Нартский эпос как форма и пространство диалога культур

Даже на этом весьма ограниченном круге примеров, приведенных выше, видно: в нартском эпосе проявляется полиселмантичность (многозначность, многовариантность) жизненных смыслов, имен героев, культурная разнородность образов и сюжетов, несовпадение места обитания нартского племени (пространства разворачивания мира нартов) с местом действия конкретного нaрта, что указывает на поликультурный, полиисторичный, многопластовый характер эпоса, a точнее — на множественный характер его культурно-исторических и этнических истоков и корней. Более того, если под давлением накопленных археологических, лингвистических, этнографических фактов в историографии Кавказа уже давно складываются представления а небольшом круге (грех) палеокавказских языков, об относительной этнической однородности Кавказа с древнейших времен (эпохи бронзы), о наличии единого культурного субстрата Центрального и Западного Кавказа, во всяком случае до гуннского нашествия; если к тому же учитывать причастность исторических судеб всех современных кавказских этносов к прокатившимся впоследствии по Кавказу волнам скифских и тюркoмoнгольских нашествий, едва ли приходится всерьез настаивать на моногенетичности мифологии и эпосa, которые представляют собой не что иное, как отражение всех этих исторических перепитий, a также заключенную в них общность судеб и культур этносов Кавказа.

На это обстоятельство в той или иной форме и раньше обращали внимание. B первую очередь — исследователи, нейтральные в отношении кавказских этнических групп, не принадлежащие ни к одной из них, — В.Ф. Миллер, П.K. Услар, Е.М. Мелетинский, E.И. Крупнов, Ж. Дюмезиль [8, 10-12, 14], указывая при этом на « общекавказский характер нартского эпоса» и желательность выявления заключенного в нем общего для Кавказа «культурного субстрата», существование которого они просто констатировали. Именно констатировали, поскольку только сей час формируются методы и подходы культурологии и философии культуры, позволяющие анализировать нартский эпос в целом как феномен культуры и фактор кавказского культypогенезa.

По представлениям современной культурологической науки (в частности Ю. Лотмана) встреча и диалог культур различных типов, пересечение и взаимодействие культурных смыслов и культурных пространств — вот что движет историей, историческими процессами развития человечества, культурогенезом. Если подходить c этих позиций, в нартском эпосе все становится на свои места, он представляет собой уникальный итог длительного диалога, многократного пересечения, активного взаимодействия, реального взаимовлияния и взаимоотражения самых различных культур. B этом плане характерны и наметившиеся в последнее время тенденции к смещению взглядов исследователей генезиса нартского эпоса от ортодоксального моногенетизма (в ранних работах B. Абаева, А. Гадагатля, T. Гуриевa) к полиэтническим и поликультурным версиям происхождения и сформирования эпоса, которые особенно четко обозначились на VI Международном коллоквиуме Европейского общества кавказoлогoв [15].

Исторические факты и культурные обстоятельства свидетельствуют, что в нартах неразрывно соединились корни культуры Востока и Запада. Но, естественно, взaимообмeн полярных культур постоянно дополнялся и межкультурным обменом самих кавказских этносов, который норой носит самоочевидный, тривиальный характер. Так, T. Хаджиева, активный исследователь балкарской этнической версии нартского эпоса, отмечает далеко не единичные примеры перехода (заимствования) сюжетов и образов из одного этнического варианта эпоса в другой и наоборот (из адыгского в балкарский, из балкаро-карачаевского — в адыгский и т. д.), которые, в свою очередь, уходят в тюрко-монгольские, зихо-меото-aдыгские или скифо-сарматские корни [5]. При переходе от одной этнической версии нартского эпоса е другой меняются сюжетные нюансы, круг второстепенных (ситуационных) героев, поэтика, стилистика и композиция эпоса, однако, как правило, главные (знаковые) герои сохраняют свое положение в конструкции культурного мира эпоса. Сохраняется и образно-типологическая близость всех кавказских этнических вариантов нартского эпоса, по сути отражая реально существующую внутреннюю целостность и архетипическое единство этнических культур Кавказа.

В этом контексте справедливым и по сей день актуальным остается замечание одного из крупнейших кавказоведов E.И. Крупнова, что нартcкий эпос до сих пор не подвергался всестороннему изучению в различных аспектах. Исследователи эпоса частенько цитируют эта замечание, однако под различными аспектами» эпоса, как правило, подразумевают все ту же этничность, детализируя ее новыми аргументами из арсенала этнолингвистики, материальной культуры, этнографии.

B то же время ясно, что нартский эпос в целостности как уникальный феномен кавказской культуры включает все этнические версии в их единстве и взаимопереплетении, a значит — и должен рассматриваться в таковой целостности на общем фоне кавказских исторических, этногенетических и культурогенетических процессов, то есть c привлечением не только этнографическнх и лингвистических методов, но методов культуpологии и философии культуры. Если подходить c таких позиций, весьма относительный характер приобретает разделяемое многими нартоведами утверждение И.E. Крупнова o том, что основное ядро нартского эпоса «отражает сущность рaннежелезногo века, периода разложения патриархального строя и зарождения классового общества» [2]. Данное утверждение становится относительным не только потому, что современная наука отказывается от абсолютизации формационно-классовых теорий исторического процесса, но еще и потому, что это утверждение находится в противоречии со многими «фактами» нартского эпоса.

B этом плане заслуживают внимания анализ почти не учитываемых в практике исследователей нартского эпоса фактов относительно круга и численности персоналий в различных этнических вариантах эпоса, a также доминирующей в эпосе культурно-исторической эпохи. A между тем сопоставление тезаурусов мифологических персоналий кавказских этносов, в мифах которых доминирует нартский эпос, показывает существенное расхождение количества «действующих лиц» (героев) в различных этнических вариантах эпоса. B частности, в абхазской их — 38, в адыгской — 47, осетинской — 68, ингушской — 34, чеченской — 27, балкарской (карачаевской) —7. (Мифологический словарь. — M., 1991. — C. 694-704).

На наш взгляд, было бы ошибочно рассматривать эти факты в отрыве от всей суммы фактов, составляющих культурную сущность и статус нартского эпоса, и делать на этом основании безапелляционные заключения об «этнической принадлежности» эпоса. Эти факты должны рассматриваться в рамках генезиса нартского эпоса, а следовательно, на общем фоне исторических, этногенетических и культурогенетических процессов на Кавказе, a точнее — в ареале бытования нартского эпоса. Ведь эпос отличается от прочих жанров устно-поэтического творчества историко-культурной информативностью и функциональностью, полнотой событийного и фактуального отображения культурно-исторических эпох, охватываемых рамками эпического времени [17]. B этом смысле необходим учет типа культурно-исторической эпохи, доминирующей (или вычленяемой в ядре) в той или иной конкретной этнической версии нартского эпоса. Это, как нам предоставляется, принципиально важно, потому что именно доминирующий тип культурно-исторической эпохи фиксирует c наибольшей достоверностью (в сравнении c отдельными матеpиaльно-культурными или языковыми артефактами и феноменами) «момент соприкосновения» конкретного этноса c нapтским эпосом, a точнее — c процессом его творения.

A между тем хорошо известно, что абхазская версия пo общему духу ближе к эпохе матриархата («сто сыновей одной матери»), адыгская — к эпохе раннего железа, осетинская — г: военно-демократической культуре. Конкретный облик культурно-исторической эпохи менее акцентирован в других этнических версиях; в них так или иначе просматривается интерференция, наслоения различных эпох, a в версиях нартского эпоса, бытующих в среде кавказской диаспоры в Турции и странах Ближнего Востока, проявляется и облик новейшего времени (XIX века) — эпохи мухаджирства, фиксируемый материально-вешественными признаками, в частности упоминанием об огнестрельном оружии и даже o деньгах.

Центрирование различных этнических вариантов нартского эпоса (или их ядра) по разным культурно-историческим эпохам заслуживает пристального внимания как своеобразным критериальный (типологический) признак, поскольку указывает не только на полицентричность формирования, но и на траекторию временного перемещения центра формирования эпоса, a также на исторические моменты столкновения различных культурных пространств в его логосе.

Дата добавления: 2014-11-15; просмотров: 473; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!