Главная страница Случайная лекция Мы поможем в написании ваших работ! Порталы: БиологияВойнаГеографияИнформатикаИскусствоИсторияКультураЛингвистикаМатематикаМедицинаОхрана трудаПолитикаПравоПсихологияРелигияТехникаФизикаФилософияЭкономика Мы поможем в написании ваших работ! |
Виртуоз
Эта глава объясняет, что же произошло в конце предыдущей. Публикатор. Будучи, к своему прискорбию, человеком, далеким от искусства, я долго сомневался, стоит ли, с позиции широкого читателя, находящегося в том же положении, включать в издание эту часть лялинского архива. Хранится она отдельно, в драной черной нотной папке, на которой рукой Лялина жирными белилами нарисован огромный скрипичный ключ. На обороте обложки — кусочек стиха:
…на перекрестке лиц и улиц душа и музыка сомкнулись и прежде губ и раньше рук (…) звук
(Зачеркнуто, но разобрать можно: "все сладил"). Кроме обрывочных рукописей, не везде внятных, здесь есть нотные тексты (в основном, как пояснил доктор Павлов, наброски пьес, рожденных в медитациях) и несколько любительских аудиозаписей, сделанных в разных местах. Прослушивание решимости не прибавило: одно дело — личное впечатление, другое — оценка более или менее объективная. Некоторые пьесы понравились мелодичностью и прозрачной простотой, другие зацепили острым ритмом; третьи, на мой слух, чересчур сложны, многозвучны — единственное, что я в них уловил, это чрезвычайная беглость пальцев. Интересными показались записи с участием других инструментов, и среди них — два свежо звучащих дуэта фортепиано и скрипки. Я спросил доктора Павлова, кто скрипач. Со смущением, не поддающимся описанию, коллега ответил: — Скрипачом-любителем был мой отец, школьный учитель математики. Поздними вечерами уединялся со старенькой «Маджини»… Пытался учить музыке и меня, но я едва дотянул семилетку. Опомнился лет в семнадцать, затосковал. Если бы не Антон, с аналогичной историей вышедший в другое измерение… — Будет скромничать, доктор, кто в каком измерении, история разберется. Скрипач, стало быть, — это вы, так и пишем. — Антон уже на шестом курсе задумал и начал понемногу набрасывать книгу о музыке и человеке… Музыке и психике… Музыке и душе… Лишние какие-то слова, даже слово «музыка» — лишнее… Поиск вел с разных сторон: ездил в культурологические экспедиции, наблюдал за детьми и взрослыми, рылся в библиотеке, собрал необозримый материал по звуковому общению в природе и воздействию музыки на живое; по истории музыки и ее врачебному применению… Литературный вид успел придать только нескольким фрагментам. После этого разговора все стало немного понятнее.
Наброски Лялина привожу вперемешку с пояснениями д-ра Павлова и моими вопросами.
Музыка — это предзнание.
Из письма Бетховена
Я покоряюсь пустяку как щепка у волны на гребне и жизнь как падаль волоку, душа моя от света слепнет… Какая мысль, какая страсть роялю разверзает пасть? О, как надменны, хищно-грубы его оскаленные зубы, как королевски он клыкаст… Но подойти, за крышку взяться, и затрепещет нотный стан, и партитуры прослезятся, и очертания креста в ключе скрипичном засквозятся, и кто-то встанет за спиной… и зарыдает воск свечной, и вступят клавиши и руки в неугасимый разговор, пожар божественной науки…
…На поляне, залитой солнцем, на руку мне, прямо на часы, прыгнул с травинки кузнечик. Потушил зайчик. Замер. Секундная стрелка, показалось, побежала быстрей. Я не двинулся. Десантник начал медленно сучить лапками, шевелить крылышками… Спугнул. Чик! — опять прыгнул. Я снял часы, положил в траву. Присела на полсекунды иссиня-черная муха… Медленно, пошатываясь, как пьяная, переползла по прозрачной выпуклости стекла какая-то помятая букашка… Чи-чик! — кузнечик опять. Я опять его отпугнул. А он снова — прыг!.. У каждых часов собственный голос. Сентиментален тонюсенький писк миниатюрной дамской «Мечты». Внушительно, целеустремленно теньканье мужских часов марки «Победа». Увесисто, по-солдатски, марширует будильник «Восход». По-старушечьи шаркают допотопные ходики. Мои, называемые «Алмаз», тикают с ускользающим призвоном, я изучил их песню, подкладывая на ночь под подушку. Когда не приходил сон, меня убаюкивал стучащий под ухом молоточек, покрытый бахромой с колокольцами… У Пастернака потом нашел строчку, объяснившую поведение кузнечика: Сверчки и стрекозы как часики тикают… Точности тут нет: сверчки — да, пожалуй, их свиристящее стрекотание на «тик-так» смахивает; но не слыхивал я, чтоб и стрекозы тикали; не важно это, однако, — правда поэзия не буквальна: через звуко-подобие механического и живого поэт услышал вселенское всеединство… Иллюзии и обманы в Природе — обмолвки истин, промельки тайн. Похоже, кузнечик принял мои часы за свою невесту — совпала какая-нибудь значимая акустическая характеристика… Страстно надо искать, чтобы так обмануться! А нас так обмануть запросто может Музыка, гениальнейшая из обманщиц. Случаются, впрочем, обманы и внемузыкальные. Однажды, проходя мимо громадного административного здания, я услыхал жуткий собачий визг. Пронзительно, то умолкая, то принимаясь вновь, взвывала отчаянно-жалобно какая-то псина. "Что за идиот мучит собаку!" — подумал я и пошел в сторону звука спасать несчастное животное от садиста-хозяина. Подошел совсем близко. Вижу: будка проходной. Входят-выходят люди, охрана проверяет документы. Входят-выходят… Собаки нет. По-собачьи визжит, открываясь и закрываясь, дверь. — Смазать петли надо, кретины! — кричу со злобой в пространство неизвестно кому, затыкаю уши пальцами и ухожу… Всякий звук наша внутренняя глубина воспринимает как Чей-то — изначальное допущение слышащего: звуковой мир одушевлен, он живой.
Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 138; Нарушение авторских прав Мы поможем в написании ваших работ! |