Оградный проезд, дом 4

Малый Уингинг, графство Серри^[8]

Конверт был толстым и довольно тяжелым, сделанным, похоже, из

желтоватого пергамента, а адрес выписан изумрудно-зелеными чернилами. Марки

на конверте не было.

Перевернув конверт дрожащими руками, Гарри разглядел лиловую сургучную

печать с гербом: лев, орел, барсук и змея окружали большую букву "Х".

- Ну, чего застрял? - проорал из кухни дядя Вернон. - Проверяешь, не

подбросили нам бомбу, что ли?

И захихикал над собственной шуткой.

Гарри, все еще не в силах оторвать глаз от своего письма, вернулся на

кухню. Он протянул открытку и счет дяде Вернону, сел и стал медленно

распечатывать желтый конверт.

Дядя Вернон с треском вскрыл счет, раздраженно фыркнул и принялся за

открытку.

- Маргарита болеет, - бросил он тете Петунии. - Говорит, съела что-то

не то...

- Пап! - вдруг сказал Дадли. - Пап, а Гарри что-то пришло!

Гарри как раз разворачивал письмо, написанное на листе такого же

тяжелого пергамента, из которого был сложен конверт, как дядя Вернон резко

выдернул его у него из рук.

- Эй! Это мне! - вскричал Гарри, пытаясь выхватить письмо.

- Тебе? Да кто тебе напишет! - фыркнул дядя Вернон, потряс рукой, чтобы

письмо развернулось, и посмотрел в него. Красный цвет его лица сменился

зеленым быстрее, чем на светофоре. Не остановившись на этом, через пару

секунд оно уже было мертвенно-серым, как вчерашняя овсянка.

- П-П-Петуния! - захлебнулся он.

Дадли тоже попытался схватить письмо, но дядя Вернон держал его слишком

высоко. Тетя Петуния с интересом взяла его и прочла первую строчку. Вид у

нее сделался такой, как будто она вот-вот упадет в обморок. Она схватилась

за горло и издала какой-то полузадохшийся взвизг.

- Вернон! О боже мой... Вернон!

Они глядели друг на друга, казалось, совершенно забыв о том, что в

комнате находились Гарри и Дадли. Дадли не привык к тому, что на него не

обращают внимания. Он крепко приложил отца по затылку своей палкой.

- Я хочу прочесть письмо, - заявил он громко.

- Я хочу его прочесть, - гневно сказал Гарри, - поскольку оно пришло

мне.

- А ну, оба - вон отсюда! - прохрипел дядя Вернон, запихивая письмо

обратно в конверт.

Гарри не сдвинулся с места.

- ОТДАЙТЕ МНЕ МОе ПИСЬМО! - закричал он.

- Нет, я хочу! - потребовал Дадли.

- ВОН! - проревел дядя Вернон, подхватил их обоих за шиворот и

вышвырнул в коридор, захлопнув за ними дверь. Гарри и Дадли немедленно

устроили жестокую, но молчаливую драку за замочную скважину; Дадли победил,

поэтому Гарри, поправив свешивающиеся с правого уха очки, распластался на

полу и приник к узкой щели под дверью.

- Вернон, - дрожащим голосом говорила тетя Петуния, - ты только взгляни

на этот адрес - ну откуда, откуда им может быть известно, где он спит? Уж не

устроили ли они за домом слежку?

- Следят... Шпионят... Да они могут за нами ходить каждый день, -

бессвязно бормотал дядя Вернон.

- Что же нам делать, Вернон? Может, ответить им? Напишем, что ничего

нам не надо...

Гарри увидел, как блестящие черные туфли дяди Вернона ходят из угла в

угол.

- Нет, - сказал он наконец. - Нет, лучше сделаем вид, что мы его не

заметили. Если они не получат никакого ответа... Да, так будет лучше всего.

Ничего не делать...

- Но...

- Петуния, я не потерплю в своем доме ничего подобного! Ты вспомни,

когда мы его подобрали - мы же решили тогда, что эту опасную дурь мы из него

выбьем, чего бы это ни стоило!

Когда дядя Вернон тем вечером вернулся с работы, он сделал нечто такое,

чего до сих пор ни разу не делал; он зашел к Гарри в чулан.

- Где мое письмо? - потребовал Гарри, едва дядя Вернон протиснулся в

дверь. - Кто мне пишет?

- Никто. Оно попало к тебе по ошибке, - ответил дядя Вернон. - Я его

сжег.

- И ни по какой не по ошибке, - сердито сказал Гарри. - На нем был мой

чулан.

- МОЛчАТЬ! - завопил дядя Вернон так, что с потолка сорвалась пара

пауков. Потом он несколько раз глубоко вздохнул и скроил на своем лице

подобие улыбки, что стоило ему немалых сил.

- Э-э-э... Так вот, Гарри... насчет чулана. Мы тут посоветовались с

твоей тетей... Ты как-то из него, похоже, вырос... Мы решили, что неплохо бы

тебе перебраться во вторую спальню Дадли.

- Почему? - спросил Гарри.

- Не задавай вопросов! - рявкнул дядя. - Собирай манатки и давай

наверх.

В доме у Дурсли было четыре спальни: одна для дяди Вернона и тети

Петунии, одна для гостей (чаще всего - Маргариты, сестры дяди Вернона), в

третьей спал Дадли, а еще в одной он сваливал те свои игрушки, которые не

помещались в его комнате. Для того, чтобы перенести весь свой скарб наверх,

Гарри дважды ходить не пришлось. Он уселся на кровать и огляделся. Почти

все, что он видел, было так или иначе сломано. Видеокамера, которой не было

и пары месяцев, валялась на полу, наполовину прикрывая самодвижущуюся модель

танка, использованную Дадли один раз, чтобы переехать соседскую собаку. В

углу стоял первый телевизор Дадли, проломленный его ногой, когда он узнал,

что его любимую передачу больше не показывают. Рядом лежала большая клетка,

оставшаяся от попугая, которого Дадли выменял в школе на всамделишное

духовое ружье. Ружье было тут же, на полке - Дадли на него сел и погнул

таким образом ствол. На других полках аккуратно стояли его книги. Среди

общего разгрома они представляли собой образчик порядка, так как к ним никто

никогда не притрагивался.

Снизу донесся вой - это Дадли сиреной ревел на свою мать:

- А я не хочу, чтобы он там был! Мне нужна эта комната! Пусть он

уходит!

Гарри вздохнул и растянулся на постели. Еще вчера он многое дал бы,

чтобы тут оказаться. Сегодня же он с гораздо большей радостью сидел бы у

себя в чулане под лестницей с тем письмом, чем здесь, наверху - но без него.

На следующее утро за завтраком все были необычайно молчаливы. Дадли до

сих пор не мог оправиться от пережитого потрясения. Он уже орал, бил отца

Смельтинговой палкой, нарочно сделал так, что его стошнило, пнул свою мать,

даже запустил своей черепахой в стеклянную крышу парника - и все равно его

комнату ему не отдали. Гарри все вспоминал вчерашнее утро и не мог себе

простить, что не догадался развернуть письмо прямо в прихожей. Дядя Вернон и

тетя Петуния просто мрачно поглядывали друг на друга.

Когда пришла почта, дядя Вернон, который, похоже, старался теперь быть

с Гарри полюбезнее, заставил пойти за ней Дадли. Дадли, надувшись,

отправился к двери, походя задевая своей палкой за все, что ему попадалось

на глаза. Потом он крикнул:

- А вот и еще одно! "Г. Поттеру, Самая Маленькая Спальня, Оградный

проезд, дом 4..."

Дядя Вернон выпрыгнул из кресла с задавленным воплем и помчался по

коридору. Гарри не отставал от него ни на шаг. Для того, чтобы отобрать у

Дадли письмо, дядя Вернону пришлось повалить его на пол - задача вдвойне

сложная, учитывая, что Гарри в это время висел у него на шее. После короткой

борьбы (при которой всем порядком досталось Смельтинговой палкой) дядя

Вернон распрямился - задыхаясь, но крепко держа письмо в руке.

- Марш к себе в чу... - то есть, в спальню! - просипел он в сторону

Гарри. - Дадли, а ты... ты просто марш отсюда.

Гарри кругами ходил по своей новой комнате. Кто-то неизвестный узнал,

что его переселили из чулана, и этот кто-то также знал, что первое письмо он

не получил. Может быть, они попробуют еще разок? Уж на этот раз Гарри

устроил бы все, как надо. У него в голове уже родился план.

Будильник, починенный накануне, прозвонил ровно в шесть. Гарри быстро

хлопнул по нему и беззвучно оделся. Самое главное - никого не разбудить,

повторял он про себя, спускаясь вниз. Света он нигде не зажигал.

Он собирался выйти на угол Оградного проезда, подождать почтальона и

забрать у него почту для дома 4 прямо там, на улице. С бешено бьющимся

сердцем он пробирался через темную прихожую к парадной двери, как вдруг...

- А-а-а!

Гарри подскочил, как ужаленный; ему показалось, что вместо коврика он

наступил на что-то большое и мягкое - и живое!

Наверху включился свет и Гарри к своему ужасу обнаружил, что большое и

мягкое оказалось дядиным лицом. Дядя Вернон лежал в спальном мешке прямо у

двери, явно намереваясь воспрепятствовать в точности тому, что Гарри пытался

осуществить. Он поорал на Гарри с полчасика, устал и велел ему пойти и

заварить чаю. Гарри поплелся на кухню, а когда он вернулся, почта уже пришла

(она свалилась дяде Вернону прямо в руки). Гарри сумел разглядеть три

конверта, подписанных зелеными чернилами.

- Я хочу... - начал он, но было поздно - дядя Вернон уже рвал письма в

мелкие клочья, прямо у него на глазах.

На работу дядя Вернон в тот день не пошел. Он остался дома и заколотил

гвоздями щель для писем и газет.

- Понимаешь, - объяснял он тете Петунии слегка неразборчиво, потому что

держал полон рот гвоздей, - если они так и не смогут их доставить, то

придется им эту затею бросить.

- Знаешь, Вернон, я как-то не уверена, что это подействует.

- Э, Петуния, этот народец - они себе на уме, будь покойна. У них все

не так, как у нас с тобой, - отвечал дядя Вернон, пытаясь забить очередной

гвоздь куском пирога, который тетя Петуния ему только что принесла.

В пятницу Гарри пришел по меньшей мере десяток писем. Поскольку щели в

двери больше не было, в дом их протиснули под дверью и с обеих сторон

косяка, а парочка залетела через вентиляцию в ванную на нижнем этаже.

Дядя Вернон снова остался дома. Он собрал все письма, сжег их, вытащил

молоток и забрал досками обе двери - и парадную, и ту, которая выходила во

двор. Выйти из дома теперь было невозможно. Работая, он мурлыкал себе под

нос "Потихоньку по тюльпанам"^[9] и вздрагивал от любого звука,

даже негромкого.

В субботу ситуация начала слегка выходить из-под контроля. Двадцать

четыре письма для Гарри проникли в дом, в свернутом виде, внутри двух дюжин

яиц, которые озадаченному молочнику пришлось вручить тете Петунии через

форточку в гостиной. Пока дядя Вернон накручивал телефон, пытаясь выяснить,

на кого следует орать на почте и в бакалее, тетя Петуния смолола письма в

мясорубке.

- И кому же так мог понадобиться именно ты? - недоуменно спросил Дадли

у Гарри.

Утром в воскресенье дядя Вернон сел завтракать в отличном расположении

духа, хотя выглядел он, прямо скажем, неважно.

- Почта по воскресеньям не работает, - радостно пояснил он, намазывая

джемом утреннюю газету^[10], - а значит, эти проклятые письма

не...

Что-то прогремело в трубе, вылетело из камина и пристукнуло его по

затылку. Дядя Вернон смолк на полуслове. В следующее мгновение штук тридцать

или сорок писем последовали за первым очередью, как из пулемета. Все

пригнулись, кроме Гарри, который вскочил, пытаясь поймать хотя бы одно...

- Вон! ВО-ОН!

Дядя Вернон сгреб Гарри в охапку и выкинул в прихожую. Тетя Петуния и

Дадли выскочили следом, прикрывая головы, потом выбежал сам дядя Вернон и

захлопнул дверь. Судя по звукам, доносящимся из столовой, письма продолжали

струиться - они шелестели, отскакивая от стен, и шлепались на пол.

- Значит, так, - сказал дядя Вернон, пытаясь сохранять спокойствие в

голосе, но в то же время выдирая огромные клочья из своих пышных усов. -

Сейчас всем быстро собираться, и чтобы через пять минут были здесь в полной

готовности. Мы уезжаем. С собой - только смену одежды. И без разговоров!

С одним оставшимся усом он выглядел так устрашающе, что возражать никто

не посмел. Через десять минут все четверо кое-как протиснулись через забитую

дверь и забрались в машину. Дядя Вернон взял с места и помчался по

направлению к шоссе. Дадли хлюпал на заднем сиденье - дядя Вернон треснул

его по лбу за то, что он всех задерживает, а он всего лишь упихивал в сумку

компьютер, видеомагнитофон и телевизор.

Они ехали. И ехали. И ехали. Даже тетя Петуния не осмеливалась

спросить, куда они ехали. Время от времени дядя Вернон круто разворачивался

и ехал в обратном направлении.

- Оторваться... От них надо оторваться... - бормотал он при этом.

Весь день они ехали, ни разу не остановившись - ни отдохнуть, ни

перекусить. К вечеру Дадли голосил не переставая. Еще ни разу в жизни ему не

было так плохо. Он был голоден, он пропустил целых пять любимых передач, да

и без того, чтобы разнести на экране компьютера какого-нибудь космического

пришельца, он тоже никогда так долго не обходился.

Наконец дядя Вернон затормозил около угрюмой гостинички на окраине

какого-то большого города. Дадли и Гарри досталась комната с двумя

кроватями, застеленными влажным несвежим бельем. Дадли вскоре захрапел, но к

Гарри сон не шел. Он сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих

машин, и думал...

На следующий день все завтракали лежалыми кукурузными хлопьями и хлебом

с консервированными помидорами. Они уже заканчивали, когда к их столику

подошла хозяйка гостиницы.

- Прощения просим, но может, из вас кого зовут Г. Поттер? У меня тут,

значит, вот таких вот - целая гора на стойке валяется.

В руке она держала письмо, повернув его так, что на нем ясно читалось:

Г. Поттеру

---

<== предыдущая страница	|	следующая страница ==>
Глава третья. Письма без обратного адреса	|	Кокворт

---

Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 125; Нарушение авторских прав

---

Поделиться с ДРУЗЬЯМИ:

Мы поможем в написании ваших работ!