут нудной езды, меня стало укачивать и клонить в сон. Вскоре я стал клевать лицом, изредка открывая глаза, и поднимая голову. Картина не менялась, вагон всё также был набит людьми, а рядом со мной ехал мужик с рыбой, которая воняла на весь вагон.

***

Я открыл глаза и удивился. Картина в вагоне метро кардинально изменилась, в нем не было никого из пассажиров. Состав стоял с открытыми дверьми. Я посмотрел в окно и не увидел платформы, в окне было темно, словно поезд стоял в тоннеле. С удивлением встал и выглянул наружу, увидев железную дорожку вдоль состава.

«Неужели я в тупике?» - промелькнула в голове странная мысль, – «но как такое возможно, почему кондуктор не разбудил меня на конечной станции, ведь пассажирам запрещено заезжать в тупики».

Я решил вернуться в вагон и подождать пока поезд отправится из тупика на станцию. Но состав стоял не подвижно. Около пятнадцати минут я сидел как дурак и ждал звездного часа, когда поезд «оживет» и отправится на платформу, где его с нетерпением ждали пассажиры. Но поезд стоял.

Вскоре мое терпение лопнуло, и я решил выйти из состава и узнать, что происходит.

- Не может же поезд столько времени стоять в тупике, здесь точно что-то не так, – сказал я, направляясь к кабине машиниста. И когда к ней подошел и взглянул внутрь, то чуть не свалился от испуга. В кабине в кресле сидело обезглавленное тело машиниста, всюду кровь, на стекле и по всей кабине. Я отпрыгнул назад, и вдруг на железную дорожку вылезла окровавленная рука. Вскоре показался изуродованный человек, зовущий на помощь. Вдоль всего пола лежали черепа и кости. От страха, я бросился обратно в вагон, в котором мерцал свет. Я забежал внутрь и направился в конец состава, где замер в ожидании, когда зомби залезет в поезд, но вместо него в вагон вкатилась голова, уставила свой взгляд на мне и произнесла:

- Извините уважаемый, но не могли бы вы оказать мне услугу. Так получилось, что тело мое осталось в кабине, а голова снаружи, если бы вы помогли мне снова совокупиться с телом, мы бы отсюда благополучно уехали. Пассажиры ждут товарищ!

Говорящая голова, окончательно лишила меня дара речи, в оцепенении я прижался спиной к стенке вагона и не мог даже закричать.

- Ну, куда же вы товарищ? – вежливо произнесла голова, – ну, вот так всегда, попросишь что-нибудь сделать полезное, а они убегают.

В этот самый миг сзади на меня что-то набросилось и начало душить, обхватив мою шею одной рукой, а второй уцепилось за волосы. Голова, наблюдая за сражением, стала истерически хохотать, прокричав:

- Вот-вот, они и тебе оторвут голову, так же как мне, узнаешь тогда каково это, жить без туловища.

Еще чуть-чуть и мне и впрямь оторвут голову. Тогда я потянул руки, нащупав голову, я слегка её потянул, и вдруг раздался хруст, и в моих руках оказалась оторванная бородатая голова. Из шеи хлынула кровь, а голова задергалась в конвульсиях, изо рта потекла пена, вперемешку с кровью. С визгом я отбросил ее и узнал в ней нашего учителя Павла Сильвестровича.

- Что же ты наделал негодяй? – завопила голова машиниста, – как ты мог оторвать голову такому великому человеку?

Я дико испугался и медленно подошел к голове учителя. Она уже не дергалась, не подавая никаких признаков жизни, зрачки закатились. Но когда я к ней подошел, они выкатились, уставив на меня свой взгляд. Голова учителя ожила и прохрипела следующее слова:

- … и науку, значит, вы познаете во сне, интересный у вас метод обучения.

Это стало последней каплей. Я заорал, что есть мочи и выбежал из вагона.

- Раз уж вы испытали эйфорию, решив весьма не простую задачу, выйдете к доске и поведайте нам, как вам это удалось, – доносилась речь бородатого из вагона.

Решил удирать по тоннелю из проклятого тупика. В этот момент я даже не подумал о том, что рельсы под напряжением, мне не хотелось ни при каких обстоятельствах оставаться в этом месте. Но в конце металлической дорожки меня ожидало нечто похуже, чем пути под напряжением. Увидел я огромную пропасть и раскаленную лаву на самом дне, но было слишком поздно. Не удержавшись, я сорвался с лестницы и ухватился за неё руками, повиснув над раскаленной бездной.

В этот момент послышались чьи-то шаги и скрип металлической дорожки и вскоре, в темноте выделился силуэт мужчины. Я не смог его разглядеть, было слишком темно, блестели лишь его ярко-оранжевые зрачки. Он подошел к краю дорожки, остановился и сосредоточил свой взгляд на мне.

- Помогите, – взмолился я.

Хватка ослабевала, а ногами не за что было зацепиться. Но силуэт не спешил мне помочь. Молча, он стоял и наблюдал. Затем медленно поднял левую ногу, намекая, что собирается наступить на мои пальцы. Я понял, что этот таинственный человек поможет мне только сорваться в кипящую лаву.

Внезапно из подошвы его странных туфель, с длинным острым носком, выстрелили длинные металлические шипы.

- Нет, – завыл я, – не делайте этого, пожалуйста, прошу вас.

Но он ничего мне не ответил, а лишь ехидно захихикал. И вот со всей силы таинственный силуэт наступил мне на ладонь, и острые металлические шипы, как иглы, впились в мою ладонь. От боли я сильно закричал, а он продолжал терзать шипами окровавленную ладонь. Из моей руки брызгала не только кровь, но и сухожилия. Я продолжал орать, пока силуэт с оранжевыми глазами не убрал ногу. От невыносимой боли, позабыв, что вишу над обрывом, я разжал вторую ладонь и на огромной скорости полетел вниз.

Это конец. Я продолжал отчаянно кричать, но ничего изменить уже не мог, раскаленная лава становилась все ближе, становилось жарко. Внезапно в ушах послышался чей-то еле разборчивый женский голос:

- Молодой человек проснитесь, вы слышите меня?

Перед собой я увидел женщину, лет сорока, которая держала меня за плечи. От ужаса я дернулся и панически стал осматриваться вокруг, увидев идущих людей по платформе станции.

- Уважаемый, вы задерживаете поезд, будьте любезны, выйдете из вагона, иначе я позову милицию, – произнесла женщина, перестав меня трясти. Но я не слышал её требований, сознательно оставаясь в кошмаре, и в панике смотрел по сторонам. Но вскоре, овладев собой, я понял, что это был кошмар.

- С вами всё в порядке юноша, может скорую помощь позвать? – спокойно произнесла женщина.

- Нет-нет, – сказал я дрожащим голосом, – всё в порядке.

Схватив портфель, я выбежал из состава, направляясь наверх.

Женщина с удивленным лицом вышла из поезда и подала сигнал машинисту, что можно отправляться в оборотный тупик.

Москва, вечер 21 мая 1963 года

Я лежал в своей комнате на кровати, читая «Марсианские хроники». Книга помогла отвлечься от кошмара, пережитого во сне, по пути домой. Тысячу раз я прокрутил в голове этот сон, и больше всего, в нем, поразила его реалистичность. Всё было словно по-настоящему, особенно боль, когда в ладонь впились острые шипы. А если бы эта женщина не разбудила меня, всё могло закончиться по-другому и, возможно, я бы уже не проснулся никогда. Это пугало больше всего, но, к счастью, книга Рэя Брэдбери меня настолько увлекла, что я совсем забыл о кошмаре.

Дверь распахнулась, и в мою комнату вошел отец. Я сделал вид, что не заметил его, продолжая читать. Он внимательно посмотрел на меня и сел на кровать:

- Привет сынок, – ласково произнес он.

- Привет отец, – коротко ответил я, не поднимая, глаз.

- Что читаешь?

- Брэдбери… - коротко ответил я, намекая, что не хочу с ним разговаривать.

- Ты бы сходил куда-нибудь с Ниной, развеялся, в кино, например, – произнес отец унылым голосом, осознавая, что сын не хочет с ним общаться.

- Ты же знаешь отец, что Нина не любит ходить в кинотеатры, она любит балет, – произнес я, не отводя глаз от книги, - а для меня балет тяжелое испытание и более одного похода в неделю моя психика не выдерживает.

Отец опустил глаза и начал потирать руки.

- Прости Никита, я знаю, что ты не любишь Нину, но, поверь, ты должен быть с ней.

- Я знаю отец.

- Нина тяжело больна, только положительные эмоции и любовь могут помочь ей хотя бы отсрочить свою смерть. Если ты разобьешь ей сердце, она не выдержит. Или тебе безразлична её жизнь?

Во мне, наконец, проснулась совесть, а затем стыд. Я посмотрел на отца, вздохнул и отложил книгу в сторону:

- Нет, папа, как ты мог о таком подумать? Прости, у меня просто был сегодня тяжелый день, поэтому я себя так веду. Я люблю Нину, никогда не брошу и помогу справиться с болезнью.

- Это великодушно с твоей стороны сын, я горжусь тобой, – отец улыбнулся, и мы крепко обнялись.

- Ладно, я пойду, не буду тебе мешать, – сказал папа, приподнимаясь с кровати, – только не засиживайся допоздна, помни, здоровый сон необходим человеку.

Отец вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

- Ещё бы, после таких снов заикаться начнешь, – с усмешкой произнес я и схватил в руки книгу, продолжая фанатичное чтение.

Семья у меня была самая обычная, пролетарская. Братьев и сестер не было, только двоюродная сестра. Отец, Павел Васильевич Спирин, работал инженером-технологом на московском станкостроительном заводе имени С. Орджоникидзе, который в 1958 прославился медалью «Гран-при» на всемирной выставке в Брюсселе. Мать Галина Алексеевна, работала хирургом в городской клинической больнице № 50. Это была одна из самых новых и современных больниц нашего большого города. Познакомились мои родители еще до войны. Папка в юности любил играть на гитаре и его часто приглашали на всякие посиделки. Патефоны тогда были большой роскошью, да и качество воспроизведения оставляло желать лучшего. Поэтому живой поющий гитарист, ценился больше даже самого дефицитного дорогого граммофона. И вот на одном из таких вечеров и познакомились папа и мама. Мама была уроженкой Харькова и приехала в Москву учиться, отец - москвич. Мать, тем вечером влюбилась в него с первого взгляда, отец тоже не против был спеть пару романсов наедине, понравившейся девушке. Тогда не смотря, на не простое время, было много романтики, которой крайне не хватало нашему после военному поколению.

В 1940 году они поженились. А в 1941 году грянула война, которая всё перевернула с ног на голову, перекроив судьбы многих людей. Отец ушел на фронт, мать работала медсестрой в московской области, в военном штабе, где в 1942 году родился я. Отец воевал под волгой, недалеко от Сталинграда. Только в 1943 году, когда обстановка на фронте улучшилась, он узнал из маминого письма, что у него уже есть сын. Эта новость помогла поднять боевой дух. После тяжелых боев Сталинград был освобожден, в войне наступил коренной перелом.

В 1944 году война для отца закончилась, его ранили под Киевом, и в 1945, не задолго, до конца войны, папа вернулся домой.

После войны он был комиссован по ранению. Пришлось начинать трудовую мирную жизнь сначала. Во время войны умерла его мама, не выдержав известия о смерти моего дедушки, и мы всей семьей переехали жить в ее квартиру. Родители мамы тоже не пережили войну и погибли во времена оккупации Харькова, погибла и мамина старшая сестра.

Вскоре отец устроился на завод, мать до 1955 года работала медсестрой хирургического отделения в разных больницах. В 1956 году устроилась на работу в больницу №50, где работала и по сей день. Жили мы дружно в большой трехкомнатной квартире бабушки.

Я настолько увлекся книгой, что не заметил, как быстро пролетело время, и на часах уже было полвторого. На бессонную ночь я не решился, и всё-таки решил вздремнуть. За окном нежно пели сверчки, и это убаюкивало меня. Я потушил светильник, положил на стол книгу, взбил сдавленную подушку и с наслаждением положил на неё голову. Сон не заставил себя долго ждать

Открыв глаза, я заметил, что оказался в темном подземном переходе. Он крайне жутко выглядел, нагоняя страх. Стены были покрыты, потрескавшимся, желтым кафелем. Кое-где он вообще отсутствовал, в углах потолка висели паутины. Переход был настолько длинным, что я не видел его конца, к тому же в нем стоял странный густой туман зеленого оттенка, а освещение было слишком тусклым. Осмотревшись, я решил пройтись по переходу и увидел, сквозь туман, человека в черном длинном плаще и шляпе, которая закрывала его лицо.

- Эй, молодой человек! Погодите! – прокричал я, но он развернулся и пошел вдаль.

- Куда же вы? – крикнул я и побежал за ним. Но догнать его не смог, даже не смотря на то, что бежал, а он спокойно шел, не оглядываясь.

Вскоре мужчина в плаще растворился в зеленом тумане, и я потерял его из виду.

- Черт! – выкрикнул я, ударил ногой по стене и сел на пол.

Как же долго я блуждал по бесконечному переходу. У него не было ни конца, ни края. Меня вскоре утомила бесконечная ходьба, я сел на пол, облокотившись спиной о холодную кафельную стену, и глубоко вздохнул. Всей длины перехода я не мог увидеть также из-за густого зеленого тумана.

Особенно странными показались метаморфозы с моими наручными часами, на которые я обратил внимание. Сначала они показывали 3 часа 30 минут. Посидев минут десять, я снова взглянул на них и удивился – стрелки показывали 12 часов 40 минут. Затем на моих глазах они стали двигаться то назад, то вперед.

«Что за чертовщина? Где я?»

Внезапно туман стремительно рассеялся, и часы снова стали показывать первоначальное время - 3 часа 30 минут. Вдали я увидел конец перехода, подскочил и побежал туда, в надежде увидеть лестничный марш, ведущий на поверхность. Но меня снова ожидало разочарование, переход закончился глухой кафельной стеной. Я ударил кулаком об стену, затем повернулся и медленно скатился на пол. Мной стала овладевать клаустрофобия. Я представил, что никогда не выберусь из перехода и буду тут блуждать вечно.

С правой стороны перехода, я увидел металлическую дверь, которой еще несколько минут назад не было и помине. Я поднялся на ноги, подошел и открыл их.

«Это уже лучше, только не в этом проклятом переходе», - подумал я.

Но лучше бы я оставался здесь, чем вошел в это помещение. Зайдя в дверной проем, я увидел длинный узкий коридор, освещаемый темно-красным тусклым светом. Осторожно передвигаясь вглубь, я стал различать звуки, словно где-то далеко играла музыка. По мере продвижения, звук усиливался и становился четче. Вскоре стал различим шум скандирующей толпы. Никогда ещё я так не радовался людям.

Вскоре коридор закончился, и я оказался на каком-то весьма странном концерте. Вокруг толпились люди, прыгали, визжали, целовались, были бутылки и толкались. Никогда мне не доводилось видеть такую агрессивную публику. Музыка тоже соответствовала публике, от нее действительно хотелось что-либо разрушать и ломать. Барабаны стучали так громко, словно это не барабаны, а гром. Особенно сильно впивался в уши ритмический шум, который, видимо, извлекался из гитары. Не что подобное я слышал в рок-н-ролле. Это был совершенно новый стиль, и на нем была помешана вся западная молодежь, пока у нас слушали Кобзона. Мой друг Виктор включал мне несколько раз на электрофоне композиции The Beatles, но мне не понравилось, слишком грязная специфическая музыка. Однако по сравнению с тем, что я слышал сейчас, битлы явно пролетали. Гитары настолько были перегружены, что своим ритмом стучали не только по ушам, но и мозгам.

Я медленно продвигался сквозь беснующуюся толпу к сцене. Лиц публики не видел из-за темноты в зале, но хорошо слышал их хохот и ругань. Подойдя ближе, я увидел довольно необычных музыкантов. На сцене стоял один человек, и мне удалось рассмотреть только его силуэт. Позади него в воздухе висела электрогитара, струны которой перебирали черные перчатки. Затем я увидел нечто похожее на пианино, только весьма необычное, и исходили из него странные звуки. За пианино тоже никого не было, клавиши перебирали черные перчатки. Справа я увидел ещё бас-гитару. В конце площадки стояла барабанная установка, по которой били барабанные палочки. Силуэт ничего не пел, а лишь смотрел в толпу. Когда закончилась песня, вдруг у него загорелись глаза оранжевым светом и вокруг себя я увидел окровавленных зомби, которые уставили свои хищные взгляды на мне как на куске мяса. Они стали наступать, окружив меня со всех сторон. Силуэт на сцене громко расхохотался. В этот момент мне стало страшно, пока внезапно пол подо мной не провалился.

Осмотревшись, я понял, что оказался в тоннеле метро. Над собой увидел округлый проем, из которого жадно фыркали зомби. К счастью, вскоре он закрылся, и жуткие стоны мертвецов исчезли.

- Только бы не проехал поезд, – промычал я и поспешно стал передвигаться по тоннелю. Но тоннель был бесконечен как тот злополучный подземный переход с желтым кафелем.

Шел я уже около часа, с каждой минутой теряя надежду дойти, хотя бы, до какой-нибудь ближайшей станции.

- Никита, – услышал я позади чей-то голос и обернулся, никого не увидев. Продолжая свой безнадежный путь, я вскоре снова услышал позади, что меня кто-то зовет. Обернувшись, я всмотрелся в темноту:

- Кто здесь? – спросил я.

- Никита, – снова раздался чей-то голос, только уже впереди. Я обернулся вперед, и никого не увидел:

- Ну, хватит играть со мной в прятки, покажись, наконец, – заорал я, оглядываясь по сторонам.

Через некоторое время снова послышался странный голос, произносящий мое имя. Я обернулся и увидел вдали силуэт мужчины. Это был один и тот же силуэт, который сталкивал меня в обрыв в первом кошмаре, он же стоял на сцене и смеялся, когда его поклонники начали меня окружать. И вот, наконец, силуэт, вышел из тени, и я смог его более-менее разглядеть. Это был тощий худощавый мужчина, среднего роста, одетый в темную черную куртку, из которой просматривалась красная рубашка, темные брюки. На ногах черные туфли с острым носком, их я хорошо запомнил ещё при первой встрече. Лицо его было не менее странным - очень бледное, как у мертвеца, с зеленоватым оттенком. Волосы длинные, тщательно уложенные назад. Глаза разукрашены чем-то черным, и эта раскраска занимала, чуть ли не пол лица. Он смотрел на меня одновременно с ехидной улыбкой и лютой злобой.

- Кто ты такой? – спросил я дрожащим голосом.

- Твой кошар Никита, я твой самый жуткий кошмар, – прохрипел мужчина демоническим голосом.

- Что тебе надо? – снова спросил я и отошел назад, – чего ты хочешь?

- Твои испуганные глаза, твой страх от него я получаю истинный кайф, – прошипел мужчина.

Я стоял ошеломленный и с трудом сглатывал слюну. Вроде бы он и не очень страшен, но страх этот какой-то неестественный. Его коварный взгляд заставлял меня бояться. Вдруг позади я услышал усиливающийся гул и скрежет.

- Но всякому удовольствию рано или поздно приходит конец, – произнес мужчина с разукрашенным лицом, подняв брови – кажется это твой поезд едет, мне пора, приятно было с тобой позабавиться.

Мужчина шагнул в тень и исчез, а я обернулся и услышал приближающийся поезд. Этого я боялся больше всего. Что делать и куда бежать? И вот из-за угла показался состав и его фары ослепили меня. Он мчал на огромной скорости, а от рельсов исходил жуткий скрежет, разбрасывая по сторонам оранжевые искры. В самый последний момент я упал в канаву между рельсами. Раздался сильный свист, мчащегося поезда. Проехав надо мной, состав помчал вдаль.

Я поднял голову и посмотрел назад, увидев, как последний вагон состава скрылся за поворотом, отсвечивая красными фарами. Вздохнув с облегчением, встал на ноги и побежал вперед, питая себя новыми иллюзиями.

Бежал пока снова не увидел перед собой того самого маньяка с хриплым грубым голосом. Он спокойно стоял между рельсами, сунув руки в карманы, чувствуя свое превосходство надо мной в проклятом бесконечном тоннеле. Меня переполняло отчаяние и злость и это помогало преодолевать страх.

- Ну что, все бежишь? – произнес он, улыбаясь.

Подойдя к нему на очень близкое расстояние, я прорычал:

- Оставь меня в покое.

Мужчина в ответ расхохотался и прошипел:

- Откуда в тебе столько злобы человек. Когда-то вы были самыми добрыми существами, а теперь злые и коварные, прямо как я, - пробормотал парень и смеялся.

Этот ехидный смех меня ещё больше разозлил, я сжал кулак и со всей силы ударил его по лицу. Он отскочил и попятился назад, держась рукой за щеку. В этот момент мне показалось, что он довольно слабый и это придало мне еще больше уверенности:

- Хочешь ещё?

Улыбка исчезла с разукрашенного лица, и он злобным взглядом зарычал:

- Хочешь подраться? Давай подеремся.

Он стремительно подошел и настолько сильно пнул меня, что я, оторвавшись от пола, грохнулся на спину, сильно ударившись головой об шпалу. От боли я схватился за голову и застонал. В этот момент он подошел ко мне, схватил одной рукой за шею и поднял. Я был выше его ростом, но заметил, как ноги маньяка удлинились, чтобы оторвать меня от земли. Перестав чувствовать поверхность под ногами, я отчаянно задергал ногами. Его рука, словно клешня, надежно сжала мое горло. Я видел его озверевшее лицо, которое сморщилось от злобы.

- Ну что падаль, и куда же делась твоя самоуверенность? Я вижу теперь в твоих глазах страх, – рычал таинственный парень.

Мое лицо посинело от удушья, вот-вот он осуществит свой замысел, и в этот самый миг, мне вспомнилась одна книжка, которую я прочитал ещё до увлечения космосом. Подарила мне её странная девушка, которую я встретил однажды в переходе метро. Она была очень красивая и обаятельная, и я с удовольствием принял ее подарок. Девушка настояла, чтобы я обязательно прочел книгу, так как от этого будет зависеть моя жизнь, и в нужный момент эти знания помогут мне.

В ней речь шла о снах и уроках, развивающих контроль над ними, особенно в кошмарах. Специальный ряд упражнений. В этих уроках рассказывалось о том сны это наше воображение.

И тут меня осенило воспользоваться этими уроками. Я попытался вообразить, что в тоннеле, на огромной скорости, мчит поезд, скрипя колесами о рельсы. Конечно, в момент, когда вот-вот задохнешься, трудно что-либо воображать, но мне все-таки удалось. Случилось чудо, я услышал приближение моего воображаемого поезда.

Парень отвел взгляд в сторону тоннеля, и, от изумления, отпустил меня, уставившись вперед. Вскоре показался мчащийся состав, остолбенев, он даже не успел увернуться. Поезд протаранил его и понес прочь, вглубь тоннеля.

Я лежал в канаве и жадно глотал воздух. Отдышавшись, я поднялся на ноги, и, держась рукой за передавленную шею, отправился снова странствовать по тоннелю, в поисках выхода из него. Пройдя несколько километров, я начал терять силы и надежду. Конца и края тоннелю не было даже в перспективе. Конечно я пытался представить, что он закончился, но у меня ничего не получалось, видимо это было не под силу мне. Вскоре я увидел, что вдалеке тоннель не освещается и в нем царит сплошная тьма, и это было страшнее всего. Ведь у меня с собой не было ни фонарика, ни спичек. Идти неизвестно куда, да ещё и в полной темноте, абсолютно ничего не видя перед собой, даже своих рук и ног, это было не самое приятное зрелище. Но стоять на месте и чего-то ждать, тоже было глупо, и я решил идти. Вскоре освещенный тоннель, позади, превратился в маленькую светящуюся точку, а потом и вовсе исчез, и я погрузился в сплошную темноту.

Шел уже около часа, пока вдруг меня не охватил жуткий панический страх. Я допустил мысль, что навечно останусь в этой тьме и умру от истощения, а возвращаться обратно уже было бессмыленно.

- Лучше бы остался там, при свете, – застонал я и в истерике начал орать, затем заревел словно ребенок, и побежал наугад. В этот момент мной окончательно овладела паника. Я не хочу навечно остаться тут, в кромешной тьме. Бежал пока не споткнулся и упал. Вдруг мои глаза, которые уже около двух часов, не видели света, ослепили фары поезда. Я прищурился и увидел между светящимися фарами маньяка, с разукрашенной физиономией. К моему удивлению он был цел, и не вредим, хотя я отчетливо видел, как его на огромной скорости снес поезд.

- У меня для тебя небольшой сюрприз, перед тем как ты, наконец, умрешь, – произнес зловещий парень, – кажется, ты забыл это при первой нашей встрече. Он вынул руку, и в ней показалась голова учителя по физики Павла Сильвестровича. Он крепко держал её за волосы. Внезапно голова ожила, выкатила зрачки и прохрипела:

- Я так понял, Спирин, вам есть что сказать, по поводу решения этой задачи?

Маньяк расхохотался, а я в ужасе развернулся назад, и хотел бежать обратно, но наткнулся на глухую стену. Ее ведь не было только что?

- Нет-нет, – ехидно прошипел маньяк, – в этот раз бежать некуда, ты в ловушке.

Он выкинул голову прочь, залез в кабину поезда и начал набирать скорость состава. Бежать было некуда, этот подонок загнал меня в тупик и собирался размазать по стене. Я хотел снова упасть в канаву, но когда увидел торчащие шипы между колесами, понял, что это уже не прокатит.

Это конец, поезд мчался на меня, а зловещий парень, с широко открытым ртом дико хохотал, сидя в кабине машиниста. Я решил снова сыграть на воображении. Закрыв глаза, я представил будто этой стены, поперек тоннеля, нет, а вместо неё огромный обрыв и раскаленная лава. Открыв глаза, я увидел, что улыбка с бледного лица маньяка сменилась на удивленную гримасу. Я обернулся и увидел, что стена исчезла, а вместо неё, появился обрыв. Прижавшись к боковой стене тоннеля, я стал свидетелем, как поезд с огромной высоты падает в обрыв, и с грохотом катится в пропасть. Вагоны отцепились друг от друга, разлетелись в разные стороны, скатываясь в лаву. Я подошел к краю обрыва и, ухмыляясь, произнес:

- Я хозяин своего сна выродок, так что гори ярким пламенем.

В этот момент мной охватило торжество. Но длилось оно до тех пор, пока за спиной я не услышал знакомый грубый голос, который не ожидал более слышать:

- Ты может и хозяин своего сна, да только я хозяин положения.

В ужасе обернувшись, я увидел живого и невредимого таинственного маньяка. Он толкнул меня, и я полетел с обрыва в раскаленную лаву. Но и в этот раз меня спасло чудо, Спас звонок будильника. Проснулся я весь мокрый, в холодном поту и совершенно не отдохнувший, как будто вовсе не спал.

Москва, утро 22 мая 1963 года

После кошмарной ночи, у меня раз и навсегда отпала охота ездить на метро. До института добирался автобусом, поэтому опоздал. Опаздывать на занятия для меня было дикостью.

Как ни странно, я ничего не пропустил. В аудитории увидел совершенно расслабленную толпу и гул, преподавателя не было. По расписанию у нас должна была быть лекция с Павлом Сильвестровичем. Странно, ведь он тоже никогда не опаздывал. Человек военной закалки не может нарушить дисциплину.

Я поздоровался с друзьями. Витя, сидел за партой и пялился в окно.

- В чем дело? Где бородатый? – спросил я, усевшись за парту, доставая из портфеля тетрадь.

- А хрен его знает! Преподы сказали, что со вчерашнего дня, к нему, не могут дозвониться, – ответил Виктор, не отводя глаз от окна.

- Странно это все, – произнес я, но Виктор видимо меня не услышал.

Через полчаса в аудиторию, с поникшим взглядом и красными глазами, вошла завуч. Она подошла к доске и, собравшись силами, произнесла:

- Товарищи студенты. У меня печальные новости, – выдавила она, продолжая говорить строгим тоном, – Павел Сильвестрович скончался дома от сердечного приступа.

Эти слова ошеломили меня. Вчера он снился мне в кошмарах, где я ему оторвал голову.

Мне стало не по себе и, подорвавшись со стула, я поспешно покинул аудиторию. Виктор с удивленным взглядом посмотрел в мою сторону и поднял брови от удивления.

- Чего это он? - удивленно спросил один из студентов на задней парте.

- А черт его знает. Он в последнее время очень странно себя ведет, – ответил Витя, пожимая плечами.

- Сегодня занятия вашего потока отменяются. Можете идти домой, – произнесла завуч и, прослезившись, покинула аудиторию.

Из аудитории выходили студенты, а я стоял у окна и смотрел во двор университета. Виктор подошел ко мне положил руку на плечо и спросил:

- Ты чего Ник? Неужели тебя так задела смерть Сильвестровича?

- Он мне снился вчера в кошмаре.

-Что?

-То! – ответил я и повернулся лицом к Виктору, – во сне он пытался меня убить и я оторвал ему голову, это я его убил, понимаешь?

- Что за чушь ты несешь? Ты в своем уме? – переспросил Виктор, – и не ори, что люди подумают о твоем бреде, пойдем лучше на улицу.

Я опустил глаза и последовал за Виктором. На улице в этот день было ветрено и пасмурно. Виктор достал сигарету и закурил:

- Так, говоришь, голову оторвал? – переспросил Витя, иронизируя. В какой-то момент мне показалось, что в глубине души, он просто смеется надо мной.

- Именно, – ответил я, следуя за ним след в след, – эти мысли летали в голове, когда он вчера меня отчитывал, в это время я думал про себя: «как бы я хотел оторвать тебе голову». Вот и оторвал.

- Но ведь нам сообщили, что он умер от сердечного приступа, а не от потери головы, – иронично произнес Демин.

- Дурак ты. Я же тебе говорю, это было во сне.

- Ты шутишь? Причем тут сны? Ты точно выжил из ума. Все ведь банально просто, сон мысли, которые воображаются, когда спишь, вот они во сне и вообразились. А он умер от сердечного приступа, а не от того, что ты ему во сне голову оторвал.

- Это не сон Вить, это было на самом деле и тот парень… - вдруг Виктор оборвал мою речь:

- Слушай Никита, ты меня пугаешь. Давай оставим этот разговор иначе я просто развернусь и уйду.

- Ладно.

- Постарайся не допускать мыслей, оторвать мне что-нибудь, я ещё хочу пожить.

Я ухмыльнулся, и мы пошли вдоль сквера, в парк.

- Да, жаль бородатого, хоть и зануда был, но, все-таки умный мужик. Земля ему пухом, – проговорил Виктор, похлопав меня по плечу.

В этот день я решил немного развеяться и сходил с Ниной на балет. Развлечением, конечно, это трудно было назвать. Скорее мучением, наблюдать, как по сцене прыгают плоскогрудые девушки и мужчины, в обтягивающих лосинах, с выделяющимися гениталиями, под гнетущую оперную музыку. Не знаю, что Нина находила хорошего в этом зрелище.

Но как, ни странно, в эту ночь, после балета, мне приснился всего лишь короткий сон, в котором парень, с разукрашенной физиономией, снова показал мне оторванную голову нашего покойного учителя по физике и предупредил, что скоро меня ждет неприятный сюрприз. После этого кошмары прекратились и я, наконец, выспался. Вместо них мне снились какие-то бессвязные отрывки. И всё время в них присутствовала какая-то девушка, с которой, в одном отрывке мы обнимались, в другом она в кого-то стреляла, в третьем мы куда-то в спешке бежали. Лица ее я не мог рассмотреть, только длинные волосы, заплетенные в косу. В последнем отрывке она вдруг засияла ослепительно ярким светом, и исчезла.

Затем кошмары вернулись снова, но уже без участия таинственного маньяка с очерченными глазами. Это были сны, в которых я оказывался в тоннеле метро или на заброшенной станции. На меня все время падали какие-то предметы, не обходилось и без головы Павла Сергеевича, которая все время произносила одни и те же фразы, которыми он меня отчитывал, когда я уснул на его лекции. Мой друг, Витя, видел, как с каждым днем его друг становился всё унылее и мрачнее.

И вот однажды мне приснился один из самых ярких, если это можно так назвать, снов. Пожалуй, этот сон стал кульминацией всех кошмаров, которые приснились мне за последнее время. Запомнился он от начала до конца, до мельчайших деталей. После него, я понял, что схожу с ума и пора что-то делать. Считать сны обычными кошмарами, было уже глупо. А дело было так. Было или нет?

Лег я спать, прочитав несколько десятков страниц «Марсианских Хроник». Потушил светильник и через некоторое время, заметил, что в моей комнате светло. Луна в небе была в полной фазе, и освещала мою комнату, отраженными солнечными лучами. Я некоторое время разглядывал комнату, освещаемую Луной, затем повернулся на бок лицом к стене и крепко уснул.

Подглава 2- «Наблюдатель или сон 24 мая 1963 года в полнолуние»

Очнулся я в темной комнате. В ней не было ни одного угла. Вдали показалась знакомая до ужаса физиономия маньяка. Он сидел на небольшом выступе стены, и наблюдал за мной, пронизывающим взглядом. На его лицо падала тень, и зрачки глаз отблескивали, словно были стеклянными.

- Привет! Ты, что не рад нашей новой встречи? Никто не радуется, когда встречается со мной. Сегодня, как никогда, безгранична моя сила. А знаешь почему? Сегодня полнолуние. А в полнолуние многие люди спят очень крепко. Чем крепче их сон, тем сильнее моя власть. Знаешь, что я могу делать, когда на небе полная Луна? Все что угодно.

Странно, но откуда он знал, что сегодня полнолуние? Выходит, он каким-то образом связан с нашим реальным миром? Я хотел что-то сказать ему в ответ, но маньяк резко перебил:

- Нет. Сегодня у меня не то настроение, чтобы слушать твою болтовню. Ты будешь молчать, это моя воля.

И тут я понял, что лишился дара речи, даже рот не мог открыть. Не то, чтобы я разучился говорить, мне показалось, что у меня вообще нет рта.

- Я бы мог тебе запретить даже слышать, видеть, думать, но это было бы через чур, - произнес парень и спрыгнул с выступа на пол, - жаль, что я потратил на тебя кучу времени, пока пытался изловить. Что для меня время? Инструмент. Инструмент, которым я умею управлять. Знаешь, что я могу делать со временем?

Теперь я полностью убедился, что он контролирует в моем сне абсолютно все, даже время. Когда маньяк произнес, что может сжать время, вдруг его речь растянулась, словно заторможенная пластинка в патефоне. Я почувствовал, что мое дыхание замедлилось. Когда же он сказал, что может ускорить время, его речь ускорилась, и голос стал звонким, как у ребенка. Я стал учащенно дышать, и сердце забилось как у воробья.

Когда же он сказал: «В конце концов, я могу его и вовсе остано…», его лицо застыло, мое остановилось дыхание и сердце, однако я не задыхался. Это было очень необычное состояние. Не дышу, не слышу, но все ровно осознаю себя живым, а вокруг все замерло, как на картине. Я не мог даже пошевельнуться.

«Господи! Что же это такое? Неужели я так и останусь навсегда в этом состоянии?» - подумал я, и мне стало очень страшно. Но, к счастью, это не входило в планы моего убийцы. Картина мгновенно сменилась, словно фильм перемотали вперед, пропустив промежуток времени, пока я находился в обездвиженном состоянии. Будто вырезанная сцена из фильма.

- Ну что? - спросил он, – теперь ты осознал, с кем имеешь дело? Я твой бог. Никто не может меня остановить, слышишь? Абсолютно никто.

Маньяк некоторое время помолчал, а затем стал медленно приближаться ко мне.

- Вступительная лекция окончена. Теперь я тебя умерщвлю, наконец. Добро пожаловать в мой мир, где рациональность, физика, логика ничего не значат. Здесь безумие главный закон материи. Не закон, а полное беззаконие.

Он медленно приближался ко мне и зрачки его глаз наливались оранжевым цветом. Я не мог ничего сделать, так как был полностью парализован и стоял как вкопанный, наблюдая за приближением своей смерти. Судя по манипуляциям, которые он проводил надо мной, я догадывался, куда отправлюсь в скором времени. И это совсем не радовало, но ничего не оставалось делать, как смириться со своей участью.

Но в планы «бога», кто-то вмешался. Мелькнула яркая вспышка. Но, ни я, ни он изначально не придали этому значения, пока не раздался содрогающий треск. Округлая темная комната внезапно исчезла, растворившись во тьме. Маньяк суетливо начал оглядываться вокруг, не понимая, что происходит.

«Что за?» - последнее, что я услышал из его уст, после чего свет в моих глазах погас, и я потерял сознание.

Спустя некоторое время я стал различать чей-то душераздирающий детский визг, который становился все громче. С трудом открыл глаза, и долгое время не мог сфокусировать свой взгляд на каком-либо предмете, рассмотреть обстановку. Голова сильно кружилась, а зрачки беспорядочно и отчаянно пытались на чем-нибудь сфокусироваться. Нечто подобное я испытывал в детстве, когда с ребятами во дворе катался на карусели. Тогда мы проверяли друг друга на выдержку. Трое крупных парней, настолько раскрутили нас, что в итоге я потерял, на некоторое время, ориентацию в пространстве и меня стошнило. Ребята дико хохотали, но мне было не до смеха. С одной стороны очень страшно от сильного головокружения, которое впервые испытал, с другой стыдно за то, что при всех оказался самым слабым и опозорился, вырвав на свои ботинки. Второй раз подобная ситуация произошла в военкомате на призывной медицинской комиссии. Тогда врач меня покрутил в кресле, и после того, как меня начало шатать в разные стороны, он гордо заявил, что летчиком и водолазом мне не быть. Когда я увлекся космосом, и хотел пойти по стопам Юрия Гагарина, мне вспомнились эти слова, и я понял, что мечта моя неосуществима.

Полежав некоторое время с закрытыми глазами, я решил снова попытаться сфокусировать зрение. А детский визг не затихал. Я приподнял голову, и увидел вокруг себя небольшую комнату, освещаемую искрами разбитой лампы. В помещении царил хаос и полнейший беспорядок. Разбросанные столы, бумаги, ободранные, потрескавшиеся стены и потолок. Головокружение почти прошло, и я вскоре смог подняться на колени, а затем встать на ноги. Детский крик доносился где-то за пределами комнаты.

В тот момент, я даже не думал о том, как здесь оказался. Виз ребенка настолько сильно врезался в мои уши и сознание, что выбивал из головы все посторонние мысли.

Я вышел из комнаты и оказался в полуразрушенном узком коридоре. Перегоревшие лампы искрили, а искры осыпались с потолка. Где-то позади, раздавался скрежет железа и треск обрушивающихся стен.

«Помогите!» - услышал я голос ребенка, становившийся все более отчетливым.

Я решил проверить в комнате, по правую руку, но вдруг понял, что тело мое не слушается и прошло мимо той комнаты, которую я хотел осмотреть.

«Это еще что?» - подумал я. «Будто кто-то перевел меня в автоматический режим управления».

После того, что происходило дальше, я осознал, что смотрю весьма странный фильм. Я не говорил то, что хотел, вместо этого слышал из своих уст чей-то незнакомый мужской голос. Далее повествовать рассказ от своего имени было бы неправильно. Поэтому все, что было потом, было словно не со мной. Я всего лишь был наблюдателем.

Ребенок лежал на полу, придавленный огромным куском стены, из которой торчали арматурные прутья. В комнате царила разруха и бардак. Разломанные шкафы, разбросанные по всему помещению, обожженные листки бумаги и книги. Ребенок сильно кричал и плакал.

Мужчина подбежал к нему и положил рядом автомат.

- Тихо. Не шевелись. Я тебе помогу, - произнес он, погладив ребенка по окровавленной голове.

- Пожалуйста, дяденька. Помогите мне, – вопила маленькая девочка, лицо ее было залито слезами и кровью.

Мужчина изо всех сил пытался поднять тяжелый кусок бетонной стены.

- Еще немного, - прохрипел мужчина и приподнял кусок стены, из которой торчали железные прутья.

- Выползай.

- Не могу, - стонал ребенок, - я не могу пошевелить ногами.

- Ладно, попробую сдвинуть ее в сторону.

Мужчина с невероятным усилием сдвинул тяжелый кусок стены в сторону. Оттащив на безопасное расстояние, он бросил его на пол, и, при падении, стена раскололась на две части.

Затем солдат поспешно подбежал к девочке и стал оказывать ей первую помощь. Посиневшие ноги девочки были сильно расцарапаны и счесаны. Он снял с одной ножки кроссовок и увидел, темно-синие ступни девочки.

- Ты чувствуешь ноги родная? - спросил мужчина.

- Нет, болит сильно в коленках, - завопила девочка, продолжая плакать.

- Сколько же ты тут пролежала?

- Не помню!

Парень начал растирать тоненькие ножки, разогревая, таким образом, кровь в ее жилах.

- А худенькая какая. Вас что в приюте плохо кормят? - пробормотал мужчина, пытаясь отвлечь девочку, но она ничего не ответила. Может быть, не услышала, а может просто не хотела отвечать. К счастью парню удалось спасти ее ножки, после усердной растирки и массажа они заметно порозовели, и девочка перестала плакать.

Затем солдат бинтом перемотал царапины, дезинфицируя раны этиловым спиртом.

- Как ты вообще здесь оказалась? Почему ты не в приюте? - расспрашивал мужчина.

- Они сожгли наш приют, - с горечью произнесла девочка, - все сгорели, одна я осталась жива и отправилась искать помощь. А потом началось землетрясение и меня придавило завалами.

Мужчина перестал оказывать первую помощь девочке, застыв в оцепенении:

- Что? Как сожгли? Подожди, это были люди или …

Девочка, не дав ему договорить, тут же ответила:

- Да. Это были люди, они говорили.

- Вот черт. Лучше бы это были не люди, наверняка это дело рук мародеров отряда Хокс.

Мужчина продолжил аккуратно перебинтовывать ноги девочки и расспрашивать об инциденте в приюте. Девочка больше не плакала, вытирала слезы и с интересом наблюдала, как незнакомец профессионально оказывал ей помощь.

- А мама, папа? Где они?

- Папу я не помню. Мама говорила, что он погиб, когда я была совсем маленькой. Мама умерла год назад от радиации.

- Прости, - извинился мужчина, - ну вот, вроде бы все, как ты себя чувствуешь?

- Уже лучше. В ногах немного покалывает, - ответила малышка.

- Ну, это пройдет. К счастью я вовремя тебя обнаружил. Как тебя зовут?

- Лиза. А вас?

- А меня… - парень замялся, и, выдержав небольшую паузу, ответил, - зови меня Ягуаром.

- Ягуар, - прошептала девочка - вы мой герой.

- Да ладно тебе. Так должен был поступить настоящий воин, – отмахиваясь, с усмешкой произнес Ягуар. Ему было очень приятно слышать подобные слова из уст маленькой девочки, которую спас от гибели.

Вдруг датчик на поясе Ягуара стал подавать пульсирующие сигналы. Солдат сразу же обратил на него внимание, и улыбка мгновенно исчезла с лица.

- О нет. Только не это.

Он быстро поднял девочку, взяв на руки, и спрятался в углу комнаты, опрокинув деревянный стол, который был единственной уцелевшей мебелью в помещении. Когда Ягуар его перевернул, отвалилась ножка.

- Слушай меня внимательно Лиза, – прошептал воин и крепко закрыл ладонью ее глаза, - сиди тихо, дыши как можно реже и по возможности не шевелись, от этого зависят наши жизни.

- Хорошо, - покорно ответила девочка.

Ягуар увидел усиливающееся оранжевое свечение в коридоре, крепко зажмурил глаза и замер.

Вскоре в комнату влетело существо с огромной головой, маленьким туловищем и конечностями с тремя длинными пальцами. С ног до головы оно светилось ярким оранжевым цветом. Пришелец влетел в комнату и, расставив в стороны руки, развел три длинных пальца, начав водить ими по стенам, не касаясь их. Затем оно фыркнуло и резко уставило свой взгляд на солдата с девочкой, которые сидели в углу комнаты.

Существо стремительно подлетело к ним на минимальное расстояние. Солдат, не открывая глаз, увидел, как веки его ярко засветились. Он почувствовал, что оно приблизилось к нему очень близко, лицом к лицу.

Существо замерло в ожидании, пока кто-то из них зашевелится. В этот момент, жизни солдата и девочки весели на волоске. Стоило, кому-нибудь шевельнутся или, не дай бог, открыть глаза, существо тут же обнаружило бы и уничтожило их. Это было очень непростое испытание для психики. Чувствовать врага, его присутствие и при этом не смотреть ему в глаза. Однако больше всего Ягуар переживал за девчонку. Они - солдаты, на учениях проходили уроки замирания, поэтому были обучены этому искусству, а вот ребенок... Но девочка вела себя тихо и не шевелилась.

Существо еще некоторое время повисело над ними, а затем отлетело назад, и поспешно покинуло полуразрушенную комнату, продолжая рыскать в поисках врага. Они просидели несколько минут в тишине, пока оно не улетело как можно дальше.

- Фух! – вздохнул солдат и убрал ладонь с лица девочки:

- Где ты так научилась замирать? Я думал, что ты нас вот-вот выдашь, заплачешь от страха, зашевелишься, ведь дети такие пугливые…

- Вы ошибаетесь солдат, - по-взрослому произнесла девочка, - нас обучали в приюте как прятаться от светящихся ангелочков.

- Ангелочков? Вы называете этих тварей ангелочками? - изумленно переспросил Ягуар.

- Да. Они такие милые и красивые, но воспитатели строго настрого запретили нам с ними дружить.

- Правильно сделали. Это опасные существа, малейший контакт с ними чреват гибелью.

- Я знаю. Они часто наведывались к нам в приют. Тогда мы по команде ложились в кровати, с головой накрывались одеялом и не шевелились.

- Здорово. Хороший у вас приют… - Ягуар умолк, осознавая, что говорит не очень приятные вещи девочке. Несмотря на то, что Лиза была совсем ребенком, дети, в не простое время, быстро взрослели и многое понимали. А Лиза наверняка осознавала, что ее друзей, подружек, воспитателей, нянь она не увидит больше никогда. Всех их уничтожили мрази и мародеры, которые относятся к виду Homo Sapiens, но называть их людьми, после низких бесчеловечных поступков, язык не поворачивался. Это уже были не люди. Они жили по принципу - выживает сильнейший, как первобытное стадо.

- Дядя, ты будешь моим папой? - неожиданно спросила девочка, уставившись на солдата своими большими карими глазами. Ах, какие у нее были красивые глаза и глубокий пронизывающий взгляд. Никогда раньше Ягуару не приходилось видеть такой взгляд у маленьких деток. Глаза, переполненные отчаянием, любовью, надеждой, верой и грустью он запомнил на всю жизнь.

- Папой? - переспросил Ягуар и замялся от неожиданного вопроса, - ну что же, я ведь спас тебя. Взял на себя ответственность за твою жизнь.

- Значит будешь?

- Так точно.

-Ура! - закричала девочка и обняла воина, своими нежными ручками, исчерченными царапинами и ссадинами.

Вдруг в этот момент раздалось чье-то шарканье и звон амуниции. Солдат мгновенно упал на пол и прикрыл девочку. Они снова спрятались за перевернутым столом. Раздался громкий смех и в комнату вошли два мужика. Оба они выглядели как оборванцы и бомжи, с длинными бородами, потрепанными длинными волосами. Это был типичный облик мародеров Хокса. Настоящие бандиты, отродье и сброд. За многие годы они окончательно утратили свою человечность и готовы были на любую подлость, даже на уничтожение детей. Многие из них были наркоманами.

- Черт возьми. Хорош мне на ноги наступать гнида, - прокричал один из бандитов.

- Усохни вафля! - грубо ответил второй, - сам не наступай.

- Это они! - тихо прошептала девочка Ягуару, и он почувствовал, как Лиза задрожала. Она не так сильно боялась «ангелочка», хоть он был более опасен, чем мародеров. Страшно было представить, что она повидала, когда эти ублюдки сжигали приют. Они не только славились холоднокровными и неоправданными убийствами, но и любили утолять свои половые потребности, насилуя женщин, а если таковых не было, то мужчин и детей. Не брезговали ничем. Ягуара переполняла ярость, он хотел немедленно наброситься на мразей и каждому перегрызть глотку. Солдат изо всех сил, сдерживал себя, выжидая подходящий момент, чтобы застать мародеров врасплох и бесшумно обезвредить. Он прекрасно знал, что эти гады не ходят парами или в одиночку, только всем стадом. Эти двое скорее всего вырвались вперед, а остальной сброд шел где-то позади. Он мог бы повоевать с этими кретинами, постепенно перемочив их всех до единого, это было делом времени и тактики, которая у них совершенно отсутствовала. Но солдат не мог рисковать девочкой, за жизнь которой теперь нес ответственность. Поэтому Ягуар решил действовать осторожно, не привлекая внимания всех зверей.

- Эй, смотри, это же автомат, - произнес один из бандитов, обнаружив возле разломанного куска стены оружие Ягуара, которое он забыл прихватить с собой, - да еще и заряженный. Как думаешь, его кто-то из наших оставил?

- Ты баран вонючий! - выкрикнул второй, - у нас отродясь таких автоматов нет.

- Сам ты козел безрогий. Странно все это! Ну и ладно, был чей-то автомат, стал наш.

Мародеры явно были под кайфом, поэтому не придали значения находке и быстро присвоили ее себе. Для них настоящий автомат был роскошью. В арсенал их вооружения в основном входили всякие самодельные дробовики, списанные пистолеты с кривыми дулами и прочий хлам. Основным видом оружия был огнемет. Этим тварям как-то посчастливилось обнаружить огромный топливный склад, где теперь они базируются, и огнеметы стали основным видом вооружения, а за одно, и почерком, по которому их «славные дела» легко определялись. Сожженный госпиталь, склад - дело рук хоксов.

Ягуар достал нож-перо из штанины, высунулся из-за стола и когда бандиты уже стояли спиной к нему, и готовы были уйти с трофеем, метнул в одного. Бандит противно захрипел и повалился на пол. Второй ничего не понял и замер от удивления.

- Ты чего? - спросил он, - совсем обалдел или в обморок упал от радости?

Тут раздался щелчок и второй бандит, захрипев, повалился на пол. Солдат убил его бесшумным пистолетом, всадив пулю в оголенную шею.

- Так. Лиза, давай за мной живо. Скоро тут будут остальные гады.

Ягуар подобрал свой автомат, повесил его на плечо и взял на руки девочку. Они покинули комнату, и пошли по узкому коридору к выходу на станцию.

Вскоре в комнату зашел остальной отряд и, обнаружив трупы, сразу же, как звери на свежее мясо, кинулись в погоню. Ягуару не удалось далеко уйти, и вскоре за спиной он услышал: «Вон эта тварь. Лови его» после чего раздалась автоматная очередь. Ягуар поднялся вверх по лестнице, в глухую комнату. Бандиты его окружили.

Солдат сел на пол, спрятавшись за дверным проемом, рядом усадил девочку. Она сильно побледнела от страха, а ее большие круглые черные глаза заблестели. Ягуар усмехнулся и подмигнул девочке, намекнув, что все будет в порядке. Хотя парень был не уверен в этом. По ту строну комнаты, стояло огромное стадо головорезов и если они пустят в ход свои огнеметы, это конец. Но бандиты повели себя совсем не так, как он ожидал.

- Эй ты. Хочешь к нам? Я вижу, ты хороший вояка, - предложил один из них.

- Я же убил двух ваших холуев? - удивленно спросил Ягуар.

- Ну и что? Все ровно от ублюдков пользы было как от кастратов! - прокричал бандит, и все его собутыльники дружно расхохотались.

- И что делать будем? Детей убивать, женщин, стариков?

- Выживать будем!

- Знаете что ребята? Я бы наверно не так расстроился, если бы приют уничтожили марсиане, но это сделали вы, - люди. Хотя какие вы люди после этого?

- Ну и дурак же ты вояка. О своей шкуре лучше подумай. Мы же тебя сожжем здесь с девкой.

Вдруг из дверного проема вылетела граната и покатилась по ступенькам. Бандиты даже среагировать не успели. Находясь под кайфом, их реакция была сильно заторможена. Раздался грохот, а затем дикий вопль умирающих зверей.

Ягуар схватил девочку и побежал обратно по лестнице. Он прикрыл ей глаза, чтобы она не видела изувеченные трупы бандитов с оторванными конечностями.

Солдат, неся на руках девочку, выбежал из технических помещений на платформу станции метро и сразу же спрыгнул в канаву, направляясь вглубь тоннеля. Чуть позже оттуда выбежало целое стадо обезумивших мародеров. Они спрыгнули в тоннель и залпом открыли огонь по Ягуару. И хвала богу, что у этих ублюдков не было фонарей, и они стреляли наугад. Ягуар бежал, что есть сил и в спешке выронил автомат, но возвращаться за ним не стал. Вдруг он почувствовал, что несколько пуль влетели ему в спину, в бронежилет. Он слегка захрипел, но продолжил бег. Когда они скрылись за поворотом и пули стали недосягаемы, солдат остановился, чтобы передохнуть. Еще вовремя погони ему показалось странным, что Лиза вела себя слишком тихо. То ли она настолько была напугана, то ли полностью была уверенна, что новый папа спасет ее. Когда же он на нее взглянул, ужас и отчаяние переполнило солдата. Лиза не подавала признаков жизни. Со лба стекала красная струйка крови. Она была мертва.

- О боже! – пробормотал Ягуар и положил труп девочки на шпалы. Ее огромные черные глаза были открыты, но больше не блестели, словно были игрушечными, неживыми. В них уже не было чувств, которые несколько минут назад, теперь они были пустые и грустные.

- Боже! - закричал Ягуар, отскочил от девочки и впал в отчаяние. Он стал метаться со стороны в сторону и кричать. То, что он видел, было выше его сил. Эти твари убили ни в чем невинного ребенка, а он не смог ее спасти.

Немного успокоившись, он снова подошел к ней, встал на колени и, тихо попросил прощения, закрыв ее глаза ладонью. По щекам у солдата потекли слезы.

Вдруг позади, послышались стройные шаги и скрежет дрезины. Ягуар подскочил на ноги, поднял девочку со шпал и спрятался вместе с ней в межтоннельном коридоре. Шаги были громкими и четкими, словно шагала армия. Ясно было одно, - это точно не мародеры, а организованная армия.

«Неужели наши?» - подумал солдат, - «но почему они идут не со стороны базы?».

Но это были не люди. Ягуар понял это, когда увидел первые ряды войска. Это марсианская армия X, элитный спецотряд по зачистке территории земных пост

Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 259; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!