Причины различий между глобальным Севером и глобальным Югом и возможные пути их преодоления

Формы и методы воздействия на конфликт с целью его предотвращения и мирного урегулирования

Современные подходы к урегулированию конфликтов во многом проистекают из их особенностей. В настоящее время наука и социальная практика, в принципе, располагают достаточно разработанной для этого технологией.

Большое значение процедурам и методам урегулирования конфликтов придает ООН, В ст. 33 главы VI Устава Организации Объединенных Наций говорится: «Стороны, участвующие в любом споре, продолжение которого могло бы угрожать поддержанию между народного мира и безопасности, должны, прежде всего, стараться разрешить спор путем переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам или соглашениям или иными мирными средствами по своему выбору». За активную деятельность, связанную с миротворчеством, ООН отмечена в 1988 г. Нобелевской премией.

В начале 1990-х годов активность ООН в области урегулирования и предотвращения открытых форм проявления конфликтов усилилась, а численность ее миссий по поддержанию мира возросла. В 1992 г. Бутрос Гали, будучи Генеральным секретарем ООН, предложил развернутую «Повестку дня для мира», в которой подробно изложены различные процедуры мирного урегулирования и предотвращения конфликтов. В целом во второй половине 1990-х, а также в начале 2000-х годов ООН уделяла миротворческим проблемам большое внимание. За деятельность в этой области ООН и ее Генеральному секретарю Кофи Аннану была вручена Нобелевская премия мира 2001г.

Поскольку конфликты создают серьезную угрозу региональной безопасности, их урегулирование также находится в центре внимания многих региональных межправительственных организаций, в том числе ОБСЕ, ОАЕ и др. К решению этих вопросов подключаются и неправительственные организации («Врачи без границ» и др.). Тем не менее, серьезной проблемой остается факт, что современные внутриполитические конфликты с их этнической и религиозной составляющей крайне сложно поддаются воздействию. Они затрагивают глубинные ценностные и эмоциональные структуры участников, поэтому, как правило, требуют длительного времени для примирения.

Деятельность по урегулированию и предотвращению конфликтов, в зависимости от ситуации, характера угроз, стадии развития, включает целый спектр мероприятий — от посредничества и наблюдений за выполнением соглашения до военных операций. Многие из этих технологий разработаны и введены в практическую сферу в конце ХХ столетия. В целом воздействие на конфликт для его мирного завершения осуществляется за счет:

• превентивной дипломатии;

• поддержания мира;

• сохранения мира;

• восстановления мира.

Превентивная дипломатия используется для того, чтобы не дать конфликту перейти в вооруженную стадию. Она включает деятельность, связанную с «восстановлением доверия» между конфликтующими сторонами; работу миссий гражданских наблюдателей по установлению фактов нарушения мира; обмен информацией и т.п.

Превентивная дипломатия особенно интенсивно начала развиваться после вспышек конфликтов в конце 1980-х — начале 1990-х годов, прежде всего в Европе, когда все чаще стали раздаваться голоса в пользу того, что наиболее перспективны раннее предупреждение и предотвращение конфликтов. Эта тема особенно отчетливо прозвучала в упомянутой программе «Повестка дня для мира». Идеи предотвращения конфликтов нашли активную поддержку и у политических деятелей.

Тем не менее, конкретная политика в отношении конфликтных ситуаций во многом остается реактивной, т.е. в основном действия предпринимаются после того, как-то или иное событие произошло — лишь в ответ на него. Причин здесь несколько.

Во-первых, возникают проблемы, связанные с поиском индикаторов, по которым можно судить о потенциально конфликтных районах. Несмотря на то, что развернута и реализуется программа мониторинга ООН за возможными взрывоопасными зонами, четких критериев, по которым можно было бы прогнозировать, когда и где возникнет, а также в какой форме проявится очередной конфликт, не существует.

Во-вторых, возникают проблемы обоснования необходимости вмешательства; принятия соответствующих решений о том, какого рода действия будут предприняты; получения необходимых разрешений для воздействия на конфликт и, наконец, финансирования предпринимаемых действий. При обсуждении всех этих вопросов существенную роль играют и чисто психологические факторы, в частности, необходимость предотвращения угрозы, которой пока не существует реально.

Поддержание мира подразумевает меры, направленные на прекращение огня. Это может быть развертывание миссий военных наблюдателей, миротворческих сил; создание буферных зон, а также зон, свободных от полетов, и т.п. Вводимые миротворческие силы могут называться «чрезвычайными», «временными», «охранительными», «силами разведения», иметь различные мандаты, определяющие допустимые средства достижения цели.

Деятельность по поддержанию мира ориентирована не на поиск мирного решения проблемы, а лишь на снижение остроты конфликта. Она предусматривает разведение противоборствующих сторон и ограничение контактов между ними. В результате военные действия участников становятся затруднительными. Однако если проводить аналогии с медициной, то усилия по поддержанию мира нацелены, скорее, на снятие симптомов болезни, чем на ее лечение.

Возникает целый ряд и других вопросов и ограничений. Так, миротворческие силы не могут быть введены без разрешения государства, на территорию которого направлены, а оно в свою очередь может воспринимать это как вмешательство во внутренние дела. Другой вопрос, каким должен быть состав вводимых сил, чтобы их действия воспринимались как нейтральные, а не поддерживающие ту или иную сторону в конфликте. Деятельность вводимых сил ограничена их мандатом. Как правило, они не имеют права преследовать нападающего, в результате сами миротворцы нередко становятся своеобразной мишенью.

Сохранение мира предполагает процедуры, связанные с организацией переговорного процесса и осуществлением посреднических усилий третьей стороной для поиска взаимоприемлемых решений. Здесь важно, чтобы, в отличие от поддержания мира, деятельность по сохранению мира направлялась не только на снижение уровня противостояния сторон, но и на такое решение проблемы мирным путем, которое удовлетворяло бы конфликтующие стороны.

Результатом деятельности по сохранению мира не всегда является разрешение противоречий. Стороны порой лишь вынужденно идут на подписание договоренностей, понимая, что продолжение конфликта на данном этапе становится невозможным. При этом та или иная сторона может не очень стремиться к их выполнению. В этом случае нередко требуются гарантии выполнения соглашений. Третья сторона, участвующая в посредничестве, нередко и становится таким гарантом. Например, в соглашениях, заключенных между Израилем и Египтом в 1979 г., им выступили США.

Еще одна проблема использования мер воздействия на конфликт в рамках сохранения мира заключается в том, что все переговорные средства ориентированы на рациональное поведение конфликтующих сторон. В реальных же условиях участники конфликта склонны к непредсказуемым, даже иррациональным действиям, вплоть до «самоубийственных шагов», и эмоциональным реакциям.

Наконец, проблема состоит и в том, что действия по сохранению мира направлены на работу с лидерами конфликтующих сторон. Уровень же массового сознания и поведения здесь фактически не затрагивается. Поэтому после достижения договоренностей не редко возникают вспышки насилия.

Под восстановлением мира понимается активное вовлечение третьей стороны в постконфликтное урегулирование. Это может быть деятельность, направленная на подготовку выборов, управление территориями до полного восстановления мирной жизни, передачу власти местным органам и т.п. В рамках восстановления мира осуществляются также мероприятия по примирению конфликтующих сторон. Большое значение имеют экономическое развитие, разработка проектов, предполагающих сотрудничество бывших противников (как это было, например, по окончании Второй мировой войны в Западной Европе). Кроме того, восстановление мира включает просветительскую работу, которая тоже направлена на примирение участников, формирование толерантного поведения.

Наряду с названными понятиями в литературе по конфликтам можно нередко встретить и другие, в том числе такие, как «операции или миссии по поддержанию мира»; «операции или миссии в поддержку мира» или «операции в пользу мира».В принципе все термины близки между собой, хотя и не всегда совпадают. Например, понятие «операции в поддержку мира» используется в основном в документации НАТО.

В связи с интенсивным развитием практики воздействия на конфликты к концу ХХ столетия появился термин «миротворческие операции второго поколения». Они предполагают более широкий спектр применения в конфликте третьей стороной различных средств, в том числе использование военно-морских сил и авиации. При этом военные операции стали осуществляться и без согласия государства, в котором возник конфликт, как было, на пример, в бывшей Югославии. Эта практика получила название «принуждение к миру» и довольно неоднозначно воспринимается различными государствами, политическими деятелями, движениями и т.п.

В научной литературе утвердились также термины: предупреждениеоткрытых вооруженных форм проявления конфликтов, сопровождающихся насильственными действиями — войнами, массовыми беспорядками и т.п., урегулирование конфликтов, направленное на снижение уровня враждебности в отношениях сторон, что предполагает посреднические процедуры и переговоры, разрешение конфликтов, ориентированное на устранение их причин, формирование нового уровня взаимоотношений участников

Практика урегулирования конфликтов в конце ХХ столетия породила также проблему, связанную с гуманитарным воздействием на конфликтную ситуацию. В современных конфликтах страдает в больших масштабах именно гражданское население (от 80 до 90%), в том числе из-за нехватки продовольствия, медикаментов, теплой одежды, жилья и т.п. В связи с этим нередко встает вопрос о возникновении гуманитарной катастрофы и необходимости оказания гуманитарной помощи. При этом гуманитарное воздействие на конфликтную ситуацию стало осуществляться в ряде случаев без согласия государства, в котором возникал конфликт, что и породило правовую проблему. Суть дискуссий сводится к обсуждению вопроса о том, не является ли это вмешательством во внутренние дела государства. Если ответить положительно, то возникают другие вопросы. Как быть с правами человека? Что делать, если в конфликтной ситуации государство нарушает права гражданского населения, проводит этнические чистки и прочее, создавая тем самым проблемы не только внутри своей страны, но и для соседей из-за потока ринувшихся к ним беженцев? В рамках существующих норм все они решаются крайне сложно.

Важным в практике урегулирования конфликтов 1990—2000 гг. стало и то, что к этому процессу одновременно подключаются множество участников. В традиционной дипломатии урегулированием конфликтов занимаются государства и межправительственные организации — так называемое первое направление дипломатии, или официальная дипломатия. Кроме того, в урегулировании конфликтов принимают участие неправительственные организации, отдельные лица (например, бывшие политические деятели, известные писатели, ученые). Данная практика неофициальной дипломатии получила название «второе направление дипломатии».

Такое множественное воздействие отвечает современным реалиям — многоплановости конфликтов, множественности и разнородности их участников, а также общей тенденции, связанной с активизацией негосударственных акторов.

Деятельность неправительственных организаций в условиях конфликта может быть крайне разнообразной. Это и доставка гуманитарной помощи непосредственно нуждающимся в ней лицам, и сбор информации о реальном положении дел, и содействие в установлении контактов (как официальных, так и неофициальных) с целью снижения напряженности между участниками конфликта, и внедрение образовательных программ, ставящих своей целью изменение ориентации людей — от конфликтного поведения к поиску согласия. Иногда деятельность неправительственных организаций непосредственно связана с восстановлением разрушенных военными действиями коммуникаций, обеспечением населения в конфликте или на постконфликтной стадии продовольствием, водой и проч.

Неправительственные организации ориентируются в основном на оказание воздействия на массовом уровне, что очень важно во внутренних конфликтах. У них обычно устанавливаются довольно хорошие и обширные связи с различными слоями населения. При этом сами неправительственные организации на уровне массового сознания рассматриваются во многих случаях как более нейтральные и независимые посредники по сравнению с государственными структурами.

Работая с массами, неправительственные организации располагают порой и более детальной информацией с мест событий. Для официальных посредников, из-за меньшей обычно их численности и по ряду других причин, оказывается затруднительным сбор такой информации.

Однако деятельность в рамках второго направления дипломатии имеет и ряд ограничений.

1. Нередко преимущества, которыми обладают неофициальные посредники, оборачиваются и недостатками. Так, работая с отдельными лицами в конкретном районе и получая от них информацию, представители неофициальной дипломатии нередко не видят картины в целом. Более того, информация не всегда ими проверяется, а в некоторых случаях искажается при передаче.

2. Другим ограничением деятельности второго направления дипломатии является то, что его представители не всегда оказываются хорошо подготовленными с профессиональной точки зрения. В неправительственные организации порой идут люди, которые искренно желают помочь урегулированию конфликта, но не всегда обладают соответствующими профессиональными знаниями и навыками. Например, реализация функций, связанных с психологической реабилитацией оказавшихся в зоне конфликта, требует профессиональной подготовки в области психологии. Одни неправительственные организации уделяют необходимое внимание профессиональной подготовке своих кадров, исходя из гиппократовского принципа — «Не навреди», в то время как другие это игнорируют, что создает трудности при подключении таких организаций, как и отдельных лиц, к урегулированию конфликтов.

3. Вызывает ряд трудностей и множественность участников этого процесса. Одна из главных проблем состоит в согласованности действий. В противном случае активность может вызвать даже усиление враждебных отношений или дать повод к новым конфликтам. Дело в том, что третьи лица действуют в условиях конфликта на основе принципов и норм, которые далеко не всегда совпадают, а порой и противоречат друг другу. Это влечет за собой развитие конфликтов, что особенно характерно для негосударственных акторов. Так, вице-президент одной из крупнейших неправительственных организаций А.С. Натсиос приводит пример распространения гуманитарной помощи во время конфликта (Руанда, 1994) в двух соседних деревнях различными неправительственными организациями. В одной гуманитарной помощью обеспечивались все в ней нуждающиеся, в то время как в близлежащую деревню другая неправительственная организация доставляла гуманитарную помощь только при условии участия в проекте, ориентированном на снижение напряженности. В результате и между жителями этих деревень возник конфликт.

4. Особый вопрос — взаимоотношения неправительственных организаций с официальными структурами. Эти контакты строятся далеко не всегда просто. Официальные власти часто стараются ограничить деятельность неправительственных организаций в зоне конфликта, рассматривая ее, если НПО является международной, как вмешательство во внутренние дела (иногда не без основания). Вопрос о том, могут и должны ли неправительственные организации сохранять нейтральность в условиях конфликта, далеко не простой. С этой проблемой сталкиваются даже такие известные и крупные организации, как Международный Красный Крест. В частности, в 1960-х годах против принципа нейтральности неправительственных организаций в условиях конфликта выступил французский активист этой организации Р. Бернард Кушнер, основатель движения «Врачи без границ». Его аргументы сводились к тому, что в условиях осуществляемого геноцида гуманистически ориентированные организации не могут быть нейтральными. Однако отказ от принципа нейтральности всех неправительственных организаций может вообще закрыть доступ к гуманитарной помощи по неправительственным каналам для тех, в отношении кого совершается геноцид, так как официальные власти просто не разрешат производить ее доставку.

5. Еще одна проблема — взаимодействие правительственных и неправительственных структур по урегулированию конфликта. Очевидно, что оно необходимо. И в связи с этим все большую популярность приобретает новое направление практики, которое получает теоретическое осмысление как многонаправленная дипломатия. Само понятие предполагает сотрудничество представителей официальной дипломатии с теми, кто занимается данной деятельностью в рамках второго направления дипломатии. Многонаправленная дипломатия представляет собой не просто слияние двух направлений, но и подключение к ним деловых структур, частных лиц, исследовательских и образовательных центров, религиозных деятелей, местных активистов, адвокатских и филантропических организаций, представителей средств массовой информации, а также распределение между ними функций.

Чем объяснить диспропорцию социально-экономического развития между «глобальным Севером» и «глобальным Югом»? Большинство исследователей склонны полагать, что разрыв между развитыми и развивающимися странами обусловлен как внутренними факторами развития, так и отношениями между «Югом» и «Севером». При этом делаются разные акценты на тех или иных факторах, соответственно выделяются и различные теоретические подходы: неоклассический, неомарксизм, неореализм.

Первый подход к проблеме «богатый Севера» — «бедный Юг» исходит из теории классического экономического развития. Основным посылом в рамках данного подхода служит положение, согласно которому уровень благополучия определяется наличием эффективного производства, свободного предпринимательства, торговли, технологическими инновациями и проч., а не климатом и природными ресурсами. Этот основанный на идеях модернизации подход возник вскоре после Второй мировой войны и исходил из того, что промышленное развитие началось в странах «глобального Севера». Индустриализации подверглась сначала Европа, а потом и Северная Америка. Это, с одной стороны, принесло с собой улучшение условий жизни, с другой — привело к совершенствованию вооружений, которые в дальнейшим были использованы для колониальных захватов.

Теория классического экономического развития основывается на том, что колониальное наследие, конечно, стало неким тормозом развития (хотя некоторые авторы обращают внимание на то, что колониализм, несмотря на все негативные моменты, обеспечил техническими и социальными инновациями страны «Юга»), однако основные препятствия в современном развитии «глобального Юга» кроются в нем самом. Большое воздействие на формирование этого подхода оказал американский экономист и политический деятель Уолт У. Ростоу. В 1960 г. он опубликовал книгу «Стадии экономического роста» в которой высказал предположение, что развивающиеся страны будут проходить те же стадии в своем развитии, что и развитые. Несмотря на то что «глобальный Север» продолжает развиваться, темпы развития «глобального Юга» будут значительно выше, что ему и позволит, в конечном счете, догнать страны «Севера». Кроме того, и сам «Север», согласно этой теории, будет заинтересован в таком развитии, так как он ориентирован по самой своей природе на либеральные ценности, открытость границ, создание единого экономического пространства.

В конце ХХ столетия теория классического экономического развития переживает свое возрождение и получает название неоклассической. Стимулом для обращения к идеалам рыночного развития стал во многом пример новых индустриальных государств, которые были направлены как раз на общую либерализацию социально-экономической жизни общества, данный феномен побудил ко множеству исследований, в которых анализировалась связь политических свобод и экономического развития. И все же основной проблемой в неоклассической теории стали попытки найти пути преодоления значительных различий между развитыми и развивающимися странами.

Сторонники данного подхода в принципе соглашаются с тем, что «Север» несет ответственность за отсталость «глобального Юга». Развивающиеся страны не в состоянии без посторонней помощи справиться со своими проблемами, поскольку, с одной стороны, испытывают недостаток в квалифицированных кадрах, обусловленный низким уровнем образования населения в целом; с другой — в экономическом плане зависимы от бывших метрополий. Согласно данному подходу, странам «Юга» должна быть предоставлена помощь для экономического развития, а также их демократизации. Обе эти сферы в неоклассической теории оказываются тесно связанными между собой.

При этом сторонники данного подхода подчеркивают, что наиболее важным аргументом в пользу необходимости развивать отношения с «глобальным Югом» служит не столько историческая ответственность «Севера», сколько ориентация на будущие отношения. Неоклассическая теория склонна рассматривать их между «Севером» и «Югом» как игру с ненулевой суммой, когда в выигрыше могут оказаться и «Север», и «Юг». Иными словами, взаимодействие может быть выгодным обеим сторонам. Защитники этой точки зрения подчеркивают взаимозависимость мира, необходимость интеграции отдельных его частей в единую мировую систему. Для иллюстрации либерального подхода в отношениях «Север—Юг» Дж. Т. Роурке и М. А. Бойер используют метафору, связанную с гибелью «Титаника» в 1912 г. Современный мир настолько взаимосвязан, что может либо пропорционально развиваться и достигнуть некоего общего «порта процветания», либо затонуть, подобно этому судну. В последнем случае вряд ли существенны различия между пассажирами дорогих кают и теми, кто купил самые дешевые билеты.

Наибольшее обсуждение проблема социально-экономического разрыва между «богатым Севером» и «бедным Югом» получила, пожалуй, в рамках второго похода — неомарксизма. Он подчеркивает структурное расслоение Земного шара на эксплуатируемых («глобальный Юг») и эксплуататоров («глобальный север»). Отсюда еще одно его название — структурная теория, которая была довольно популярной в 1970—1980-е годы.

Расслоение мира обусловлено, согласно данному подходу, империалистическими завоеваниями развитых ныне стран, которые смогли это сделать за счет эксплуатации колоний. Несмотря на обретенную во второй половине ХХ в. независимость, экономически они остались зависимыми от бывших метрополий или шире — от «глобального Севера». Причем эта зависимость от «богатых» характерна даже для тех стран, которые не были колониями.

В экономике развивающихся государств преобладает та или иная отрасль. Так, экономическое развитие Эфиопии во многом ориентировано на поставки кофе, Ботсваны — добычу алмазов, Замбии — производство меди и т.п. Именно в этой экономической зависимости кроется, согласно неомарксизму, не только разрыв между «Севером» и «Югом», но и его углубление. Неомарксизм исходит из того, что «глобальный Север» не заинтересован в динамичном развитии «Юга», для которого бывшие колонии остаются поставщиками сырья и дешевой рабочей силы.

В рамках теориинеомарксизма выделяется два направления: мирсистемный подходи направление, ориентированное натеорию зависимости. Миросистемное понимание разрыва между «Севером» (ядром) и «Югом» (периферией) исходит из того, что функционирование экономики ядра и периферии специализированы и одновременно взаимозависимы. Иными словами, они не могут существовать друг без друга. Длительные исторические циклы, которые рассматривает это направление, предоставляют странам возможность «передвигаться» в рамках структуры: ядро, полупериферия, периферия. В то же время эта теория с трудом может объяснить быстрое экономическое развитие новых индустриальных стран.

Особое внимание на разрыв между «Севером» и «Югом» в рамках неомарксизма обращает теория зависимости. Исходит она из того, что данный разрыв является ключевым в современной политической экономии. Представители теории зависимости, в том числе А. Г. Франк и др., выступают против тезиса о стадиях экономического развития, выдвинутого в рамках неолиберализма У. Ростоу, согласно которому каждое государство последовательно проходит одну за другой одни и те же стадии. Возражая, приверженцы теории зависимости говорят о том, что для развивающихся государств — это вовсе не стадия развития, а результат иерархизация мира и эксплуатации «Юга» «Севером». Они подчеркивают, что современные развитые страны никогда не находились в ситуации развивающихся, вынужденных догонять более развитые государства. Поэтому экономическая развитость или отсталость не являются «естественными», а обусловлены неравноправными отношениями между странами «глобального Севера» и «глобального Юга».

Аргументом, подтверждающим неравноправность отношений между «Севером» и «Югом», служит для сторонников данной теории и феномен двухуровневой экономики. Суть его состоит в том, что ряд отраслей развивающихся стран в интересах «Севера» оказываются «завязанными» на современные информационные и коммуникационные технологии (компьютеры, телекоммуникацию), в то время как другие остаются на «доисторическом» уровне.

Во многом ответственными за разделение мира на «богатый Север» и «бедный Юг» представители теории зависимости видят ТНК. По их мнению, именно транснациональные корпорации выступают инструментом современного неоколониализма. Подчеркивается также, что введение инноваций, инвестиции в развивающиеся страны — все это способствует диспропорциональному развитию «Юга», а в итоге — усилению разрыва между ним и «Севером». На этих представлению в своих теоретических ориентациях основываются и многие антиглобалистские движения.

Для преодоления различий между «Севером» и «Югом», которые, как подчеркивают неомарксисты, несправедливы, должны быть радикальным образом перестроены мировое производство и торговля.

Наконец, третий подход в отношениях «Север—Юг» ориентирован на неореализм. В сфере экономических отношений он получил название меркантилизма. Данный подход основан на том, что проблема должна быть решена, прежде всего, самими развивающимися государствами. Соответственно и экономически развитые страны при своем взаимодействии со странами «Юга» должны ориентироваться на собственные интересы, а не на патронаж.

Снабжение государств «глобального Юга» продовольствием, медикаментами и другими предметами первой необходимости ведет к повышению рождаемости, но не к перестройке системы хозяйствования, заявляют сторонники неореализма. Данный подход практически не принимает во внимание факт взаимозависимости в современном мире, поэтому он исходит из того, что проблемы развивающихся стран должны мало интересовать развитые государства. Более того, некоторые авторы, ориентирующиеся на данный подход, полагают, что действия развивающихся стран направлены на изменение «правил игры» и получение собственных преимуществ. В целом же неореализм мало, по сравнению с другими классическими подходами, занимается проблемой разрыва социально-экономического развития между «Севером» и «Югом».

Ряд авторов обращают внимание на то, что если в период холодной войны собственное развитие стран «Юга» сдерживалось идеологическими соображениями, на основе которых предоставлялась экономическая помощь, размещались инвестиции и т.п., то по окончании холодной войны этот фактор перестал действовать.

Тем не менее, в практическом плане и сегодня проблема развития «Юга» достаточно остра. Развивающиеся страны используют различные стратегии для преодоления экономического разрыва. Одна из них ориентирована на производство внутри страны той продукции, которая ранее импортировалась (политика импортзамещения). Ее смысл в развитии собственной промышленности. Эту стратегию использовали многие страны Латинской Америки. Однако в крайнем своем варианте она может привести к тому, что страна окажется вне глобальной мировой экономической системы, и это лишь усугубит ее экономическую отсталость. Кроме того, ограничения в использовании политики импортзамещения связаны с тем, что свой собственный продукт часто оказывается недостаточно высокого качества, дорогим и неконкурентоспособным.

Национализация — еще одна из стратегий. Как и рассмотренная стратегия, она имеет негативные моменты, связанные с возможным понижением экономической эффективности. Проблема заключается в выборе оптимальных средств и методов развития в каждом конкретном случае.

Предпринимаются и коллективные усилия развивающихся стран по преодолению экономического разрыва. Так, в 1973 г. их лидеры на встрече в Алжире выступили с инициативой, которая получила название нового международного экономического порядка. В 1974 г. вынесенная на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН, она предлагала:

• провести реформу в области международной торговли, в том числе улучшить и стабилизировать рынок в области сырьевой продукции;

• реформировать финансовую сферу, в результате чего облегчить доступ развивающихся стран к кредитам Международного Валютного Фонда — МВФ и другим международным финансовым организациям; провести стабилизацию инфляции и обменных курсов;

• обеспечить иностранную помощь развивающимся странам в размере 0,7% от их ВНП; разработать программу помощи в погашении долга развивающихся стран; ввести международный контроль за деятельностью ТНК, которая имеет особо негативные последствия для развивающихся стран;

• оказать помощь развивающимся странам в приобретении новых технологий и проведении индустриализации;

• предоставить странам «Юга» права и контрольные функции в отношении своих ресурсов.

Сначала реакция развитых стран была негативной, однако диалог «Юга» и «Севера» состоялся и был продолжен. В настоящее время развивающиеся страны активно выступают в различных международных организациях, включая ООН. Так, Конференция ООН по Торговле и Развитию — ЮНКТАД созданная как постоянный орган Генеральной Ассамблеи ООН в 1964 г., была ориентирована на решение экономических проблем развивающихся стран. Это постоянно действующий международный институт, который проводит встречи примерно раз в четыре года (его членами на начало 2002 г. были 191 государство). Помощь развивающимся странам идет также через другие международные организации и специализированные учреждения ООН, в том числе по линии ВОЗ. В результате если в 1980 г. только 20% детей были сделаны прививки от 6 наиболее распространенных болезней, то в 1991 г. этот показатель достиг 80%, прежде всего за счет развивающихся стран.

Много внимания проблемам развивающихся стран, особенно в области образования, развития человеческого потенциала, уделяет Программа развития ООН (ПРООН). В целом сегодня существует много программ и направлений по оказанию помощи развивающимся странам, которые предлагаются и осуществляются как межправительственными организациями, отдельными государствами, так и неправительственными объединениями. Они весьма разнообразны и по регионам, и по направленности (например, ориентированы на улучшение здравоохранения, образование той или иной категории населения и т.п.).

Наконец, предлагается еще один подход к преодолению различий между «Югом» и «Севером». Его суть сводится к тому, что в эпоху глобализации противостояние «Север—Юг» исчезнет естественным образом, так как «центры развития» будут формироваться по иному принципу, например в виде создания небольших, расположенных как на «Севере», так и на «Юге» территорий-городов, которые коммуникацией, информацией и другими «узлами» будут связывать остальные территории в глобальный мир. Такой точки зрения придерживается, в частности, шведский исследователь О.Е. Андерссон, который считает, что по мере развития глобализации транспортных и коммуникационных сетей «ведущая» экономика не будет концентрироваться на Западе, а распространится по всему глобусу. Такие страны и города, как Южная Корея, Япония, Тайвань, Гонконг, Сингапур, Австралия, Новая Зеландия, представляют собой «Север», с точки зрения доходов на душу населения, инфраструктуры и выхода на рынки импорта. Именно в этом смысле «глобальная экономика» формируется в любой точке земного шара.

Дата добавления: 2014-03-04; просмотров: 1337; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!