лекция №5)

Защита курсовых работ для вечерников в необязательном порядке (у кого такие замыслы) – 28 мая в 13-10 в ауд. 109 (участники будут особо отмечены).

Функционально-стилевая окраска речевых единиц. Фактически, на семинарских занятиях мы уже отрабатываем это. Вы какую-то информацию получаете через учебник, потому что в нем описаны функциональные стили русского языка. Фактически, это та часть курса, которой уделено основное место в вашем основном учебном пособие. Поэтому мне важно указать на основные процедуры обнаружения и на перспективу того, что такое функционально-стилевая окраска.

Напоминаю вам, что мы продолжаем разговор о семантической структуре речевых единиц, где есть предметно-логическое ядро и 3 основные сферы стилистической окраски. И я хочу, чтобы очень ясен был основной тезис – зачем, что такое этот "смысл", который мы называем "стилистическая окраска"; зачем он, и вообще, почему это интересно и важно. Да потому что, вот, важно – в галстуке я или без галстука. В каком-то смысле всё равно, конечно. (как в анекдоте про 2 кирпича: летят и один другому говорит: "лишь бы человек какой-нибудь попался"). Но мы себя реализуем. Всякая вещь себя функционально реализует в этом мире. Она действует. И входит, "варится" так сказать, как бы, действуя в определенных типовых контекстах, которые являются постоянными, универсальными для данной культуры.

То, что мы говорили про социально-жанровую окраску – это типичные контексты, важные контексты, но они не обладают одним существенным признаком, они не обладают универсальностью в данной культурной среде, в социо-культурной среде точнее.

Что касается эмоционально-оценочных смыслов, они формируются, конечно, тоже в определенных типичных контекстах: это в одном случае контексты одобрения, где я постоянно употребляю какие-то ласковые слова, они становятся уже ласковыми в силу этого, и наоборот, они как бы намагничиваются – слова, конструкции, формы словообразовательные. Намагничиваются в своей среде. Они начинают притягивать в соответствии с этим какие-то элементы.

Но, когда мы доходим до функционально-стилевой окраски – здесь главный момент – это универсальность этих контекстов по отношению ко всякому носителю литературного языка.

Вас не смущает, что я говорю про стилистическую окраску, а одновременно – про контексты? Вы должны понимать, что единицы языка, пропитанные контекстом, получающие свой дух (как приезжаете из леса, приносите грибы, а грибы лесом пахнут; и этот запах им не просто потому, что они там случайно выросли, а в общем-то потому что этот запах уже в суть их входит; мы говорим, конечно: "главное гриб это то, что от съестной"; не важно, в конечном итоге,вырос ли этот гриб в подвале, искусственно, главное, чтобы был вкусный, полезный и какой-то там еще"; да; но половина удовольствия собирания грибов именно в том, что он и растет под елкой, или под сосной; потому что вы хорошо знаете – пришел с корзинкой домой – уже никто чистить не хочет; а там – какая радость! да? но уже всё, это ушло из этого контекста! дальше кастрюльки, очистки, черви – не надо, уже не хочется его трогать, пускай там черви – он прекрасен сам по себе, как факт искусства, как факт своей среды!; и грибы мы собираем , мы дышим средой – не потому, что голодно или хотим попробовать, какого вкуса, вот эта окраска становится самой главной; а мы переместили – и он как бы потерял может быть свой вкус). Но со словами и другими речевыми средствами так не происходит. Этот шлейф, этот запах, привкус среды, тянется за вещами всюду, куда бы они не попали. И в этом, я напоминаю вам, что стилистическая окраска – это те смыслы, которые нам даны не в тексте, а на уровне языка.

Функционально-стилевая окраска (также как и всякая окраска) – есть область смысла (или область семантики) речевых единиц, вид (один из трех основных видов) стилистической окраски (или семантики), который формируется в результате устойчивого употребления данной речевой единицы в одном или нескольких из типовых универсальных социо-культурных контекстов (разговорном, книжных: научном, официально-деловом и прочих) и используется для индикации среды, как показателя среды общения (хотя далеко не всегда, они в прямом назначении используются) и реализации (индикации) соответствующих речевых ролей.

Т.е., я забегаю вперед, но поскольку мы на семинарах уже об этом говорили, это практически вам известно. Т.е. это такие роли – в скобочках запишем (Я близкий тебе человек; Я должностное лицо (чиновник; при исполнении обязанностей); Я ученый (занимаюсь наукой); и т.д.). В соответствии с этим, мы на последнем семинаре употребили такой образ: стилистическая окраска – это 3 сегмента, соответственно – это 3 типа сред, 3 типа контекстов, в которых варятся, находятся, которыми пахнут эти речевые единицы. 3 типа контекстов. Мы решили, что мы их распределим по столам.

На одном будет эмоционально-оценочная окраска – это контексты одобрения-неодобрения,контексты уважения-неуважения.

На другом – социально-жанровые контексты. Их много – отдельные баночки-скляночки, в которые мы тоже опускаем и пытаемся определить насколько реагирует слово конкретное на эти контексты – родное оно для них, или нет.

И наконец у нас есть, вроде как главный стол, на котором стоит одна большая колба (разговорная) и рядом с ней ящичек, в котором находятся 5 еще склянок (книжные). (по-моему, хороший принцип объяснения).

Возьмем слово "целостный". Вы мне скажете: "А в каком контексте?". А я скажу: "Не скажу!". Вам не понятно слово "целостный", оно что, очень многозначно? Нет. Я его вынул и отправляю туда, где у меня лежит словарь мой. И вот это слово "целостный" я и буду сейчас проверять на его стилистическую окрашенность, функционально-стилевую окрашенность.

Первым делом, я его попытаюсь отправить в одну из основных сред. И основными средами является функционально-стилевая окраска, т.е. 2 среды основные: разговорная (или обиходно-разговорная, как хотите; обиходно-бытовая; по-разному называется) и книжная. Почему "книжная" – попозже поговорим. Слово не очень хорошее, потому что публицистика – это в основном газеты; а религиозное – это может быть и книги, но и устное молитвословие; художественное – книги, а официально-деловое – бумаги. Почему "книжное" – не знаю, так придумали. Видов разговорной окраски фактически у нас нету. Это одна целостная достаточно среда, изумительно важная, изумительно богатая среда.

Один ученый (профессор Волгоградского университета) предложил для понимания того, что называется "разговорная среда" или "обиходно-бытовая среда" предложил понятие "бытийный дискурс" (Карасик Владимир Ильич "Язык социального статуса"). Дискурс – это последовательность текстов, и последовательность речевых актов; это речевые акты и тексты, которые сцеплены друг с другом и составляют некую цепочку, некую повесть. И можно сказать, что тексты и какие-то речевые действия составляют у нас повесть личной нашей жизни и повесть жизни, которая за пределами личного находится (там на самом деле – несколько повестей: служебная, политико-идеологическая и т.д.).

Я употребляю "быт", а он предлагает "бытийный". Нам тоже интересно, потому что какое-то средство оно сразу же "светится" и получает свою ориентацию в языке. И мы чувствуем, что оно к чему-то тяготеет, и оно от чего-то произошло, и ради чего-то может быть использовано.

Значит, "бытийный" – почему здесь не "быт", а "бытие"? Я сначала возражал, а потом мне понравилось. Потому что в сущности "быт" – то, что происходит в нас на личном уровне, в том языке, который складывается из взгляда, жеста, поступка. Это язык, это познание мира в каких-то самых существенных его измерениях. И другое дело, что вот семья – это сложная система. Конечно, мы дома используем разговорные средства. Но, если уже отец, допустим, рассердился, то он вызовет вас, и скажет: "Садись", и начнет говорить каким-то языком чуть-чуть официальным; или жанр семейного совета. "Сядем" – заседание потому что. Сядем и поговорим. (Семья такая штука, понимаете (читайте Толстого, Островского), синкретична, двухполюсна: с одной стороны человек в ней выживает и укрывается от мира вранья, который его окружает, а с другой стороны – каким-то образом этот мир вранья он входит в эту среду, он ее пытается себе подчинить, потому что семья (как Маркс, Ленин? говорит) – это ячейка общества. Законы общества как-то распространяются на нее (стали жить вместе, вьете гнездышко, пора о детишках подумать), с одной стороны; с другой – всё держится на женщине, потому что стержень семейных отношений – родовые отношения. Род прежде всего. Конечно, дружба и любовь, но продолжение рода – в первую очередь. Есть философия, надо определиться по отношению к себе – чего от этой жизни нужно, от человека, который рядом с тобой; понимаешь ли ты, чего хочет он или ты любишь его за то, что он делает вид, что хочет того же что и ты. Это родовые отношения. Они определяют существо этой среды.)

Как проверяется стилистическая окраска? Мы взяли слово "целостный". Давайте эту процедуру контролировать. Мы берем этот объект и опускаем в разговорную среду (кухня, скамеечка). Лучше кухня, где реализуется семейное общение (родо-бытовое общение). И как там "целостный"? "У тебя сегодня очень целостный облик в одежде". Лучше сказать "одно идет к другому". "От сегодняшнего обеда я получил целостное ощущение". Ясно, что это среда, которая слово "целостный" отторгает. О чем это говорит? Что функционально-стилевая стилистическая окраска этой речевой единицы чуждая этой среде, т.е. не разговорная. Всё. А стало быть – книжная.

Дальше, что мы будем делать? У нас есть 5 колбочек-скляночек: официально-деловая, идеологическая (под вывеской "газетно-публицистическая", но такой среды у нас нет, поэтому у нас есть среда идеологии и политики – там формируется идеологическая окраска), научная, религиозная, художественная. Вы можете говорить, что в церковь не ходите, или художественные средства не употребляете. Да. Но настает момент какой-то, который предполагает, что вы должны их употребить обязательно. В общем эта среда так или иначе предполагает ваше умение, ваше владение, хотя бы на поверхности, речевым репертуаром данной среды.

Опускаем слово "целостный" в среду официально-деловую (документ, заседание какого-нибудь президиума): необходимо рассмотреть проблему целостно. Чему заседание посвящено? Явно с научным душком. Если научно – то "в целом", а не "целостно". Официально-деловую прагматику оно никак не реализует, это слово. И в каком-то документе: "В связи с тем, что вчера у меня было целостное ощущение от моих выходных, я на работу не вышел.". Нету этого. Вы скажете: "неужели я в уже официальной обстановке не могу это употребить?". Сколько угодно! Вы можете и художественные средства употреблять, и разговорные, и чего вам хочется (конечно, есть то, что считается за пределами литературного языка, те самые нелитературные выражения; как бы нехорошо на работе посылать, надо как-то покультурней). А в принципе, нет ничего такого, в чем бы я мог себе отказывать. Я могу, только скажут: "чтой-то он из себя какого ученого корчит". Вообще, эти отношения – показуха. На уровне стиля, стилистики (почему в галстуке – завтра придем в шортах, тапочках и будем за компьютером работать); я могу гнать пургу научную совершенно независимо от того насколько я хочу, чтобы вы это поняли; я может быть даже не хочу, чтобы вы ничего понимали, потому что я сам в этом ничего не понимаю (бывает такое – вышел преподаватель и сам не понимает, что он говорит – и вот тут он будет грузить: классификации, схемы). У нас тоже схемы, куда денешься. Это научное мышление. Но иногда это необходимость, а иногда они нужны для того, чтобы на "фасаде было написано: "я ученый".

"Целостный" опустили в научную среду – да. Опустили в идеологическую – ну, в общем, нет. Оно может там употребляться, но идеология не требует этого слова. Это не то, что какое-нибудь "сепаратисты; зачистка; поборники; соратники; режим правящий; правящая верхушка" – слова пахнут возней политической. Вот это идеологизмы, слова с идеологической окраской.

Друзья, когда я говорю "слова" – вы должны понимать, что за этим стоит "и другие речевые единицы" (чтобы не было чувства, что это всё про одну лексику – так легче показывать). Хотя почему бы не показывать художественное на инверсиях, на союзах (повторяющихся). Что такое "рифма"? Это фонетическое средство. Стилистической окраской обладают не только средства, но и приемы. Ясно совершенно, что в рифму заявление написать будет как-то странно (научную работу, и прочее). Почему? Потому что это атрибут художественности. Следовательно, рифма как прием имеет художественную стилистическую окраску – это фонетический поэтизм. Также как есть лексический поэтизм (наши "очи"), также есть синтаксические поэтизмы (о ты, что в горести напрасно) – "что"; "о, ты" – форма обращения – ясно, совершенно, что это поэтизм. Современный поэт не будет так писать почему, почему современный поэт пытается даже уже от рифмы отказаться? Избито. А настоящее искусство всегда ищет нестандартного, парадоксального. Но зато если вы захотите себя показать сочинителем, т.е., например на свадьбу кому-нибудь написать поздравление – о! в стихах! (любовь, кровь, Вася и Маша, любите мать вашу). Можно было без этого обойтись! Ну нет, такой все-таки повод важный, торжественный – надо в стихах! Мы же не лыком шиты, мы сочинители, событие такое! Потому что дискурс свадебный уничтожен, текстов свадебных мы не знаем. А культура должна как-то обслуживать эту тему – мы начинаем выдумывать. Есть освоенный дискурс, но мы его не знаем по понятным причинам. Мы – люди, выброшенные за борт собственной культуры. Мы должны это понимать. Мы за что-то цепляемся, мы пережили такое, что удивительно, как еще что-то осталось. Целый век мы в безвоздушном пространстве в каком-то смысле жили. Шел процесс уничтожения, результаты которого мы сейчас пожинаем.

Мы все перечислили и картина функционально-стилевой окрашенности у нас есть. Но формально. Дальше: если мы обнаруживаем, что роль ученого – это одно, а ученый – это другое; это может совпадать. Но даже часто настоящий ученый не хочет – почитайте Алексея Федоровича Лосева, Бахтина, Флоренского Павла Александровича – это мощнейшая наука, но это какой-то другой язык, очищенный от терминов там, где они не нужны. Это наука получается, лишенная наукообразия. Когда я употребляю научное "мы", термин – это свидетельствует о моей роли ученого или о том, что я ученый? О роли ученого! Следовательно, функциональный стиль научный обеспечивает не научность как таковую, а наукообразие, которое в той или иной степени необходимо ученому, … но это джентльменский набор каких-то средств. Девушка с дневного отделения пишет курсовую "…происходящее показано в некотором странном пространстве, которое целостно и закончено, но вместе с тем распадается на несколько планов, планов очень разнородных, однако среди них центральный, соответствующий всему миру, который можно условно назвать…" – это разбор стихотворения. Я хочу ей сказать: "А зачем?". Это проблема всех, кто пишет курсовую работу. Это проблема ваша. С одной стороны надо овладеть стилем, а с другой стороны надо попытаться разобраться, чтобы самому не было противно. Скачать и достаточно. Тогда это наукообразие. Ученому нужно владеть пониманием того, как строится наука. Необходимо. Ему нужно понимать, что наука – это рационально-логическое познание. Хотя образность в науке очень важна. Образная точная метафора, но она как бы концентрирует в себе логику, она не размывает текст. Наука – рационально-логическое познание с помощью не стиля, а основных инструментов: логических категорий, логических построений. Это логика. Это мир, который я осваиваю с помощью логики. Это значит, что для меня важно: посылка и следствие, причина и следствие, общее и частное, целое и часть, род и вид. И вот уже ясно: сначала я скажу в общем, потом я обозначу свою проблему и начинается: "происходящее показано в неком пространстве, которое целостно и закончено…" и начинается самое любимое "не только, но и". Ничего плохого, умница большая. Но это нужно еще очистить, желательно, этот текст от ненужной научности. "…И вместе распадается на несколько планов…". А! О! Пошла наука – несколько планов, раз, два, три, четыре – я уже предчувствую этот перечень. Это что значит, что будет общее и частное (в этом перечне) – общее положение и частные его манифестации; или это целое и часть его. Вот здесь будет наука. И если вы … как в школьном синтаксисе односоставные предложения начинается почему-то не с безличного номинатива, а с определенно-личное, неопределенно-личное, обобщенно-личное. Традиция. Но что это такое? Определенно-личное: ходишь, хожу; неопределенно-личные: ходят (тут всякие), или вообще "ходят" или "ходил"; а дальше обобщенно-личные: тебе звонили, стучат в дверь. Или определенно-личная форма: любишь кататься – люби и саночки возить. Это что? Это вообще: всякий любишь кататься. Так это определенно-личное. Плюс это обобщенно-личное. Что получается? Что классификация порочна. Потому что в ней лежат наименования, в основе разные принципы деления понятия. В одном случае я делю по формам, которые могут и не могут идентифицироваться с конкретным лицом. А в другом случае – по смыслу, по содержанию. И в итоге получается, что у нас бывают юноши, девушки и блондинки, или блондины, или светловолосые. Так не должно быть. Ну сбой произошел. Вот задача ученого вот с этим разбираться. Задача ученого не противоречиво описать. Это задача науки. Что за этим открывает – сущность или оболочку красивую создает – это другой вопрос. Художественный стиль. Если я пишу стихи, может быть мне даже и рифма не нужна. Потому что надоело. А уж "очи" ваши – тем более. А вот для свадебных стихов – почему нет?!. Потому что чтобы было понятно, что это вообще стихи. Значит "как поэт" я буду говорить. Соответственно, я буду исполнять роль. О чем это говорит? Что есть наука и наукообразие. Есть собственно политика и идеология, очень тонкий хитрый язык, который распространяется не только на вербальную среду А плакат, а политтехнологии – это всё дискурс политики, это всё язык политики, язык идеологии. Он на поверхности своей имеет какие-то средства, которые мы говорим, что это идеологический стиль.

Официально-деловая среда – настолько консервативна, там фактически видимость вещей. Официально-деловые понты нормальным людям не нужны. Но если начальник в самой непринужденной форме сказал "завтра это сделай, пожалуйста" и вы не сделали – тут уж простите, вы нарушили сам принцип этих отношений. Это уже другой разговор. И как я – я вывешу на доске выговор или скажу "иди ты, я с тобой разговаривать не хочу". Это другой вопрос, но я реализую служебные отношения. И если они эффективно реализуются, то, пожалуйста – употребляй какие угодно речевые средства. Зачем тебе в галстуке приходить, для того, чтобы хорошо исполнять свои обязанности? Совершенно необязательно! Также точно тебе совершенно необязательно писать заявление. Но уж простите, если вы поссорились с начальником, то пойдете и напишите (я с тобой никаких личных отношений иметь не хочу). Заявление – нас связывают только официально-деловые отношения. И это значит, что есть дискурс, или субязык официально-деловых отношений: есть нормы, есть каноны, знаки. Хоть ты в самых хороший с начальником отношениях, но столе своем, тем более его, сидеть не принято. Это по форме нарушит сам дух отношений. Ты должен напоминать, что ты помнишь про субординацию. Его статус, ты не должен позволять себе фамильярность. Какой-то предел может быть. Но чем более огосударствлена среда, тем больше всяких протоколов, пафосов, графиков посещений. Это деятельность исключительна, просто откровение для человека. А что делать – проверка. Это язык, который требует.

Не путайте по существу дискурсы или субязыки общения – это субязык родо-бытовых отношений (бытовой, по-своему бытийный), это субязык идеологии, это плакаты, имиджи, масса всяких штук; плюс, естественно, то, что мы сейчас называем газетно-публицистическим – но это в последнюю очередь. Есть язык науки – это схемы, это таблицы, это способы доказательств. Это наполовину невербальные средства. Вербальная часть этого разговорного общения – она вообще ничтожна, разве, дело в том, что я сказал. (вот не сказал, что любишь (не завтра, а сейчас) – значит не любишь; не сказал – потому что не услышал, что я хочу это услышать). По большому счету, слово только как поступок важно. Вот в книжной среде слова больше значат почему, потому что у нас не непосредственное общение. Потому что я посылаю кому-то и кто-то должен воспринять как отдельный текст. Соответственно, разговорное, бытовое общение в основном не требует – оно имеет особые принципы, оно построено на непосредственном диалоге, на устной речи, непосредственном контакте; оно интимно и, кстати, ритуализованно. А есть язык официально-деловых отношений. Я надел галстук – я при исполнении. Это только знак, но есть по существу вещи, логика официально-деловых отношений. Стол и т.д. (Гоголем описано). Дальше язык политики и идеологии мы сказали, язык науки сказали. Мы не сказали о языке искусства и еще меньше о языке религии. Язык искусства это что: живопись (реализация языка искусства), архитектура в значительной мере, естественно, музыка; словесное искусство. У них есть общие законы – они описывают семиотикой структурными лингвистическими методами. Законы религиозного мироощущения – вещи сложные, но важные. Там есть формальные обрядовые штуки. Конечно важнее внутренний диалог с вечностью, с бесконечностью, которая с пределами твоей жизни; или этот диалог бедно выглядит. Конечно, существует язык молитвословия. Опять же некие обрядовые системы, которые установились церковью. Через них человек постигает что-то.

02.05.06 (семинар №6)

Предметно-логическое ядро – это предметы речи, поэтому интуиции здесь меньше всего. Но я могу одно дело реальный предмет речи, который я называю, а другое дело, что я могу подбирать такие синонимы, которые в своем составе имеют еще какие-то элементы, ну, самое яркое это, конечно, эвфемизмы: какой-нибудь голубой, гомик или еще что-нибудь и дальше в сторону огрубления этого. И что там – внутренняя форма имеет значение, еще что-то, но в принципе оценочная конечно. Ирина Борисовна вас учила этому, в общем-то.

Признайся, положа руку на сердце, хоть раз в жизни мечтала оказаться на подиуме в прицеле фотокамер и фокусе внимания всего мирового бомонда. Красиво продефилировать по "языку" неся на плечах наряд от Valentino.

Мне очень нравится это начало, потому что не говорят "признайся, ты всю жизнь мечтала" – ты только и делаешь, что мечтаешь об этом.

Этот гламурный стиль, он безальтернативен по своей функции. И не на уровне языка, а на уровне бытийности. Вы когда причесываетесь, одеваетесь, крутитесь перед зеркалом – появляется гламурный тонус. Это существовало и раньше, только теперь эта индустрия названа, промышленность в значительной мере работает на это.

Знаковые вещи. "Культовый" фильм. Это слово "культовый" – симулякр (термин из Бадрияра), вещь, которая работает как чистая оболочка, как презентация, симуляция существования, абсолютная форма, которая обращена к миру престижного, к миру социализованных ценностей. Есть, например, Левайс, я знаю, уважаю – на протяжении многих лет они делают джинсы из хорошей ткани; предполагаю, что они делают хорошо. Но почему я должен верить "дяде", который сообщает про культовый фильм. Причем, семантика слова, обратите внимание, – вот предметно-логическая семантика. Можно назвать "популярный", "массовый", "общепризнанный". Но "культовый", происхождение …, который связан с самим наименованием. Фильм, который является предметом не просто любви, но поклонения. Культ. Подчеркивается некий религиозный момент. Начали фанатеть. Мы фанаты. Кроме "культовый", "знаковый", еще есть "харизматическая личность". Можно заменить же на "самый продаваемый", "самый популярный в Европе", "самый покупаемый". Цивилизация создает культы каких-то вещей, делает эти вещи представителями своей жизни. Люди, которые придумали этот гламур, могут в быту ходить как мышки серенькие, конечно, может это быть и из дорогого магазина.

Литературные жанры заимствуются (баллады, детективы). Но рекламные и гламурные жанры они в том-то и дело, что распространяются не только на область языка – они на область поведения в широком смысле.

Будь проще, и к тебе потянутся люди = Клади меньше краски на лицо, и ваша улыбка будет милее; или – будь естественней. Да, как трудно быть естественным в неестественно тяжелой жизни.

Не возводить это в принцип, не делать из этого культ.

Наверное, нет плебейского желания быть похожими на иностранцев, хотя оно свойственно русским. Это желание хоть в каком-то сегменте своего существования как бы забыть об этом, гламур – убежище, она оделась, посмотрела на себя, вышла, и все беды за плечами. Люди смотрят и думают, что, наверное, у нее все хорошо. И самой себе стало казаться, что все хорошо. Думаю, что надо изучать эти жанры, типы отношений, культурные дискурсы, эти узлы культуры.

Интересно, что сказал Астафьев, после того, как про себя выругал русских: "если основы есть – то выживет Россия". А в чем основы, он не сказал.

Поиск жанра чрезвычайно важная вещь. У нас культ бездумья во всем. Ценность мысли – опасно, поэтому полно глупых передач, ток-шоу и т.п. по телевидению.

Признайся, положа руку на сердце, хоть раз в жизни мечтала оказаться на подиуме в прицеле фотокамер и фокусе внимания всего мирового бомонда.

Если мы хотим прощупать предметно-логические ядра, ищем синонимы на уровне лексики.

Признайся: сознайся, скажи, покайся

положа руку на сердце

хот раз в жизни

мечтала: думала

оказаться на подиуме

в прицеле фото и телекамер в фокусе внимания всего мирового бомонда.

Понятно, "красиво продефилировать" и т.д.

"бомонд" – яркое слово, но скорее его социально-жанровая окрашенность, иноязычность, фирменность слова.

Я бы еще, кроме лексики, посмотрел бы здесь еще на синтаксис.

"признайся, положа руку на сердце" – это скорее эллипсис, но вообще это односоставное определенно-личное предложение. Т.е. ту же самую идею я могу попробовать выразить другими синтаксическими средствами: любая женщина признается, готова признаться, что хотя бы раз в жизни она [просто весь синтаксис перестраиваю] мечтала оказаться на подиуме и т.д. Значит, здесь бессоюзные соединения (гламурный стиль), эллипсисы, односоставные определенно-личные предложения и второе лицо (это все гламурный стиль). Признайся, приглуши яркие тона (начинаются советы, общение на "ты"). Заметьте, даже "признайся", а не "признайтесь" – это вопрос, почему здесь выбрана такая форма. Согласитесь, что можно "хоть раз в жизни ТЫ мечтала". С "ты" – более разговорный вариант. Конечно подбор слов – нужно гламурную лексику снять и показать, что во всех из них присутствует некая сема – сема гламурности, некой относимости к миру удовольствий или чего-то. Отсюда такой легкий синтаксис, гламур = легкая жизнь, простая, рядом с которым ты. Стоит тебе только и ты уже в прицеле фотокамер. Дальше посмотрите, синтаксис какой: красиво продефилировать по "языку" неся на плечах наряд от Valentino? Т.е. здесь явно уже не полнота. Как ее дополнить – ТЫ ХОЧЕШЬ красиво продефилировать?; или ТЕБЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ…. Но это убирается. "жить красиво" – нет ничего проще, купите тушь от Lancome. Ну и макияж с прической чтобы были на уровне изысков Haut Couture, т.е. гламурный, экстравагантный, неповторимый. Что такое "от кутюр" никто толком не знает. И глядя на идеальные образцы – всемирно знаменитых манекенщиц – пыталась скопировать мейк-ап, созданный стилистами специально для подиума. Но обратите внимание "неся на плечах", "глядя на образцы" – опять в синтаксисе деепричастные обороты. "Сейчас идя по улице я встретил друга" – не говорим так, естественно. Подставляйте и увидите, что это книжное. Это тоже изыски. Мы вроде как с тобой на "ты", но мы не так просты, не лаптем щи хлебаем – мы "идя", "неся", "глядя"! В "неся" есть некоторая избыточность, ты вроде как несешь себя и наряд, плечи, на которых шикарная одежда. Ну конечно "мейк-ап", но обратите внимание – опять вставки, причем не в скобочках, такая тормозящая, а тире, знак стремительный, он как бы ускоряет речь, а здесь всё вообще такой темп, головокружительный темп во всем синтаксисе. Вообще гламурный синтаксис … я бы посмотрел еще и другие вещи.

05.05.06 (лекция №6)

Билеты вы, скорее всего, получите в день экзамена.

Я считаю, что за это время мы успели подойти к решению практических вопросов, на семинарах это как-то ощущается уже. Народ созрел для того, чтобы проводить какой-то стилистический анализ, по крайней мере меня уже не спрашивают "что такое стилистический анализ". И Валентина Васильевна кому-то из вас какие-то консультации давала. Поэтому интересующимся как сдать экзамен я сообщаю, что билеты я давать не буду, потому что если кому-то хочется иметь билеты, можно взять программу по функциональной стилистике или оглавление книжки Валгиной (но лучше программу; в библиотеке) и вывести из нее билеты (они соответствуют программе). Какие вопросы я выношу теоретические дополнительные в связи с вашим текстом? Так ставится вопрос потому, что первым вопросом на экзамене будет вопрос практический. Хоть стилистика и функциональная, но дисциплина практическая, она требует демонстрации ваших способностей определять стилистическую семантику речевых единиц в первую очередь. Но не только. Также и особенности словоупотребления в области ПЛЯ. И связывать это с тем, кто говорит, кому говорит, в какой ситуации, и так далее. Наконец, насколько эффективно. Все эти задачи вам поставлены. Они (эти вопросы) являются главными. Что вы успеете почитать о том, какие бывают "кто говорит" и что вы успели извлечь из курса, потому что "кто говорит" – это речевые роли. "Кому" – адресат, среда, типы среды коммуникативной (всё это тоже звучало). Но можете еще каждый из этих вопросов теоретически наполнить. И "кто" бывает говорит, и "кому" бывает говорят, в "какой обстановке", какие бывают типы среды, какие средства используются для достижения коммуникативных целей, наконец, каковы бывают цели. И последнее: в каком случае получаем более или менее эффективное речевое воздействие или так сказать более успешный продукт. Вы понимаете, что литература по этой проблематике многообразна. Это и современные pr-технологии, и проблематика стратегий в области коммуникаций (сейчас кто только об этом не пишет). Я посоветовать какой-то книжки, которая с моей точки зрения была бы наиболее эффективной в этом отношении, пожалуй что не могу. Есть 2-томник МГУ "Язык СМИ" как продукт дисциплинарного исследования, что-то такое. Но это не совсем учебное. Есть книжка "Стилистика текста" Солганика, есть какая-то литература, которая рекомендована вам в той части, которая прилагается к списку тем курсовых работ, в частности, особенно посмотрите раздел "Общая теория стилистики".

Как я считаю, что некую закваску мы создали, теперь вам уже на этих дрожжах расти. Итак, как будет выглядеть экзамен: вы приходите со своими текстами, с домашними заготовками. Эти заготовки, в первую очередь первые предложения я подробно вас спрашиваю. Я вам предлагаю тексты, которые мы возможно разбирали на занятиях, особенно тем, кто мало посещал. Я могу предложить какой-то свой текст, чтобы вы посмотрели, определили быстренько, что здесь к чему. Особенно, если это касается стилистической окраски, определить, то не имеет значения какой текст (она и в Африке стилистическая окраска), поэтому в каком она тексте не так уж и важно. Важно, чтобы в принципе научились распознавать. Поэтому, конечно, как минимум-миниморум это: стилистическая окраска. Еще один момент – эротический контекст плохо совмещается с официально-деловым и научным. Я понимаю, что его приятно привносить, но это не для всех создает удобство, поэтому, давайте понимать кто, кому, зачем, в каком контексте.

Теперь что конкретно: синтаксис особенно, словообразование, буду в последнюю очередь спрашивать о лексике, а в первую очередь о синтаксисе, словообразовании, грамматике, грамматических формах, о том, что делают инверсии, эллипсисы и прочие штуки, распространенные/нераспространенные предложения, причастные обороты – эти все вещи надо стараться улавливать.

Кто может считать себя несдавшим экзамен – тот, кто не знает виды стилистической окраски; тот, кто путает функционально-стилевую окраску с вообще стилистической окраской, забывает, что их 3 вида; тот, кто не может определить основных типов конкретных, т.е. конкретных разделов, конкретных разновидностей. Это минимум-миниморум абсолютный. Или если кто-то мне говорит про высокое, или вместо эмоционально-оценочного – экспрессивная окраска, значит всё, считайте, что вы курса этого не знаете. То же самое – где лежит оценка в области ядра или стилистической окраски – это самые простые вопросы.

А дальше, будем думать по поводу того, что вы говорите о целях, об успехе коммуникации, о возможных вариантах.

Очень хорошо сделали один рекламный текст: и графический вариант и вариант текста. Просто живое пособие по стилистике. Рядом ставим два текста, и человек может доказать, вот эта фраза лучше потому-то, эти слова лучше, эти слова выбросил потому-то, переставил слова потому-то, разместил это наверху, а не внизу потому-то, и убрал даму в купальнике и поставил даму в приличном виде. И это уже уровень разговора профессиональный.

Вот наши цели и задачи. Оборачиваясь на то, что мы уже сделали, я считаю, что мы достаточно, главные вещи осветили.

А что же делать с билетами? Билеты будут на экзамене. Если кто-то захочет ими воспользоваться – пожалуйста. Иногда я даже прошу, если человек уже совсем плавает, то тогда давайте билет отвечайте. Но обычно я все равно спрашиваю: у вас там что, официально-деловая? здесь есть официально-деловая окраска или нет? Вот так, понимаете. А не от фонаря: вот там официально-деловой стиль предполагает… – это мне не надо. Вам самим совершенно необязательно все помнить про официально-деловой стиль. Зачем?! Но важно, когда вы видите это, чтобы вы понимали, что здесь есть официально-деловой привкус в этой единице, а его нужно убрать, и как это сделать. Вот это вопросы. Есть сомнения, тревоги? Еще какие-то семинары у нас есть.

Теперь, чего мы не сделали? Научность, наукообразность, об идеологизмах говорили чуть-чуть. Прошлая лекция была посвящена функциональным стилям как репертуарам единиц однотипной стилистической окраски, и текстам, их целям, и фактически тем системам коммуникативных актов, коммуникативных действий, которые уже реализуют определенные типичные установки и поставят перед собой конкретные типичные цели общения. Значит, для нас важно различать:

1. Цели и

2. Средства.

Средства могут быть и художественные, и научные, и публицистические, допустим. А цели могут быть интимные, какие-нибудь, находящиеся на уровне обиходно-родового такого общения. Т.е. я, например, хочу вам понравиться. А уже как я решу вам понравится – показавшись ученым, или почти начальником, или крутым политиком современным, просвещенным, продвинутым, политически активным. Не знаю, это я могу выбирать. А могу подпустить художественности, лирики. А могу придать своему лицу богомольное бесстрастное выражение. Вопрос ЗАЧЕМ – это главный вопрос функциональной стилистики! ЗАЧЕМ ты это делаешь! Или "а зачем он это сказал?". Или, вот, мне это пишут (в газете – это же мне пишут) – зачем мне это пишут?

Вот я читаю: "Мир сползает в пропасти новой войны. Это ясно каждому здравомыслящему человеку. И пусть никто не вводит в заблуждение транслируемой на весь мир победной репликой об окончании войны в Афганистане. Как ветеран афганской войны, не понаслышке знающий эту страну, могу сказать: война в Афганистане не закончена, она просто перешла в другую стадию … кавалеры ордена. Мы сторонники, уже наши подписи и на улицах Восточного Административного округа столицы снова скажем гражданин сегодня ваш голос важен как никогда…"

КАК НИКОГДА

А вот и другой текст: "Именно он как никогда сейчас нужен вашей рассаде, что уже проклюнулась в ящиках на подоконниках.".

Выясняется, что один мужик хочет засветиться, в конечном итоге, чтобы ему пенсию прибавили его афганскую. Но так или иначе это похоже на какую-то политическую акцию, да, его выступление. Похоже на выражение своих политических взглядов, своей политической позиции. И в этом случае "именно сейчас как никогда", он говорит "нам нужно" – это фразеология идеологическая, она пропитана духом идеологии.

А вот здесь, в рубрике "Моя фазенда" – человек стебается просто, ему все равно. Ему хочется, чтобы это весело читалось бы. И тем, кто сажает этот сад и огород, и тем, кто просто уже все перечитал в этой газете, открыл эту "Фазенду", чтобы он по крайней мере не зевал сильно, а так – уловил бы какую-нибудь игру, повеселился бы слегка.

Вот замечательный у меня пример образовался, благодаря студентам, которые вдруг принесли мне текст, который опубликован года 2-3 спустя после (а может и 5 лет), который поразительным образом, в той же самой рубрике, точно так же называется ("Добрый доктор Айболит"), но написан абсолютно, явно совершенно, другим человеком. Это можно доказать на уровне стилистической экспертизы. Это писали разные люди в одной газете, в одной рубрике, но это писали разные люди.

Первая часть – достаточно толковый человек. Второй – совершенно бестолковый, потому что я сейчас прочту, и вы услышите, что он пытается на поверхности чему-то подражать. Видимо молодой какой-то журналист, ему сказали: "ну давай, посмотри как писать во второй-третьей папке на полке стоит "Моя фазенда", полистай". Он открыл "Доктора Айболита". А дальше КАК ПИСАТЬ? Вот ТАК ПИСАТЬ. Нет. Писать не используя какие-то средства, это дело второе. А реализуя какие-то, достигая, стремясь достичь каких-то целей – ЭТО ПЕРВОЕ. Цели – это первое, средство – второе. Другое дело, что, конечно, хочется иногда спросить журналиста – до какой степени бесстыдства ты можешь дойти в неразборчивости средств. Но уж это, простите, вопрос не к теории стилистики, а в каких-то других областях лежит проблема. Поэтому, конечно, цель оправдывает средства, все средства хороши, если ты хочешь добиться цели. Другое дело, один раз написал вот так, второй раз написал, и тебе вообще не стыдно, тебе в принципе все равно, что писать, под кого подстилаться – просто мастер своего дела и быстро, быстро, в духе газетки, в духе соответствующей идеологии можешь состряпать статейку про что хочешь. Это конечно мастерство, его не отнимешь. Но это мастерство на уровне, так скажем, конечно, всех древнейших профессий. Поэтому мы оставим эти вопросы в стороне.

"Добрый доктор Айболит"

Именно он как никогда сейчас нужен вашей рассаде, что уже проклюнулась в ящиках на подоконнике. [видите, сначала вылез какой-то идеолог, потом вдруг лирика пошла какая-то: проклюнулась; что – поэтизм]. Рассада перцев, томатов и баклажанов, которая посеяна в феврале-марте, должна быть распикирована [перцев; томатов – слова серьезные; это дает понять, что хотя я и стебаюсь немножко, но в общем-то я человек понимающий, я специалист в этом деле; распикирована – словечко конкретно профессиональное]. Ну а теперь внимательно присмотритесь к растениям [мы тут с кем-то обсуждали на семинарах – ну а теперь (эта тональность учительницы-воспитательницы!) – поучительно/покровительственно, в стиле воспитательницы детсадовской; почему нет]. Если у томатов с нижней стороны есть сине-фиолетовый налет — им не хватает фосфора [тире; т.к. "то" бы всё испортило, а так доступно, понятно и ласково]. Проводим жидкую подкормку [1-е лицо, мн.числа – появились "мы", такие дружные мы, пионеры, юные натуралисты, пошли, проводим, а теперь проводим жидкую подкормку]. Гранулированный суперфосфат заливаем кипятком в пропорции 1 стол.ложка с верхом на 10 л воды, и когда смесь раствориться, осторожно поливаем под самый корешок [добрые такие аллюзии, вот это коннотация; срубил он нашу елочку, всё хорошо; все это знают, это любимый всеми репертуар – это тебе не Пушкин какой-нибудь; а это – каждого радует; такая детсадовская тоже фразеология; дальше с красной строки].

Запомните раз и навсегда, все жидкие подкормки ни в коем случае не должны попадать на листья. Иначе ожог и – привет домашним, которые уже ни помидора, ни перчика от такого куста не получат. [тут и забота о домашних, с другой стороны уже помидор, перчик (уже не перцев!), это который уже на столе; спрашивается – чего ты стебаешься? нет чтобы написать "весной каждый садовод-любитель обязан тра-ля-ля провести такие-то с этой целью необходимо приобрести гранулированный …" – ну не так! не надо так со мной разговаривать! я читаю газету, я в тапочках домашних. да? и вдруг так на меня наезжают; нет, ты со мной пошути, поиграй, поболтай, а заодно подбрось мне информацию полезную – тогда я буду спокоен; с другой стороны – ты меня, ты шутить шути, но ты смотри – я ведь серьезно к этому отношусь. правда? я хочу, чтобы помидор и перчик; если ты понимаешь, что это "помидор и перчик", значит это хорошо уже, тогда мы с тобой друг друга понимаем. а то, что ты там в таком веселом настроении – это даже мне по приколу].

Теперь, проходит несколько лет. И вот уже молодой автор пишет точно такую же заметку, которая называется "Добрый доктор Айболит". Она начинается так:

Это вы, дорогие садоводы, должны стать таким лекарем для своего огорода грядок. [на читающего, в тапочках, человека (еще не в белых тапочках!) сразу сваливается: чтоб тебя! кто такие огороды грядок? таких не знаем – огороды, понятно; грядки, понятно; а огороды грядок – это что-то такое…; почему это МЫ – дорогие садоводы? МЫ – это Я, дорогой садовод, я сам себе ДОРОГОЙ САДОВОД; почему "мы"? обратите внимание, там было "мы" – обобщающее, это понятно (а теперь дружно поливайте); а здесь – ЭТО ВЫ, ДОРОГИЕ САДОВОДЫ, ДОЛЖНЫ… (он выхватил морду этого идеолога, который говорил здесь "именно он как никогда сейчас нужен вашей рассаде", выхватил это и превратил в "это вы, дорогие садоводы, должны стать…". Но, во-первых, раз "это вы", тогда уж не "дорогие садоводы" – тогда уже так: "Садоводы! Огородники! В эту трудную минуту, когда вся наша страна окружена колорадским жуком, мы должны тесней сплотить свои ряды вокруг грядок, вооружившись суперфосфатом…"; почему ДОЛЖНЫ стать, почему с первых слов "должны"? почему в меня тычут это "вы" какие-то, причем вы – это мы; я думал, что ВЫ это ко мне на "вы" обращаются, а оказывается, это МЫ; хорошо, следующее (тут значит нажим, модальность важности – после этого сразу:] Подлечить разные кусты и деревья вместе с овощами никогда не помешает. ["кусты и деревья подлечить вместе с овощами" – я, конечно, понимаю, что алогизм может быть и приемом; РАЗНЫЕ – легкость мысли необыкновенная ("разные, там, кусты, деревья; есть разные способы, ну, в общем, вы там прочитаете, узнаете"); чего ты, издеваешься? ты пиши! что значит какие-то "разные кусты"? "разные кусты" – конечно, это модальность неважности, здесь явное совершенно пренебрежение; кусты и деревья – родовая неточность; какие деревья, какие кусты ?– мне надо знать; а потом "деверья вместе с овощами" – я их что срубил и перемешал, как это? Это шутка? "Ну, может быть это кому-то смешно.", – говорит этот садовод в тапочках; но простите, я хочу все-таки узнать, что мне делать, у меня действительно есть проблемы с моими перчиками. Дальше:] Надеемся [смотрите: сначала "это вы должны" – а тут "надеемся" (уже, сначала были "вы", а теперь появились "мы" еще; простите, тут уже стенка на стенку: "вы должны", а "мы надеемся"; это как авторитетное мнение ученого сообщества; ведь "надеемся" очевидно вырвалось научное, но оно как бы ни к селу ни к городу приплетается] вы по-прежнему очень внимательно таращитесь на картофельные, томатные и огуречные листья. [сами понимаете "они надеются, что я таращусь"; "внимательно таращиться" – это, простите, уровень практической стилистики – это речевая избыточность; но почему я должен "таращиться", что такое "таращиться" (это вопрос о предметно-логической окраске) – тут совершенно явный промах; внимательно смотрите и внимательно таращитесь, мало того, что здесь избыточность есть, здесь плеоназм; хорошо, мы убрали "внимательно", но все равно здесь остается "я надеюсь, что вы таращитесь"; "таращиться" от "смотреть внимательно" чем отличается? "таращиться" – тупо смотреть и оставаться полным идиотом при этом; естественно, читатель в тапочках "в восторге" от того, что он уже полный идиот, и с ним разговаривают как с идиотом, причем, с ним разговаривает человек, очевидно при этом который куста от овоща отличить не может; дальше:] Пятна – вот что должно вас раз и навсегда лишить покоя. [в предыдущем тексте тоже что-то такое было, но! "вас раз и навсегда"! и пятна! – страшилка какая-то; ну это издевательство, понимаете? Это не стеб, потому что стеб – это искусство; а это – издевательство настоящее, это тупость просто; дальше:] Темно-коричневые [дальше пошел тот самый небрежный синтаксис опять] на картофельной и томатной ботве, белый налет на огуречных листьях. Как с ними бороться мы уже рассказывали. [тут да, меня наконец-то подводят к тому, из-за чего я лишен покоя навсегда, после чего мне хочется забыть свой огород и никогда больше в него не ходить; хорошо, но я все-таки надеюсь, что мне дадут рецепт – и выясняется, что мне уже сказали. когда? где?]. Добавим только, что есть еще и биопрепараты. [сами понимаете – опять модальность неважности; где-то она возможна, где-то – совершенно недопустима; ты можешь между делом, ты копай-копай, а я тебе анекдот пока расскажу; но смотри корешок не подкопай – тогда я по-другому с тобой буду разговаривать, и анекдоты кончатся; такой же контекст – мы пятнами занимаемся, а между делом идет болтовня; пожалуйста]. Они годятся как в борьбе с болезнями, так и в борьбе с разными жуками и гусеницами. [опять "с разными жуками и гусеницами" – всё это мимо! это не просто мимо (денег) и мимо цели, но это работает против цели].

Почему этот вариант явно не только уступает, но он явно совершенно провальный? Он стратегически абсолютно неправильный, неудачный? Потому что человек не выстроил иерархию своих целей и средств. А текст – это иерархия целей, это всегда конечные цели и промежуточные. Промежуточные цели одновременно служат средствами по отношению к конечной, к следующей цели и к конечной цели. Это что значит? Что я должен спросить: "ты зачем на голову надел свою подушку?" "Я хотел ее рассмешить". Ага, тогда понятно. Если ты замерз, то возьми шапку, или давай добавим дровишек в печку. Вот цель какая. А ЗАЧЕМ ты хотел ее рассмешить? Потому что мне не безразлична. Вот это конечная цель, она лежит в области родовой, бытовой. Или, я могу как угодно использовать свои средства обольщения, а в голове у меня может быть желание затащить девушку в партию Жириновского, где она будет предаваться всяческим политическим наслаждениям. (политические наслаждения – конечно слушать Жириновского!) Это на самом деле забавно, он просто великий артист. Блестящий уникальный жанр создал и это культура (Жириновский). Это всем понятно, что он не дурак, что он шут гороховый, но своего не упустит. Все эти пиарские штучки Жириновского, все разговоры, что мужикам надо сделать по 4 жены, не от заботы о женщинах, а от желания заработать очки.

Каковы основные цели? Их по большому счету столько, сколько типов сред. Но эти среды прежде всего те, что у нас соотносятся с функционально-стилевым расслоением. Это универсальные контексты социо-культурной жизни людей. Это значит, по большому счету, первая разновидность цели: я хочу быть ближе к тебе, я хочу быть тебе родным, близким, потенциальным мужем/женой/любовником/другом. Дальше цели лежат в области уже более сложной коммуникации социальной. Они и в семье бывают. Мы с вами говорили, что вот, мол, в семье говорят на кухне ТАК, а вот семейный совет – уже другую стилистику имеет, потому что немножко цели другие, цели как бы решать стратегические вопросы жизни семьи в общем-то тоже в назревшей общественно-политической обстановке.

Дальше цели социальные. Какие? Продвижение по службе, карьера, утверждение. Т.е. "я утверждаю себя". Не других – себя! Так эгоистично это выглядит. Конечно, другие тоже иногда меня волнуют, но как это не печально, человека другие волнуют все-таки в основном в отношении к себе. Если другому будет плохо, но и мне хуже. А если другому плохо, а мне нормально, то это уже …. Социальные: карьера, утверждение в служебном положении.

И цели политические, идеологические. Т.е. – цели перестановки, как бы, перегруппировки политических сил, перераспределение власти прежде всего. Это, кстати, на уровне семьи элементарно сказывается. Почему семья – беда, потому что это вопрос о власти. И в любви этот вопрос стоит, но все-таки это какая-то другая власть. А политическая власть, как свое право решать и себя приспосабливать к решению вопроса своей конъюнктуры жизненной. Итак, это средства политические. Цели – борьбы за власть, перераспределения власти.

Конечно, они запросто могут смешиваться. И все-таки чрезвычайно важный вопрос при этом – "а что для тебя важнее". Мне же хочется и положение хорошее занимать, и вместе с тем подкопать под своего начальника хочется (это уже политика, я интригую), при этом мне хочется быть любимым своими коллегами и вместе с тем мне мало ли чего еще хочется. Что для тебя важно (в данную минуту причем, не вообще!). Это вообще вопрос выстраивания личности – "что для тебя принципиально существенней?".

Пушкин отвечал на этот вопрос уклончиво. Он говорил: "не в том дело, что ты сейчас служишь каким-то низким целям и потребностям, а в том, что ты понимаешь, что это время и место для того, чтобы именно этим сейчас заниматься". А вот когда наступает момент, чтобы ты не путал Божий дар с яичницей – простейший завет, но очень важный – "будь ты хоть татарин … будь жид – и это не беда, …" беда что ты никто или и нашим и вашим. Будь ты хоть кем-нибудь. Беда – что ты ни то, ни другое.

Замечательный кусочек из "Египетских ночей", где «Поэт идет — открыты вежды, (к вопросу о низком и высоком)/ (зрение, когда "отверзлись вещие зеницы как у испуганной орлицы" – они видят что-то там; открылись вежды, но он не видит никого рядом) Но он не видит никого; / А между тем за край одежды / Прохожий дергает его… / «Скажи: зачем без цели бродишь? (в его понимании цель – конечный продукт; цель как нечто конечное, как пункт назначения; категория, мышление толпы) / Едва достиг ты высоты, / И вот уж долу вор низводишь / И низойти стремишься ты. / На стройный мир ты смотришь смутно; / Бесплодный жар тебя томит; / Предмет ничтожный поминутно / Тебя тревожит и манит. / Стремиться к небу должен гений, / Обязан истинный поэт ("обязан" – слово-то какое, истинный – а ты знаешь, что такое "истина") / Для вдохновенных песнопений / Избрать возвышенный предмет». (вот это возвышенное наше, высокое) / — Зачем крутится ветр в овраге, / Подъемлет лист и пыль несет, / Когда корабль в недвижной влаге / Его дыханья жадно ждет? / Зачем от гор и мимо башен / Летит орел, тяжел и страшен, / На чахлый пень? Спроси его. / Зачем арапа своего / Младая любит Дездемона, / Как месяц любит ночи мглу? / Затем, что ветру, и орлу, / И сердцу девы нет закона. / Таков поэт: как Аквилон, / Что хочет, то и носит он — / Орлу подобно, от летает / И, не спросясь ни у кого / Как Дездемона избирает / Кумир для сердца своего.

Заканчивается "таков и ты поэт, и для тебя закона нет". Это что? Это Пушкин призывает к беззаконию? На что он женщину подбивает? Явно на аморально-безнравственный поступок. Вот "орел и там и сям летает", значит, и женщина пасть может? Нет, мы этого допустить могём.

"… кругом народ непосвященный ему бессмысленно внимал, и толковала чернь … зачем он звучно так поет? к какой он цели нас ведет? … чему нас учит (должен, обязан, в этот момент ответственный; вы, дорогие садоводы) зачем сердца волнует, мучит, как своенравный чародей? Как ветер песнь его свободная, зато как ветер и бесплодна. Какая польза нам от ней? Если ты небес избранник свой дар, божественный посланник, во благо нам … (какая нравственная толпа! ты поставь нам цели хороши, правильные, во благо людям; ты что считаешь благом своим?) сердца собратьев исправляй (какая нравственная толпа!) мы малодушны, мы коварны, бесстыдны, злы, неблагодарны …… уроки … а мы послушаем тебя". Давай, чечеточку отдолби, а мы послушаем и скажем – полезен ты обществу, или нет. А может ты ни к какой цели нас, хорошей, не ведешь.

Цели целям рознь. Искусство, недаром художники любят больше всего говорить: "искусство бесцельно"; "искусство не имеет никакого смысла". Конечно, это больше полемический лозунг, полемическая формула, форма. Я думаю, что если бы не было искусство, т.е. искусство не сделало никого еще лучше, но если бы не было бы искусства, слова этого (настоящего, единственного слова), то что бы с нами было; и благодаря тому, что в нас еще что-то живет, слух-то еще что-то жжет, попадает в сердце – оно еще живое, благодаря только этому, этим живым звукам, в которых нет смысла, нет никакой цели. А что это за цель – красота? Да нет. Это выражение каких-то смыслов, которые невозможно совершенно приспособить к прагматике. Это напоминание человеку о неких гармонических основаниях его существа, о Боге если хотите. В прошлый раз звучали слова Бахтина, что "искусство есть мысль о Божьем присутствии …". Пушкин про то же.

Вопрос целей. У нас есть цели на уровне печного горшка. Они важны? Важны. У нас есть цели очень существенные – это тоже связано с "на меня наставлен сумрак ночи с тысячью биноклей на оси".

Поэту говорят, чтобы поставил цели. И тут начинаются цели: карьера, в петличку орденок, борьба за власть (политическая конъюнктура). Пушкин был вне политики. У него есть может быть только 2 текста (ранний Пушкин – романтическое помутнение ума). Была "Бородинская годовщина" и было "Клеветникам России". Стихи, которые читать почему-то стыдно, неловко. Понятно, что сердце русского кипело. Ну кипело и кипи. Сам же говорил Рылееву (который не поэт), раз не поэт – пиши прозой, чего ты тогда взялся за это дело? Гражданин, и будь гражданином. А если ты поэт – занимайся своим делом. Когда поэзия начинает работать на идеологию, за нее становится обидно. Был момент, когда Пушкину показалось, что он востребован царем, что он может что-то сделать для отечества через это СЛОВО; это были последние проблески того представления, что он может своим словом преобразить Россию и т.д. Наивные мысли, еще юношеские. Потом будет совсем другое.

Когда я выбираю конечную цель, то я могу подумать о том, что, например, этой цели мне легче всего достичь, например, надев на себя маску воспитателя и сказать: "ну а теперь, дорогие студенты 2-го курса, откроем ваши тетрадочки, поля сделаем с правой стороны, и напишем сегодняшнее число и "контрольная работа". Это сюжетный ход. Ласковый голос учительницы появляется в тот момент, когда она чувствует запах крови; сейчас она потечет рекой. Тут такая садистская, игра в кошки-мышки. Или я могу сказать: "в наше время…". Что я хочу? Чего я хочу достичь? Я хочу понравиться вам? Надо подумать, понравлюсь я или нет. Я хочу сделать карьеру политическую, чтобы меня заметили политические силы, или я хочу убедить кого-то следовать за мной – это вопрос. Дальше, моя цель может быть научная.

Переходим к области науки. Цель эта – изменить представление о мире. Конечно она всегда есть эта цель.

Архицель любого сообщения – это изменение либо поведения человека, либо его ориентации поведенческой (что почти то же самое). Это как бы АРХИЦЕЛЬ. Вопрос только, что это поведение в какой-то области. А для этого я могу надеть маску ученого. И т.д. Могу попытаться быть поэтом? Да. Если вы помните роман, такой был писатель, довольно известный в свое время, Федор Михайлович Достоевский, у него есть роман, "Бесы" называется. В романе есть замечательный герой. Его зовут Игнат Лебядкин. Это человек очень был странный, ку-ку немножко (как вообще все нормальные люди). И у него была проблема в жизни – он был влюблен в девицу Тушину (Веронику?). И он писал стихи. Такие, например: у него была мысль, что, конечно, она его не любит; но если бы она знала, как бы он поступил если бы с ней что-то случилось, например, если бы она сломала ногу себе, то она, возможно, полюбила бы его больше потому, что он бы не невзлюбил, а еще сильнее любил бы ее. У него возникает такая блестящая поэтическая мысль, он пишет стихи в случае, если бы она сломала ногу. Это он ей дарит. "В случае, если бы она сломала ногу" – приятно, да? "Краса красот сломала член и вдвое интересней стала. И вдовое сделался влюблен влюбленный уж немало.". Игнат Лебядкин и его стихи – фантастическое, виртуозное достижение Достоевского (стилистическое). И об этом замечательно написал Владислав Александрович Ходасевич в статье, которая называется "Поэзия Игната Лебядкина". Это удивительная статья! Он пишет: "Игнат Лебядкин – истинный поэт". Это поразительная мысль на фоне того, что он говорит: "Игнат Лебядкин не владеет версификацией, не владеет поэтическим стилем прежде всего". Он пытается, но смешно получается – "краса красот" поэтизм, но "сломала член" – смешно получается. Или так: "И порхает звезда на коне в хороводе других амазонок". Ходасевич проводил эксперимент, он спрашивал, кто это написал? Ему отвечали: "Блок!". А потом, когда он говорил, что Лебядкин – облом наступал в массах. И стихи заканчиваются так: "И порхает звезда на коне в хороводе других амазонок. Улыбается с лошади мне аристократический ребенок". "Улыбается с лошади" – сами понимаете, что это "прекрасно". Ходасевич убежден, что Достоевский хотел сделать из Лебядкина эмбрионально-чистого и настоящего поэта; поэта, который не может стать поэтом. Рядом есть поэт, который пишет "он не знатного был рода, он рожден среди народа…". А Лебядкин сказать не мог, но временами у него прорывается и Ходасевич говорит так, вот он пишет (Лебядкин): "Вы – богиня в древности" (понятно, очень "приятно" женщине), а я лишь тот, кто догадался о беспредельности". Ходасевич пишет, что Лебядкин в этот момент – поэт, в этом вся внутренняя напряженность этого образа, поэт, которому Бог не дал быть поэтом. Он истинно влюбленный, которому Бог не дал быть героем-любовником, и т.д.

Это говорит еще раз о том, что поэтический стиль – этому научиться можно; а быть поэтом – научиться нельзя, им можно родиться и путем подвига внутреннего какого-то (как Пушкин говорит "о, муза, будь послушной … не требуя наград за подвиг благородный) – это подвиг, это другое СЛОВО, это другая речь.

Сегодняшний разговор был посвящен целям и средствам текстов в связи со стилистической окраской, типами текстов; и об игре разных стилевых средств как средстве; о том, что часто называют "смешением стилей" и т.д; о средстве, успешном в одном случае, в другом – неуспешном, и т.д. Сегодня мы подошли к вопросу эффективности. И еще к одному моменту, потому что речь все-таки идет о художественном тексте и о художественном стиле, о чем мне бы хотелось поговорить может быть немножечко подробней. Правда, в книжке Валгиной этому посвящено определенное место, но я думаю, это было бы важным завершением нашего курса. Если Бог даст, мы еще встретимся, и я тогда продолжу.

Дата добавления: 2014-05-04; просмотров: 478; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!