ГЛАВА №10. СЦЕНАРИЙ – ЛИТЕРАТУРНАЯ ОСНОВА РЕКЛАМНОГО РОЛИКА

Рекламный ролик как анекдот

Пообещав клиенту, что дня через три – максимум пять дней покажете ему первоначальный вариант сценария, вы остаетесь один на один с бриф-листом. Ваши действия?

А действия просты, как «здрасьте». Кладем перед собой чистый лист бумаги, берем карандаш (ручку, фломастер, гусиное перо, пишущую машинку, компьютер – на выбор) и пишем первое пришедшее на ум слово. Пусть это будет «сценарий». Можно расширить: «сценарий рекламного ролика». С чего-то начать, вот что главное.

Каким бы ни был ролик по стилю – информационный, игровой или музыкальный, реалистичный или анимированный, - ни на секунду не забывайте, что телереклама – это кино. Самое настоящее. Рекламный ролик, как бы пафосно это ни звучало, – один из жанров кинематографа, наряду с вестерном, детективом, ток-шоу, футбольным репортажем, выпуском новостей и докудрамой.

Как бы ни была анонимна реклама, каким бы соавтором не выступал заказчик, за всё то, что идет на экране, отвечаете вы и только вы. И не забывайте о телезрителе. Он, бедный, только что был внутри захватывающего сериала, который обрубили на самом интересном месте и пустили рекламный блок. Поэтому позаботьтесь о том, чтобы ваш ролик был не менее, а то и более занимательнее фильма или футбольного матча.

Как сделать рекламный ролик интересным?

Во-первых, текст, который произносит диктор или актер, должен быть написан исключительно правильным литературным языком. Об этом вроде бы как и говорить не прилично, и так понятно. Грамотная речь – это вежливость автора.

Во-вторых, текст должен быть интересным, захватывающим, особенно, если речь идет о радиорекламе, ибо, как сказал один ученый муж, «радио – то же, что телевидение, только картинка получше». И какой бы правильной не была речь рекламного сообщения, если в нем нет интриги, нет тайны, нет действия, которые целиком и полностью овладевает нашим вниманием, никакие грамматические, синтаксические и стилистические безупречности текста положения не спасут. Интригу проще всего создавать в игровом ролике, он, собственно, для этого и создан.

Законы, действующие в большой драматургии, действуют и в малой. Более того, в малой они как раз и рождаются. Возьмите любой анекдот и сделайте его драматический анализ, и вы в этом убедитесь.

Бар, заполненный выпивохами. У стойки бармен протирает стаканы. Вдруг открываются двери, и входит… кенгуру.

- Двойной мартини, пожалуйста, - бросает кенгуру, громоздясь на табурет.

Бармен ничтоже сумняще ставит бокал, наливает. Кенгуру делает глоток.

- Сколько с меня?

- Сто баксов.

Кенгуру роется у себя сумке. Кладет на стойку стодолларовую купюру. Залпом осушает бокал. Спрыгивает с табурета. Идет к выходу.

Бармен ошеломлен:

- Никогда не видел, чтобы кенгуру пил мартини.

- И больше увидишь, - отвечает кенгуру через плечо. – С такими ценами!

Когда мастера И Чо спросили, что такое драма, он ответил: «Каспийское море впадает в Волгу. Лошадь требует шампанского». Мастер И Чо имел в виду, что драма – как в жизни, так и на бумаге – возникает, когда всё и вся идет не так, как все привыкли, то есть наперекосяк.

Драматургия – это искусство создания критических ситуаций.

В журналистике есть такая поговорка: если собака укусила человека – это не новость, а вот если человек укусил собаку – это уже тема для новостной ленты.

«Кенгуру заходит в бар». Новость? Давайте подумаем.

Если этот бар находится в Австралии, где кенгуру, по нашим доморощенным представлениям, разгуливают по улицам наряду с кошками и собаками (как в представлениях всего Запада по улицам русских городов бродят медведи-шатуны), то да, возможно, ничего удивительного.

Но, предположим, бар называется «У Полины», что в Мелитополе, то кенгуру среди посетителей – явная сенсация, ибо откуда на Таврических просторах оно взялось? Я уже вижу новостной тизер: «В Мелитополе среди посетителей ночного клуба охранник опознал австралийца. Им оказался кенгуру».

Спору нет, кенгуру в баре - ситуация занимательная, но еще не драматическая. В ней нет коллизии, столкновения интересов. Она лишь чревата коллизей.

А что, если кенгуру сбежал из зоопарка, на улице холодрыга, и несчастное животное в поисках тепла забрело в людный бар? Возможно такое? Очень даже. К тому же хороший повод состряпать новостной сюжетец.

Но что годится для новостей, недостаточно для сценической или экранной драмы. Тут нужно что-то позабористей, более неправдоподобное. Собственно драма в нашем анекдоте начинается в тот момент, когда кенгуру на чистом русском произносит: «Двойной мартини, пожалуйста». Мало того, что животное балуется спиртным, оно еще и говорящее. Вы где-нибудь такое видели? Уверен, случись любому из нас быть свидетелем подобного аттракциона, мы бы решили, что наша крыша двинулась в путь.

Но только не крыша бармена. Потому что он – не реальный персонаж, а вымышленный. Как и эстетствующий кенгуру, пристрастившийся к брендовому итальянскому вермуту. А вымышленный человек может быть каким угодно. Что? Кенгуру не разговаривают и испытывают отвращение к спиртному? А как насчет разумной резиновой мочалки, героя мультсериала «Губка Боб Квадратные штаны»?

Кино было бы невозможно без изобретения объектива - оптического дивайса, представляющего собой определенный набор линз. Линза, как известно, увеличительное либо уменьшительное стекло.

Киноискусство, как и всякий другой вид художественного творчества, выступает в роли такой линзы, задача которой – преломлять действительность, выявляя ее крайности, трагические или комические.

Всякий вымышленный характер в корне отличается от реального, хотя и является его отражением. Человек вымышленный – homo fictus (от fiction - вымысел, выдумка, фикция) – всегда во всем превосходит homo sapiens`а – человека разумного.

Чтобы по-настоящему привлечь внимание к персонажу, нужно снабдить его такими качествами, которые сделают его не просто любопытной личностью, но превратят в супер-пупер оригинального чувака.

Подобно линзе, которая стягивает солнечные лучи в одну точку, вызывая возгорание, человек вымышленный, концентрируя в себе множество рассеянных по миру характеров, являет собой единый собирательный образ, обладающий силой прожечь любую преграду на пути к цели, особенно - к сердцу зрителя. Злодей обязан быть коварнее Гитлера и Нерона вместе взятых, а добряк готов стащить с себя единственную рубаху и отдать дрожащему бомжу.

Словом, если солдат, то Джон Рэмбо, если спецагет, то Джеймс Бонд, если спайдермен, то Питер Паркер.

Наш бармен тоже своего рода супермен, особенно по части жизненного опыта. Говорящий кенгуру для него не новость (в отличие от нас с вами). Зато когда сумчатое пьет мартини – это новость, по степени невероятности сравнимая с прохожим, укусившем собаку. «Кенгуру и мартини - это неправильно, это наперекосяк, это вилы, - причитает внутренний голос озадаченного бармена. - Кенгуру пьют пиво, иногда портвейн, чуть реже виски, но что бы мартини… Нонсенс! Нет, нет, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Совмещение несовместимого (или, как выражаются украинские политики, «впихивание невпихуемого») провоцирует конфликтную ситуацию.

В нашем анекдоте таких несовместимостей пять:

Кенгуру и бар.

Кенгуру и спиртные напитки.

Кенгуру и деньги.

Кенгуру и человеческая речь.

Кенгуру и экономическая наука (разбирается в ценах).

Если первые три возможны как результат дрессировки, то две последние несовместимости – самые невероятные, так как указывают на наличие у животного разума, чего быть не может в принципе и встречается исключительно в вымышленных историях – в сказках, баснях, анекдотах...

Анекдот – самая малая форма драматического искусства. «Проходит ирландец мимо паба». Четыре слова, а уже коллизия. Ибо какой ирландец в здравом уме пройдет мимо питейного заведения? Это как выйти из дому без штанов. «Да это же вразрез с нашими вековыми традициями!» - гудят дублинские пабы. По сенсационности с этим сравнится лишь девушка в мини-юбке на улицах современного Тегерана. С той разницей, что в первом случае дело кончится смехом, а во втором, скорее всего, арестом.

Четыре слова – слишком много? Нет проблем. Вот вам драматическое повествование, состоящее из двух слов: «Колобок повесился».

Если вам больше десяти, то, уверен, сей бородатый опус не вызвал у вас гомерического смеха. Но улыбку, согласитесь, спровоцировал. А это значит, что анекдот работает.

Если существуют веселые рассказы, состоящие из двух слов, то где-то должны существовать анекдоты, представленные одним-единственным словом. В принципе, любое слово, вызывающее смех, есть анекдот. Главное, произнести его к месту и ко времени.

Всякая хорошая реклама – всегда по формату анекдот, с началом, серединой и концом, с драматическими коллизиями, в которых участвует герой истории.

Герой постигает какую-то тайну, которую мы, телезрители, постигаем вместе с ним. И тайна должна завораживать.

Однако никто не исключает наличие тайны и драматизма в ролике чисто информационном. Главное, помнить, что тайна в рекламе такая же необходимость, как карбюратор в моторе, без которого авто не двинется дальше исходной точки, некоего пункта А.

Задача рекламного ролика почти та же, что и у автомобиля: из пункта А (телевизор) переместится в пункт Б (голова и сердце реципиента). Причем, на все про все у нас не больше 30 секунд. И потому без тайны телевизор может стать для ролика его последним пристанищем, а деньги, выделенные на его производство и размещение, - прахом.

Вместить в полминуты целую жизнь, которая зацепит телезрителя за живое, – задача не для слабонервных, требующая мужества и большого мастерства. Видимо, это и имел в виду Теннеси Уильямс, когда говорил, что «единственные настоящие поэты нашего времени служат в рекламных агентствах»; а Уилл Роджерс добавил: «Одно рекламное объявление стоит больше, чем сорок передовиц».

В отличие от большого кино, где характер раскрывается в течение полутора-двух часов экранного времени, формат рекламного ролика значительно стеснен временными рамками. Однако при условии, что 1 секунда в среднем вмещает 2 слова, у вас в запасе целых 60 слов, а это, поверьте, не так уж и мало. Остается лишь разумно распорядиться этим почти бесконечным пространством.

Рекламный ролик роднит с анекдотом еще и тот фактор, что оба – анонимны.

Говорят, в Израиле «Подмосковные вечера» считают… еврейской народной песней. В каком-то смысле это так: ее авторы – поэт Михаил Матусовский и композитор Баснер – являются лучшими представителями еврейского народа. И тем не менее их имена не всплывают. Кто из нас может вспомнить имя автора «Ой, мороз, мороз»? То-то и оно. И что-то подсказывает, что об этом знают лишь специалисты. Как бы там ни было, но это высшая форма народного признания.

Если вас уже подмывает адаптировать какой-нибудь анекдот под рекламный ролик, то ни в коем случае не стесняйтесь своего желания – адаптируйте смело и нагло! Скорее всего, в процессе адаптации от исходной истории останутся рожки да ножки. Зато получится замечательный сценарий.

- Никогда не видел, чтобы кенгуру пил мартини.

- И больше увидишь. С такими ценами!

- РЕСТОРАН «ГОРНЯК».

Уютный ресторан. Кенгуру с бокалом мартини в компании подвыпивших шахтеров распевает «Вышел в степь донецкую парень молодой».

- ПРАЗДНИК, КОТОРЫЙ ВСЕГДА С ТОБОЙ.

(Ну, что-то вроде этого)

Дата добавления: 2014-11-20; просмотров: 219; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!