Краткий исторический анализ применения химического оружия

Поиски возможностей использование токсичных химических веществ с военными целями человечество вело постоянно. Уже в древнем мире прак­тически во всех известных цивилизациях (например, в античной, в древнеки­тайской, в цивилизации Майя) использовались различные смеси, обладаю­щие выраженным раздражающим действием: смеси серы, перца, порошка из высушенных ядовитых насекомых и проч. Особенно активно такие «рецеп­туры» применялись в морских сражениях.

В новое время бурный рост химической промышленности делал идею химической войны все более и более привлекательной. Так, например, уже в 1855 г. при осаде Севастополя англо-французскими войсками один из анг­лийских адмиралов сэр Томас Кохран предложил использовать соединения серы как отравляющее вещество. Эта идея был с негодованием отвергнута Адмиралтейством: общественное мнение было еще не готово.

Угроза применения токсичных веществ с военными целями к концу XIX в. была настолько реальной, что в 1899 г. была подписана специальная

Гаагская конвенция о запрещении использования химических веществ с во­енными целями. К этой конвенции присоединились Франция, Россия, Вели­кобритания и Германия.

28 июля / 1 августа 1914 г. началась Первая мировая война (1914 - 1918). Союзники Германии и Австро-Венгрии воевали против стран Антан­ты: Англии, Франции на западном фронте и против России - на восточном. Война практически сразу - уже через 3-4 месяца - приняла позиционный ха­рактер: линии фронтов выровнялись, противники окопались и были готовы к длительному противостоянию. Германию такой характер боевых действий не устраивал: она не могла долго воевать на два фронта. Начались поиски новых средств ведения войны. Выбор пал на химическое оружие как на оружие объ­емное и проникающее. Немецкие войска ставили задачу вынудить англо­французские войска покинуть свои хорошо укрепленные окопы.

Известнейший химик-неорганик Фриц Хабер (лауреат Нобелевской премии 1918 года за синтез аммиака), был инициатором боевого применения ОВ Германией в годы Первой мировой войны.

Эра химического оружия имеет конкретную дату своего начала: 22 апреля 1915 г. В этот день около бельгийского городка Ипр немецкие войска произвели атаку хлором на позиции англо-французских войск. На участке фронта длиной в 6 км около 14.00 немецкие войска, используя попутный ве­тер, выпустили из заранее подготовленных газовых баллонов около 160 т хлора. В течение 1 ч поражение получили около 15000 человек, каждый тре­тий - около 5000 человек погибли. "Тайме" 30 апреля 1915 года опубликовал статью: "Полная история событий: новое немецкое оружие". Вот как описы­вали это событие очевидцы: "Лица, руки людей были глянцевого серо- черного цвета, рты открыты, глаза покрыты свинцовой глазурью, все вокруг металось, кружилось, борясь за жизнь. Зрелище было пугающим, все эти ужасные почерневшие лица, стенавшие и молящие о помощи... Воздействие газа заключается в заполнении легких водянистой слизистой жидкостью, ко­торая постепенно заполняет все легкие, из-за этого происходит удушение, вследствие, чего люди умирали в течение 1 или 2 дней".

Эта первая газовая атака была полной неожиданностью для войск со­юзников. Однако "ошеломляющий" успех химического оружия стимулиро­вал его применение. Уже 25 сентября 1915 года Британские войска провели свою первую хлорную атаку. В дальнейших газобаллонных атаках применя­лись как хлор, так и смеси хлора с фосгеном.

Впервые ОВ Германией против российских войск были применены 2 мая 1915 года (по новому стилю). Немецкие войска использовали смесь фос­гена с хлором. На фронте в 12 км под Болимовом (Польша) из 12 тысяч бал­лонов было выпущено 264 т этой смеси. В 2 русских дивизиях из строя было выведено почти 9 тысяч человек, 6 тысяч человек погибли.

С 1916 года воюющими странами вместо газовых баллонов стали применяться газомёты (прообраз миномётов). Впервые они были применены англичанами. Мины содержали от 10 до 30 кг отравляющего вещества, стрельба из газомётов производилась в основном фосгеном, жидким дифос­геном и хлорпикрином. Газомёты дали толчок применению артиллерийских средств применения отравляющих веществ, которые стали применяться с се­редины 1916 года. Применение артиллерии повысило эффективность газовых атак.

В кампаниях 1915-1917 г.г. воющие стороны применяли «удушливые газы»: фосгены, хлор, синильную кислоту и проч. Однако защита была быст­ро найдена: противогаз. Противогазы быстро модернизировались и в 1917 г. появился прообраз современного противогаза - «сухой противогаз Зелинско- го-Кумманта». В его основе была абсорбция ОВ на активированном угле. До этого использовались специальные маски, пропитывавшиеся жидким раство- ром-дегазатором, т.е. «влажные противогазные маски». Заслуга проф. Н.Д. Зелинского (профессора кафедры химии Военно-медицинской академии) бы­ла в том, что он предложил активированный уголь как сорбент и разработал промышленный способ получения активированного угля, что позволило снабдить всю армию противогазами. «Сухой противогаз Зелинского» сразу завоевал мировое признание. Правда, при использовании смеси фосгенов с веществами раздражающего действия противогазы того времени были не очень эффективны.

Новый этап применения химического оружия начался с применения стойкого отравляющего вещества, вызывающего тяжелейшее поражение ко­жи: вещество кожно-нарывного действия В, В -дихлордиэтилсульфида. Это вещество получило у немцев название «желтый крест»: таким крестом мар­кировались снаряды. Англичане прозвали его «горчичный газ», поскольку ОВ имело характерный чесночный, горчичный запах. «Горчичный газ» впер­вые был применен немецкими войсками опять-таки под бельгийским горо­дом Ипр. 12 июля 1917 года в течение 4 часов по позициям союзников было выпущено 50 тысяч снарядов, содержащих 125 тонн дихлордиэтилсульфида. Поражения различной степени получили около 2,5 тысяч человек. Француза­ми новое ОВ было названо "иприт" - созвучно названию городка Ипр, места первого применения.

Таким образом, в первую мировую войну были "апробированы" прак­тически все классы боевых отравляющих веществ: дифосген (1915), хлор­пикрин (1916), синильная кислота (1915), иприт (1917). Перед окончанием войны получают "путевку в жизнь" отравляющие вещества (ОВ) на основе мышьякорганических соединений, обладающие общетоксическим и резко выраженным раздражающим действием (дифенилхлорарсин, дифенилциа- нарсин).

В течение Первой мировой войны химические вещества применялись в огромных количествах. Всего за годы войны было применено свыше 130 тысяч т различных ОВ. Общие потери от химического оружия оцениваются в 1,1 - 1,3 млн. человек, из них около 110 тысяч со смертельным исходом (рис.

5).

Маленький городок Ипр стал символом новой эры - эры оружия мас­сового поражения. Позже (в 1945 г.) такими же символами станут японские города Хиросима и Нагасаки.

Бельгийский город Ипр в ходе Первой мировой войны был разрушен полностью. Сейчас в этом городе нет ни одного дома, построенного раньше 1915 г. В 30-е г.г. XX века жители по старым чертежам полностью восстано­вили все здания. Современный Ипр называют «город-макет в натуральную величину». Рядом с Ипром расположен всемирно известный мемориал «Ипр- ский выступ». Там в идеальном порядке содержатся братские захоронения «неизвестных солдат Великой войны». Всего в мемориале около 400 тыс. во­инских захоронений.

Рисунок 5. Потери различных стран от боевых отравляющих веществ в ходе Первой мировой войны (1914 - 1918).

В период между двумя мировыми войнами (1918 - 1939 г.г.) химиче­ское оружие нередко применялось в войнах локальных.

Химическое оружие применялось в небольших объемах в годы граж­данской войны в России Белой Армией и Британскими оккупационными вой­сками в 1919 году.

При подавлении кулацких мятежей в Тамбовской области применял ОВ удушающего действия легендарный маршал М. Тухачевский.

Также химическое оружие применялось Испанией в Марокко в 1925

году.

Итальянскими войсками в Эфиопии в войне 1935-1936 г.г. с большой эффективностью применялся иприт, несмотря на то, что Италия присоедини­лась к Женевскому протоколу в 1925 году. На эфиопский фронт было от­правлено 415 т. ОВ кожно-нарывного действия и 263 т. удушающих газов. Из общих потерь абиссинской армии (около 750 тысяч человек) третья часть приходилась на потери от химического оружия. И это без подсчета потерь мирного населения, пострадавшего за время 19 крупнейших авиационных налетов.

Япония применяла химическое оружие против Китайских войск в войне 1937-1943 г.г. Потери китайских войск от отравляющих веществ со­ставляли 10% от общего количества.

Во время Второй мировой войны (1939 - 1945) химическое оружие не применялось. Причины того, почему Германия не применила химическое оружие, остаются до сих пор не ясными. Страны антигитлеровской коалиции считали, что применение химического оружие необходимо только лишь в случае его применения противником.

Неоспоримым историческим фактом является превосходство Герма­нии в производстве отравляющих веществ: производство нервно- паралитических газов в Германии явилось полной неожиданностью для войск союзников в 1945 году. В 1936 г.г. в Германии был синтезирован та­бун, в 1939 - более токсичный зарин, а в конце 1944 года - зоман. В 1940 году в г. Обербайерне (Бавария) был пущен крупный завод, принадлежавший "IG Farben", по производству иприта и ипритных соединений, мощностью 40 ты­сяч тонн. Всего в предвоенные и первые военные годы в Германии было по­строено около 17 новых технологических установок по производству ОВ, го­довая мощность которых превышала 100 тыс. тонн.

В 1950-х годах к семейству химического оружия добавилась группа ФОВ под названием "V-газы" (иногда "VX-газьг"). Впервые полученные в США и Швеции, V-газы аналогичного строения вскоре появляются на воо­ружении в химических войсках и в нашей стране. V-газы в десятки раз ток­сичнее своих "собратьев по оружию" (зарина, зомана и табуна).

Во второй половине XX в. в локальных войнах в Индокитае исполь­зовались некоторые виды боевых отравляющих веществ: лакриматоры и пси- хотомиметики.

Армией США во Вьетнаме в 60-70 г.г. широко применялись дефоли­анты боевого применения.

В течение 1980-х г.г. Ираком широко при менялся иприт, а позднее нервно-паралитический газ (предположительно табун) во время Ирано- Иракского конфликта. В инциденте возле Хатабджи около 5000 иранцев и курдов пострадали в результате газовой атаки.

Итогом длительного противостояния могущественных военных бло­ков, кроме всего прочего, явилось накопление громадных количеств химиче­ского оружия с обеих сторон. На сегодняшний день Россия обладает боль­шим арсеналом химического оружия. Официально заявлено о наличии в Рос­сии 40 тысяч тонн боевых отравляющих веществ, в том числе 32,3 тысяч тонн ФОВ. В США общие запасы боевых отравляющих веществ составляют около 30 тысяч тонн. В 1993 г. в Париже подписана Конвенция о запрещении и уничтожении запасов химического оружия. Более 160 стран ее ратифици­ровали. В течение ближайших 10-15 лет гипотетически запасы табельных ОВ должны быть уничтожены. Значит ли это, что проблема химического оружия перестанет существовать. К сожалению, нет.

Как всегда подчеркивал выдающийся отечественный военный токси­колог С.А. Куценко (1948 - 2006), «пока существует угроза военных кон­фликтов, существует угроза применения химического оружия». Во-первых, уничтожению подлежит лишь очень ограниченный перечень табельных ОВ, но никакая конвенция не может запретить разработку новых веществ, среди которых множество - высокотоксичных. Во-вторых, целый ряд стран созна­тельно не присоединяются к парижской Конвенции. В-третьих, угроза терро­ризма не снижает вероятность использования, в том числе, и боевых ОВ.

ГЛАВА 3. ОСТРЫЕ ОТРАВЛЕНИЯ

3.1. Определение

В самом широком смысле отравление - это болезнь химической

этиологии (Голиков С.Н. и др., 1986), т.е. заболевание, вызванное поступле­нием в организм человека химического вещества в столь высокой дозе, кото­рая превышает возможности естественной детоксикации. Одномоментное и массивное поступление вещества вызывает острое отравление, растянутое по времени - хроническое.

Если мы вспомним, что основным свойством химического вещества, определяющим его повреждающее действие, является избирательная токсич­ность, т.е. способность вызывать нарушение гомеостаза, становится понят­ным образное выражение одного из основоположников современной клини­ческой токсикологии академика Е.А. Лужникова (2002): «Острое отравление

- это химическая травма гомеостаза».

В специальной литературе русскому слову «отравление» соответству­ет эквивалент «интоксикация». Интоксикация - термин более широкий, чем отравление. Термином интоксикация обозначают как нарушения гомеостати- ческого регулирования в результате поступления химических веществ извне

- экзогенная интоксикация, так и патологические процессы, вызванные на­рушением дезинтоксикационных функций органов и тканей, что приводит к «самоотравлению» - эндогенной интоксикации (аутоинтоксикации). Семан­тический (смысловой) анализ использования терминов в специальной лите­ратуре показывает, что понятия «острое отравление» и «интоксикация» рас­сматриваются в большинстве случаев как синонимичные. При характеристи­ке процессов, возникающих в результате накопления собственных токсичных метаболитов в организме, используется расширенные уточненные построе­ния: «эндогенная интоксикация», «эндотоксикоз», «аутоинтоксикация».

История токсикологии сопоставима с историей медицины. Острые отравления были выделены в самостоятельную группу заболеваний еще в ан­тичный период. Так, еще в работах Гиппократа (400-е г.г. до н.э.), Галена (ок. 130 - 200 г.г. до н.э.) и других представителей античной медицины, труды которых в систематизированном виде донес до нас Авл Корнелий Цельс (25 г. до н.э. - 50 г. н.э.), дано описание многим острым отравлениям, актуаль­ным для того времени. Новыми сведениями насытил свои работы Авиценна (980 - 1037 г.г.). Впервые современное по своей сути толкование этиопатоге- нетических механизмов развития острого отравления дал философ-мистик ятрохимик Теофрас Бомбаст фон Гогенгейм (1493 - 1541). Т.Б. фон Гоген- гейм взял себе творческий псевдоним Парацельс, т.е. «Подобный Цельсу» - римскому врачу и философу Корнелию Цельсу, который за изысканность и точность языка был назван современниками «Цицероном медицины». Пара­цельс, пожалуй, обоснованно считал себя столь же красноречивым. До нас дошла его максима, глубоко вскрывающая суть токсикологии как науки: «Все есть яд, ничто не лишено ядовитости. И только доза отличает яд от ле­карства» Эта фраза, произнесенной Парацельсом 500 лет назад, звучит со­временно: любое химическое вещество, попадая в организм в дозе большей, чем лекарственная (терапевтическая) доза, вызывает острое отравление, т.е. становится ядом.

Основываясь на этих принципах, О.А. Тардье высказался более жест­ко: «Ядов в научном понимании (смысле) — нет». Тем не менее, термин «яд» существует и достаточно широко используется. В это понятие следует вкла­дывать смысл «завершенности действия»: ядом можно назвать любое веще­ство, которое уже вызвало отравление. Именно с таких позиций термин «яд» будет употребляться в дальнейшем изложении.

Дата добавления: 2014-11-06; просмотров: 900; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!