Тема 6. Место и роль массовой коммуникации в управлении массовым политическим сознанием и поведением

Описанные в предыдущей главе механизмы управления массовым сознанием и поведением в современных условиях последовательно применяются в сфере массовой коммуникации. С появлением новых, все более совершенных каналов передачи и распространения информации возможности массовой коммуникации по формированию массовых настроений и мнений, по манипулированию действиями больших масс людей постоянно возрастают. Чтобы грамотно пользоваться этим инструментом, необходимо четко представлять себе основные функции, выполняемы СМИ в социальной и политической жизни общества.

Массовая коммуникация - систематическое распространение сообщений среди численно больших рассредоточенных аудиторий с целью воздействия на оценки, мнения и поведение людей.

Первые систематические исследования процесса массовой коммуникации были предприняты в работах американского социолога Гарольда Лассвелла. Предложенная им в первой половине XX века модель процесса массовой коммуникации в виде коммуникативной цепи и сегодня может быть использована для анализа указанного процесса. В этой цепи он выделяет четыре основных элемента: источник (кто говорит?), сообщение (что говорит?), канал (как, с помощью какого технического средства?) и получатель (кому говорит и с каким эффектом?).

При этом Г.Лассвелла интересовали, в первую очередь, объективные функции, выполняемые массовой коммуникацией в обществе. К ним он относил: наблюдение за окружающей обстановкой, обеспечение взаимосвязи частей общества и передачу социального опыта. Можно заметить, что каждая из перечисленных функции предполагает, что средства массовой коммуникации должны занимать объективным информированием членов общества.

В работе «Структура и функции коммуникации в обществе» он утверждает, что «любой процесс может быть изучен в двух аспектах, а именно, структурном и функциональном. В данном случае анализ коммуникации будет связан со специфическими реализациями ряда функций. Эти функции могут быть определены как: 1) наблюдение или надзор за окружающей обстановкой; 2) обеспечение взаимосвязи частей общества в соответствии с изменениями среды; 3) передача социального наследия или опыта от одного поколения к другому».[31]

Последующие исследования Поля Лазарсфельда и Роберта Мертона роли массовой коммуникации в избирательных кампаниях в США сформировали иной подход к пониманию роли массовой коммуникации. Этот подход опирается на идею о возможностях субъективного манипулирования массовым сознанием и поведением (в том числе, политическим поведением избирателей) с помощью СМИ. По-иному указанные авторы рассматривают и функциям массовой коммуникации.

Это функции «присвоения статуса», то есть повышение или снижение значимости субъектов или событий в сознании общества (известно, что постоянное появление или, наоборот исчезновение какого-либо политика с экранов телевизоров способствует формированию представлений об усилении или уменьшении его влияния на политический процесс).

«Средства массовой информации присваивают статус общественным проблемам, личностям, организациям и общественным движениям. Повседневный опыт, равно как и результаты исследований показывают, что общественная репутация индивида или повышается в случае их благоприятного освещения в средствах массовой информации… Средства массовой коммуникации наделяют престижем и усиливают власть индивидов и групп, легитимизируя – т.е. признавая законным их социальный статус. Внимание средств массовой коммуникации свидетельствует, что объект сообщения достоин быть выделенным из анонимной массы, его поведение и мнения достаточно важны для всех. .. Таким образом функция присвоения статуса входит в структуры организованного социального действия через легитимизацию определенных политик, личностей и групп, получающих поддержку средств массовой коммуникации».[32]

Сегодня СМИ, в первую очередь телевидение может присвоить статус «известного политика» (постоянно появляющийся в разных программах В.Жириновский) или «известной телеведущей» (Ксения Собчак), «известного писателя или исполнителя» и т.д.

Вторая функция, которую выделяют П.Лазарсфельд и Р.Мертон, функция «укрепления социальных норм», то есть формирования и усиление позитивной или негативной оценки тех или иных явлений, событий или действий конкретных личностей.

. «Такие фразы как «власть прессы» (и других средств массовой коммуникации) или «яркий свет гласности» предположительно относятся к этой функции… В условиях современного массового общества функция общественного внимания институализирована в деятельности средств массовой коммуникации. Пресса, радио, журналы освещают достаточно известные отклонения. Как правило, это приводит к некоторым общественным действиям против того, к чему в частном плане относились терпимо. В сообщениях, например, могут быть представлены явления, содержание которых идет вразрез с недискриминационными нормами по этническому признаку. Иногда средства массовой коммуникации посредством показа тех или иных действий могут организовать кампании за или против чего-либо…

Кампании могут непосредственно воздействовать на общественность. Внимание граждан, пребывающих в летаргическом состоянии и становящихся все более безразличными из-за осведомленности о распространяющейся коррупции, может быть активизировано посредством освещения нескольких драматически упрощенных сюжетов… Для того, чтобы социальные действия стали реальными общественные альтернативы должны быть определены максимально просто, в терминах белого и черного. Представление ясных альтернатив является одной из важнейших задач кампании».[33]

Третьей функцией (в работе она определяется как дисфункция) массовой коммуникации является «наркотизация», то есть компенсация реальной деятельности потреблением сообщений СМИ (например, болельщик, постоянно смотрящий спортивные передачи по телевидению, подсознательно считает, что приобщается к спорту).

«Доступность информационных потоков для рядового слушателя или читателя зачастую способствует их усыплению, наркотизации, нежели активности. Все большая часть времени отводится чтению или прослушиванию и, соответственно меньшая часть может быть уделена организованному социальному действию. Индивид читает сообщения о проблемах и даже может обсуждать альтернативные варианты действий. Однако все это в значительной мере относится к области интеллектуальной. Тем самым не происходит даже отдаленной активизации организованного социального действия. Гражданин может быть доволен своим высоким уровнем интереса и информированности и не замечать свою оторванность от принятия решений и действий. Короче говоря, он рассматривает свои вторичные контакты с миром политической реальности – чтение, прослушивание, размышления – как замещающее действие. Он делает ошибку, отождествляя знания о проблемах дня с действиями в отношении их. Его социальное сознание остается абсолютно чистым. Он находится в курсе дела. Он информирован. Он имеет массу идей о том, что должно быть сделано. Однако, после того, как он пообедал, прослушал свою любимую радиопередачу и прочел вторую за день газету, приходит время отходить ко сну.

В этом специфическом отношении средства массовой коммуникации могут быть отнесены к одному из наиболее эффективных и признанных социальных наркотиков. Они могут быть настолько эффективны, чтобы оградить наркомана от знания собственной болезни».[34]

Следует лишь добавить, что цитируемая работа была написана до появления массового телевидения, которое довело описанный эффект до еще более высокой степени.

В современной России, как и в мире в целом, функцию наркотизации выполняет, прежде всего, телевидение. В конце 80-х – начале 90-х годов ХХ века, массовый зритель среднего и пожилого возраста, переживающий глубокий кризис, в котором находилась политическая, экономическая, социальная система общества, кризис привычных ценностей, представлений и ориентиров, находил утешение в бесконечных бразильских и мексиканских сериалах, где эмоции красивых, богатых (хотя, возможно, временно переживающих неудачи) главных героев (включая негативные) выглядели гораздо более привлекательными, чем окружающая человека реальность.

Позже функция наркотизации, затронувшая все более молодых членов общества, которых слабо интересуют любовные страдания очередной Марии или Изауры, перешла к реалити-шоу, начиная от простенькой программы «За стеклом» и заканчивая сложными конструкциями «Дома-2». Современный зритель уже может выбирать между страданиями жителей Рублевки (заменившими латиноамериканских «богатых, которые тоже плачут) и борьбой за место под солнцем участников очередного ледового шоу, между бесконечными вечерами юмора и хроникой происшествий и скандалов.

Среди манипулятивных подходов к анализу роли массовой коммуникации в обществе можно назвать концепцию стереотипа Уолтера..Липпмана (подробно о роли стереотипов в управлении массовым сознанием и поведением будет сказано позже) и «модель привратника» Курта Левина, выделяющего позицию журналиста или редактора, который имеет возможность пропускать или не пропускать информацию к получателю, управляя таким образом процессом формирования представлений о происходящем в мире (образ мира).

Можно привести десятки примеров подобного отбора информации, используемого, для психологической подготовки тех или иных решений, как, например, неожиданный вал сообщений о различных преступлениях, совершаемых сотрудниками милиции за несколько недель до принятия решений, связанных с реформированием МВД.

Более сложным и одновременно более реалистичным можно назвать подход, предложенный французским социологом Пьером Бурдье. «Объектом нашего внимания, - подчеркивает он, - станет не «власть журналистов» - и тем более не журналистика как «четвертая власть» - но власть, которую механизмы поля журналистики, все более подчиняющегося требованиям рынка (читателей и рекламодателей) оказывают, в первую очередь, на журналистов (и интеллектуалов-журналистов), а затем, не без их участия, на различные поля культурного производства: юридическое, литературное, артистическое, научное».[35]

В небольшой статье «Власть журналистики» он демонстрирует, что журналист, так же, как и получатель, действуют в рамках одной и той же системы образов, представлений об окружающей действительности (эту систему он называет латинским термином «габитус»).

Поэтому часто трудно бывает отличить сознательное манипулирование со стороны СМИ от простого воспроизводства в их публикациях существующих в массовом сознании стереотипов. То есть можно говорить о взаимодействии и взаимовлиянии массовой коммуникации и массового сознания.

Так, например, журналист, в сообщении об очередном бандитском нападении на граждан подчеркивающий их национальную или конфессиональную принадлежность («лица кавказской национальности», ваххабиты» и т.д.), не обязательно осознанно ставит перед собой цель сформировать негативный стереотип соответствующей этнической или конфессиональной общности. Вполне вероятно, что негативный образ «кавказца» является одним из элементов его собственной системы образов, оказывающей влияние на восприятие происходящих событий. В результате он обращает внимание на этническую принадлежность участников описываемых событий, неосознанно приписывая им условно негативные («кавказец») или позитивные («русский») роли.

Для понимания роли массовой коммуникации в современном обществе большой интерес представляют также идеи Жана Бодрийяра о массовой коммуникации как «второй» или «параллельной реальности». По его мнению, на первом этапе развития массовой коммуникации ее образ, как зеркало, отражал окружающую реальность, на втором – трансформировал и извращал ее, на третьем – маскировал отсутствие реальности (при отсутствии значимых событий любому мелкому происшествию можно придать статус значимого), наконец, сегодня образ в массовой коммуникации приобрел полную самостоятельность, превратился в «копию без оригинала» (Ж.Бодрийяр использует термин «симулякр»), способный влиять на реальность и изменять ее. Такой образ-симулякр может быть создан искусственно для реализации конкретных политических целей.

Примером может стать ситуация, изображенная в известном американском художественном фильме «Плутовство или Хвост виляет собакой». Эта ситуация является характерной для американской политической культуры, где право США контролировать (часто с помощью военной силы) политические процессы, происходящие в любой точке земного шара, обосновывается сегодня лозунгом «защиты демократических ценностей» или «борьбы с международным терроризмом».

На примере указанного фильма также можно проследить соотношение процесса собственно коммуникации (передачи информации) с процессом взаимодействия (конкретная информация необходима как мотив к осуществлению определенных действий получателей, которые, в свою очередь становятся поводом для новых сообщений); и с процессом взаимовосприятия (доверие к содержанию сообщения зависит от степени доверия к его источнику).

Среди российских художественных фильмов такого типа можно назвать, например, фильмы «День радио» и День выборов».

Независимо от конкретного подхода, исследователи массовой коммуникации подчеркивают ее однонаправленный характер. Роли источника и получателя в процессе массовой коммуникации постоянно закреплены за конкретными личностями или группами. Для организации обратной связи между получателем и источником необходимо предпринять дополнительные действия, не являющиеся частью самого процесса коммуникации (опросы, телефонные звонки и др.). Исключение составляет Интернет, где на большинстве сайтов предусмотрена возможность непосредственного участия всех пользователей в обсуждении предложенных тем (чаты или конференции), в социальных сетях и блогах источниками процесса коммуникации может стать каждый пользователь. Несмотря на то, что в настоящее время Интернет остается недостаточно исследованным в качестве канала массовой коммуникации, можно найти примеры целенаправленного использования социальных сетей, как для коммерческой и политической рекламы, так и для управления поведением их участников, в том числе для организации «стихийных» массовых действий.

Дата добавления: 2014-04-05; просмотров: 968; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!