Главная страница Случайная лекция Мы поможем в написании ваших работ! Порталы: БиологияВойнаГеографияИнформатикаИскусствоИсторияКультураЛингвистикаМатематикаМедицинаОхрана трудаПолитикаПравоПсихологияРелигияТехникаФизикаФилософияЭкономика Мы поможем в написании ваших работ! |
Сделайте меня колдуньей
Предисловие
Меня часто спрашивают, верю ли я в призраков и колдунов. И я отвечаю — нет, не верю. Но много лет назад я был знаком с одной женщиной, которая говорила, что она колдунья. Ее звали Джудит, и она работала в том же офисе, что и я. Однажды Фил, парень из соседнего офиса, заболел. И все говорили, что это Джудит напустила на него порчу. Бедняга Фил. У него поседели волосы. Начали выпадать зубы. Он худел не по дням, а по часам. А потом в один прекрасный день он вдруг выздоровел. Джудит заявила, что она сняла порчу. Всерьез я никогда не верил, что во всем виновата Джудит. Но я не знал, чему верить. Однако одно я знаю точно: иногда было бы здорово обладать такой сверхъестественной силой. По крайней мере, так считает Стефани в этом рассказе. Стефани хочет стать колдуньей — со всем, что из этого следует... *** — Я хочу стать такой, как вы, — сказала я колдунье. Колдунья вскинула свои темные брови. Ее прямые черные волосы упали на плечи, когда она наклонила голову, в упор разглядывая меня холодными светло-серыми глазами. Я ответила ей немигающим взглядом, принимая вызов. Мой рот чуть скривился, но больше ничто не дрогнуло. Мне потребовалось немало мужества, чтобы прийти в дом колдуньи. Большинство ребят из нашей округи не подошли бы к нему и близко, не поднялись бы даже на холм, на котором располагался этот старый дом. Но я была смелой. Или — если честно — отчаянной. Вы можете подумать, что отправиться к колдунье — это сплошное безумие. Но если бы вы знали, какой была моя жизнь, тогда бы поняли. Колдунья была моей последней надеждой. Джемма Роджерсон настоящая колдунья, и это знает каждый в Мэйвуд Фоллз. Люди ходят к ней просить помощи, когда больше ничего не помогает. Еще они просят ее произнести заклинание, чтобы улучшить свою жизнь или выбраться из беды. Иногда они даже просят ее наслать порчу на своих врагов. И все это она может сделать! Однажды Джемма заколдовала мистера Фрейли, торговца подержанными автомобилями, и он стал икать. Она это сделала, потому что узнала, что он торгует угнанными машинами. Так он два года икал без остановки и не смог продать ни одной машины. Я это не придумала. Об этом говорили в новостях. И еще в новостях говорили, когда Джема сыграла по-настоящему злую шутку с мэром Кренитски. Во время его пресс-конференции миллион жужжащих мух вылетел из его ушей и носа и длинные ярко-розовые червяки поползли из глаз. Джемма может использовать свою невероятную силу, для добра — и для зла. Но мне было все равно. Мне очень нужна была помощь. И вот я стояла перед ней, выдерживая ее взгляд, стараясь не моргнуть. Лучи послеполуденного солнца струились сквозь запыленные окна кухни. Свет растекался по загроможденным полкам с рядами баночек и бутылочек, заполненных всяческими перьями, порошками, насекомыми и чьими-то маленькими косточками. Наконец, Джемма шевельнулась. Шурша длинным черным платьем, прошла по комнате. Когда она подошла ближе, я увидела, какая у нее красивая, кремового оттенка кожа. Глаза у нее были ясными и живыми, а губы полными и гладкими. Сколько ей было лет? Трудно сказать. Может, тридцать, а может — меньше. Она сжала мою руку выше локтя гладкой белой ладонью. — Тебе страшно? — спросила она. Голос ее был тихим и бархатистым. — Н-нет вроде бы, — пробормотала я. Она сильнее сжала мне руку — так, что она побелела под ее пальцами. — А должно бы... — сказала она. Я затаила дыхание. Неужели мой приход сюда был ужасной ошибкой? Наконец она отпустила меня. Ее черные ногти блеснули, когда она, подняв руку, пригладила мои непослушные, тусклого мышиного цвета волосы. — Стефани, почему ты хочешь стать колдуньей? — спросила она без улыбки. — Потому что я так несчастна, — тяжело вздохнула я. Потом, уже не сдерживаясь, я выложила ей все. Я рассказала ей, как ненавижу свою внешность, свой острый подбородок, свой курносый поросячий нос пятачком, свои жидкие волосы. Как ребята в школе дразнят меня, потому что я некрасивая и косоглазая. Я рассказала Джемме, какими обидными прозвищами меня называют в школе. Рассказала, что даже учителя меня не любят. Как все они плохо со мной обращаются. Как мои родители не замечают меня, уделяя все свое внимание Родди, моему маленькому брату. Я рассказала ей еще много чего. Мне было тяжело рассказывать обо всем этом, но в то же время я чувствовала какое-то облегчение. Может быть, хоть один человек наконец поймет, как я несчастна. Может быть, Джемма поймет, почему мне пришлось забыть о своем страхе и прийти к ней. Ее серебристые глаза, не моргая, смотрели мне в лицо, когда она слушала мою длинную горестную исповедь. Солнечный свет все время то угасал, погружая нас в полумрак, то ярко вспыхивал вновь. В другой комнате громко тикали часы. Я остановилась, чтобы перевести дух. И оглядела уставленную полками кухню с таинственными чудодейственными бутылочками, заполненными крыльями насекомых и органами животных. Внезапно Джемма нахмурилась: — Значит, ты очень несчастна, Стефани, — тихо проговорила она. — И все же, почему ты пришла ко мне, моя милая? Почему ты хочешь стать колдуньей? Мне... мне нужна власть! — выкрикнула я. — Чтобы я смогла показать им всем, отплатить им за то, что они так плохо со мной обращались, насмехались надо мной, дразнили, не оставляли мне и капли надежды! Джемма, прищурившись, посмотрела на меня. — Месть? Ты просто хочешь отомстить? — Нет! Не просто отомстить, — воскликнула я тонким от волнения голосом. — К вам приходят люди. Приходят за помощью. Они боятся вас. Но и уважают. Я... я тоже хочу, чтобы меня уважали! Мое дыхание стало прерывистым. Слезы полились по щекам. Тряхнув головой, Джемма отбросила свои черные волосы на спину. — Ты в самом деле хочешь стать такой, как я? — спросила она, все так же напряженно глядя на меня. — Ты в самом деле хочешь, чтобы я наделила тебя сверхчеловеческой силой? Я горячо закивала, уже не сдерживая слез. — Да. Пожалуйста. Я больше ни о чем и не мечтаю. Ради этого я на все готова. Ее глаза широко раскрылись. — На все? Она жестом велела мне сесть на кухонную табуретку. Я смогу сделать так, как ты просишь, Стефани, — тихо проговорила она. — Но цена будет... высокая. — Цена?! — ахнула я. — Конечно, — сказала Джемма, скрестив руки на груди. — Очень высокая цена. Возможно, тебе не захочется платить ее. — Я все сделаю, — повторила я. — Денег у меня нет, но... — Стефани, денег твоих мне не нужно, — прервала меня Джемма. — Деньги для меня ничто. Если ты всерьез решила стать колдуньей, тебе придется заплатить цену несоизмеримо большую, чем деньги. — К-какую цену? — спросила я. — Что вы хотите? Джемма ответила, не раздумывая. — Принеси мне твоего маленького брата! — Что?! — ахнула я. — Твоего маленького брата. Такова цена, — сказала она. — Принесешь его мне, и я сделаю тебя колдуньей. Я уставилась на нее глазами, которые все еще щипало от слез. Вдруг у меня перехватило горло. Внутри будто все оборвалось. «Смогу я принести ей малыша? — подумала я. — Смогу или нет?» Отец сидел в своем кабинете, уткнувшись в газету. Он даже не поднял головы, когда я вошла. Я сказала ему «Привет», и в ответ он что-то промычал. Маму я нашла на кухне, она лущила бобы. «Привет», — сказала я. Она знает, что я терпеть не могу бобы. Наверное, поэтому мы и едим их почти каждый вечер. — У тебя не прическа, а воронье гнездо на голове, — сказала мама. — Неужели ты ничего не можешь сделать со своими волосами? — Э-э... не знаю, — ответила я. — Если бы ты старалась следить за собой, то выглядела бы почти хорошенькой, — сказала мама, не отрывая глаз от своих бобов. — Спасибо за комплимент, — ответила я. Она никогда не скажет мне ничего приятного. Никогда. — А где Родди? — спросила я. — В своей кроватке. Спит. Не буди его, — сказала мама. — Я вся умаялась, пока уложила его. Вообще не заходи к нему в комнату, Стефани. Ты всегда его пугаешь. — Очень нужно, — буркнула я. И, выйдя из кухни, направилась прямиком в спальню брата. Он спал, свернувшись клубочком в своей нарядной желтой пижамке. Роди был розовый, безволосый и удивительно симпатичный карапуз. Опершись локтями о боковую планку его кровати, я посмотрела на своего братца. Ладони мои вдруг похолодели. Я почувствовала тошноту. «Смогу я это сделать? — подумала я. — Смогу я украсть своего маленького брата и отдать его колдунье?» Я наклонилась над ним пониже. Он открыл глаза, вскинул свои пухлые розовые ручки и схватил меня за волосы. Я ойкнула. Он потянул за волосы изо всех сил. — Отпусти! Я резко дернула головой. Но он не отпустил ручку и засунул мои волосы себе в рот. — Родди, отпусти! Я схватила обеими руками его маленький кулачок и попыталась разжать его. Он всегда все хватает. И он очень сильный. Один раз он вцепился своими крошечными пальчиками мне в нос и так сжал, что пошла кровь. — Отпусти! Мне же больно! — вскрикнула я. Наконец мне удалось раскрыть его кулачок и выдернуть волосы. Родди открыл рот и заорал во все горло, сердито потрясая в воздухе кулачками. — Что тут происходит? — влетела в комнату мама. — Стефани, я же просила — не буди его! — Но... но... я не виновата, — запинаясь, проговорила я. — Он схватил меня за волосы! — Уходи отсюда! — сказала мама, беря его на руки. — Ты всегда пугаешь его. Уходи! Я повернулась и выбежала. Уже в своей комнате я бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Я вдруг поняла, что смогу это сделать. Смогу отнести Родди к Джемме. Запросто. Я дождалась глубокой ночи. Мама и отец ушли спать. Родди тоже крепко спал. Я прокралась в его комнату, на цыпочках подошла к кроватке. Он что-то тихонько мычал и причмокивал, засунув большой палец крошечной ручки в рот. Я вдруг заметила, что меня всю трясет. — Прости меня, Родди, — прошептала я. — Мне придется это сделать. У меня нет выбора. Я взяла малыша на руки и прижала его к груди. Он был такой мягкий и теплый. От него так хорошо пахло. Он что-то тихонько прогугукал, но не проснулся. На цыпочках, стараясь никого не разбудить, я вынесла его в коридор. «Неужели я правда на это решилась?» — спросила я себя, все так же дрожа всем телом. Я проглотила ком в горле. Я знала, что если остановлюсь и подумаю, то положу Родди обратно в его колыбельку, и на этом все закончится. И я побежала. Проскользнула по коридору. Пересекла гостиную. И выскочила в парадную дверь. Потом промчалась по газону перед домом, перелетела на другую сторону улицы и, не останавливаясь, побежала дальше. Ветер шуршал в ветвях деревьев. На небе не было ни луны, ни звезд. На улице — ни единой машины. Прижимая к груди ребенка, я неслась сквозь темноту. Без остановки я взбежала на крутой холм, где стоял дом Джеммы. Я не остановилась, чтобы постучать. Просто влетела, задыхаясь, в парадную дверь. Джемму я нашла на кухне. Стоя у плиты, она заваривала в чайнике крепкий черный чай. Я встала в дверях. Родди посапывал у меня на руках, не просыпаясь. Джемма обернулась и посмотрела на меня удивленными глазами. «Что я делаю? — спросила я себя снова. — Неужели я правда собираюсь отдать ей своего маленького брата?» Да. Я так долго мечтала о том, чтобы изменить свою жизнь... Я закрыла глаза — и сунула ей в руки Родди. — Вот, — прошептала я. Рот Джеммы приоткрылся. Она держала малыша перед собой, как футбольный мяч, который собирается поддать ногой. И все время переводила глаза то с меня на ребенка, то опять на меня. — Я вижу, ты действительно не шутишь, Стефани, — наконец произнесла она, не в силах скрыть удивление. — Ты в самом деле хочешь стать колдуньей. Я молча кивнула. Родди поднял свои ручонки и потянулся. Глаза его были по-прежнему закрыты. — Ч-что вы собираетесь с ним сделать? — спросила я Джемму дрожащим голосом. Джемма чуть улыбнулась. И провела пальцемпод нежным подбородком Роди. — Мне нужен порошок из младенцев... — сказала она. — И я собираюсь размолоть в порошок его косточки. — Нет! — выкрикнула я. — Вы не сделаете этого! Тряхнув головой, Джемма засмеялась. — Я просто поддразнивала тебя, Стефани. Это шутка. — И все же, что вы собираетесь с ним сделать? — вновь спросила я. — Ничего, — ответила она, поднимая малыша к своему худому плечу. — Это была просто проверка, Стефани. — Что? Проверка? — ахнула я. — Я хотела убедиться, насколько серьезны твои намерения, — ответила она. — Мне нужно было узнать, как далеко ты готова зайти. — Ну вот, вы узнали, — сказала я. — Теперь вы готовы сдержать слово? — Пойдем, — сказала Джемма. Она понесла Родди к кухонному столу. Я последовала за ней. Сердце мое тяжело стучало в груди, ноги дрожали от слабости. Джемма указала на две зеленые капсулы на столе. Это я приготовила сегодня днем, — сказала она. — Одну проглотишь ты, а вторую проглочу я. — И мы обменяемся внешними оболочками. — Что? — ахнула я, хватаясь за стол, чтобы не упасть. — Обменяемся внешними оболочками? Джемма кивнула, и ее мягкие черные волосы упали ей на плечи. — Ты войдешь в мою внешнюю оболочку, в мое тело и станешь колдуньей Джеммой, к тебе перейдут все мои знания и сверхъестественные способности, ~ сказала она с улыбкой. — А моя душа влетит в твое тело, и я стану девочкой Стефани двенадцати лет от роду. Мы обменяемся и телами, и жизнями. — Но — зачем? — спросила я. Вы такая красивая и такая могущественная. Зачем, не могу понять, вам нужно меняться со мной местами? Джемма вздохнула. — Я здесь очень одинока. И я устала от всех этих заклинаний и заговоров. Мне надоело. И мне нравится мысль начать все сначала в новом теле, в новой семье. Родди широко открыл глаза и огляделся. Джемма переложила его на другое плечо. Спокойно, — ласково шепнула она ему. — Спокойно, малыш. Теперь ты станешь моим братишкой. Я сглотнула. — Вы уверены, что вам и вправду хочется жить в моей семье? Жить моей жизнью? Глаза Джеммы холодно сузились. — Стефани, мне некогда терять с тобой время. Ты уже зашла слишком далеко. Ты так близка к тому, о чем мечтала. Ты сделаешь это? Ты проглотишь эту капсулу, чтобы мы поменялись местами? Я медлила. Посмотрела на Родди, потом на две зеленые капсулы на столе. «Я стану красивой, — подумала я. — У меня будут власть и колдовство. Люди будут уважать меня. Будут приходить ко мне за помощью. Они будут бояться меня...» — Да, Джемма, — сказала я. — Я это сделаю. Я готова. Глаза Джеммы вспыхнули от волнения. — Отлично! — воскликнула она. С улыбкой глядя на меня, она быстро взяла со стола одну капсулу, сунула ее в рот и проглотила. Я сделала глубокий вдох. И дрожащей рукой потянулась ко второй капсуле. — Скорее, Стефани! Глотай ее немедленно! — заторопила меня колдунья. Но прежде чем я успела взять со стола капсулу, ручка Родци потянулась и схватила ее. — Нет! — пронзительно вскрикнули мы обе. Родди сунул капсулу себе в рот. И проглотил. — Нет! Нет! Нет! — кричала я. Я в ужасе вытаращила глаза. В беспомощном ужасе. Всего несколько секунд понадобилось им, чтобы обменяться телесными оболочками. Теперь Родди стал колдуньей. Он стоял у стола в облике Джеммы, одетый в ее черное платье. На руках он держал младенца. Джемма в неистовом плаче молотила в воздухе кулачками. Джемма, годовалый ребенок на руках у колдуньи Родди. А рядом стояла я. Все такая же по-прежнему. Все та же Стефани. — Ты за все ответишь, чего бы мне это ни стоило! — сердито заорала на меня колдунья. Я опустила глаза к раскрасневшемуся ребенку. — Вы оба за все ответите, чего бы мне это ни стоило! — пропищал он. «ПРИЗРАЧНЫЙ» ВЗГЛЯД Предисловие
Я никогда не видел призраков, но моя подруга Ричи уверяет, что она видела. Ричи выросла в Новом Орлеане, и, по ее словам, в их доме обитал призрак. Она видела его всего несколько раз, окутанного серебристым свечением, и ей совсем не было страшно. Я сказал: — Может, тебе и не было страшно, но как вы от него избавились? Смутили его взглядом? Прогнали его? Ричи покачала головой: — Избавиться от него мы не смогли. Пришлось нам самим переехать. Я вспомнил об этом разговоре, когда писал этот рассказ. Как можно победить призрак, который хочет вселиться в тебя? Можно ли смутить его взглядом? Что будет, если попробовать?
*** На самом деле нам с Марком не хотелось идти с классом на экскурсию по кладбищу. Но экскурсия давала возможность пропустить уроки, а это всегда приятно. Кладбище Грейстоун находится в конце на шей улицы. Мы проходим мимо него два раза в день — когда идем в школу и когда возвращаемся домой. Это очень старое кладбище. Говорят, здесь хоронили еще первых переселенцев. Могильные камни на нем все растрескались, покосились или развалились. Ходят слухи, что на этом кладбище обитают призраки. Мы с Марком в призраков не верим. Но мы всегда ходим по другой стороне улицы. Зачем зря рисковать? Мы с Марком близнецы. Пытаясь шутить, люди всегда спрашивают: «А вы близнецы или двойняшки?» Очень смешно. Марк мальчик, а я девочка. Мы Марк и Лорен, близнецы Гудман. Мне быть одним из близнецов нравится, если бы не эти дурацкие шутки. Ночью прошел снег, но небольшой. Он лишь припорошил землю тонким слоем. Скрипя ботинками по снежным островкам, наш класс подошел к старинным чугунным воротам кладбища, чтобы провести там социальные исследования. Мы шли, слушая, как ветер завывает в деревьях и заставляет гнуться голые ветки, осыпая нас снежной крупой. Я подняла капюшон пуховика и натянула новые перчатки. Я обожала эти перчатки. Моя любимая тетя подарила мне их на день рождения, когда мне исполнилось двенадцать. Они были очень красивые — снаружи мягкая коричневая кожа, а внутри какой-то мех. Поэтому они теплые, как печка. — Надеюсь, никто из вас не забыл прихватить с собой репеллент «Антипризрак»? — пошутила наша учительница, мисс Эпплбаум. Как только ей могла прийти в голову эта сумасшедшая идея — пойти на старое кладбище в самый холодный день года, чтобы изучать надписи на могильных камнях! — Вы знаете, что надо делать, если увидите призрак? — спросила Рейчел Миллер, втираясь между мной и Марком. — Ага. Бежатъ! — ответил Марк. — Нет, как раз этого делать не надо, — возразила ему Рейчел. — Меня бабушка научила: надо ответить призраку долгим «призрачным» взглядом. Я закатила глаза. — «Призрачный» взгляд — это что же такое, скажите на милость? Рейчел остановилась. Схватив меня за плечи, повернула к себе. Потом вскинула брови и широко открыла глаза. Так широко, как только могла. — Вот, Лорен, что такое «призрачный» взгляд. — У тебя сейчас такое лицо, будто ты спятила, — засмеялся Марк. — Не смейся, — оборвала его Рейчел. — Может, это спасет тебе жизнь. Моя бабушка в этом разбирается. Она сказала: никогда не убегай. Вместо этого встань и посмотри в гйаза призраку. Так пристально, как только сможешь. Как будто смотришь ему в самую душу. — Почему же это должно сработать? — спросила я. — Потому что призраки мертвые, — ответила Рейчел, продолжая смотреть на Марка. — У них души нет. И твой взгляд проходит через них насквозь. Они ничего не могут поделать. Начинают съеживаться, съеживаться и исчезают совсем. Рейчел всегда трещит как пулемет. Она считает, будто знает все обо всем. Мне Рейчел не очень нравится. Она только притворяется моей подругой. Но я знаю, что все это из-за Марка. Она в него втрескалась. Можно, я буду твоей парой, Лорен? — спросила Рейчел. — Мисс Эпплбаум сказала, чтобы мы разбились на пары. Ты веришь в призраков? Я — да. Мне бабушка сказала, что она видела, как один вставал здесь из старой могилы. — Ты помнишь собаку Клэванов? — спросил Марк. — Она раньше часто шныряла по кладбищу, а потом однажды исчезла. Хиллари Клэван сказала, что из могилы вылезла рука призрака и утянула ее под землю. Хиллари сама видела! Из-за этого она и начала заикаться. Сдвинув брови, я посмотрела на Марка. Этой истории я никогда раньше не слыхала. Думаю, он сочинил ее на ходу, чтобы произвести впечатление на Рейчел. Мисс Эпплбаум открыла железные ворота, и мы прошли за ней на кладбище. Черные и серые могильные камни выступали рядами из неглубокого снега. Эти старые камни торчали вкривь и вкось, как неровные зубы. Большинство было в трещинах и выбоинах. Некоторые даже упали и лежали теперь плашмя, покрытые снегом. Мы прошли мимо нескольких простых камней и крестов без всяких надписей. Наклоняясь против ветра, мисс Эпплбаум повела нас вверх по склону холма к нескольким большим камням. На многих из них надписи сгладились от времени. На других виднелись длинные выбитые строчки. — Для призраков сегодня слишком холодно, чтобы выходить! — пошутила мисс Эпплбаум. — Так, все приступаем к работе! Мы разбились на пары. Рейчел и я обошли холм. Я надеялась, что на другой его стороне не так ветрено, но, как оказалось, ошиблась. Сильный порыв отбросил назад капюшон куртки, и мои длинные рыжие волосы флагом взметнулись в воздух. Мы скрипели по снегу, изредка наклоняясь, чтобы прочесть надписи на камнях. Некоторые из них были шестнадцатого века. — Ничего особенно интересного нет, — посетовала Рейчел. — Давай посмотрим вон те старые памятники. Мы остановились у первой могилы. Небольшой старый камень в трещинах и выбоинах. Присев, я прочла надпись: «Эбигайл Уилли 1680 — 1692. Спи на небесах, детка». — Ух ты! — воскликнула я, вглядываясь в даты. — Рейчел, она была нам ровесница! Рейчел тоже наклонилась над камнем. Интересно, Лорен, отчего она умерла? В то время почему-то все так рано умирали. — Рейчел расстегнула свой рюкзак и достала блокнот с листами кальки. — Давай эту надпись переснимем. Она такая классная! Холодный ветер завывал вокруг нас. Рейчел с трудом удавалось прижимать бумагу к камню, чтобы я могла сделать копию. Но бумагу то и дело сдувало сильными порывами. — Давай я помогу держать, — предложила я. Стянула с рук перчатки и положила их вместе на верхушку камня. Потом присела на корточки рядом с Рейчел, и мы вдвоем принялись копировать надпись. Мы как раз заканчивали, когда увидели, что мисс Эпплбаум торопливо спускается с холма, скользя по заснеженной траве. — Мне жаль, что приходится вот так прерывать работу, но, пожалуй, нам лучше уйти, —- сказала она, убирая с лица разлохмаченные ветром волосы. — Пожалуй, зря я все это затеяла. Слишком сегодня холодно и ветрено. Мы тут все закоченеем, если немедленно не вернемся в школу. Мы с Рейчел сложили наши принадлежности. Я опять натянула на голову капюшон куртки. Меня пробирала дрожь, ноги замерзли, лицо щипало от мороза. Я бросилась догонять остальных, радуясь, что можно будет спрятаться от этого холода. И только после обеда я вспомнила, что забыла свои перчатки на кладбище. Мама и отец обсуждали прочитанные книги. А нам с Марком полагалось делать уроки, но мы смотрели телевизор. Только что сообщили о погоде в городе. Я вскочила, одернула свитер. — Марк, мне придется вернуться на кладбище за своими перчатками. Оторвавшись от учебника алгебры, он вскинул на меня глаза. — Ты это серьезно? — Это мои лучшие перчатки! — сказала я. — Самые теплые. Самые любимые. Я не могу оставить их там. Марк опять уткнулся в свой учебник. — Сходим за ними утром. — Нет уж! Только что по телевизору сказали, что скоро пойдет снег. Они испортятся. Я открыла гардероб и достала свою куртку. — Ты идешь со мной или нет? Марк раздумывал, покусывая кончик карандаша. Наконец он положил карандаш. — Ладно уж, иду. Не отпускать же тебя одну. Молодец, Марк, вот это по-мужски! Ветер уже стих, но ночной воздух был сырым и промозглым. Узкий серпик луны моргал нам в просветы между черными тучами. Тонкий слой снега покрылся коркой и стал твердым, как лед. Переходя улицу, мы без конца поскальзывались. Вскоре показалась низкая ограда кладбища Грейстоун. — Ты хоть помнишь, где их оставила? — спросил Марк. Его лицо пряталось под большим меховым капюшоном. Он освещал фонариком снег впереди нас. Я поежилась. — На могильном камне одной девочки. Мы мигом за ними сбегаем. Я взялась за ручку кладбищенских ворот и потянула. Ворота заклинило смерзшимся снегом. Я снова потянула изо всех сил, и они со скрипом отворились. Мы с Марком стали подниматься по склону холма. Желтый кружок света плясал по могильным камням. Черные тучи закрыли луну, и плотная темнота окутала нас. Стало еще холоднее. Я потерла ладонью нос. Он уже занемел. — Теперь вниз с этого холма, — сказала я. Вокруг деревья скрипели и стонали. Вой ветра звучал как-то жутко, напоминая тихие человеческие вздохи. Скользя по твердой ледяной корке, я провела Марка к могиле Эбигайл Уилли. — Здесь, — сказала я. Марк посветил фонариком. Остановившись, я взглянула на камень. — Их нет! — вскрикнула я, хватаясь руками за замерзшие щеки. — Перчаток здесь нет! Я их оставила на верхушке камня! Марк провел лучом по передней грани камня. — Может, их ветром сдуло. Поищи на земле. — Да, правильно. Наверное, они на земле, — пробормотала я. Потом двинулась вокруг могилы, оглядывая заледенелый наст. Ветер вздохнул опять. Деревья застонали, раскачиваясь. Я услышала пронзительный крик где-то далеко. Наверное, кошка. Наклоняясь к земле, я обогнула могилу. Где же они? — Может, их сдуло вниз по склону, — высказал предположение Марк. И еще глубже натянул меховой капюшон. Потом медленно пошел вниз по склону, проводя фонариком из стороны в сторону. — Ну, где же они? Где же они? — повторяла я, потирая мой замерзший нос и щеки. И тут чуть было не столкнулась с этой девочкой. Ее длинные темные волосы спадали ей на лицо, скрывая его. На ней было всего лишь тоненькое платьице с длинными рукавами и юбкой в складку до пола. Она стояла очень прямо и неподвижно, спрятав руки за спину. — Кто ты? — спросила я. В этот момент порыв ветра сдул волосы с ее лица. Я посмотрела... ...посмотрела в ужасе... на ее голый череп вместо лица. Без кожи. Без губ над щербатыми зубами. Без глаз. Лишь пустые глазницы, темные и глубокие. — Я Эбигайл, — хрипло произнесла она голосом сухим, как наждачная бумага, сухим, как опавшие листья. Вдруг она подняла обе руки. На них тоже не было кожи. Одни только кости. И на концах этих серых костлявых рук — мои перчатки! Она бесшумно шагнула ко мне. А я стояла, окаменев от ужаса. — Я замерзла, — простонала она сквозь щербатые зубы. — Здесь так холодно, Лорен... — П-пожалуйста... — прошептала я, глядя на свои перчатки. Мои перчатки на этих костлявых руках... Отдай мне твое пальто! — простонала она, потянувшись ко мне руками в перчатках. Глубокие пустые глазницы... голый череп, наклоняющийся ко мне, летящие по ветру волосы... — Лорен, отдай мне твое пальто... — Нет! Не надо! Я обернулась, ища глазами брата. — Марк! — крикнула я, увидев его. Он несся со всех ног, выставив вперед руки, убегая от высокого скелета в развевающемся черном пальто. «Беги! — скомандовала я себе. — Лорен, беги скорее!» Но ноги мои дрожали. И отказывались подчиняться мне. — Лорен, отдай мне твой свитер... — Нет! Перестань! Пальцы в моих перчатках потянулись ко мне. -— Лорен, отдай мне твою одежду... Лорен... здесь так холодно... Отдай мне твое пальто... Отдай мне твой свитер... — Нет! Отстань от меня! Убирайся! — крикнула я. — Лорен, отдай мне твои туфли... Руки в перчатках схватили меня за волосы. — Лорен, отдай мне твою кожу! Пальцы в перчатках, вцепившись мне в волосы, начали тянуть. — Отпусти! Отпусти меня! — Лорен, отдай мне твою кожу. Лорен, отдай мне твое тело! — О-о! — вопль ужаса вырвался из моего горла. И тут в голове мелькнули слова Рейчел: «призрачный» взгляд! Тот совет, который дала Рейчел ее бабушка: не убегай. Посмотри пристально в глаза призраку. Посмотри так, будто ищешь его душу. Сработает ли? Выбора у меня не было. Призрак Эбигайл подтаскивал меня к себе все ближе... ближе... Я рывком откинула назад голову, подняла глаза и уставилась в ее пустые глазницы. Не мигая, я смотрела широко открытыми глазами в эти глубокие черные дыры. Так смотрела, будто искала душу Эбигайл. Она перестала тянуть меня за волосы. Мы обе замерли, как кладбищенские статуи. Ее костяная челюсть отвисла, издав сухой треск. Растрепанные темные волосы слетели с черепа. — Лорен... — простонала она. — Лорен... Тут ее руки в перчатках отпустили мои волосы и бессильно повисли вдоль туловища в полуистлевшем клетчатом платье. А я все смотрела и смотрела, не мигая. Смотрела в глубь этих пустых дыр, где когда-то были ее глаза. Смотрела «призрачным» взглядом. Она начала погружаться в землю... глубже... глубже... Волосы вновь упали на ее голый череп. Кости скелета с треском посыпались вниз. На моих глазах она скрылась за могильным камнем... вернулась в могилу, уйдя под землю... — Лорен... — в последний раз прошептала она мое имя. И исчезла. Я опять смогла дышать, глубоко втягивая в себя холодный воздух. А потом я побежала! Мои туфли громко стучали по заледенелому насту. С облегчением я услышала, что чуть сзади от меня бежит Марк. Наши ноги топали в такт, как два барабана. Я не останавливалась и не замедляла бег, пока мы не добежали до дома. Я ввалилась в парадную дверь. Сердце бешено колотилось, в боку кололо. Проковыляв в свою комнату, я наклонилась вперед, опершись ладонями о колени, пытаясь отдышаться. — Взгляд... — проговорила я вслух. — Невероятно, но это сработало! «Призрачный» взгляд. Марк! Ты ведь тоже его использовал, да? Все еще тяжело дыша, я обернулась к моему брату. И вскрикнула. Пронзительный крик ужаса вырвался у меня, когда я увидела рваное черное пальто, лицо скелета, жирных коричневых червей, выползавших, извиваясь, из открытого беззубого рта. Голый, в рытвинах череп. Глубокие пустые глазницы. — А где Марк? Что ты с ним сделал? — закричала я. — Убирайся отсюда! Где Марк? Челюсти со скрипом раздвинулись, и облако зловония вырвалось из глубины гниющего чрева призрака. — Где мой брат?! — орала я. — Он что, остался там, на кладбище? Чего тебе надо? Чего ты хочешь'? Прежде чем я успела двинуться с места, призрак скользнул к стене. Протянул костлявую руку к выключателю — и свет погас. Теперь мы были в полной темноте. — 3-зачем ты это сделал? — шепотом спросила я. — Лорен, пристально смотреть в упор не вежливо! — злобно произнес он. И я почувствовала, как его твердые костлявые пальцы сомкнулись на моем горле. — Лорен, мне так холодно... — прохрипел он — Лорен... отдай мне твой свитер... Лорен, отдай мне твои волосы. Лорен... отдай мне твою кожу! [1] Хэллоуин — 31 октября, канун Дня Всех Святых, когда по традиции люди наряжаются в страшные маски колдунов и призраков. Из тыкв с прорезями для глаз и носа делают фонари, вставляя внутрь свечки. Дети ходят по домам и поют особые песенки, за что им положено давать сладости. В противном случае хозяин дома рискует нарваться на неприятную шутку. [2] От амер. сленг. Willy-boy — маменькин сынок.
Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 339; Нарушение авторских прав Мы поможем в написании ваших работ! |