Лекция № 18

Язык и история. Развитие языка

1. Развитие и история языка. Аспекты лингвистики.

2. Вариативность в языке.

3. Обусловленность истории языка историей народа.

4. Взаимодействие языков и языковые контакты.

5. Внутренние и внешние законы развития языков.

6. Характер прогресса в языке.

1. Изучение языка как исторически развивающегося объекта и основных особенностей языковых изменений является важным ас­пектом исследования форм существования языка, оно тесно смы­кается с описанием его сущностных характеристик. Естественно в связи с этим, что подлинное понимание природы языка невозмож­но без постижения разнообразных типов движения, которые в нем наблюдаются. Хотя в целом понятие движения в языке не может быть сведено к понятию языковой изменчивости, наиболее нагляд­но языковой динамизм проявляется при рассмотрении языка во вре­менной, исторической перспективе. Сравнивая две последователь­ные стадии в развитии одного и того же языка, мы обязательно об­наружим те или иные расхождения между ними.

Функционирование и развитие языка предполагают друг друга: развивается язык функционирующий, функционирует язык разви­вающийся. Если язык перестает употребляться, он умирает.

Важно отметить, что развивается не только язык, но и законы, руководящие его функционированием. Эту особенность подмети­ли еще младограмматики. Так, например, палатализация изменяла заднеязычные г, к, х в шипящие — ж, ч, ш. Так возникли формы рука — ручка, нога — ножка и т. п. В современном русском языке возможна форма ткет, а не тчет (от глагола ткать).

Язык проявляет двоякую зависимость своей эволюции; с одной стороны, от среды, в которой он существует, а с другой — от внут­реннего устройства и механизма функционирования.

Несмотря на разнообразие причин, вызывающих языковые из­менения, им всем присуща одна примечательная особенность: наряду с тенденцией к изменению и совершенствованию языка постоянно прослеживается мощная тенденция к сохранению язы­ка в состоянии коммуникативной пригодности, которая нередко сказывается в противодействии начинающимся преобразовани­ям. Всем процессам перестройки в языке противостоят процес­сы торможения, направленные на закрепление и консервацию имеющихся языковых средств и препятствующие наступлению перемен. Данная тенденция консервативности — социально по­ложительная черта языка, поскольку она обеспечивает культур­ную связь поколений. С консервативностью связаны особые тем­пы развития языка, неодинаковые для разных участков его строя — фонетики, лексики, грамматики. Так, например, суще­ственные изменения в лексике происходят каждые 5 лет, а за­метные изменения в синтаксисе — через 100 лет. В этом прояв­ляется специфика характера динамической устойчивости языков, позволяющей при значительных изменениях в отдельных частях системы сохранять, тем не менее, устойчивость в течение дли­тельного времени.

Изменчивость языка — и предпосылка, и результат речевой де­ятельности, условие и следствие нормального функционирования языка. Следовательно, язык представляет собой целостное единство устойчивого и подвижного, стабильного и меняющегося, статики и динамики.

Данная двойственность коренится прежде всего в причинах фун­кционального порядка: она связана с его ролью и положением в человеческом обществе. С одной стороны, чтобы удовлетворять новым потребностям, постоянно возникающим в человеческом об­ществе в связи с общим прогрессом науки, культуры и техники, язык должен не только воспроизводиться, но и, приспосабливаясь к но­вым потребностям, видоизменяться. Ни одна сторона языка не ос-

хается в конечном счете вне обновления и вне совершенствования. С другой стороны, все подобные наступающие сдвиги должны быть не только социально мотивированы и апробированы, но и социаль­но ограничены. Интересы общества требуют, чтобы никакие пре­образования, происходящие в языке, не нарушали возможностей взаимопонимания между членами коллектива, принадлежащими к разным поколениям или социальным группировкам. Преемствен­ность поколений выступает поэтому как сила, препятствующая на­ступлению каких бы то ни было резких скачков и внезапных карди­нальных перемен. Языковые изменения совершаются постепенно, эволюционно.

Таким образом, изменчивость языка связана с тем, что язык су­ществует и развивается как целенаправленная функционирующая система.

Изучить развитие языка можно прежде всего при сопоставле­нии двух аспектов анализа языка — синхронического и диахро­нического. Более детально данные категории мы рассматривали в лекциях, посвященных И. А. Бодуэну де Куртенэ и Ф. де Сос-сюру.

Синхрония — это состояние языковой системы в определенный момент ее развития.

Единица синхронического анализа синхронный срез. Это пе­риод, в который определенная подсистема языка не претерпевает заметных изменений (для лексики — 5 лет, для синтаксиса — 100). По образной характеристике Э. Косериу, синхронный срез — это "фотография движущегося поезда", т. е. язык постоянно развивает­ся, но ученый зафиксировал какой-то этап этого движения.

В диахронии анализируется одно явление или один участок под­системы языка, развитие языка в целом изучает история языка.

Рассмотрим их соотношение вслед за И. А. Бодуэном де Куртенэ.

Развитие — это непрерывная протяженность однородных явле­ний, находящихся в непосредственной причинной зависимости.

История — это прерывистое развитие, периоды которого связа­ны опосредованной причинностью, переход языка из одного состо­яния в другое.

Различие между историей и развитием И. А. Бодуэн де Куртенэ представил в виде графика:

развитие история

Таким образом, развитие поступательно и непрерывно, история прерывиста, неоднопланова, в процессе истории возможно топта­ние на месте.

Непрерывность развития проявляется и в синхронии, посколь­ку, как уже отмечалось, остановка в развитии, проявляющаяся в ос­тановке функционирования, приводит к гибели языка.

Однако в синхронии происходят микропроцессы, зачастую не­доступные непосредственному наблюдению. Для них И. А. Бодуэн де Куртенэ тоже предложил формулу: 0 х <» = m (бесконечно малое изменение, произведенное в один момент, повторившись бесконеч­ное количество раз, дает заметную определенную перемену). Так, например, еще в середине 90-х годов XX века у нас были такси и общественный транспорт. Именно в тот период стали появляться маршрутные такси, вобравшие в себя функции такси и обществен­ного транспорта. Появилась и соответствующая номинация. Кто-то назвал их так первым — 0 в формуле И. А. Бодуэна де Куртенэ, за­тем этот вид транспорта распространился, занял прочное место в на­шем обиходе и мы сократили название в соответствии с телескопи­ческой моделью словообразования — маршрутка (как электричка из электрический поезд, зачетка — зачетная книжка и т. п.). Таким об­разом, бесконечное множество раз повторившись, слово маршрутка стало фактом языка (ш — в формуле И. А. Бодуэна де Куртенэ).

Основной процесс изменений в пределах разных периодов исто­рии одного и того же языка — замещение языковых средств и каче­ственные сдвиги в его структуре и норме.

Замещение (естественная трансформация у В. И. Кодухова) со­стоит в том, что одно из средств или категорий языка вытесняется другими, утрачивает с ними связь и используется уже как новая еди­ница языка, новая его категория. Инновации могут возникать как совершенно новое явление языка (например, как заимствованная форма), так и в результате переоформления и переосмысления уже имеющихся форм (например, именительный падеж русского име­ни существительного перетянул на себя значение звательного паде­жа). Во всех случаях замещение подготавливается варьированием языковых единиц, превращением индивидуальных изменений в со­циальный факт.

2. При синхронном анализе язык рассматривается как существу­ющая в данный период совокупность определенных лингвистичес­ких единиц, находящихся в системных отношениях. Эта система пребывает в состоянии динамического равновесия, в ней существу­ют инновации и отмирающие явления. В слабых точках системы возникают варианты.

Вариантность — это следствие языкового развития, сосущество­вание элементов старого и нового качества. Поскольку язык избы­точности не терпит, вариантность преодолевается.

Как правило, преодоление вариантов осуществляется следую­щими путями: одно явление вытесняется другим либо эти явления расходятся в оттенках значения и в стилистической окраске.

Так, например, в 20-30-е годы XX века, с появлением летатель­ных аппаратов, людей, которые сидели за их штурвалами, называ­ли летунами, авиаторами, летчиками, пилотами. Слово летун было вытеснено из этого ряда, оно стало обозначать человека, не задер­живающегося долго на одном месте работы. Слово авиатор приоб­рело стилистический оттенок архаичности, летчик и пилот разош­лись в оттенках значения: пилог непосредственно сидит за штурва­лом самолета, летчик — обобщенное название людей, связанных с авиацией, носящих летную форму.

Вариантность, будучи следствием развития языка, позволяет выб­рать наиболее перспективную форму: она должна соответствовать закономерностям системы данного языка. Так» например, слово кофе

употребляется в мужском и среднем роде. До недавнего времени единственно возможной была форма мужского рода, современные словари дают обе формы как варианты. Какой из них победит? Дан­ное слово заимствовалось в форме кофей и склонялось по парадиг­ме мужского рода как май, край. Позднее слово приобрело совре­менный вид, перестало склоняться и по традиции мы пьем черный горячий кофе. Однако в русском языке неодушевленные неизменя­емые существительные относятся к среднему роду (как метро, паль­то и т. п.), поэтому можно предположить, что победит вариант сред­него рода и мы будем пить горячее крепкое кофе.

Варьирование захватывает все единицы и все ярусы языковой структуры. В любом состоянии языка можно обнаружить "сильные" и "слабые" парадигмы, продуктивные и непродуктивные модели, ядерные и неядерные (периферийные) явления.

3. История языка тесно связана с историей народа — его носи­теля. Но эта связь в языкознании понимается неоднозначно.

Так, Ф. де Соссюр и его последователи утверждали, что разви­тие языка протекает самостоятельно, история языка и история об­щества совсем не связаны между собой. Они составляют пробле­матику внешней лингвистики.

Сторонники неогумбольдтианства считают язык особой силой, "третьим миром", управляющим людьми.

Представители "нового учения о языке" (Н. Я. Марр и другие) относили язык к надстроечным явлениям, поэтому история обще­ства, его развитие является основной причиной языкового разви­тия. Связь между историей народа и историей языка определяется как детерминация.

В современной лингвистике связи языка и общества, языка и че­ловека рассматриваются как очень сложные. Эти проблемы не мо­гут рассматриваться как второстепенные, а тем более выноситься за пределы языкознания.

Связь языка и общества как историческая проблема предполага­ет рассмотрение влияния как языка на людей, так и общества на язык. Эти связи многосторонни и разнообразны.

Наиболее важными причинами языковых изменений, связанных с историей общества, являются: а) распространения просвещения

и культуры; б) материальный и социальный прогресс общества; в) некоторые лингвисты в этот перечень вводят фактор изменения состава носителей языков и контакты народов. Рассмотрим указанные причины:

а) распространение просвещения и культуры влияет прежде всего
на укрепление нормы языка, а также на обогащение его обществен­
ных функций и стилевой структуры, т. е. в связи с развитием обще­
ства более разнообразными становятся сферы жизни, а вместе с
ними формируются, утверждаются и развиваются новые функцио­
нальные стили.

История литературных языков непосредственно связана с исто­рией деловой письменности, а также языка науки;

б) материальный и социальный прогресс общества проявляется
в том, что общая история языка, исторические типы языковых норм,
история литературно-письменного языка зависят от развития соци­
альных общностей людей, общественно-политической и хозяйствен­
но-экономической истории общества. Особенно показательны в этом
отношении различные формы литературных языков донациональ-
ного и национального периодов.

4. Языковые контакты возникают там, где непосредственно или опосредованно встречаются две или несколько языковых структур (или их участков, частей, элементов) в их речевом применении од­ними и теми же людьми.

Рассмотрим случаи, когда территорию, на которой живет насе­ление, говорящее на одном языке, занимает население, говорящее на другом языке. В этом случаи язык пришельцев может раство­рить в себе язык местного населения или может раствориться в нем. Третий возможный исход — мирное сосуществование на одной тер­ритории разноязычного населения.

Если язык растворяется в другом, утрачивая самостоятельность и структурный облик, то он все же обязательно сохраняет следы воздействия на язык-победитель. Для такого исхода применяются термины субстрат (Дж. Асколи) и суперстрат (В. Вартбург).

Субстрат — это язык подоснова, язык местного населения, ас­симилированный, "усвоенный" языком пришельцев.

Субстратом стал дравидский язык для языков индийских, кельт­ский — для романских, фракийский — для румынского языка, ибе­рийский — для испанского языка. Можно говорить о финском суб­страте для ряда русских говоров севера европейской части России.

Суперстрат — язык — надоснова, язык пришельцев, ассимили­рованный, "усвоенный" языком местного населения.

Суперстратом стал латинский язык по отношению к ряду мест­ных языков Западной Европы, немецкий по отношению к чешскому, язык норманских завоевателей для английского языка, тюркский язык волжско-камских болгар для славянского болгарского и др.

Степень ассимиляции "победившим" языком языка — субстра­та или суперстрата может быть очень различной, как и степень про­никновения структурных элементов языка "побежденного" в язык "победивший". Наиболее проницаема лексика, менее доступна воз­действию синтаксическая система и словообразование, еще менее проницаема система морфологии.

Помимо "победы" одного языка над другим, возможно сосуще­ствование языков, получившее название адстрат (М. Бартоли).

Адстрат — это язык, усваиваемый другим языком, при условии территориального соседства населения, говорящего на том и дру­гом языке. Предполагается, что элементы языка-адстрата проника­ют в ассимилирующий язык первоначально на линии соприкосно­вения двух народов, а затем, позже, эти элементы распространяют­ся в глубину территории, занятой населением, говорящим на асси­милирующем языке, но оба взаимодействующих языка сохраняют свою систему. Таким образом, при адстратных отношениях не про­исходит ассимиляция этноса и растворение одного языка в другом, это своего рода прослойка между двумя языками. Например, бело­русско-литовские, польско-литовские языковые отношения в пери­од средневековья.

Часто длительные языковые контакты приводят к конвергентно­му развитию контактирующих языков. Конвергенция, в отличие от ассимиляции, не приводит к вытеснению одного языка другим, а обусловливает появление в контактирующих языках общих призна­ков. Вследствие конвергентного развития возникают так называе-

мые языковые союзы (Н. С. Трубецкой и др.) — "особый тип аре-ально-исторической общности языков, характеризующийся опре­деленным количеством исходных структурных и материальных признаков, приобретенных в результате длительного и интенсив­ного контактного и ковергентного развития в пределах единого гео­графического пространства" (В. П. Нерознак, ЛЭС, с. 617).

Более детально о языковом союзе мы говорили в процессе опи­сания концепции Пражской лингвистической школы. На сегодня описан балканский языковой союз, в состав которого входят гре­ческий, албанский, румынский, болгарский^македонский, сербс­кий, хорватский и частично турецкий языки.

Языки-интерстраты находятся в отношении взаимного воздей­ствия друг на друга. В интерстратных отношениях находятся гра­ничащие языки.

Если новый язык усваивается плохо, в целях общения в конкрет­ных ограниченных ситуациях (торговля, быт) могут возникнуть до­полнительные "языки" — пиджин, койнэ, креолизованные языки.

Взаимодействие языков возможно как на уровне этноса, так и на уровне индивидуального сознания. В этом случае возникает би- или мульти (поли) лингвизм.

На категорию билингвизма сложились две основные точки зре­ния. Согласно мнению О. С. Ахмановой, Ж. Марузо и др., двуязы­чие — это свободное владение двумя языками и свободный пере­ход с одного языка на другой.

С. В. Семчинский и др. утверждают, что такая ситуация наблю­дается чрезвычайно редко, и, как правило, выделяется основной язык билингва и его второй язык, функции которого ограничены сравни­тельно с первым. Причем в сознании билингва языковые структу­ры, которыми он владеет, сосуществуют, а не сливаются в единую систему.

При недостаточно четком разграничении систем языков в созна­нии возникает интерференция, которая может давать частичное сме­шение лексики, частичное усвоение синтаксических моделей од­ним языком из другого, частичные видоизменения произношения, ударения и интонирования, привнесение чужого акцента.

При генерализации интерференционных процессов возникает та­кое явление, как суржик.

5. Развитие языка подчиняется действию общих и частных, внут­ренних и внешних законов. Проблема до конца не изучена, однако можно выделить общепризнанные ее аспекты.

Общие законы действуют по отношению ко всем или большин­ству языков, частныезаконы значимы для одного конкретного языка или группы близкородственных языков.

Внешние законы обнаруживают связи языка с различными сторона­ми человеческой деятельности и истории общества. Внешние законы внеструктурны, они охватывают норму и содержание языковых единиц.

Общие внешние законы устанавливают взаимосвязи, характер­ные для всех языков:

1) взаимосвязь общей истории языка с историей общества, связь
форм существования языка с историческими общностями людей;

2) зависимость исторического развития языка от территориаль­
но — географических условий его функционирования;

3) различная степень связи с внеязыковыми закономерностями
разных структурных единиц языка. Так, лексика непосредственно свя­
зана с общественно-политическими и культурными изменениями в
обществе, с познавательной деятельностью людей; артикуляционная
база — с физиолого-психологическими закономерностями и т. д.

Частные внешние законы проявляется в истории функциониро­вания каждого конкретного языка и этноса — его носителя.

Внутренние законы связаны с внутриструктурными отношения­ми в языках.

Общие внутренние законы развития относятся ко всем извест­ным языкам и всем ярусам языковой структуры. К ним относятся:

1) наличие последовательных исторических форм языка;

2) несоответствие внешней и внутренней языковых форм (асим­
метрия языкового знака);

3) сохранение трех основных единиц языка (звук, слово, пред­
ложение) и в связи с этим различие закономерностей и темпов из­
менения отдельных ярусов структуры языка и др.

Частные внутренние закономерности относятся лишь к опреде­ленным языкам или группам языков и отдельным ярусам языковой

структуры. Так, фонетическим законом в славянских языках явля­ется первая и вторая палатализация заднеязычных, в германских языках — первое и второе передвижение согласных.

Деление языковых законов на внешние и внутренние в извест­ной степени условно, поскольку язык, общество и познавательная деятельность людей тесно взаимосвязаны.

6. Многие рассуждения о прогрессе в языке не в полной мере убедительны. Справедливым является общее положение относитель­но того, что если в связи с развитием общества прогрессирует мыш­ление людей, то язык не может оставаться безучастным к этому дви­жению по пути прогресса: он также прогрессирует в своем разви­тии и совершенствуется. Не случайно А. А. Потебня утверждал: "Прогресс в языке явление неоспоримое". Однако проблема про­гресса в языке значительно сложнее проблемы прогресса общества и человеческого мышления.

Необходимо различать абсолютный и относительный прогресс в языке.

Относительный прогресс касается прежде всего языковой техники. Проявление тенденций, направленных к улучшению языковой техники и языкового механизма, порождает многочисленные внутренние проти­воречия, поскольку оно осуществляется в разных, по-разному организо­ванных сферах. Если бы все полезно направленные тенденции последо­вательно и регулярно осуществлялись, то системы всех языков в мире давно достигли бы идеального состояния, однако этого не происходит, поскольку во внутренней сфере языка постоянно взаимодействует мно­жество процессов, тормозящих прогрессивные тенденции.

Принято считать, что наиболее целесообразен аналитический строй языка, так как в нем одной форме присуще одно-единствен­ное содержание. Предположим, что синтетический строй какого-либо языка с его семантически перегруженными формами меняет­ся более четким аналитическим строем. Однако это новое состоя­ние не может застыть на месте, потому что служебные слова, утра­тив лексическое значение, начнут фонетически выветриваться и в конце концов превратятся в новые падежные суффиксы, как это произошло в некоторых новоиндийских языках. Новые суффиксы

опять станут полисемантичными. Различные фонетические процес­сы могут привести к нечеткости границ между суффиксами и осно­вой слова. Язык вновь вернется к прежнему состоянию. Таким об­разом, тенденция к аналитизму блокируется тенденциями к синте­тизму. Возможно, потому нет языков с абсолютно синтетическим или абсолютно аналитическим строем. Относя языки к синтети­ческим или аналитическим, мы основываемся на преобладании тех или иных указанных тенденций.

Тем не менее, существуют и абсолютный прогресс, проявляющий­ся в приспособлении языка к усложняющимся формам обществен­ной жизни людей, удовлетворению новых потребностей общения.

В жизни народа все время появляются новые понятия и явления, требующие своего названия, поэтому абсолютный прогресс выра­жается прежде всего в росте словарного состава языка и увеличе­нии количества значений слов.

Рост словарного состава осуществляется за счет неологизмов (на­пример, названия новых общественных институтов — Конститу­ционный суд, названия партий, общественных объединений, новых реалий быта — микроволновка, маршрутка и т. п.) и заимствова­ний (ваучер, приватизация — прихватизация и т. п.).

Увеличение количества значения слов можно проследить на при­мере немецкого слова Werk. Современное немецкое Werk имеет раз­ветвленную серию омонимов, возникших вследствие распада по­лисемии, они отразили развитие многообразных видов деятельнос­ти человека: 1) дело, работа; 2) завод, рудник; 3) механизм; 4) про­изведение; 5) творчество, деятельность.

Абсолютный прогресс проявляется также в сфере синтаксиса. Ис­следования свидетельствуют о том, что синтаксис языков в древние времена не имел той упорядоченности, которую имеет синтаксис со­временных высокоразвитых языков. Развитие шло по линии уточне­ния значения подчинительных союзов и союзных слов, закрепления за ними одного конкретного значения. Система выражения мысли в современных языках стала более стройной и упорядоченной.

Связь развития языка с внутри- и внеструктурными процессами позволяют утверждать, что язык — это конкретно -историческая категория.

Дата добавления: 2014-03-11; просмотров: 498; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!