СИСТЕМА ИНСТИТУТОВ

Институциональная система или система органов власти складывается прежде всего из совокупности структур, центральных и региональных органов власти и управления, силовых структур (образующих и координирующих внутренние войска, армию, службы разведки), правоохранения, органов прокуратуры, суда. Систему органов власти «окружает» политическая инфраструктура, система организаций воздействия на органы власти: партии, группы давления, а также организации, возникающие не только или даже не столько для воздействия на власть, но способные воздействовать на властные структуры. Таковы профсоюзы, ассоциации, средства массовой информации.

Среди них есть организации, которые возникли и функционируют для прямого или опосредствованного воздействия на органы власти (лоббистские структуры), для борьбы за те или иные места в государственных структурах (партии). Есть также структуры, смысл существования которых не в политике, но которые могут прибегнуть к воздействию на государственную власть. Таковы всякого рода ассоциации, профсоюзы, СМИ относятся именно к этой категории организаций. Но возможности их воздействия на 'власть могут быть настолько большими, что на Западе их часто квалифицируют как четвертую власть. Достижение партиями, лоббистскими структурами своих целей сегодня невозможно без СМИ.

Центральное место в институциональной подсистеме занимает государство — целая система органов, структур, использования самых разных ресурсов власти. Только отдельные государственные органы вправе применять насилие, обеспечивать обязательность принимаемых решений. Государство по природе своей является организацией всего общества, в его власти так илииначе сочетаются разные интересы. По силе, эффективности государства можно судить об организованности общества.

Государство имеет то общество, которое поднялось до признания верховной власти в себе, единого порядка для всех. В свою очередь, государство достаточно сильно, не разрушаемо, если граждан объединяет осознанный общий интерес, неприятие всего того, что разрушает общее — государство. Главный критерий развитости национального сознания — развитость и прочность ценности государственной оформленности нации. И нет развитой и устойчивой политической власти, государственности без национального сознания.

Осознание необходимости государственной оформленности народа — первая основа функциональности политики в целом. Без такой основы есть пространство только для частичной, деформированной политики и власти. Именно такой и была политика перестройки. По замыслу она была направлена на прорыв в сторону обновления. Результатом же ее стал распад властных основ развития великой исторической целосности, сознания общности Родины и судьбы русских, украинцев, белорусов, сближения малых народов с великой постславянской общностью.

Власть государства распространяется на всех граждан, проживающих на данной территории независимо от вероисповедания, политических позиций. Общее признание целостности территории укрепляет традицию сильного государства, хорошо организованного, с сильным бюджетом, с действенной администрацией.

Государство — самый древний и непреходящий институт. Партии, лоббисты, ассоциации появились на свет за последние 150— 200 лет. Государству — десятки тысяч лет. В истории политической мысли появлялись фантазии о возможном исчезновении и отмирании государства. Однако не подкрепляемые практикой они отмирали.

Существование государства поддерживается следующими факторами. Во-первых, необходимостью территориальной целостности, наличия гарантий от какой-либо внешней угрозы. Во-вторых, общество вынуждено существовать как целое при больших неравенствах между людьми. Такое возможно при наличии общего авторитета, силы, которой подчиняются все. В-третьих, существование в обществе общих проблем является основой существования государственных структур, которые берут на себя их решение. Наконец, госуддарство, возникнув как система, обладает высокой способностью самосохранения, восстановления и обновления своих подсистем. Интегративную и экстрактивную функции государство может осуществлять, если оно обладает способностью интерактивности, то есть воздействия одних органов власти на других, в подчинении нижестоящих должностных лиц вышестоящим структурам.

Выражением центральной роли государства в политической системе является понятие суверенитета, то есть принцип верховенства государственной власти относительно негосударственных структур и независимость во внешней политике. Суверенитетом государство воплощает единый порядок и противостоит анархии. В первичной интерпретации суверенитет идентифицировался с единством власти, ее неограниченностью, позитивным законом. Это означало, что власть сосредоточена у короля, который и является сувереном. Суверен по Бодену не связан законами, которые он издает. Идея суверенитета была сформулирована как способ противостояния тогдашним опасностям единой власти, притязаниям папства на власть в европейских странах, раздорам аристократии, гражданским войнам и крестьянским восстаниям. Но ее значение вышло за пределы решения исторических задач. Содержание суверенитета менялось под влиянием гуманистических и демократических идей. С принятием

принципов республиканского строя, разделения властей, федерализма, представительства суверенитет уже не понимается по боденски, то есть как суверенитет только отдельного органа государства, не идентифицируется с централизованным, унитарным государством. С принятием политической практикой правового государства принцип суверенитета ограничивается законом. Исключается возможность власти встать над законом.

Если для Бодена «суверенитет есть свободная от подчинения власть над гражданами и подданными», то в наши дни надзаконная неограниченная власть уже не считается признаком суверенитета. Суверенитет усматривается в сильной власти, действующей исключительно в рамках закона. Современное понимание суверенитета не противостоит политическому плюрализму, но ставит пределы практике множественности политических воль и властей, Право на использование насилия определяется законом и является прерогативой государства. Принцип суверенитета сыграл огромную идейную роль в борьбе за национальное самоопределение, становление новых государств. После второй мировой войны принцип суверенитета сыграл положительную роль в утверждении принципа нерушимости граний, разрешения спорных территориальных вопросов путем пс реговоров.

Признание приоритета гражданских прав повлияло на представления о пределах суверенитета. В наши дни принцип невмешательства в дела другого государства уже не рассматривается как основание отказываться от оценки мировым содружеством состояния прав человека, легитимности власти в том или ином государстве, оказания на него давления невоенными средствами. Можно предположить, что в будущем по мере углубления интеграционных процессов значение границ также будет ослабевать. Принцип монополии государства на издание и применение законов остается гарантией порядка, законности, демократии.

Принцип суверенитета является, с одной стороны, основой государственности. С другой — источник политических проблем. Единство и неделимость территории находятся в противоречии с притязаниями отдельных этнических групп на независимость и тем более отделенность. Противоречит идее суверенитета государства советская и постсоветская практика выделения из общего числа граждан титульных этносов. В обществе полиэтническом национальные интересы — это интересы не ведущей или титульной нации, но интересы именно полиэтнической общности.

Возвышение же этнических интересов до национальных или государственных гибельно для государственности полиэтнической общности. Противоречивость практики суверенитета проявляется в проблемах федерализма, соединения требований централизации и децентрализации.

Мировой практике известны два инварианта меры активности государства в жизни общества: этатистский и либеральный. Суть этатизма — в активном вмешательстве государства в жизнь общества. Характерно

для государств, сформировавшихся на основе психологии патернализма, в результате сильного влияния на государство христианской и исламской религии. В Германии этатизм теоретически был обоснован X. Вольфом (1679—1784). Государство во имя совершенствования человека может вмешиваться во все сферы жизни, в том числе и частную. Государство должно бороться с праздностью и расточительством, следить за тем, чтобы молодые люди рано вступали в брак, имели много детей, побольше привлекать умных и образованных иностранцев, но никого из квалифицированных из страны не выпускать. Государство организует академии, строит церкви, устраивает праздники, ведает системой образования. Фихте также развивал идею этатизма. Государство виделось организатором всей экономики от управления производством до распределения людей по сферам приложения труда. Этатизм традиционно был характерен для российского самодержавия. Государство активно участвовало в развитии промышленности, строительстве железных дорог, организации академий, университетов, больниц, домов приюта, школ. Этатистские традиции в России, Германии благоприятствовали формированию тоталитаризма. Но этатизм не следует путать с тоталитаризмом. Тоталитаризм означает полное подчинение каждого, всех сторон жизни одному единому началу, превращение общества в монотеистическое. Тоталитаризм предполагает крайний этатизм, но не сводится к этатизму. Этатизм выражает, с одной стороны, особенности традиции развития государственности, сложившиеся представления о сфере государственной деятельности, с другой — современную потребность в защите государством социальных прав граждан, покровительстве культуры, образования.

Современное общество не обходится без этатизма, но при этом не исключаются принципы гражданского общества, правового государства. Понятие социального правового государства выражает поиск оптимального сочетания положительного в этатизме и в либеральной идее правового государства.

При либеральном подходе к государству главным становится ограниченность власти правительства неотчуждаемостью правами человека, защищенность этих прав от посягательств со стороны и должностных и частных лиц. Другими причинами являются власть закона (не личностей), наличие процедурных гарантий применения закона и деятельности властей. Согласно американской традиции, правительство занимается: 1) использованием законодательной власти, 2) частичным распределением в обществе ценностей: безопасности, благосостояния, уважения прав и свобод каждого. Правительство осуществляет функцию распределения не прямо, не директивно, а косвенно через налоговую политику (высокие налоги — на одни доходы, низкие — на другие), социальные программы.

Партии остаются в западных демократиях наиболее традиционным негосударственным институтом политической инфраструктуры. Их роль в политической жизни оценивается по традиционным функциям, которые ими осуществляются: формированию вариантов

правительственной политики, способности влиять на политическую социализацию, мобилизации избирателей. Если руководствоваться только этими функциями, то можно без сомнений утверждать, что в России середины 90-х партии не возникли. Есть группы активистов, объединяемых каким-либо лидером, комплексом идей. В этом смысле группы, объявляющие себя партиями, на деле или протопартии или псевдопартии.

Современная партия — это группа политически активных, объединенная общим подходом к власти как цели и средству. От политических партий следует отличать объединения, которые называют себя партиями, но не являются политическими группами в собственном, политическом смысле — общины, секты, общества, не ставящие своей целью участие в политике. Операционалистскими признаками партии являются: 1) ее групповой характер. Любая партия не является всеобщей организацией. Для ее членов характерна солидарность, основанная на осознании коллективной принадлежности к одному объединению; 2) принятие членами организации общих целей; они сводятся к стремлению к власти и давления на власть. Партии различаются между собой кругом идей, который объединяет их членов и большинство политических вопросов партии относится к их доктринам; 3) согласие относительно основных форм политической деятельности; 4) после возникновения партии формирование ее вождей, актива.

Партия сложившаяся, имеющая своих устойчивых лидеров и актив, становится системой со своими мобилизационными, адаптивными и интерактивными функциями. Это приводит часто к появлению разрыва между декларируемой в программе или другом документе социальной базой, целями и политическим поведением. Ведущие партии Запада имеют большую историю. Их возникновение и расширение влияния отражало большие социальные сдвиги, изменения массового сознания. Так, за республиканской и демократической партиями США стоят устойчивые традиции, присущие американскому образу жизни, стилю мышления, опыт борьбы за индивидуальные свободы и равенство, рабочего движения. В партиях концентрировался опыт революционных, национальных движений, адаптации к промышленной революции, политики эгалитаризма корпоративизации работодателей и рабочих. Либеральные, социал-демократические партии вырастали из потребностей времени, стали устойчивыми выразителями интересов больших социальных групп и классов. В политике ХДС (Германия) спрессованы немецкие уроки двух войн, увлечения утопиями, нацистской самоуверенности и кичливости, осознание плодотворности сближения позиций разных социальных групп.

Иначе сложилось в России. Партии, возникшие в начале XX века, выражали накопившиеся интересы в идентификации. Однако естественный процесс партитизации был прерван октябрьской революцией. Большевистская партия радикалов переродилась в государственно-бюрократический монстр, другие были ликвидированы.

Второй прерыв партийной эволюции произошел в 1991 году, когда медленно социал-демократизировавшаяся КПСС была упразднена указом президента. Новые партии стали возникать на голом месте. За образованиями, объявляющими себя партиями, нет ни массовой поддержки, ни исторических предпосылок. Их возникновению не предшествовали какие-либо революции. Но развилась аномия, устойчивые социальные расслоения, и возникшие партии не фундаментальны, но скоропалительны, эклектичны. Отсюда повышенная аномальная по своей природе многопартийность, многофракционность, слабая способность к сближению друг с другом. В современных российских партиях выражено по преимуществу игровое начало политики. Пропорциональная система представительства позволяет московским политикам оказаться в Государственной Думе и обеспечивать широкий спектр нюансов видения современных проблем реформирования. Сложность и неопределенность ситуации в России относительно функций, которые на Западе традиционно выполняют партии, обусловлена как опустошительностью итогов перестройки, болезненностью политического переходного периода, который переживает наша страна, так и неясностью перспектив партий на Западе. Если партии не имеют будущего там, где они развились, оправдывали себя более полутора столетия, то не искусственными ли являются попытки создания партий у нас, где нет традиций существования собственно партий более 70 лет. С перерождением большевистской партии в 20-е годы в чисто государственное образование единственная партия потеряла собственно партийный облик. Ее функциями стали функции тоталитарного государства. Оборотной стороной исполнительности и дисциплинированности членов КПСС была массовая пассивность. Когда же наступил час выбора, оказалось, партфункционеры только консерваторы, а партийная масса на организованные действия по изменению партии оказалась неспособной.

Можно предположить, что в судьбе возможной партийной системы России проявятся две мировые тенденции. Во-первых, упрощение партийной системы. Через блокирование на выборах постепенно создаются условия для перерастания многопартийности в двупартийность, что соответствует развитию среднего класса как основного, формированию общенациональной идеологии. Крайности сближаются, левые правеют, правые левеют. Все партии ищут поддержку среди всех групп интересов. В итоге складывается политическая подсистема сдерживания, умерения социальных конфликтов и перенесения политической борьбы в рамки избирательных и парламентских баталий.

С. Липсет считает, что в демократическом и стабильном обществе нет перспектив для партии, которая поддерживается какой-либо одной социальной группой. Узко-групповая основа партии возможна только в период острых социальных конфликтов. Более того, во имя консенсуса, предотвращения крайностей левые партии должны иметь потенции для поправения, если в обществе быстро распространяются левые настроения. Правые же должны иметь контакт

с теми слоями, которые склонны поддерживать левых радикалов, даже если условия в целом способствуют поправению общества. По Липсету, показателем низкого консенсуса является ситуация, при которой какая-либо тенденция (левая-правая) развита только внутри одной какой-то социальной группы и партии.

Во-вторых, прежнее значение партий даже в избирательных кампаниях уменьшается. Сокращается число «твердых» сторонников какой-либо партии. Увеличивается доля тех, кто голосует за кандидата в президенты одной партии, а в парламент — другой. Большую роль играет не партийная принадлежность, а восприятие кандидата. Отсюда возрастает роль теледебатов в средствах массовой информации. Есть признаки появления политических игр «без партийных посредников». Однако нет достаточных причин для поспешных выводов.

Наряду с партиями другим негосударственным звеном политической системы являются СМИ. Важно только учитывать, что СМИ являются частью политической системы, но только в той мере, в какой они инструмент и субъект агрегации интересов. СМИ могут быть далеки от политики, если ограничиваются информацией о неполитических делах, спорте и культуре, уголовной хронике и светской жизни и т. д. Можно предположить, что альянс новых лидеров и СМИ будет не только время от времени возникающим феноменом, но постоянным явлением политических игр, театрализации избирательных кампаний.

Дата добавления: 2015-06-30; просмотров: 260; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!