ПРАВА НА ЧУЖИЕ ВЕЩИ

D. 6.2.17). - Публицианов иск был создан не для того, чтобы отнять вещь у собственника, и доказательством этого является эксцепция: «если эта вещь не принадлежит владельцу», а для того, чтобы добросовестный покупатель, полу­чивший эту вещь по этому основанию во владение, лучше сохранял за собой вещь.

Я дам иск, если кто-нибудь потребует в исковом порядке то, что передается в манципационном порядке и что было [ему] передано на законном основании и еще не приобретено по давности.

D. 6.1.1. 46). - Право собственности на вещь, которую не требуют путем иска о вещи и которая была оценена во столько, во сколько на суде присягнул истец, тотчас переходит к владельцу: ведь истец представляется заключившим с ним (ответ­чиком] мировую по той цене, которую установил сам.

Officium autem iudicis in hac actione in hoc erit, ut iudex inspiciat an reus possideat: nec ad rem pertinebit, ex qua causa possideat (0.6. 1. 9). - Обязанность же судьи при этом иске будет состоять в том, чтобы он рассмотрел, владеет ли ответчик, и к делу не относится, на каком основании он владеет.

Истец и ответчик по виндикацнонному иску. Материальное содержание виндикации раскрыто было при формулярном процессе в так называемой петиторной формуле, которая выдавалась претором истцу и направлялась прежде всего на реституцию вещи (restituetur). Текст этой формулы был примерно такой:

Если окажется, что Камчатское имение, о котором идет спор, принадлежит по квиритскому праву Авлу Агврию и это имение не возвращается ему, то сколько будет стоить это имение, в такой сумме пусть судья присудит Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия; если не окажется, пусть освободит.

Интенция этого иска прямо ставила вопрос о принадлежности предмета спора истцу на праве собственности, а также уточняла и индивидуализировала предмет, о котором идет спор — Капенатское имение. Истец должен был установить тождество принадлежавшего ему и отыскиваемого им предмета. Это доказательство могло иногда быть достаточным, чтобы избавить от дальнейшего ведения процесса, при безнадежности шансов ответчика. Вот почему юристы прибегали, прежде чем предъявлять виндикацию, к личному иску против того, у кого находился спорный предмет, с требованием предъявить его для осмотра истцом. Этот иск носил личный характер и назывался actio ad exhibendum.

Спрашивается, если беглый раб доверил тебе деньги, может ли собственник требо­вать у тебя... деньги могут быть виндицированы, если находятся налицо, или если по злому умыслу перестали быть во владении, то надо действовать, требуя предъявления [их].

Речь идет не о деньгах, как родовом понятии, а об определенных денеж­ных знаках, о вещах индивидуализированных (species), путем запечатания их в конверт, вложения в шкатулку и т.п. Достаточно осмотреть конверт или шкатулку, чтобы по описанию собственника, обокраденного беглым рабом, установить тождество, с отыскиваемым предметом. Вот почему Ульпиан говорит об иске о предъявлении.

Этим иском пользуется собственник для определения, является ли сторона, с которой он начнет петиторное производство, владеющей.

Практически круг ответчиков по виндикации был очень расширен, и Ульпиан (D. 6. 1.9) говорит, что наряду с владельцами этот иск охватил и простых держателей — нанимателей, арендаторов, поклажепринимателей и т.д., которые отвечали и по искам из заключенных ими договоров, и по искам собственника. По-видимому, это тяжело отразилось на их положении, так как понадобился особый закон (нач. IV в. н.э.), предоставивший держателям, у которых вытребовался участок, называть суду лиц, от имени которых они осуществляли держание, с тем, чтобы тяжесть процесса была перенесена на последних (С. 3.19. 2).

Ответчик мог отказаться вступить в спор о собственности, так как invitus nemo rem cogitur defendere — никто против воли не принуждается отстаивать вещь (D. 50.17.156. рг.). Но тогда он должен был выдать вещь истцу; если это была недвижимость, претор предоставлял истцу интердикты quern fundum, а для движимых — отдавал приказ о допущении к отобранию или отводу — duci vel ferri pati. Наконец, упомянутая выше actio ad exhibendum в качестве личного иска не допускала уже уклонения ответчика. В праве Юстиниана к уклоняющемуся от выдачи предмета ответчику применялось принуждение manu militari.

Доказывание. При вступлении ответчика в процесс за ним остава­лась возможность оспаривать приводимые истцом доказательства своего пра­ва собственности. При договорных способах приобретения ответчик мог ос­паривать основания и способы приобретения не только истца, но и всех предшественников, восходя до законного начала владения — iustum initium possessionis. Истцу приходилось воспроизводить всю историю переходов права собственности от начала завладения. Средневековые юристы называли поэтому доказательство в виндикационном иске дьявольским (probatio diabolica). Правда, благодаря введению приобретательной давности, это доказывание законных переходов могло ограничиваться пределами законных сро­ков давности.

Фиктивные владельцы. В праве Юстиниана виндикационный иск допускался не по признаку владения вещью, а как личный, против так называемых фиктивных владельцев. Так назывались две категории ответчиков. С одной стороны, к владельцам были приравнены те, которые до litis contestatio прекратили свое владение путем, например, отчуждения, разрушения и т.п., чтобы не отвечать перед собственником — qui dolo desiit possidere, кто умышленно перестал владеть. С другой стороны, к этой же категории были отнесены лица, симулировавшие свое владение, чтобы ввести истца в заблуждение при предъявлении виндикации — qui dolo liti se obtulit.

Присуждение. Основной целью иска было, как указывает петиторная формула, возвращение вещи (restitutio) в соответствующем состоянии, со всеми плодами и приращениями rem cum omni causa, с обязанностью возмещения ущерба от гибели, повреждения и ухудшения, а также представле­ние обеспечения на случай возможного ущерба (cautio).

Однако при возвращении вещи истцу судья обязывал последнего возмес­тить добросовестному ответчику издержки, понесенные им на вещь.

Расходы, понесенные добросовестным владельцем на имение, которое оказалось чужим, не могут быть требуемы ни с того, кто подарил имение, ни с собственника однако [путем ввода эксцепции об умысле] они охраняются по обязанности судьи в силу соображений справедливости; так, если они превосходят стоимость плодов, со­бранных до засвидетельствования спора, поэтому собственник принуждается производить зачет, возместить излишний расход в соответствии с улучшением его имения.

Нужно отметить, что формула петиторного иска не содержала никаких указаний по данному вопросу и, как видно, обязанность истца возмещать добросовестному владельцу его издержки сложилась под влиянием соответствующего взгляда Папиниана, опиравшегося на соображении справедливости.

В соответствии с общей тенденцией формулярного процесса и формулой петиторного иска ответчик по виндикации мог быть присужден к уплате истцу определенной денежной суммы (condemnatio pecuniaria), а не к выдаче самой вещи. Поэтому важно было сделать из оценки предмета (aestimatio litis) средство побудить ответчика к выдаче вещи. Истец давал оценку вещи под присягой.

Таким образом создавалась конструкция процессуальной продажи объекта виндикации истцом ответчику, чтобы оправдать сохранение последним объекта спора за собой.

Негаторный иск (actio negatoria). Негаторным (отрицательным) назывался иск, который предоставлялся собственнику в тех случаях, когда он, не утрачивая владения своею вещью, встречал, однако, какие-то помехи или стеснения. Таким образом, этот иск принадлежал владеющему собственнику и был направлен против всяких серьезных и реальных посягательств с чьей-либо стороны на его собственность в виде присвоения права сервитутного или сходного пользования (прохода или проезда через его участок, пристрой­ки к его стене своих сооружений). Собственник отрицал за ответчиком такое право (почему иск и назывался негаторным). Интенция формулы негаторного иска была выражена в отношении ответчика отрицательно - «si paret N" № ius non esse eundi, agendi...» (если окажется, что Нумерию Негидию не принадлежит право прохода, прогона...). Истец должен был доказать свое право собственности и нарушение его ответчиком. Свободу своей собственности он не должен был доказывать, ибо это всегда предполагалось, а за от­ветчиком оставалось право доказывать свое право на ограничение полноты прав истца. Истец при этом мог требовать гарантии своей собственности от нарушений в будущем — cautio de non amplius turbando. Связанные с наруше­нием выгоды ответчика и нанесенные убытки подлежали возвращению и возмещению истцу. В случае оспаривания размеров возмещения на помощь приходила оценка спора (litis aestimatio) по аналогии с виндикацией.

Actio prohibitoria. Параллельно негаторному иску существовал еще иск о воспрещении — actio prohibitoria, формула которого начиналась интенцией: si paret A° A° ius esse prohibendi N ° N ° uti frui — если окажется, что Авлу Агерию принадлежит право воспрещения Нумерию Негидию пользоваться и извлекать плоды... Здесь интенция выражена положительно в пользу истца который требовал свободы своей собственности и доказывал только свое право воспрещения вмешательства со стороны ответчика. Последний мог выставлять возражение и доказывать свои полномочия подобно преторскому собственнику против иска квиритского собственника.

Actio Publiciana. Actio Publiciana (публициановский иск) был создан в I в. до н.э. для защиты бонитарного собственника и лица, добросовестно приобретшего вещь от несобственника. Выше изложены причины появления и общий характер этого иска. Необходимо добавить, что это был петиторный иск (иск о праве), существенно отличавшийся от владельческих интердиктов. В последних допускались только возражения о порочности владения противника (но не об отсутствии у него права), в публициановском же иске ответчик, у которого требовали спорную вещь, мог доказывать свое пра­во на нее. Поэтому классическая юриспруденция разделяла фигуры добросо­вестного владельца и публициановского собственника, ставя право последне­го наряду с квиритской собственностью. Считалось, что находившаяся у него вещь in bonis alicuius est, в противоположность полной собственности res alicuius est ex iure Quiritium — вещь является чьей-либо собственностью по квиритскому праву.

Преторский эдикт, которым был введен публициановский иск, реконст­руированный впоследствии юристами, гласил:

Из текста этого эдикта видно, что он одинаково защищал бонитарного собственника и добросовестного владельца, получивших вещь, относившуюся к числу res mancipi, путем traditio. Классическая же юриспруденция расширила действие иска и на случай приобретения res пес mancipi.

В публициановском иске допускалась фикция, что владелец провладел давностный срок. В остальном требовалось соблюдение тех же реквизитов, которые были установлены для давности. В частности, истец должен был быть добросовестным владельцем и основывать свое владение на законном основании, способном оправдать переход права собственности. Доказатель­ство этих моментов (владение, bona fides, iustus titulus) дополнялось еще особым требованием относительно объекта добросовестного владения: он должен был быть вещью, годной к давностному владению (res habilis), которое не допускалось в отношении вещей ворованных или насильно отнятых.

В этом тексте подчеркивается значение публицианова иска не только для добросовестных владельцев, но и для собственников, в деле охраны и возвращения им их вещей от третьих лиц, и указываются элементы иска — iustus tit­ulus (купля), bona fides и possessio. Таким образом публицианов иск, наряду с виндикацией, служил делу охраны той же собственности.

Личные иски. Кроме указанных выше исков, которые могли предъ­являться против любого нарушителя права собственности, эта последняя защищалась и рядом исков, направленных лично против нарушителя в соответствии с особым характером его действий. Сюда относились многочисленные иски из правонарушений — actio furti, actio legis Aguiliae, actio iniuriarum и др.

Дата добавления: 2014-02-26; просмотров: 426; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!