В ПОИСКАХ ИДЕНТИЧНОСТИ РОССИИ И РУССКАЯ ИДЕЯ

Большая часть славянофилов относилась к существующему режиму критически, выступала за некоторые свободы, отмену крепостного права, но против заимствований западных, в том числе политических идей. Однако главным в их поисках было не столько устранение тех или иных пороков общества или решение конкретных проблем, сколько тяготение к трансцендентному, поиск общей идеи.

В славянофильстве четко выразилось своеобразие целостного мышления, оценка судеб России, ее связей с Западом. Так, А. С. Хомяков (1804—1860) один из первых выдвигает идею соборности русского народа. А. С. Хомяков так формулирует три духовных христианских начала Европы. Римское — авторитарное, с требованием повиноваться и веровать. Протестанское — свобода с Богом в

сердце каждого, возможность каждого создавать свою веру. Православное — любовь к друг другу и единомыслие в отношении к Отцу и Сыну и Святому Духу. Хомяков верит в великую миссию этого начала.

Славянофилы, не отрицая необходимости изменений, предупреждали, что европейский путь сопряжен с очень большими потерями в культуре. Доблестью России они считали внутреннее согласие народа, цельность духовности. Их пугало приобретение враждебности одних к другим. Казалось, что враждебность противоречила основным началам России, так как была чужеродна ее культуре. Идеализация русской истории и культуры ведет к обоснованию духовных и социально-политических утопий. Достоевский Ф. М. отстаивал мысль о том, что лучшее будущее принесет народ-богоносец, придерживающийся христианских принципов смирения и сострадания. Таким народом может стать русский народ, так как его чертами объявляются покорность, аскетизм, всепрощение. Толстой считал, что путь к счастливой жизни лежит через новую религию, через нравственное совершенствование, «непротивление злу насилием», через всепрощение, всеобщую любовь.

Консерватизм второй половины XIX в. опирается на славянофильские идеи, но становится более теоретичным, фундаментальным, теснее связан с государственной политикой.

Представитель позднего славянофильства Н. Я. Данилевский (1822—1885) обосновывает идею о культурно-исторических типах, их пространственных и временных пределах. Культура конкретного исторического типа может проникать в культуру другого типа только отдельными элементами. На Западе уже в XX в. эта идея развивалась А. Шпенглером, А. Тойнби. Идея культурно-исторических типов сегодня сохраняет свою актуальность, может играть большую методологическую роль в современных условиях интенсивных культурных связей, решения проблемы приобщения России к западным ценностям демократии. Однако абсолютизация идеи культурно-исторических типов может вести к обоснованию замкнутости, отрицанию универсализма гуманистических принципов.

В произведениях Вл. Соловьева (1853—1900) национальная парадигма выражена как русская идея, как грандиозный проект реализации слова Бога, снисхождения Бога к человеку и приближения человека к слову Господа. На этой основе формируется цельная культура человечества. Высшее откровение христианства виделось в Троице. Триединство Бога открывается человеку в Софии, божественной мудрости. Ипостасями ее являются Вера, Надежда, Любовь — прототип души, восходящий к спасителю, Бого-человеку. Социальной формой Бого-человека является всемирная теократия. Три ипостаси проецируются как три служения: священство, царство, пророчество. Священство выражено в папстве. Царство было в Византии. Но Византия не справилась со своим служением. Формой пророчества был иудаизм. Но став изолированным, иудаизм перестал

возрождать пророков. Первоначально формой пророчества мог быть протестантизм, но пророков не было.

У России свой путь восхождения к Бого-человеку через Софию. Россия — наследница Византии, ей и быть воплощением царства. Для этого Россия потенциально самодостаточна, так как имеет все необходимые стихии, которые могут быть устоями сильного государственного тела: церковь, самодержавие, сельскую общину. В России присутствуют сущностные выразители Запада (латинство в лице поляков-католиков) и Востока (или басурманства в лице евреев нехристиан). Для России жизненно важно примириться с главными противниками, включить их принципы в теократический синтез.

Однако все стихии недеятельны, несамостоятельны, как бы парализованы. Восточное христианство, распространившись в России, заразило ее недеятельностью, неактивностью. Самодержавие также свернуто. Между царем и народом пропасть, так как нет дисциплинированного, хорошо организованного правящего класса. Сельская община гибнет от ложной цивилизации, от того, что город безразличен к ней.

Устранение паралича и предотвращение гибели России Соловьев видел в обращении к теократическим принципам, которые воплощены в православии, католицизме и иудействе. В католицизме воплощено священническое, в иудействе — пророческое служение. Для России жизненно важно примириться с главными духовными противниками, объединить принципы православия, католицизма, иудейства в теократическом синтезе. Россия станет величайшим царством Земли, если власть государства (власть сына) подчинится авторитету Вселенской Церкви (священство отца) и отведет место свободе (действие Духа в пророках). Реализовать этот принцип, руководствуясь христианским учением о любви к ближнему можно под эгидой русского саможержавия и римского папы. С признанием независимости Церкви в лице папы еврейство интегрируется в христианскую теократию, обеспечивая пророческое служение. Экономическая деятельность будет очеловечена.

Что же нужно для восхождения России к Бого-человеку? Уяснение русскими своего креста и готовности нести его. Русская идея на деле означает, по Соловьеву, призыв к интеллигенции постараться восстановить в себе русский народный характер. Быть посредником, по Соловьеву,— это достижение свободы от ограниченности, узких интересов, требуется равнодушие к жизни, с ее мелкими интересами, «не утверждать себя с исключительной энергией в какой-то частной сфере деятельности». Примирение личной свободы и общего блага В. Соловьев видел в требовании, чтобы всякий человек имел не только обеспеченные средства к существованию (т. е. одежду и жилище с теплом и воздухом) и достаточный физический отдых, но чтобы он мог также пользоваться досугом для своего духовного совершенствования.

Таким образом, русская идея, обращенная к политике, была откровенно консервативна, ограничивала человека рамками устоявшегося, не давала повода для автономии и свободы.

В основе учения К. Леонтьева лежит идея об обосновании великой неовизантийской или греко-российской культуры. В леонтьевской мечте возраждалась в новой форме мысль о мессианской роли России в православном мире. России чужда мораль вексельной честности. Однако Россия переживает трагедию. Под влиянием буржуазного прогресса идея уравнительности подгнивает. Поэтому России нужно строго церковное христианство византийского, отчасти римского типа, крепкая монархическая государственность, красота жизни в самобытных национальных формах. Леонтьев считал, что если Россию подморозить, «заразить» несокрушимой в своем духе китайской государственностью, мистическим настроением Индии, то постепенно можно образовать новые прочные общественные группы и расслоить общество на новые горизонтальные слои и подчинить российской культуре европейский социализм.

По Л. Карсавину (1882—1952), задача государства состоит в осуществлении христианских идеалов и слиянии с церковью. Отрицая ценность европейского. Карсавин считает, что смысл нашего существования не в европеизации.

Для В. Иванова (1866—1949) русская идея — коллективное сознание, прозрение необходимости. Национальная идея, если она вполне определилась, зовет на служение и религиозна по существу. По В. Иванову, все мистики мира считают, что России передается некий светоч. Вознесет ли его народ или выронит? — вот в чем вопрос. Если вознесет, будет благо для всего мира. Если выронит — горе для народа и для всего мира. Русская идея подавалась как искупительная жертва русских, как жертвенный бог, рискующий отдать себя на растерзание мировым стихиям. Русский народ — подлинный христоносец — несет главное в христианской идее — «категорический императив нисхождения и истребления Света и категорический постулат воскрешения».

Н. Федоров (1828—1903) предназначение России усматривал в реализации «общего дела». П. Флоренский (1882—1943) обращал внимание на духовный аспект русской идеи, мечту об общежитии, совместном житии, полном любви, единомыслия, экономического единства. Флоренский считал, что идея коммунизма близка русской душе, была уже водружена и воплощена Преподобным Сергием.

В русской идее последовательно выражен синкретизм русского консерватизма. Русское не тождественно христианскому, но имеет универсальное вселенское значение. Не горделивое спасение мира, а служение своему призванию, не мессианство, а миссия, путь творческого покаяния, трудовой трезвенности, перестройки всей жизни. Русская идея в любом варианте оказывалась поиском национальной идеологии, через обоснование особого предназначения России, саможертвенности во имя высшего.

Русская идея в том виде, как она возникла, есть достояние прошлого. Она слишком религиозна и монархична, чтобы быть популярной и адекватной современным реалиям. Однако в русской идее выражены существенные моменты русской культуры, которые всегда влияли и на менталитет, и на выбор форм правления.

В активности религиозных философов чувствуется тревога за судьбу России в связи с кризисом православия, стремлением нигилистов, революционеров навязать народу другую религию, подчинить его земным мифам, которые могут погубить народ, привести к потери им своей идентичности.

Во всех вариантах русской идеи есть общее в понимании особенностей русской истории, акцентировании на продолжении Россией византийских начал монархичности и духовности, предназначении России быть хранительницей христианских ценностей, ее общности в устройстве и самоуправлении. Через эти ценности Россия влияет на мир.

Эта сторона русской идеи жила и в советской идеологии, в мифе о переходе всего мира капитализма к социализму, превращении мировой системысоциализма в решающий фактор мирового развития, ведущей роли СССР в мировой системе социализма, в споре КПСС и КПК в 60-е годы о том, кто более последователен в марксистско-ленинской идеологии. Развал мирового содружества, СССР — все это было крахом и коммунистического варианта русской идеи.

Русская идея содержит в себе другой непреходящий элемент политической культуры России. В российской системе власти лидерство, монархическое начало первенствует над структурами. Политическая система в России постоянно отличалась и отличается персонализацией власти. В советское время этапы эволюции политической системы определялись тем, кто был на самом верху. Наконец, по сути своей русская идея во всех ее вариантах противостояла либеральным идеям общественного договора, гражданского общества, автономии человека и первенства прав человека. Русская идея по сути своей мобилизационна, подчиняет индивидуальные интересы общему делу, потому оказывается удобной почвой для тоталитаризма. В этом смысле идеология и режим СССР были светской, коммунистической формой реализации русской идеи.

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 268; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!