Главная страница Случайная лекция Мы поможем в написании ваших работ! Порталы: БиологияВойнаГеографияИнформатикаИскусствоИсторияКультураЛингвистикаМатематикаМедицинаОхрана трудаПолитикаПравоПсихологияРелигияТехникаФизикаФилософияЭкономика Мы поможем в написании ваших работ! |
Куинбус флестерин
— Мир не тесен — дорожки узкие, вот и встретились. Коллеги, значит. На третьем? Придешь ко мне практикантом. Гаудеамус!.. Психиатр из нашего мединститута. Вот уж не помышлял о знакомстве, да еще в питейном заведении, в этой стоячей рюмочной… — Мечтал хирургом, да куда однолапому. Пришлось — где языком работают… Зато клиника наша всюду… Вон приятель с подбитым носом, видишь? Из депрессии вылазит посредством белой горячки. Через месячишко пожалует ко мне в буйное… "Куинбус Флестрин, — вспомнилось из любимого «Гулливера». — Куинбус Флестрин, Человек-Гора". — Там буду в халате, «вы» и "Борис Петрович Калган". Здесь — «ты» и «Боб», покороче. — У нас во дворе кричали: как дам по калгану! — Во-во, голова как котелок, голая — вот такая. А еще цветок, корень вроде жень-шеня, ото всех хворей. Батя, сапожник рязанский, болтал, поддамши, будто предки наши калгановый секрет знали, знахарствовали… Бокс ты вовремя бросил — мозги нокаутами не вставишь, а потерять пару извилин можно… Как он узнал, что я занимался боксом?.. Правая рука этого громадного человека была ампутирована целиком, левая нога — от колена. Протез. Костыль. На лысом черепе вмятины, вместо правого глаза шрам. Голос низкий, золотистого тембра. Через пару секунд я перестал замечать, что у Боба один глаз. Выпуклый, то серо-сиреневый, то карминно-оранжевый, глаз был чрезвычайно подвижен; не помню, чтобы хоть одно выражение повторилось. В пространстве вокруг лучился мощный и ровный жар, будто топилась невидимая печь, и столь ощущалось, что серьезность и юмор не разграничиваются, что хотелось наглеть… — Обаяние, — предупредил он, стрельнув глазом в рюмку. — Не поддавайся. А ты зачем сюда, а, коллега? Я тебя приметил. Зачем?.. — Ну… Затем же, зачем и… — Я? Не угадал. Научная, брат, работа. По совместительству. Сегодня, кстати, дата одна… Это только глухим и слепым кажется, что за одним все сюда ходят. Этот, сзади, через стойку от нас — завсегдатай — знаешь, какой поэт!.. Помолчи, вслушайся… Голос выше других… И вправду — над пьяным галдежом взлетали, как ласточки, теноровые рулады, полоскались у потолка, вязли в сизой какофонии: "…тут еще Семипядьев повадился… Художник, он всегда ко мне ходит. Ну знаешь, во-во, распятия и сперматозоиды на каждой картинке… Да видал я их выставки, подтереться нечем… Слушай, говорю, Семипядьев, поедем вместе в сожаление, ночной курорт на полпути в одно мое стихотворение, не помню, господи прости… Не одобряю, когда при мне ходят в обнимку со своей исключительностью, сам ею обладаю и другим не советую. Опять сперматозоидов своих притащил, а я ему, как всегда: а пошел ты, говорю… Мне, говорю, на твой секс-реализм… Ты послушай, говорю — резво, лазорево, розово резали зеркало озера весла, плескаясь в блеске… руны, буруны, бурлески… Убери от меня свою исключительность, я свою-то не знаю куда девать…" — Слыхал? Экспромтами сыплет. Все врет, не ходит к нему никто… — Он — ты что ж, Мася, лажаешь гения, история не простит. А я ему: а пошел, пошел со своей гениальностью, история, говорю, и не такое прощала… — А ты фортепиано не забывай, виртуоз… А это откуда?.. Как догадался, что я пианист?.. — Борис Петрович… — Здесь Боб. Можно и БэПэ для почтительности. — Боб… Если честно, БэПэ… Боб… Мне не совсем понятно… Есть многое на свете, друг Горацио… — Не допивай. Оставь это дело. — С-слушаюсь. Повинуюсь. Но если честно, Боб… Я могу, Боб. Силу воли имею. Гипнозу не поддаюсь. Могу сам гы…ипнотизнуть. — Эк куда, эрудит. Сказал бы лучше, что живешь в коммуналке, отца слабо помнишь. — Точно так, ваше благородие, у меня это на морде написано, психиатр видит насквозь… Но если честно, БэПэ, если честно… Я вас — с первого взгляда… Дорогой Фуинбус Клестринович… Извини, отец… — Ну все, марш домой, медикус. Хватит. Таких, как ты, я отсюда за шкирку — и… Человек-Гора вдруг прервался и посерел. Пошатнулся. — Доведи, — ткнул в бок кто-то опытный. — Отрубается. …Полутьма арбатского переулка, первый этаж некоего клоповника… Перевалившись через порог, БэПэ сразу потвердел, нашарил лампу, зажег, как-то оказался без протеза и рухнул на пол возле диванчика. Костыль прильнул сбоку. Я опустился на колено, попытался Боба поднять. Никак — жутко тяжелый. — Оставь меня так… Все в порядке… Посплю… Приходи, когда хочешь… Любую книгу… В любое время… Потом следующую… Выпорхнуло седоватое облачко — глаз закрылся. Светильник с зеленым абажуром на самодельном столике, заваленном книгами… Книги, сплошные книги, ничего, кроме книг: хребты, отроги, утесы на голом полу, острова, облака, уже где-то под потолком… Купол лба, мерно вздымающийся на всплывах дыхания… Что-то еще кроме книг… Стремянка… Телевизор первого выпуска с запыленной линзой… Облупленная двухпудовая гиря… Старенький метроном… И сквозняк откуда-то. Непонятный сквозняк. Мстительная физиология напомнила о себе сразу с двух сторон. В одном из межкнижных фьордов обнаружил проход в кухоньку. На обратном пути произвел обвал: обрушилась скала фолиантов, завалила проход. Защекотало в носу, посыпалось что-то дальше, застучал метроном… "Теория вероятностей"… Какой-то арабский трактат? — знаковая ткань, змеисто-летучая, гипнотизирующая… (Потом выяснил: Авиценна. "Трактат о любви".) "Теория излучений". Да-а… И он, который в отключке там, все это читает?.. На всех языках?.. У диванчика обнаружил последствие лавины; новый полуостров. Листа пул — ноты: "Весна священная" Стравинского… Инвенции Баха… Соната Моцарта… А это что такое в сторонке, серенькое?.. "Здоровье и красота. Система совершенного физического развития доктора Мюллера". С картинками, любопытно. Ух ты, какие трицепсы у мужика… Вот это и почитаем. Возьму домой. На цыпочках подошел к лежащей громадине. — Борис Петрович… БэПэ… Я пошел… Вы меня слышите?.. Я приду. Я приду к тебе, Боб… Два больших профиля на полу: страдальческий, изуродованный — и безмятежный, светящийся — раздвинулись и слились. Сквозняк прекратился. …Утром спешу на экзамен по патанатомии, лихорадочно дописываю шпаргалки… Шнурок на ботинке на три узла, была-а-а бы только тройка… Полотенце на пять узлов, это программа максимум… Ножницы на пол, ложку под шкаф, в карман два окурка, огрызок яблока, таблетку элениума, три раза через левое плечо, ну и все, мам, я бегу, ни пуха ни пера, к черту, по деревяшке…
Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 137; Нарушение авторских прав Мы поможем в написании ваших работ! |