Главная страница Случайная лекция Мы поможем в написании ваших работ! Порталы: БиологияВойнаГеографияИнформатикаИскусствоИсторияКультураЛингвистикаМатематикаМедицинаОхрана трудаПолитикаПравоПсихологияРелигияТехникаФизикаФилософияЭкономика Мы поможем в написании ваших работ! |
Я НЕ МАРТИН
Предисловие
Откуда вы берете свои сюжеты? Я часто слышу такой вопрос. Могу ответить — все, абсолютно все, что угодно, может стать поводом для написания рассказа. Этот рассказ появился из одной услышанной фразы. Одной-единственной фразы мне хватило, чтобы сочинить то, что, по-моему, можно считать моей самой леденящей душу историей. Какая фраза? Я случайно услышал ее в городском автобусе. На сиденье напротив болтали двое ребят, и я услышал, как один из них — его звали Нейт — сказал: «На Хэллоуин я буду в больнице, мне будут вырезать гланды». Этого мне было достаточно. Мой мозг включился и заработал. «Больница — такое место, которое вполне может нагонять страх», — подумал я. А если это ночь Хэллоуина? Какие особые страхи могут ждать Нейта в больнице в ночь Хэллоуина? Я поспешил домой, к компьютеру. Если вам придется ложиться в больницу, помните — это всего лишь рассказ. На самом деле такого никогда не могло случиться... Или могло? *** Первое, что я заметил в больнице, были противные зеленые стены. Такого блеклого унылого тона. Почти серого. Цвета неба в дождливый день. В честь Хэллоуина кто-то подвесил к потолку оранжевые и черные гирлянды. На некоторых дверях были прикреплены нарисованные на картоне колдуньи и тыквы с прорезями для глаз и рта. Но от всех этих украшений было мало толку. Даже если бы вы вошли сюда в веселом настроении, тоскливый цвет стен испортил бы его, заставив вас почувствовать грусть, неуверенность и страх. А у меня-то уж точно настроение было совсем не веселым, когда я шел вместе с родителями по длинному зеленому коридору, направляясь в свою палату. Мама сжала мою руку. Ее ладонь была теплой. А моя — холодной и влажной. — Тебе не о чем волноваться, Син, — тихо произнесла она. Она смотрела прямо перед собой. Ее каблуки цокали по кафельному полу. Отец, проходя мимо каждой зеленой двери, тихонько проговаривал номера палат: — Б — двенадцать... Б — четырнадцать... Б — шестнадцать,.. — Вырезать гланды — это пустяк, — сказала мама. Она говорила это уже в сотый раз. — Денька два-три поболит горло. А потом все пройдет. Цок-цок, цок-цок... Звук маминых шагов разносился по длинному коридору, как тиканье часов. Часов, отсчитывающих секунды до трагической развязки. — Но зачем мне их вырезать? — заныл я. — Я уже как-то успел к ним привязаться! Мама и отец засмеялись. Мне всегда легко удается их рассмешить. Эта способность мне иногда очень помогает, когда родители на меня сердятся. Сейчас, конечно, они не сердились, но я всегда начинаю шутить, когда нервничаю. — Ты только подумай: никаких тебе больше ужасных ангин каждый раз, как только немного простынешь, — сказал отец, следя за номерами дверей. — Никаких больше воспаленных миндалин. — Ага, рассказывай, — пробормотал я. — Ни одному из моих друзей гланды не вырезали. Почему же мне надо их вырезать? Да еще на Хэллоуин! — Так уж тебе повезло, — сказал отец. Он тоже большой шутник. — Но ведь Хэллоуин — мой любимый праздник, — продолжал я. — Обожаю пугать людей и когда меня пугают. А теперь я все это пропущу. Откуда мне было знать тогда, что этот Хэллоуин станет самым страшным в моей жизни... Когда мы завернули за угол, я услышал громкий детский плач. Мама вздохнула. — Здесь так много больных детей, Син. Тяжело больных детей. Ты должен помнить, что тебе еще повезло. Через несколько секунд мы встретились с одним из таких ребят. Его звали Мартин Чарльз. Я прочел его имя на табличке, прикрепленной к спинке его кровати в ногах. Я увидел Мартина, когда мы остановились у открытой двери палаты номер Б — двадцать два. Кровать Мартина была у окна. Пустая кровать — моя — стояла напротив, возле тошнотворно зеленой стены. Я уставился на моего соседа по палате: небольшого роста, с темными глазами и очень коротко стриженными темными волосами. Он сидел на краешке кровати и дрыгал ногами, сердито глядя на двух медсестер в белых халатах. — Я не Мартин! — кричал он. Одна медсестра тянула к нему руку со шприцем. Вторая пыталась закатить рукав его зеленого больничного халата. — Мартин, будь умницей... — уговаривала она. — Я не Мартин! — вновь выкрикнул он. И выдернул руку из пальцев медсестры. Она растерянно ахнула и отступила назад. — Мартин, нам только нужно взять кровь на анализ, — сказала вторая медсестра. — Я не Мартин! Не Мартин! — орал он, молотя кулаками по подушке. — Конечно, конечно. Мы уже это слышали, — проворчала одна сестра. Обернувшись, она увидела нас, стоявших в дверях. Опустив шприц, она шагнула к нам. — Ты Син Дейли? — спросила она. Я кивнул. — Вот твоя кровать, Син, — указала она. — Как твое горло? Болит немного, — признался я. — Больно глотать. Сестра улыбнулась моим родителям. — Можете внести вещи Сина. И разложить вон в том шкафчике у кровати. Я поплелся вслед за родителями к кровати. — А что у этого парня? — спросил я. Мама приложила палец к губам: — Ш-ш... Похоже, он очень нервничает. Мне хотелось узнать, как они с ним поступят. Но одна из медсестер задернула занавеску между кроватями. Теперь звуки стали глуше. Однако, доставая свои вещи из сумки, я все еще слышал его отчаянные крики: — Я не Мартин! Отстаньте от меня! Я не Мартин! Через несколько минут занавеска чуть отдернулась, и одна из сестер шагнула на нашу половину палаты. — Бедняга, — негромко проговорила она, покачав головой. — А что с ним такое? — спросил я. Сестра вручила мне зеленый больничный халат. Мартину завтра предстоит сложная операция, — сказала она, бросив взгляд на занавеску. — Он так боится, что, кажется, убедил себя, что он — не он, а кто-то еще. — Вы думаете, что... — начал я. Она отдернула покрывало на моей кровати. — Бедный малыш пытается провести нас с самого начала, как только появился у нас в больнице. Все время твердит, что он не Мартин. Хочет, чтобы мы поверили, что его с кем- то перепутали. — Это ужасно, — печально произнесла мама и покачала головой. — Он думает, что, если убедит нас, что он не Мартин, ему не придется делать операцию. — А вы уверены, что не перепутали? — спросил отец. Медсестра с достоинством кивнула. — Да, уверены. Это Мартин Чарльз, Сколько бы раз он ни повторял, что это не так. — А какую операцию ему должны сделать? — спросил я ее. Она наклонилась к моему уху и прошептала: — Ему нужно ампутировать левую ступню. Доктора и медсестры входили в нашу палату и выходили из нее весь день. Они в сотый раз объясняли мне, как удаляют гланды, и рассказывали, к чему мне нужно готовиться. Родители оставались со мной до самого обеда. Иногда мне было трудно найти, о чем бы с ними поговорить. Я все время невольно думал о Мартине. От одной мысли о том, что тебе могут отрезать ступню, мои собственные ступни начинали чесаться как сумасшедшие, а желудок сжимался в комок. Неудивительно, что он так напуган. После обеда в палате стало очень тихо. Я услышал, как плакал маленький ребенок где-то далеко по коридору. Как звонил телефон и тихо разговаривали медсестры за дверью. Я старался держаться, но когда мама и отец ушли, мне стало одиноко. «Вот так Хэллоуин», — подумал я. Нет, не так я собирался провести этот день. Я.принялся фантазировать, как привидения, мумии и вампиры бесшумно летают по больничным коридорам. Потом я взял книжку и попробовал почитать. Но не мог сосредоточиться. Я прислушивался к каждому звуку. Слышал, как по коридору катят тележки. Шепчутся голоса. Доносится пугающее «блик, блик, блик» какого-то прибора. Я захлопнул книжку. Не могу читать. «Мне надо с кем-то поговорить», — решил я. И, глубоко вздохнув, отдернул занавеску и обратился к своему соседу по палате: — Привет. Я Син Дейли, — сказал я. — Завтра мне будут вырезать гланды. Он сидел в кровати и читал комикс. Перевернув страницу, он уставился на меня. От обеда у него на подбородке остались оранжевые подтеки. — Тебя зовут Мартин, да? — тихо произнес я. Он открыл рот и заорал: — Я не Мартин! — Ой, извини, — попятился я. И что я за идиот? Додумался, что спросить! Я присел на свою кровать. Больничный халат задрался у меня на коленях. Я одернул его вниз. Никак не мог привыкнуть к этому дурацкому одеянию. — Тебе нравятся комиксы? — спросил я. — Да не то чтобы... — ответил мой сосед. И смахнул книжку на пол. — Это Мартину они очень нравятся. А мне — нет. — Да... Я сглотнул. Этот парень определенно со сдвигом. Я ничего не мог с собой поделать — все пялил и пялил глаза на его ноги. Но они были под простыней. И я ничего не разглядел. — Э-э... ты в какой школе учишься? — поинтересовался я. — Не в той, где Мартин, — сказал он, странно взглянув на меня. — Я учусь в другой школе. Кошмар. Я пожалел, что заговорил с ним. Но было уже поздно. — Где? — спросил я. — В Миддл-Вэлли. Нормальная школа, — сказал он. Он перестал подозрительно пялить на меня глаза и начал понемногу успокаиваться. Мы поболтали о наших школах, о братьях и сестрах, потом о фильмах и спорте. И еще о том, как нам жалко пропускать Хэллоуин, сидя в этой ужасной больнице. Это подтолкнуло нас к разговору о сладостях, кто какие любит. Мы все еще болтали, когда в десять часов вошла медсестра. — Мартин, если хочешь, попей воды сейчас, потом будет нельзя, — сказала она. Он стукнул кулаком по кровати. — Я не Мартин! — крикнул он. — И операцию мне не будут делать! — Послушай, — сестра строго сдвинула брови. — Хватит уже, Мартин. — Я не Мартин! Я не Мартин! — Ну, как угодно, — ответила она, закатив глаза к потолку. — А ты, Син, пить не хочешь? — повернулась она ко мне. — Нет, спасибо, — тихо ответил я. Она пожелала нам спокойной ночи и вышла из палаты. Я послушал, как удаляются по коридору ее шаги. Потом повернулся к Мартину. И поймал на себе его напряженный взгляд. — Ты крепко спишь? — спросил он. — То есть? — не понял я. — Ты как спишь — крепко или чутко? — повторил он. — Ну... пожалуй, крепко. Он несколько мгновений задумчиво смотрел на меня. Потом схватил за край занавеску и задернул ее. — Я устал, — сухо произнес он. Я не думал, что смогу уснуть. В коридоре разговаривали медсестры. В соседней палате без конца кашляла и кашляла какая-то девочка. Но, к собственному удивлению, я вскоре спал без задних ног. И мне приснилось много чего странного. В одном из моих снов за мной гнался по длинному зеленому коридору кто-то, кого я никак не мог разглядеть.В другом моя собака была больше меня. И таскала меня в зубах. Потом я превратился в ухмыляющуюся тыкву с прорезями для глаз и рта и покатился куда-то. Но в самом моем ярком сне я был в больнице. Я увидел возле своей кровати мальчика. Он держал в руках две таблички с именами и графиками температуры. Только на одной из них я смог прочесть имя: МАРТИН ЧАРЛЬЗ. Мальчик повесил эту табличку на мою кровать. После чего с улыбкой он отошел на цыпочках, держа вторую табличку под мышкой. Когда я проснулся, то не мог понять, все ли я еще сплю или нет. Двое мужчин в белых халатах стояли возле моей кровати. Они подкатили ко мне длинную тележку. Один из них взял в руки табличку, прикрепленную к спинке моей кровати. — Этот, — сказал он своему напарнику. — Что? — я поднял на них глаза, еще не совсем проснувшись. Что происходит, подумал я. Они осторожно подняли меня и положили на тележку. — Спокойно, Мартин, не волнуйся, — сказал один из них, высвобождая из моей руки простыню. — Нет, погодите... — задохнулся я. И попытался сесть. — Я не Мартин. Один санитар удерживал меня в лежачем положении. Второй в это время еще раз проверил табличку и громко прочел: — Мартин Чарльз. — Поехали, — сказал его напарник. Они покатили меня к двери. — Стойте! — закричал я. — Я не Мартин! Правда! Вы ошиблись! Это он! Он Мартин! — я указал на соседнюю кровать. Они катили тележку по пустому коридору. Колеса громко стучали по кафельному полу. — Нас предупредили, что ты будешь так говорить, — сказал санитар повыше. — И что ты врешь насчет своего имени с первой минуты, как тебя привезли. — Нам сказали не обращать внимания, — добавил напарник. — Но я не Мартин! — закричал я во все горло. — Пожалуйста, послушайте. Вы должны мне поверить. Я не Мартин!!! Я не Мартин! Я не Мартин!!! Они вкатили тележку в открытый лифт. В другом конце коридора из нашей палаты высунулась голова Мартина. Он помахал рукой. На его лице появилась довольная улыбка. Потом двери лифта закрылись.
Дата добавления: 2015-07-26; просмотров: 323; Нарушение авторских прав Мы поможем в написании ваших работ! |