Глава 3. ФИЛОСОФСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ

В многочисленных философских дискурсах понятие «философская рефлексия» употребляется довольно часто. При этом в различных контекстах оно толкуется по-разному. Чаще всего философская рефлексия понимается как метод. Причем в зависимости от специфики рассматриваемого предмета она обретает определенную смысловую окраску. Нередко ее отождествляют с локковским понятием рефлексии, по сути являющимся психологическим. При специальном внимании постоянно используются ее прошлые, устаревшие наименования: «трансцендентальная рефлексия» (Кант), «разумная рефлексия» (Гегель), «эйдетическая рефлексия» (Гуссерль), «чистая рефлексия» (Сартр) и др. Между тем, смысл этих понятий различен. Ощущается дефицит и философских работ, в которых она выс- тупает предметом исследования. В отечественной литературе значимыми среди них являются немногие. Это работы Д.И. Дубровского, В.А. Лекторского, М.К. Мамардашвили, Ф.Т. Михайлова, А.П. Огурцова, М.А. Розова, В.С. Степина, А.Г. Спиркина, В.С. Швырева, Б.Г. Юдина, некоторых других. Философская рефлексия в них представляется в различных аспектах.

Наибольший вклад в разработку методологического аспекта философской рефлексии внесли Г.П. Щедровицкий и И.С. Ладенко, но в их ориентациях были изначально заложены существенные расхождения. Определенное значение имеют и работы основоположника психоматематического направления теории рефлексивного управления В.А. Лефевра, хотя к самой философии он всегда относился довольно скептически.

Становится также понятно, что если в самой философии рассматривается множество различных методов, то метод самой философии всегда один. Каждый профессиональный философ просто обязан глубоко понимать философскую рефлексию и владеть ей как способом философствования¹. В данном разделе мы попытаемся изложить в самых общих чертах ее специфическую сущность ².

Формальный аспект философской рефлексии определяется на уровне элементарных понятий, суждений и умозаключений. Гегель специально выделял среди них рефлексивные. «Рефлексия» очевидно производна от «рефлекса»: «рефлекс – и – Я». Латинское «reflexus» означает «отражение», позднелатинское «reflexio» – «обращение назад». В математике и логике свойство рефлексивности выражается формулой равенства в отноше-

____________________

¹ Как заметил Г.П. Щедровиций, философское осмысление рефлексии является трудной задачей, см.: [ 1 ].

² Понятие рефлексии в истории философии и ее методологическое значение мы кратко рассматривали ранее и сделали предварительные выводы, определяющие понимание философской рефлексии, см.: [2, с.8 – 28]

нии двух однородных объектов: А = А. Наряду с симметричностью и транзитивностью оно характеризует их как эквивалентные, т.е. неразличимые с точки зрения данной модели [3, с.369]. Нетрудно заметить, что такое же непосредственное тождество является исходным пунктом и в философии И.Г. Фихте (Я = Я), и в «Капитале» К. Маркса (Т = Т).

Указание на точку зрения в определении математической рефлексии не случайно. Как-то раз, М. Планк заметил, что без этого невозможно ответить даже на простой вопрос: на какой стороне в зале, где он выступает, находятся окна – справа или слева? Однако, принимая любую из точек зрения в непосредственном тождестве двух математических объектов, мы немедленно сталкиваемся с рефлексивными парадоксами¹. Как известно, именно такие парадоксы породили на рубеже XIX-XX вв. проблему обоснования математики, окончательно не решенную по сей день.

Один из активных участников этого процесса Б. Рассел проанализировал их противоречивую сущность и пришел к выводу о необходимости различать «нормальные» и «ненормальные» множества. К нормальным он относил не включающие себя в качестве своего элемента, а к ненормальным – те, которые включают в качестве элемента и самого себя. Однако проблема передвинулась на новый уровень, – на выяснение отношений ме-

жду нормальными и ненормальными множествами. Сама же идея Рассела оформилась в его теорию типов, требующую четко различать абстракции разных уровней и налагающую запрет на их смешение.

В этой связи обращает на себя внимание «Приложение» И. Канта к «Критике чистого разума», озаглавленное им «Об амфиболии рефлексивных понятий, происходящей от смешения эмпирического применения рассудка с транцендентальным». Под амфиболией он понимал их двусмысленность.

Суть дела, похоже, заключается в следующем. Подобно тому, как в простой арифметике все числа делятся на четные и нечетные (пифагорейцы), понятия языка подразделяются на парные и непарные (ср. Леви-Стросс). Это видно также в подразделении всех категорий диалектики на парные и непарные.

Все непарные понятия стремятся к однозначности. Они являются нерефлексивными (арефлексивными). Все парные понятия и категории являются двузначными, т.е. двусмысленными изначально. Поэтому они реф-

лексивные. Двузначность, двусмысленность парных понятий и категорий заключается в том, что каждое из них имплицитно содержит в себе свое иное, т.е. собственную противоположность. Эта внутренняя противоречивость парных понятий и категорий как раз и выражается в их самореферентности. Самореферентность же всегда предполагает самоотнесенность.

__________________

¹ Суть таких парадоксов популярно разъясняют «парадоксом брадобрея».

Вместе с тем, сами рефлексивные понятия также выражаются в двойствен- ной форме:

1) в тавтологической форме, не включающей самого себя: понятие понятия, мышление мышления, сознание сознания, организация организации, управление управлением и т.д.;

2) в парадоксальной форме, включающей самого себя: самосознание, самопознание, самооценка, самоорганизация, самоуправление и т.д.

Парадоксальные рефлексивные понятия допускают любой образ себя. Тавтологические рефлексивные понятия допускают только правильный (истинный) образ себя. На это различие обратил внимание и В.А. Лефевр [4, с.10–13]. Преодоление этого различия у живых существ, по его мнению, осуществляется на основе принципа саморефлексии: «Живое существо стремится генерировать такую линию поведения, при которой устанавливается и сохраняется отношение подобия между ним и его внутренней моделью себя» [Там же, с. 29]. Как видно, саморефлексия толкуется здесь в духе фрактальности, которая характеризуется самоподобием, дробной размерностью и распространяется на все неживое (Б. Мандельброт).

Таким образом, философское самоопределение рефлексии сталкивается с трудностями разрешения диалектических противоречий, имеющих в действительности открытый и универсальный характер.

Диалектическая противоречивость рефлексивных понятий характеризуется их бинарной структурностью. В этом смысле своей противоположностью им являются рефлексивные суждения. Они характеризуются функционально. Причем действенную роль в них играет само отражение, выступающее как мыслительный процесс. Непрерывно опосредствуя своё и иное, рефлексивные суждения связывают понятия. Причем в роли средств могут выступать и выступают любые из них. Эти средства становятся основаниями разрешения определенной противоречивости.

Рефлексивные суждения можно выразить различными формулами силлогизма: А = В = А¹ или В = А = В¹. Здесь действует рефлексивная симметричность [5, с.105–123]. Схема каждого рефлексивного силлогизма может развертываться в цепочку, образуя так называемые рефлексивные полисиллогизмы [6, с. 298–304]. В.А. Лефевр таким образом строит их разнообразные комбинации: «Х думает, что У думает, что Х думает…», «У думает, что Х думает, что У думает…». Глубина таких «вложений», по его мнению, произвольная. Вместо термина «думает» можно подставить любой из списка: «знает – не знает, считает – не считает, информирован – не информирован, ценит – не ценит» и т.д. Возможны и чередования: «Х знает, что У не знает, что Х знает». Более того, внешнюю рефлексию (по отношению к другому) можно дополнить внутренней (по отношению к себе). Тогда цепочка суждения может выглядеть так: «Я знаю, что я знаю, что я знаю…» [7, с. 83 – 89].

К. Маркс такого рода формулу использовал в «Капитале» при рассмотрении развернутой формы стоимости.

Понимая незавершенность любого рефлексивного суждения, Кант противопоставил этой способности определяющую способность суждения. Гегель преодолел этот недостаток путем рефлексивных умозаключений. У Маркса таким же образом объясняется возникновение денег.

Рефлексивные умозаключения – наиболее развитая мыслительная форма выражения рефлексии. Здесь усматривается единство и опосредствованного (в посылках), и непосредственного (в выводе) тождества. Следовательно, в нем проявляется и рефлексивная транзитивность.

Формулы рефлексивного умозаключения можно представить так:

1) А ® В 2) С ® В

В ® С или так: В ® А

С ® А¹ А ® С¹

Их же развернутые формы таковы:

1) А ® В ® С ® А¹ и 2) С ® В ® А ® С¹.

Стрелками импликации в них показана рефлексивная транзитивность, кратко выражающаяся как: 1) А…А¹, 2) С…С¹. Причем исходным пунктом в обеих формах может быть и А, и В, и С. В любом случае мы имеем относительно замкнутый круг.

Сравнивая рефлексивные понятия, рефлексивные суждения и рефлексивные умозаключения друг с другом, можно сказать следующее. Все рефлексивные понятия изначально являются двусмысленными. Это выражает их внутреннюю диалектическую противоречивость. Каждое из них в свое определение одновременно включает себя и не включает себя. В рефлексивных суждениях эти «включения в себя» («вложения» по Лефевру) бесконечно разнообразятся за счет «невключений», проявляющихся внешним образом в виде чужеродных объектов. В любых умозаключениях появляется новый объект, обозначенный третьим знаком. Его определение зависит от понимания транзитивности: либо это прямолинейная транзитивность (из А = В, В = С следует А = С), либо это оборачивающая назад и замыкающая логический круг рефлексивная транзитивность (из А = В, В = С следует С = А). Транзитивность определяющая рефлексивный вывод, утверждает или рефлексию рефлексии, или саморефлексию. Как видно, здесь вновь появляется исходная проблема.

Принцип саморефлексии Лефевра, реализуемый с помощью математической рекуррентности, позволяет решать психо - биологические проблемы выбора и ставить их на социально - биологическом уровне. На этой основе он разработал теорию рефлексивного управления. Реализация рекурсивности в рефлексивной автологике Х. фон Фёрстером распространяется в сфере кибернетики. Таким путем он пришел к необходимости разработки кибернетики кибернетики, т.е. кибернетики второго порядка [8]. Очевидно, ни тот, ни другой вариант решения проблемы не позволяет продвинуться в философском понимании самой рефлексии далее Локка.

На наш взгляд, основание принципиального разрешения этой проблемы дает синергетика. Г. Хакен, говоря о самоорганизации, смысл приставки «само» отличает от смысла приставки «само» Фёрстера. Акцент он делает на спонтанности, на внутреннем источнике организации [9, с. 313]. Таким образом, философскую рефлексию следует, прежде всего, определять как саморефлексию, а ее специфичность видеть в том, что она изначально является именно человеческой рефлексией [10, с. 136 – 150; 230 – 231].

Формальный вывод: в самом общем плане философскую рефлексию можно определить как саморефлексию, т.е. как отражение себя в ином, а иного в себе (производящая саморефлексия) и/или как отражение иного в себе, а себя в ином ( воспроизводящая саморефлексия).

Спонтанная внутренняя активность человека как родового существа выражается в поведении, деятельности и общении. Природа философской рефлексии определяется, таким образом, реализацией его сущностных сил в культуре. Представляя культуру в роли знаковых средств, самоорганизацию человека как субъекта автокоммуникативной системы можно моделировать с помощью семантического треугольника (рис. 2) ¹.

Знаковое

средство

Субъект Объект

Рис. 2. Семантический треугольник

как автокоммуникативная система

Как видно, эта модель содержит в себе все схемы рефлексивных умозаключений.

В культуре как знаковой системе, согласно Ч. Моррису, также можно

выделить три основных аспекта: синтаксис (знак – знак), семантику (знак – объект) и прагматику (знак – субъект) [11]. Специфическое содержание философской рефлексии определяется диалектикой значений и смыслов явлений реальной культуры.

Генезис философской рефлексии имеет этапы. Выделяя два основных способа существования человека – реактивный и рефлексивный, – С.Л. Рубинштейн писал: «С появлением рефлексии связано философское ос-

___________________

¹ Функионирование знаков в системе автокоммуникации – вторичное явление. Знаками пользуются и животные, но только человек производит их.

мысление жизни… С этого момента каждый поступок человека приобретает характер философского суждения о жизни, связанного с ним общего отношения к жизни» [12, с. 352]. Нам представляется правильным говорить здесь о трех этапах, соответствующих уровню бессознательного, сознания и самосознания в человеческой психике.

Бессознательное, как известно, действительно нерефлексивно. Его образуют рефлексы, реакции, инстинкты и т.д. Очевидно, оно непосредственно связано с внешним миром. Сознание этого мира всегда рефлексивно. Собственное «Я» представлено исходной позицией вектора его интенциональной направленности. Согласно А.Н. Леонтьеву, оно возникает в предметной деятельности, т.е. всегда опосредстванно отражает реальность. Однако рефлексия сознания не является философской. Ее называют «рассудочной» (Гегель), «естественной» (Гуссерль), «нечистой» (Сартр), ... Проще говоря, – это психологическая рефлексия, которую определил Локк. Философская рефлексия всегда выступает как способ самосознания. Она является рефлексией второго порядка, но не в смысле Фёрстера как сознание сознания (такое ее понимание уводит в дурную бесконечность), а в смысле диалектического единства сознательного и бессознательного (К. Юнг), опосредствованного и непосредственного (Х. Плеснер). Философская рефлексия как способ самосознания есть саморефлексия, диалектически связывающая рефлексию и нерефлексию. Таким образом, она позволяет осмыслить отношения мышления к бытию, сознания к материи, субъективного к объективному и т.д.

Поскольку самосознание есть у каждого отдельного человека, можно говорить о его способности к философской рефлексии. Однако реализация этой способности всегда требует выхода за пределы индивидуального опыта, усвоения социального опыта транслируемого культурой. Не случайно Гегель определял философию как самосознание культуры.

Включение индивида в процесс философской рефлексии над культурой предполагает знание закономерностей ее исторического развития. В свою очередь, они определяются закономерностями самой философской рефлексии. Здесь проявляются две ее основные тенденции: воспроизводящая и производящая.

В истории европейской философии воспроизводящая рефлексия доминировала в период Античности и в Новое время. В Средние века была господствующей производящая философская рефлексия. В современную эпоху она также является лидирующей. Воспроизводящая определяет вектор движения от культуры через мировоззрение к самой философии. Производящая, наоборот, от философии посредством мировоззрения к культуре. Рассмотрим поочередно их несколько подробнее.

Воспроизведение и развитие всех компонентов человеческого мира, – согласно В.С. Степину, – имеют своей предпосылкой существование надбиологических программ поведения, деятельности и общения. Их передача от поколения к поколению возможна только благодаря закреплению в знаковой форме и функционированию как семиотических образований. «Такими образованиями могут выступать любые фрагменты человеческого мира: сам человек, его действия, поступки, когда они становятся образцом для подражания, предметы созданные человеком второй природы, естественный язык, различные виды искусственных знаков и т.д.» [13, с.10 – 11]. Все это многообразие культурных феноменов аккумулируется в некое целое, – социальный опыт.

Собственно говоря, понятие «социальный опыт» означает духовную составляющую культуры, т.е. подлинно человеческое в очеловеченном мире. Однако для самого человека он не является очевидным, поскольку чувственно не воспринимается. Поэтому он был обозначен как «сверхчувственный мир», как «сверхестественный мир». С точки зрения знакового толкования культуры это ее семантическое измерение.

Семантика всех рефлексивных и нерефлексивных форм мыслительной деятельности первоначально исчерпывающе представлена естественным языком. В «рефлексивных играх» на этом уровне сталкиваются обычное с необычным, что вызывает удивление. В поисках ответа на вопрос: почему? возникает философская рефлексия.

В обобщении социального опыта формируются универсалии культуры (В.С. Степин). Они представляют ее духовные основания. Универсалии культуры – это достаточно общие понятия, характеризующие ее существенные особенности. Вместе с тем, возникают сомнения в подлинности их существования. Предельно общие универсалии называются мировоззренческими. Они имеют общекультурное значение. «Мировоззренческие универсалии, – пишет В.С. Степин, – это категории которые аккумулируют исторически накопленный социальный опыт и в системе которых человек определенной культуры оценивает, осмысливает и переживает мир, сводит в целостность все явления действительности, попадающие в сферу его опыта» [Там же, с.11]. Способ формирования обобщенного целостного образа человеческого мира обычно называют мировоззрением. Его предельная общность требует определенного отношения «естественного» к «сверхъестественному». Естественная установка сознания (вера) здесь может быть выражена и в положительной, и в отрицательной форме. В истории человечества, как мы видим, реализовались оба ее варианта.

Действительно, мифология отождествляет естественное и сверхъестественное. Напротив, религиозное мировоззрение проводит между ними границу. Специфика философской рефлексии в решении этого противоречия определяется как вывод сверхъестественного из естественного и, наоборот. Она опосредствует обе противоположности, теоретически обосновывая их. Философское мировоззрение является теоретическим.

Соответственно специфике философской рефлексии выявляются три ряда ее мировоззренческих категорий, определяющих предельные основания культуры: предметные, операциональные и ценностные. Соответственно этим основаниям она также называется предметной, операциональной и ценностной.

Поскольку в философии идет речь о предельных основаниях всей культуры, возникает вопрос и о ее собственном самоопределении. В этом отношении она из теоретического мировоззрения обращается в мировоззренческую теорию. Таким образом, все философские проблемы сводятся к основному вопросу философии. Осмысливающая и разрешающая его рефлексия осуществляет разделение и диалектическую взаимосвязь ее составных частей. Соответственно предметным основаниям культуры конституируется онтология, соответственно ее ценностным основаниям – гносеология¹, соответственно операциональным основаниям – логика. В логических операциях индукции и дедукции, анализа и синтеза и т.д. формируется категориальный аппарат диалектики. Ее теория определяется как логическая система.

Теперь о специфике производящей философской рефлексии. Прежде

всего, здесь также важно отметить ее качественное отличие от воспроизводящей. Последняя, как мы видели, теоретически определяет фундаментальные, конечные основания самой философии, как системообразующего фактора семантики культуры. В производящей рефлексии эти основания становятся исходным пунктом, обретая инструментальный характер способа основополагания и, как следствия, полагания ее новых смыслов. В поле зрения философии, таким образом, оказывается прагматический аспект культуры, а сама она определяется как прикладная.

Прикладную направленность философской рефлексии мы видим в сократовском определении философии как «образа жизни», в «практической философии» Аристотеля, в «Критике практического разума» Канта, в приложениях «Логики» Гегеля и т.д. Вся античная философия была поставлена на службу религии в Средневековье. Нечто подобное происходит и сейчас. В этой связи сдвиг от классики к неклассике истолковывается как наращивание порядков рефлексии в философии [14]. С точки зрения данного в начале главы определения философской рефлексии как саморефлексии, это акт обращения «иного в себе – в свое иное, т.е. в для себя иное».

Саморефлексия неклассической философии представляется ее многочисленными направлениями, течениями и учениями. Этот плюрализм вполне объясняется переключением ее внимания с абстрактного основного вопроса на решение конкретных философских проблем. Прикладной смысл обретают и основные разделы классической философии. Таким образом, онтология представляется как аксиология, гносеология – как мето-

___________________

¹ Важно, что в конституировании теории высшей ценностью оказывается само знание.

дология, логика – как праксиология (Т. Котарбинский). В различных сочетаниях, они выражаются во всех направлениях неклассической философии.

С середины XX в. в рамках неклассической философии, как известно, начала формироваться постнеклассическая философия. Существенные особенности ее саморефлексии имеют социокультурную обусловленность.

Дата добавления: 2014-11-15; просмотров: 983; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!