ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Филология изучает язык в связи с историей

Филология изучает язык в связи с историей. Исторический анализ понимается филологией как нахождение каждому тексту определенного места в ряду гуманитарных знаний: исторических, экономических, лингвистических, социологических и т.д. (предметная классификация текстов), с одной стороны, и как нахождение тексту определенного места в исторической последовательности самих текстов, т.е. установление смысловых и иных связей между текстами (языковая классификация текстов), с другой.

Однако разбор текстов, их предметная и языковая классификация требуют особых общих представлений, лежащих в основе этих классификаций. Одним из важнейших таких представлений является представление об отношении языка к обществу.

Основы современной историко-филологической классификации были созданы отечественной лингвистической наукой еще в начале 30-х годов и с тех пор являются общепризнанными. Это — деление языков на общественно-исторические группировки, по типам обществ, в которых они функционируют. В соответствии с этой классификацией языки делятся на:

— родо-племенные, или языки только устного общения;

— языки древних и средневековых цивилизаций, где представлено не только устное, но и письменное общение (иначе, они называются письменными и литературными донациональными языками);

— языки национальные, письменные и литературные, где представлено книгопечатание; эти языки связаны с периодом сложения наций;

— межнациональные языки — современные языки межнационального общения, развившиеся из национальных языков; для этих языков характерно оснащение их средствами массовой информации и информатики.

Деление языков на четыре исторические группировки есть филологическое деление, так как оно связывает историю языка с историей общества и содержит классификацию больших групп языковых текстов, определяющих сферы общения и относимых друг к другу в определенной исторической последовательности. В целях детализации и уточнения содержания этой классификации полезно предварительно высказать следующее:

1. Среди всех разновидностей знаковой деятельности языку принадлежит центральное место. Язык играет роль посредника между всеми другими разновидностями знаковой деятельности. Так,

музыка, танец, изображение, костюм, чертеж, схема и т.д., т.е. все виды знаковой деятельности, соединяются друг с другом в одно целое посредством слова. Это соединение бывает нескольких родов:

— непосредственное синкретическое соединение, как в обряде, когда слово, музыка, пластика, костюм, изображение слиты в одно целое;

— предваряющее соединение, как в либретто или в приказе на разработку в чертежах какой-либо конструкции, когда слово предшествует другим видам семиотической деятельности и соединяет их в единый продукт;

— интерпретирующее соединение, когда слово объясняет результаты семиотической деятельности, разбирает ее достоинства и недостатки;

— кодирующее соединение или кодирование (самый, пожалуй, важный вид соединения).

Танец, музыка, пластика и т.п. не могут называть сами себя или свои части. Только слово называет, именует другие виды знаковой деятельности и их части, а также правила создания и применения знаков во всех видах знаковой деятельности. Например, учебник живописи или музыки нельзя написать в виде картины или музыкального произведения: он может быть написан только словами.

Занимая центральное место среди всех видов и разновидностей знаковой деятельности, слово наиболее непосредственно соединяется с предметно-практической деятельностью. Словами замышляется план действий, организуется кооперация действий, отдаются приказы о действиях, оцениваются результаты предметной деятельности и т.п.

2. Созидание языка людьми подчиняется правилам общественного разделения труда и выступает в обществе как словотворчество и текстотворчество. Продуктивное и общественно полезное словотворчество возникает в результате разделения труда, сам процесс создания слов и их введения в общественно-речевую практику достигается в результате разделения видов конкретного труда в словах.

Для создания и введения слова необходимо разделение труда минимально на три части: труд создания слова, труд обсуждения и принятия слова к общему пользованию и употреблению, труд применения слова.

Развитие языка привнесло в эту схему многие детализации, но троичное деление функциональных ролей осталось прежним, хотя и было осложнено в ряде случаев особыми социальными институтами, ведающими в специальных областях разделением труда над словом.

3. Труд над созданием слова имеет структуру. В ней представлены: а) материал труда, б) орудия труда, в) сам труд, г) продукт труда.

По мере развития языка, вовлечения в создание и функционирование языка новых технических средств, структура труда усложняется, детализируется, профессионально специализируется.

\

В устной речи только намечены, но не разделены части 11 p> к -туры труда по созданию слова: а) воздух как материал груда.

б) органы артикуляции как орудие труда, в) артикуляция как сам сознательный и целенаправленый труд, г) устное полетное слово как продукт труда.

В рукописной речи части структуры труда образованы в результате профессионального разделения труда. Например: а) бумага как материал труда создана бумагоделателем, б) перо как орудие труда создано не в процессе речи, а предварительно изготовлено,

в) писец специально обучен грамоте и действует в соответствии с навыками, приобретенными в школе, г) рукописный текст как продукт труда, равно как и все другие элементы структуры труда, продается и может быть товаром. .

Печатная речь представляет собой индустриальное производство, где элементы структуры труда осложнены, авторский рукописный оригинал выступает в виде полупродукта, отпечатанный тираж — в виде полного продукта, а для распределения тиража между читателями с необходимостью включается деятельность книготорговли.

Массовая информация и информатика как виды речи возникают в результате очень сложного труда по созданию и распределению речи. Помимо включения машин в переработку целого текста (прежнего авторского оригинала), возникает разделение и механизация труда в процессе создания самого авторского оригинала. В этом случае структура создания и распространения слова, с точки зрения разделения труда, осложняется цепью профессионально разделенных действий, включающих самые различные виды техники. Технический прогресс проявляется прежде всего в труде над созданием и распространением слова.

4. Поскольку язык есть деятельность, существующая на основе функционального и профессионального разделения структуры труда, полезно рассмотреть, каковы важнейшие виды языковых действий и какими правилами они организованы.

История языка показывает, что с введением новых технических средств усложняется система языковых действий и правил, организующих эти действия. Естественно, что в разных культурах мира существуют определенные местные отличия в обращении с языком, которые достаточно общи всем регионам культуры.

Общая схема развития языка показывает, что появление новых технических средств рождает новые виды речи и новые правила организации видов речи. Однако появление новых видов речи не ведет к отмене старых, уже существующих видов речи и соответствующих им правил. Наоборот, все старые правила сохраняются, сохраняются и все старые виды речи. Новые виды речи есть своеобразное развитие части старых, данное через их техническое осложнение. Новые правила организации речи есть развитие части старых

видов правил путем их детализации, уточнения или обобщения. Таким образом, языку с точки зрения общей филологии свойственна непрерывность развития и отсутствие исчезновения языковых действий и правил, организующих эти действия.

Говоря об этом непрерывном развитии, мы говорим только о языковых формах, но не о материальной конкретности текстов. Например, обветшавший документ может быть заменен дубликатом, но дубликат будет повторять форму документа, т.е. содержать все реквизиты оригинала и оформляться точно по тем же самым правилам, которые были применены при создании оригинала. Так же обстоит дело и с другими видами текстов.

Прежде существовавшие тексты могут утрачиваться от естественных или стихийных причин. Прежде чем поступить в хранение и культурное использование, тексты проходят строгий отбор. Но человечество всегда стремится восстановить существующие формы текстов.Таким образом, происходит не простой рост, но экстенсивное расширение форм речи как за счет появления новых, так и за счет реконструкции старых.

Можно дать следующее графическое изображение развития языка. На схеме обозначены: У — устная речь. Р — рукописная речь, П — печатная речь. МК — массовая коммуникация. Э — этологическая речь (язык животных).

Изображение истории развития языка дано на схеме в виде серии вложенных друг в друга полей треугольников. Например, треугольник, составленный полями УЭ1Э, содержит вложенное в него поле треугольника Э и т.д. Вложение треугольников показывает не только сохранение старых форм (вертикальная черта членения треугольников), но и развитие новых форм речи в материале старых форм речи (наклонная черта), происходящее под воздействием новых технических средств языка. Так. поле Э представляет собой животный язык людей, существующий у них до и после появления устной речи (например, крик младенца). Поле У обозначает устную членораздельную речь. Поле Э| обозначает междометия, которые по своему содержанию как бы то же самое, что и животный язык, но в отличие от чисто животного языка существуют в пределах членораздельной речи. Еще пример: поле Р означает рукописную речь, поле У обозначает устную речь в условиях дописьменной культуры, т.е. речь племенную, фольклорно-диалектную. Поле Vi обозначает литературную устную речь на литературно-письменных донацнональных языках с ее специфическим звучанием и жанровым разнообразием.

Соответственно этому каждый треугольник отвечает классу языков и культурно-исторической классификации языков: треугольник ЭУЭ] обозначает родо-племенные языки: треугольник ЭРЭг обозначает письменные и литературные дона-пиональные языки (такие, как латинский, древнегреческий, древнееврейский, египетский, шумерский. ГСП. арабский, санскрит и др.) с диалектами и языками, входящими в сферу их компетенции, а также литературной речью на этих языках: треугольник ЭПЭ\ обозначает национальные языки во всей полноте их членения и состава, а треугольник ЭМКЭ-i обозначает современные межнациональные языки. Каждому нолю членения треугольников отвечает своя область видов и разновидностей словесности, своя система правил создания, получения и использования произведений словесности, свои социальные институты, обеспечивающие поддержание жизни языка.

Схема 11

В данной книге было рассмотрено не все разнообразие видов и разновидностей языковой деятельности, но только определяющая и ведущая их часть: были взяты только поля У, Р, П, МК. Именно в этих полях отмечен технический прогресс в средствах языка. Остальные поля представляют собой рефлексы этого прогресса, однако такие рефлексы, без которых не может успешно реализовываться прогресс в средствах языка.

Устная диалектно-фольклорная речь (поле У) родо-племенных языков содержит три основные разновидности: диалог, молву, фольклор.

Письменная словесность (поле Р) устроена значительно более сложным образом, чем устная. По признаку материалов и орудий речи письменная словесность разделяется на четыре основные разновидности: эпиграфику, сфрагистику, нумизматику и палеографию (названия дисциплин, изучающих каждую из разновидностей речи, совпадают с названиями самих разновидностей). По материалу различают: рукописную речь на неписчих материалах — эпиграфика и нумизматика — и речь на писчих материалах — палеография и сфрагистика. По характеру орудий речи и их применению различают речь, созданную оттиском, — нумизматика и сфрагистика — и речь, созданную начертанием отдельных букв, — эпиграфика и палеография.

Печатная словесность (поле П) развивается из рукописных сочинений. Слово "развивается" надо понимать в том смысле, что печатная речь в отличие от документов и эпистол основана, как и сочинения, на свободе выбора текстов читателем, т.е. построена на том же основном внешнем правиле словесности, что и рукописные сочинения. По способу изготовления печатные тексты бывают двух видов: а) подготовленные редактором-текстологом на основании сравнения рукописных копий и б) подготовленные авторами-сочинителями. Отсюда выделяются два способа изготовления печатного оригинала: авторский и филолого-текстологический, каждый из которых имеет свои правила составления наборного оригинала.

Разновидности печатной словесности связаны с отношением автора и аудитории. Поскольку читатель печатной речи представляет собой аудиторию, в которой только часть лиц является авторами, тексты как бы поляризуются: один круг текстов предназначен для развития этого нового качества нетрансформируемости читателя и.автора, другой круг текстов удерживает старое качество письменной словесности, в соответствии с которым каждый читатель есть потенциальный автор. Первый круг текстов называется художественной литературой, второй — научной литературой. Поскольку между автором и читателем печатной словесности не стоит прямых посредников, определяющих круг чтения (таких, как канцелярия), и тексты избираются свободным выбором, возникает третий вид печатной словесности — журналистика, назначение которой состоит в том, чтобы подсказать читателю выбор текстов, сформировать его интересы. Журналистика делится на научную и общественную (публицистику) по признаку основных видов печатной словесности, к которым она относится.

Массовая коммуникация (поле МК) в филологическом отношении исследована слабо. Эта структура еще не стабилизировалась, характер ее развития не обозначился достаточно ясно. Можно сказать только, что массовая коммуникация распадается пока на две противопоставленные языковые сферы: массовую информацию и информатику.

Под массовой информацией понимается радио, кино, телевидение и соотносимые с ними массовые периодические издания, тексты которых идут из централизованного источника ко всему населению. Массовая информация возникает на основе журналистики и является ее развитием в новой фактуре речи. Массовая информация отличается от журналистики следующим:

а) массовая информация содержит средства, позволяющие передавать не только языковые знаки, но и пластические, музыкальные, художественно-Изобразительные и другие образы, слитые вместе со словом:

б) масовая информация, благодаря характеру техники, предполагает разделение труда в создании не только выражения, но и содержания текстов; таково, например, отношение информационных агенств и органов печати;

в) тексты массовой информации формируются на основе единой идеологии и понимаются получателем на основе этой же идеологии;

г) получатель массовой информации нуждается в технических устройствах, обеспечивающих прием массовой информации;

д) получатель массовой информации не оплачивает ее тексты, тексты оплачиваются заказчиком массовой информации. Эти свойства массовой информации предполагают ее тесную связь с массовым производством, участие в управлении массовым производством со стороны массовой информации.

В отличие от массовой информации информатика предполагает подачу содержания из централизованного источника не всему населению, а только тем группам или отдельным лицам, которых касается эта информация. Информатика возникает на основе документов и научных сочинений или иных текстов, рассматриваемых как документ. Из документальных текстов извлекаются фактические и формулярные данные. Эти извлечения хранятся таким образом, чтобы в нужный момент и с максимальной быстротой они были поданы пользователю. Данные могут подаваться в оригинальном виде или в калькулированном виде, когда производится интересующая пользователя обработка данных.

Рассмотрение материально-культурной истории языка (поля У, Р, П, МК) показывает, что со временем языковая деятельность принимает все более сложный и дифференцированный характер. Техническое развитие толкает к поляризации отдельных речевых функций, к установлению специальных общественных институтов, отвечающих этим функциям, создаются специальные общественные органы, ведающие языком, специализирующие разные виды и разновидности этой деятельности. Сообразно этому специализируется содержание текстов и детализируются нормативы языка и правила обращения с ним.

Остальные черты языковой деятельности (поля Уь У2, Уз, Pi, P2, П1) в данном пособии не рассматривались. Но это не значит, что они не заслуживают внимания филолога. Напротив, именно здесь происходит соприкосновение предметов общей и частной филологии. С появлением письменной культуры (поле Р) изменяется и зависящая от нее культура устной речи (поле У1). Письменная культура появляется на некоторых языках. Эти письменные литературные языки охватывают бесписьменные языки и влияют на их структуру. Так, письменный арабский язык включает в свою сферу письменного общения многие языки — персидский, тюркский, яванский, языки Африки. Это не только приводит к изменению состава лексики этих языков, насыщаемой арабизмами, но и дает особые формы устного общения, связанные с культурой письменного арабского языка. Точно так же латинский или китайский письменные языки влияют на состав лексики и фразеологии и характер общения на бесписьменных и младописьменных донациональных языках, входящих в сферу действия этих основных языков. При этом особенности письменной культуры основных языков, в нашем примере арабского, влияют на устную и письменную культуру языков, включенных в сферу общения на этих основных языках.

Так перенимаются и входят в культуру бесписьменных и младописьменных языков нормы, определяемые внутренними правилами словесности. Например, аруз, как арабская поэтика, становится поэтикой всех языков, вошедших в сферу общения арабского языка. Греческое и латинское членение искусств речи воспринимается всеми языками, входящими в сферу общения на греческом и латинском письменных языках.

Заимствуются и внешние правила словесности, введение которых обусловлено законодательными, этическими, административными нормами, представленными на основных письменных языках.

В силу этого изменения, происходящие в устной речи, кроме появления билингвизма, рожденного сочетанием местного языка и общего письменно-литературного языка, характеризуются еще и сложением и наложением внешних и внутренних правил словесности на этот билингвизм. Рассмотрение конкретных форм этого сложения составляет предмет частной и региональной филологии.

^f Книгопечатание н массовая коммуникация создают в письменных и устных

языках еще более сложную картину. Изучение этой картины должно быть предметом совместных усилии обшей и частной филологии.

Общая филология объясняет, откуда берется различие между языковыми культурами с точки зрения состава мысли, в них представленного. По данным общей филологии основная причина этого лежит в используемых языком фактурах речи. Каждая вновь открытая и используемая фактура речи развертывает по внешним правилам словесности новую совокупность видов и разновидностей словесности. Для каждого вида и разновидности словесности существует и своя сфера семантики. Чем богаче представлены в языке виды и разновидности словесности, тем богаче состав чувств, мыслей, передаваемых текстами, тем обильнее духовная культура.

Общая филология показывает, что фактура речи, являющаяся источником развития видов и разновидностей словесности, исторична. Историзм представлен как последовательное включение фактур речи в состав культуры: устная речь — письменная речь — печатная речь — массовая коммуникация. Порядок этого включения не может быть изменен. Следовательно, виды словесности и их разновидности вместе с их содержанием также появляются по определенному закону истории. Это значит, что развитие духовной культуры имеет закономерный характер, несет в себе внутренние законы истории.

Языки по своему лингвистическому строю едины как потенция развития мысли, но языки различны по степени сложности состава мысли, переданной в текстах на этих языках и используемой народами.

От чего зависит введение в общественно-языковую практику новых фактур речи, а следовательно, и развитие степени сложности общественной мысли? На этот вопрос общая филология дает следующий ответ: нужно конкретно рассмотреть историю открытия и ■введения в речевую практику письма, книгопечатания, средств массовой коммуникации у определенного народа. Исследования этих проблем неоднократно предпринимались в филологии. Нельзя сказать, что эти проблемы, во всем их разнообразии, так же как открытия материалов и орудий речи, изобретение письменности, история становления книгопетания исчерпывающе изучены. Напротив, множество фактов из этой области еще не введено в оборот науки, не осмыслено систематически и строго, а многие факты еще и не раскрыты. Теоретически еще не осмыслены общие контуры связей между открытием материалов и орудий письма и созданием знаков письма, использованием письменности. То же можно сказать и от-,носительно создания, введения в употребление и распространения книжной печати, техники радио, телевидения, ЭВМ и т.п. Это особый раздел общей и частной филологии, который можно было бы назвать фактуроведением.

Имеющиеся исследования показывают, что фактуроведение как особая область истории техники и истории общества подводит нас к мысли, что везде главным действующим лицом, создающим фактуру речи, распространяющим ее, устанавливающим правила ее использования является человек, его замысел, его творческие усилия От чего зависит в этом случае состав творческого акта, что и как определяет этот акт. каковы социальные условия и психологические факторы, приводящие к этому творческому акту, каковы социальные и психологические условия, обеспечивающие этому творческому акту общественное признание и общественное использование — все это вопросы, на которые фактуроведеиие должно ответить конкретно в каждом особом случае. Лишь после этого можно сделать общие выводы о том. каков механизм мысли, творящей язык в части фактурных свойств речи, развития родов, видов и разновидностей словесности. Это значит, что фактуроведение должно исследовать особый аспект языкового творчества, где состав мысли имеет особые качественные характеристики.

Другой стороной отношения мысли к языку является состав категорий мысли, видимый в изобретении и применении внутренних правил словесности. Как показывает общая филология, состав внутренних правил словесности в каждой культуре свой. Поэтическая, риторическая, логическая и грамматическая стороны речи по-разному сцеплены и по-разному представлены в разных культурах. Внутренние правила словесности влияют на формы словесности, поэзию, прозу, состав литературных жанров и жанров письменности. Это влияние состоит в том, что утверждаются рекомендуемые, запрещаемые и нейтральные формы построения речи. Используемые языковые средства в каждом случае свои. Область запрещенного, рекомендуемого и нейтрального в каждом виде и разновидности словесности, в каждой культуре намечается своим особым способом.

Это значит, что такие проблемы, как: соотношение логического суждения и грамматического предложения, логического суждения и психологического суждения. психологического суждения и грамматического предложения,— не могут рассматриваться абстрактно.

Разумеется, мы можем в китайских текстах II—XVII вв. усматривать различие грамматического и логического членения предложений и устанавливать в них актуальное членение. Морфология, синтаксис и лексика как части языкового строя, содержащие потенции построения предложений, позволяют реализовать это членение на любом языке и в любом тексте Однако отвечают ли на этот подход конструкции мысли, выражаемой авторами китайских текстов II—XVII вв.? Очевидно, нет. Ведь среди китайских искусств речи нет силлогистики, и, следовательно, авторы не могли вложить в текст идею противопоставления логического и грамматического членения.

Общая филология устанавливает также учение о формах словесности или теорию форм словесности. В задачу этой теории входит историческое исследование становления и распространения искусств речи в разных культурах и мера их влияния на построение языковых текстов устной речи, письменности, литературы и массовой информации. Теория форм словесности должна установить, как конкретно, в каких текстах проявились внутренние правила словесности, в связи с чем эти правила были установлены и как были развиты.

Это значит, что теория форм словесности должна установить языковые условия, в которых протекает общественная мысль, представленная в речи. Формулирование нормативов общественной мысли исторически конкретно и дается через речь. Исторически конкретный состав нормативов отражается в истории развития внутренних правил словесности и их применения. Это значит, что ход общественной мысли в той ее части, где она связана с языком, подвержен нормированию. Он свободен от этих норм лишь частично. Это значит, что теория форм словесности как часть общей филологии подводит нас к истории общественного нормирования актов речи-мысли; отсюда можно подойти к конкретным формам речи-мысли, существующим в данное время и в данном месте.

Фактурология и теория форм словесности указывают на границы в материале и формах речи, которые накладывает на мысль язык. Как показывают факты, на мысли действительно "лежит проклятие" языковой материи и ее формы. Но все же именно мысль движет изобретением фактуры речи, изобретением правил словесности и их использованием. Кроме этого, мысль использует и фактурные свойства речи, и формы словесности, для того чтобы воплотиться в словесном произведении. Спрашивается, все ли в конкретном словесном произведении обусловлено фактурой речи и правилами словесности. Разумеется, не все. Всякое словесное произведение — это реализация замысла. Следовательно, в каждом словесном произведении так или иначе выражен этот замысел, использовавший по-своему и фактуру, и правила словесности. Это проявляется в том, что в каждом словесном произведении есть особые отношения языка и стиля. Взаимное проникновение языка и стиля в каждом конкретном произведении есть след отношения конкретной мысли к конкретной речи. Исследование конкретных соотношений языка и стиля в конкретном произведении есть труднейшая задача частной филологии. Эта задача решается для каждого словесного произведения по-своему и со своей степенью приближенности к истине. Здесь частная филология не может пренебречь построениями общей филологии. При накоплении определенного опыта в частной филологии будет, по-видимому, возможно построение особого отдела общей филологии, который можно было бы назвать стилевым анализом. Этот раздел должен заниматься общей теорией соотношения языка и стиля.

Общая филология усматривает три новых аспекта оношения языка и мысли: фактурологический, словесно-формальный и анали-тико-стилевой. В этих трех аспектах подчеркивается историзм связи мысли с речью.

Проблемы отношения языка к обществу и языка к мысли имеют не только теоретический интерес. Они связаны с актуальными проблемами общественно-языковой практики.

I

Например, при информатической обработке текстов, при извлечении из них данных информатик сталкивается с проблемой соотношения языка и стиля в конкретном тексте. Так, при стандартизации форм документов возникает проблема меры этой стандартизации.

Существуют две прямо противоположные концепции. Согласно одной из них документы или, по крайней мере, некоторые их жанры в составе текста документа (как его важнейшие реквизиты) должны быть полностью дестандартизованы.

Согласно другой концепции текст документа следует максимально стандартизовать, так как этим увеличивается его способность соотноситься с архивными классификациями, повышается читаемость документа и облегчается информатическая обработка документа.

Однако надо помнить, что полная стандартизация документа сделает его бездейственным, так как стиль документа, несомненно, является пружиной, приводящей документ в исполнение. Следовательно, нахождение меры стандартизации есть компромисс между удобством чтения и действенностью документа. С точки зрения обшей филологии этот компромисс должен решаться, во-первых, в связи с историей документа в данной филологической традиции и, во вторых, с точки зрения заинтересованности исполнителя в реализации документа, так как наиболее безболезненно можно стандартизовать те документы, в исполнении которых заинтересован сам исполнитель, в-третьих, необходимо учесть информатическую обрабатываемость документа. Но орган информатики есть один из адресатов документа в документообороте наряду с автором, исполнителем, канцелярией, архивом. Вот почему по правилам общей филологии он заслуживает отдельного реквизита х* составе формуляра документа. Выделение же реквизита, например, в виде перечня дескрипторов для текста документа, стоящего наряду с прочими реквизитами, влияет и на состав текста, который теперь должен обладать возводимостью к дескрипторам по смыслу.

Это значит, что на текст налагается еще одно особое требование. Помимо убедительности и читаемости текст документа должен обладать возводимостью к дескрипторам.

Отсюда автор документа должен быть снабжен и работать со словарем дескрипторов и тезаурусом. Спрашивается, как это повлияет на убедительность и читаемость документа?

Вот одна из проблем соотношения языка и стиля, поставленная сейчас общественно-языковой практикой в сфере письменности.

Другая проблема касается обработки научной и технической литературы, особенно автоматической обработки. Эта проблема ощущается более всего при разработке так называемых формальных грамматик, употребляемых, например, в машинном переводе, где без них нельзя обойтись. Любая формальная грамматика, как говорят, "не дает полного покрытия текста", т.е. не может связать и ввести в систему все грамматические явления текста. Это и понятно, так как текст составлялся без учета данных формальной грамматики, а фактор стиля навязал тексту отклонения от грамматических правил школьной грамматики. Даже если бы автор текста использовал вместо школьной грамматики формальную, то и в этом случае возникли бы стилевые помехи для формального анализа, так как стилевое использование формальной грамматики по меньшей мере привело бы к переосмысленному применению ряда грамматических форм в тексте.

Проблема "покрытия текста грамматикой" есть проблема стилевого использования грамматики. Известную помощь могло бы оказать составление грамматики, исходя из данных функционального, стиля. Это, по-видимому, необходимая, но лишь частичная мера, так как и фунциональный стиль движется под влиянием общего и индивидуального стилей, и грамматики будут нуждаться в постоянной коррекции.

Направление коррекции, прогноз и устранение стилевых "помех покрытия текста" есть дело теории стилевого анализа и общей филологии в ее отношении к частной филологии.

Информатическая обработка документальных и литературных текстов ставит перед общей филологией особый вопрос. Составление рефератов и дескриптор-

ное описание для нужд ИПС приводит к мысли о том, что среди "первичных текстов" выделяются как бы два противопоставленных класса. Один из них легко укладывается в реферативное и дескрипторное описание, другой же, напротив, как бы теряет ядро своего содержания в информатическом описании.

Действительно, композиция стандартной статьи (проблема, экспериментальные методики, материал, документы экспериментов, обсуждение результатов, выводы), как правило, легко переводится в дескрипторы или в реферат.

Однако чрезвычайно трудно сделать реферат или дать дескрипторное описание, если автор развил сложную гипотезу, совсем не обращаясь к экспериментальным данным, или назвал новое знание новым именем, или предложил новую систему постулатов науки и т.п. Наконец, автор постарался изложить данные или вывод иначе, чем это принято, и снабдил текст ассоциациями и аллюзиями к другим текстам науки, не решаясь указать на них прямо.

Не говорит ли это о том, что первичные тексты двигаются к новому жанровому делению? Не потребует ли информатика новых жанров научной и технической прозы? Из прецедентов, известных в общей филологии, следует, что всякий раз появление текстов с новой фактурой и формой приводило к дифференциации уже имеющихся. Однако прецеденты в истории еще не доказательство исторической необходимости.

Как можно было бы ответить на эти вопросы? Информатика не является критикой текста, а тем более научной критикой.

Тексты информатики не могут заменить классических жанров рецензии, обзора и других, содержащих научную критику. Сам состав научной критики должен определить жанровые деления научной и технической прозы. Таким образом, общая филология должна указать на необходимость реорганизации журнальных публикаций как ключа к решению этой проблемы.

Развитие форм научной прозы может сократить и поток малоценной научной продукции, что в свою очередь может служить ориентром для действий информатики.

Центральное место в освоении новых пластов речи принадлежит лингвистике. В настоящее время почти вся теоретическая лингвистика, за исключением, может быть, сравнительно-исторической, является не только теоретическим, но и прикладным знанием. Без типологии, лексикографии, дифференцированных грамматических учений, фонетики невозможно конкретное решение актуальных вопросов обще» ственно-языковой практики.

Эти знания приложимы к задачам создания письма и письменности, лингво-педагогики и лингводидактики, лингвистического обеспечения информационных процессов.

Общая филология подводит к мысли о том, что центральным вопросом, связывающим между собой все сферы практического приложения, является развитие лексикографических разработок. От современной лексикографии, по-видимому, требуется не только нормирование литературного языка как центральной сферы языкового общения, но и нормирование периферийных сфер общения, прежде всего языка науки и техники и языка массовой коммуникации.

Можно предвидеть создание дифференцированных нормативов, разделяющих лексику разных сфер общения и полно учитывающих число и характер сфер общения, состав лексики каждой из сфер, скрещение сфер общения, происходящее путем использования одних и тех же слов в разных сферах общения. Эта задача, по-видимому, будет обеспечиваться общими и частными филологическими разработками, содержащими обоснование числа и характера сфер общения развивающегося межнационального языка. Б условиях жизни межнационального языка разные области лексики должны относиться к разным органам нормирования. Причем главная трудность состоит в комплексности дифференциации органов и областей нормирования лексики.

Среди теоретических и практических задач, относящихся к общей филологии, выделяются два класса задач. Первый класс ка-

I

сается соотношения, противопоставления, связей и зависимостей между разными сферами общения. Это задачи, связанные с исследованиями взаимоотношений между текстами. К этой области задач относится проблема усовершенствования внешних и внутренних правил словесности. Здесь важное значение имеет законодательное и административное регулирование родов, видов и разновидностей словесности. Особенно это касается новейших видов речи — массовой коммуникации.

Другой класс задач связан с отношениями текста и человека. Появление новых видов словесности, как показывает общая филология, не только не уничтожает существующие формы словесности но приводит их к дифференциации и развитию. В этой связи человек все более погружается в разные формы речевой жизни.

Участие человека в максимально большом числе ферм речевой деятельности является необходимым моментом для подготовки его к труду, для его полноценной культурной жизни.

Это ставит вопрос об эффективности речи как культурного фактора. Ныне многие говорят о компрессии речи в связи с информатикой. Это, несомненно, важно, но это лишь часть проблемы. Мера содержательной ценности речи необходимо будет повышаться во всех ее видах и разновидностях. Важным инструментом, который поможет решить эту задачу, является риторика. Вот почему необходимо особое внимание к развитию риторики, а не одной лишь культуры речи, которая обеспечивает лишь удобопонятность речи, ее теоретико-информационную помехоустойчивость, но ничего' не говорит об отборе аргументации, о содержательной ценности речи, о речевом содержании как таковом.

Приложение

ТЕОРИЯ ЯЗЫКА И ПРОБЛЕМА СУЩЕСТВОВАНИЯ ЯЗЫКА *

Термин "семиотика" — наука о знаковых системах — в лингвистической литературе, по-видимому, впервые появляется в «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра. В последнее время наши лингвисты все чаще пользуются им. Этот термин употребляется сейчас также и в литературоведческих, логических и психологических работах и вообще в работах, так или иначе связанных с изучением знаковых явлений.

Вместе с тем термин "семиотика" не обозначает еще сколько-нибудь сложившегося научного образования, где есть ряд отработанных научных понятий, определенным образом связанных между собой.¹ Это, скорее, наименование общей темы направления исследований, которые еще только предполагается произвести. Изложенное ниже будет лишь предварительной попыткой наметить пограничную линию между лингвистикой и семиотикой в науке о языке.²

Ф. де Соссюр, являющийся, по общему признанию, родоначальником современной лингвистики, предложил постулат о системности языка и тем самым наметил границы теории лингвистического метода.

Его "Курс..." послужил основанием для разработки специальной дисциплины — теории метода лингвистического исследова-

Данная статья ранее была опубликована в сб."Семиотика и восточные языки" (М. 1967) /прим. редактора-составителя — В.Я.1

¹ В работах, так или иначе касающихся семиотики, терминологические выражения произвольны и неупорядочены. Опереться на традицию практически невозможно. В этой связи мы были вынуждены предложить здесь ряд семиотических терминов, которые даны нами в приложении. Термины поставлены в определенную связь в виде дедуктивного построения. После каждого семиотического термина в тексте статьи имеются скобки с номером определения: например, созидание (опред.1).

Мы старались вести изложение статьи так, чтобы содержание ее было понятным и без приложения.

² Под языком здесь понимается не «язык искусства», «язык жестов»,«язык карт или чертежей», а то повседневное средство общения, которое характеризуется членораздельными звуками и отвечающими им буквенными изображениями. Эмпирический материал статьи по своим границам является тем же самым, что и материал лингвистики. Кроме чисто лингвистического представления этого материала существуют также и другие представления, часть которых является, по нашему мнению, семиотическими.

ния,— которая определяет лицо современной лингвистики.³ Пользуясь этим методом, лингвисты сейчас могут быстро, точно и формально правильно фиксировать языки в лингвистическом описании.

Когда Ф. де Соссюр вводил термин "семиотика", он предполагал, что наряду с языком в обществе существуют еще другие язы-коподобные явления, составляющие знаковые системы (например, флажный семафор, телеграфный код и т.п.), которые могут быть описаны способом, сходным с лингвистическим, и что сравнение таких лингвистических описаний языка и языкоподобных образований поможет обнаружить более широкие закономерности знаковых систем. Таким образом, продолжая мысль Ф. де Соссюра, можно сказать, что семиотика есть исследование знаковых систем лингвистическим методом.

Идея такого широкого применения лингвистического метода стала весьма привлекательной из-за формальной строгости современной лингвистики. Многие специалисты смежных гуманитарных наук стремятся заимствовать лингвистический метод в целом или по частям.⁴ Иногда сами лингвисты переходят к иным, неязыковым знаковым системам и обследуют их лингвистически.⁵

Знаки давно исследуются не только лингвистикой, но и другими науками (например, логикой, психологией и эстетикой), каждая из которых обладает своим методом. Сейчас же все чаще говорят о создании некоторого нового подхода к изучению знаков, который отличался бы от лингвистического, логического и психологического.⁶

Для человека, занимающегося языком, это оборачивается выбором между лингвистическим исследованием неязыковых знаковых систем и формулированием какого-то иного подхода. Отсюда фраза "семиотика и лингвистика как науки о языке" переформулируется так: "лингвистика или семиотика?" Для ответа на этот вопрос надо прежде сказать, нужны ли семиотические исследования.

³ См.. например. Л.Ельмслев, Пролегомены к теории языка,— сб. «Новое в лингвистике», вып. 1, М, 1960. стр. 264—390; Н.Хамский, Синтаксические структуры,— сб. «Новое в лингвистике», вып. II, М., 1962, стр. 412—527.

⁴ См., например, А.Жолковский, Ю.Щеглов, О возможностях построения структурной поэтики.— «Симпозиум по структурному изучению знаковых систем. Тезисы докладов», М, 1962, стр. 138—141.

⁵См., например, А.А.Зализняк, Опыт анализа одной относительно простой знаковой системы,— сб. «Структурно-типологические исследования» М 1962 стр.172—187.

⁶ Надо заметить, что при этом часто не учитываются уже давно созданные работы. См.. например, превосходную работу В.Н.Волошинови Марксизм и философия языка (основные проблемы социологического метода в науке о языке). Л.. 1925.

Практическая полезность семиотических исследований обычно обосновывается следующими соображениями: желательно усовершенствовать способы накопления, хранения и переработки все растущего потока научно-технической и хозяйственной информации (отсюда желательно, чтобы различные гуманитарные науки имели бы общую точку отсчета, исходили бы из каких-то общих приемов исследования).

Проблема усовершенствования способов действия с информацией в настоящее время связывается по преимуществу с машинным переводом, созданием информационных машин и автоматических устройств, облегчающих расчетные операции в планировании и отчетности. Об этом писалось неоднократно. При этом всегда предполагалось, что эти устройства разного рода тесно связаны между собой по крайней мере тем. что это все электронно-счетные устройства, использующие ряд принципов аппарата математики и имеющие дело с так называемым естественным языком,— по сути дела везде речь идет о, так сказать, "машинной переработке языка", т.е. мы стоим перед чисто техническим решением ряда гуманитарных задач.

В этом случае сама проблема распадается на научно-техническую, отвечающую на вопрос: "как делать?", и гуманитарную, отвечающую на вопросы: "что делать?", "что нужно в итоге получить?". Гуманитарная сторона является, по-видимому, определяющей.

Однако это не значит, что техническая сторона не может в чем-то повести за собой гуманитарную, так как можно не только приспосабливать машины к языку, но и язык к машинам. Может быть последний путь целесообразнее. Во всяком случае для гуманитариев он более привлекателен (человечество уже имеет такой опыт: книгопечатание привело к созданию национальных языков). Для специалистов по языку это означает особую практическую задачу (опред.8) конструирования (опред.14) языка.

В чисто теоретическом (а не практическом) плане классическая лингвистика никогда не ставила такой задачи. Основатели и сторонники сравнительно-исторического метода, исследуя историю языковых форм и реконструируя праформы языков, особенно гордились своим отличием от универсальной грамматики. Универсальная грамматика (например, грамматика Пор-Рояля) давала языку законы. Сравнительно-исторический метод обозначал себя как естественнонаучный именно потому, что претендовал не на юрисдикцию над языком, а на познание его природы.

Структурная лингвистика, располагающая развитой теорией метода системного описания, предполагает множественность описаний (моделей) языка, но оставляет неизменным сам язык — предмет описания.

Таким образом, теоретической лингвистике за последние почти полтораста лет внутренне присущ взгляд: язык можно разнооб-

разно описывать, но всякое активное вторжение в жизнь языка кончается и должно кончиться неудачей. Отсюда задача конструирования языка считается невыполнимой и ненужной.

Этот взгляд является совершенно неверным в свете реальной истории языка (опред.4). В понятие истории языка мы включаем общественно-языковую практику (опред.5) и теорию языка (опред.б). Отношения между общественно-языковой практикой и лингвистической теорией делят историю языка на ряд этапов.

1. Этап зарождения, создания и развития устного языка. Этот этап целесообразно назвать единым глоттогоническим процессом. Нет серьезных свидетельств в пользу того, что в то время общение между различными неродственными коллективами вызывало затруднения.

Этому этапу отвечает первобытнообщинный и родовой строй. Предполагание (опред.17), которое по сути дела есть планирование совместных действий, и научение (опред.16), т.е. передача норм и знаний, совпадают с зарождением языка. В предполагании и научении используется не только то, что мы сейчас называем языковыми звуками, но и пение, танец, изображение. Все эти средства выступают совместно, синкретично. Синкретичное действо внутри себя осуществляет созидание (опред.1) языка.

Синкретичное действо отличает научение и предполагание от' сообщения (опред.15), т.е. от сигналов к началу и прекращению действия. Сообщения не обязательно синкретичны.

Сообщение может осуществляться только средствами голосового аппарата. Вначале всякое действие, производящееся коллективно, как правило, требует голосового сигнала о начале и прекращении действия. Число действий стремится совпасть с числом сигналов. По мере создания языка внутри синкретического действа и выделения слов коммуникация включает в себя все больше словесно-знаковых элементов и приобретает характер членораздельной речи.¹

Теория языка существует внутри синкретического действа как акт именования, акт порождения (опред.10) имен.

⁷ Мы отличаем сигнал от знака. Сигнал требует от живого существа немедленного ответа действием. Системы сигналов существуют не только в обществе, но и у животных. Знаки, хотя и происходят из сигналов, но в отличие от сигналов есть культурно-историческое образование, противостоящее системе материального производства и обслуживающее ее. Знак не требует обязательного ответа действием. Трудность разграничения сигналов и знаков в обществе состоит в том, что общественные сигнальные системы складываются на базе знаковых и отчасти сохраняют их черты. Например, система команд при управлении военным строем — сигнальная, поэтому она может заменяться звуками трубы, свистком и т.п. Однако сами команды происходят из словесных знаков и отчасти сохраняют их знаковый смысл, хотя при произнесении в сигнальной функции теряют свою языковую форму (явление т.н. командного голоса).

Слово полагается атрибутивным свойством вещи, присущим вещи по ее природе, определяется происхождением вещи и определяет поведение вещи и способы обращения с ней. Тем самым теория языка прямо служит задаче конструирования языка. Эту теорию языка назовем порождением. На первом этапе воссоздание (опред.З) и новосоздание (опред.2) языка осуществляются сначала одновременно внутри синкретического действа. Когда коммуникация превращается в членораздельную речь, функция новосоздания в основном отходит к ней, а функция воссоздания закрепляется за синкретичным действом.

2. Этап зарождения, создания и развития письменного языка. Языки письменные считаются культурными, бесписьменные — варварскими. Поэтому целесообразно назвать это время этапом варварских и культурных языков.

Этот этап совпадает с зарождением государства, образованием классов, возникновением денег. Ему отвечает рабовладельческий строй. Письменный язык, возникший в связи с необходимостью общаться на расстоянии (и потому во времени) — этого требует институт государства,— обладает тремя важными свойствами:

а) с помощью этого языка один человек может сообщить нечто неограниченному множеству людей,

б) сообщение может быть прочтено неоднократно одним человеком,

в) письменный язык может включить в себя знаки такой формы, которая недоступна устному языку (чертежи, изображения, символы и т.п.). Эти свойства расширяют потенциал выразительности письменного языка. Он становится орудием создания норм культуры. В силу этого и особенностей своей формы письменный язык разрушает синкретическое действо. Оно распадается на ряд искусств. Воссоздание норм культуры, прежде жившее в синкретическом действе, теперь зафиксировано в письменном языке, что приводит к выделению особого социального института — школы, т.е. профессионально выделенной системы обучения.

Влияние письменного языка через школу на устный приводит к тому, что меняется состав и строение устного языка. Устный язык теперь включает в себя элементы нового знания и внутренне расчленяется.

В школе существует разделение между учителем и учениками. Учителя формулируют новые знания, ученики воспринимают их как нормы, регулирующие деятельность. Так складывается античная философия как совокупная научно-учебная деятельность.

Теория языка существует как совокупность устных высказываний, определяющих обучение искусству письма, которое передается показом и объяснением правил. Рост школ в конце концов приводит к тому, что накопившееся обилие письменных текстов, созданных в разных школах по разным правилам и содержащих разные

I

нормы культуры, делает их трудно понимаемыми. Возникает необходимость в создании правил унификации языка ради успешного чтения и понимания текстов. Так создаются античные грамматики (опред.9), логики, риторики и стилистики. Все это вместе взятое приводит к идее об условности имени. Теория языка утрачивает право конструирования языка. Это право уступается философии. Философия же предпочитает не связывать себя правилами именова-,ния вещей.

Тем самым конструирование языка лишается прежних правил. Теория языка занимается согласованием письменного и устного языков как в школьном обучении искусству письма, так и в обучении грамматике. Второй этап начинается новосозданием письменного языка и кончается воссозданием этого языка в теории языка (грамматика). В процессе воссоздания устного языка в нем новосоздаются новые элементы, связанные с понятием грамматической правильности.

3. Следующий этап целесообразно назвать этапом правильных и неправильных языков. С переходом к феодальной раздробленности возникает задача сохранения цивилизации вне государственных образований. Важную роль в этом играет религия. Под влиянием религии складывается ряд культурных миров: иудаизм, католицизм, православие, буддизм, конфуцианство и т.д. Целостность этих миров поддерживается текстами идеологического, нравственно-этического, исторического и иного содержания. В целях сохранения смысловой целостности тексты канонизируются. Канонические тексты считаются правильными, неканонические — неправильными.

Правильные канонические тексты выходят за пределы государства, стремятся охватить возможно большее количество людей и расширить территорию применения. Мир оказывается поделенным между каноническими текстами. Поддержание существования этих текстов требует больших усилий, во-первых, в силу стихийного раз- ■ вития канонического языка; во-вторых, в силу того, что по происхождению язык канонических текстов не является родным для большинства людей, составляющих общество.

Поддержание существования канонических текстов осуществляется через школу. Но для этого школа должна отделиться от науки. В школе возникает схоластическое обучение, когда преподаются не современные научные знания, а "авторитеты древности". Функция учителя — воссоздание высказываний, бывших прежде.

Соответственно роль теории языка состоит в том, чтобы воссоздать канонические тексты. Из древности заимствуются грамматика, логика, риторика и поэтика. Они делаются предметом школьного схоластического преподавания и сами канонизируются. Усилия ученых-языковедов направлены на канонизацию текстов и правил их составления. Главная задача теории языка — согласование пись-

менного текста с письменным текстом. Одновременно происходит стихийное развитие неправильных языков, на которых пишутся апокрифы, художественная литература и (иногда) научно-технические сочинения. Неправильные языки являются ведущими в сфере повседневного общения.

Теория языка сначала стремится ликвидировать неправильные языки, сделать их стоящими вне культуры. Когда это не удается, лингвистическая теория пытается освоить эти языки для создания канонических текстов по правилам, освященным каноном. Так возникают переводы на неправильные языки канонических текстов и описания неправильных языков, выполненные на правильных языках.

В условиях двуязычия всего общества теория языка стремится как в правильных, так и в неправильных языках к унификации языковых правил и нормализации языков.Так возникает универсальная грамматика, опирающаяся на единство логики.

На третьем этапе новосоздание — это канонические тексты. Воссоздание этих текстов по определенным правилам есть созидание правильных языков. Грамматика же начинает с воссоздания самой себя, а затем новосоздаются грамматики "неправильных" языков.

4. Этап национальных языков. Этот этап начинается бурным развитием товарно-денежных отношений и становлением капиталистического способа производства.

В чисто языковом отношении он начинается появлением книгопечатания с использованием подвижного шрифта и типографского сплава. Открытие книгопечатания представляет собой совокупные усилия длинного ряда поколений народов Востока и Запада в сферах науки и практической деятельности. Книгопечатание есть первая машинная обработка знаковых систем. Она таит в себе ряд возможностей: а) стандартизация школьного обучения, б) колоссальный рост темпов и масштабов языкового процесса (коммуникации, научения и планирования), в) превращение речи в товар, оформление рынка речи (в первую очередь книжного), выделение специальных профессий авторов, книготорговцев и книгоиздателей с соответствующими юридическими институтами.

При реализации всех этих возможностей общество стоит перед выбором — пользоваться уже сложившимися и разработанными правильными письменными языками или создать письменность и грамматику для неправильных языков. Общество, в первую очередь книгоиздатели и авторы, избирают второй путь. Он называется распространением просвещения.

Это связано с тем, что машинное производство требует большого числа культурных работников, которые могут применять новые научно-технические знания. Но распространение просвещения в смысле подготовки большого количества людей с удобством можно

вести на правильных языках в силу их разработанности, унифицированности и широты территории, на которой они действуют.

Однако печатный станок раскрывает новые возможности в развертывании темпов языкового процесса и позволяет перейти к распространению просвещения на неправильных языках. Для этих целей неправильные языки должны быть перестроены и превращены в национальные. Общество предпочитает изменить сам язык.

Основная особенность формирования национальных языков состоит в том, что движение при этом совершается не как прежде, не от разговорного языка к письменному, а наоборот, от письменного к разговорному, через школу и грамматику.

Выдвигается лозунг "единство речи и письма". Он означает революцию в неправильных языках, состоящую в следующем: 1) книгопечатание переводится на неправильные языки, 2) неправильные языки получают литературную норму, которая противопоставляется диалектам как реликтовым пережиткам прошлого состояния, 3) школа переводится на литературные языки, 4) наука заимствует от правильных языков всю терминологию и вносит ее в литературные языки, в дальнейшем начиная создавать термины на литературном языке, 5) создаются грамматика литературных языков и орфоэпия.

Создание национальных грамматик преобразует само тело языковой теории. Языковая теория расстается с логикой: грамматика по своим принципам становится не универсальной, а "формальной"'. Грамматический "формализм" требует обоснований. Эти обоснования лингвисты находят в научном подходе — в сравнительно-историческом и типологическом методах. Эти методы выясняют происхождение и особенности форм языка в их национальных различиях и тем самым закрепляют национальную дифференциацию языков.

На четвертом этапе важнейшим новосозданием является литературный язык, воссоздание которого образует национальный язык. Новосоздание литературного языка приводит к ряду новосоз-даний в наследстве предшествующих состояний: устном и письменном языках. Грамматика, определяющая новосоздание литературного языка, воссоздается как новосоздание предшествующего этапа, но затем выделяет новые сферы знания, которые являются новосозданием.

Разделение истории языка на четыре этапа хотя и является общепризнанным, но страдает рядом неточностей как в плане хронологии, так и в том отношении, что в разных точках земного шара процесс может как бы перескакивать через некоторые состояния или даже возвращаться к ним. Это скорее идеальная реконструкция общего процесса, которая хороша тем, что позволяет выявить некоторые его закономерности.

1. Переход с этапа на этап есть, так сказать, разрешение кризиса языка либо путем придания ему новой материи (письменность, печать), либо путем смены обращения с ним (в частности, способов научения — школа, литературный язык и грамматика).

2. Переход с этапа на этап не означает отбрасывания достижений предшествующего этапа, но включение их внутрь нового целого и переструктурирование целого (варварские языки в отношении к цивилизованным, устные неправильные языки в отношении к правильным устным и письменным неправильным, бесписьменные диалекты в отношении к литературному языку и "мертвым" языкам).

3. Переход с этапа на этап всегда включает в себя сознательные и целенаправленные воздействия людей на некоторый участок языкового процесса, приводящие к изменению и переструктурированию всего процесса в целом.

4. Эти действия людей осознаются ими самими в виде теории языка, которая отличается от практических действий и тем не менее всегда оказывает известное воздействие на общественно-языковую практику.

Зная все это, можно утверждать, что лингвистическая теория сама есть часть процесса созидания языка. С этой точки зрения можно попытаться объяснить существующую в современной лингвистике задачу чисто описательного, но не конструктивного подхода к языку.

Для этого надо различить понятия теория языка и грамматика, а также рассмотреть их задачи. Грамматика есть часть лингвистической теории, ставящая целью описание системы языка. Лингвистическая теория — более широкое образование, включающее в себя правила создания языка (порождение) и собственно грамматику.

Грамматика возникает в конце второго этапа и действует на третьем и четвертом этапах. Она возникает независимо от правил создания языка, лежащих в основе возникновения языка и действующих в почти неизменном виде до сего времени (ср., например, стремление химиков называть новые соединения по их устройству и правилам синтезирования). Грамматика возникает отдельно и в отрыве от правил создания языка и действует сначала как искусство действия с языком и лишь на последнем этапе приобретает формальное научное обоснование.

Практические задачи (опред.8) грамматики изменяются на каждом из этапов, но в определенных пределах:

2-й этап — научиться читать (и понимать);

3-й этап — научить читать и писать;

4-й этап — научить читать, писать и говорить.

Во всех случаях они действуют преимущественно в пределах школы. Общей задачей является: с помощью института школы под-

держивать согласование (опред.П) между письменным и устным языками в относительно неизменном состоянии.

Поэтому с помощью грамматики невозможно уловить дух языка (дух языкового творчества) и пути его дальнейшего развития. Поэтому, несмотря на различие описываемых языков, грамматика две с лишним тысячи лет сохраняет свои основные понятия: звук языка (фонема), слово, предложение, падеж и т.п.

Роль грамматики в языковом процессе, состоящую в стабилизации языкового процесса, мы назовем регулированием (опред.12) общественно-языковой практики или просто регулированием.

Задача регулирования есть задача воссоздания языка, но не задача новосоздания языка.

Значит, если применить лингвистические методы описания языка к прочим знаковым системам, имея в виду их дальнейшее практическое использование, мы получим регулирование знаковых систем, и только. Мы в этом случае должны заранее знать,что лингвистический метод превосходно решает задачу регулирования языка, но он совершенно не годится для практической задачи конструирования языка.

Та часть лингвистической теории, которая предназначена для конструирования языка, ни в коем случае не представляет собой сложившейся науки. Она, грубо говоря, остается на уровне "мифологических представлений". Однако это не означает, что задача конструирования языка не решается сейчас практически.

Практически уже давно осознан кризис языка современного развитого общества. Этот кризис имеет три аспекта:

а) существование различных национальных языков при всех их положительных свойствах все же представляет собой барьер для эффективного обмена научно-технической, хозяйственной и политической информацией;

б) современные развитые языки содержат так много терминов и словоупотреблений, что, как правило, исключают возможность взаимного понимания между представителями разных специальностей при обсуждении специальных предметов;

в) формы современных естественных языков таковы, что затрудняют в ряде случаев отображение объектов и движение мысли.

Факт осознания трех аспектов кризиса вытекает из практических попыток его преодоления:

1. Был создан язык эсперанто-, продолжают создаваться языки этого типа. Возникла и специальная сфера научно-фактической деятельности — интерлингвистика. Опыт интерлингвистики показал, что новый язык вполне может быть создан, так сказать, "искусственным" путем. Эсперанто, существуя параллельно с национальными языками, призван решить задачи преодоления национально-языковых барьеров. Но эсперанто по своей форме копирует естественные языки, а потому никаких новых удобств для хранения

и переработки знаний и норм деятельности не представляет. Мало того, из-за отсутствия научной традиции эсперанто оказывается слабее, чем национальные языки.

2.Была поставлена проблема так называемых формализованных языков. Цель этих языков состоит в обслуживании науки. Формализованные языки, по мысли их создателей, должны преодолевать фундаментальный недостаток естественных языков, состоящий в многозначности слов и форм и в их ассоциативном подтексте, которые порождают неоднозначность выражения и понимания мысли. Поэтому формализованные языки по своей форме должны являть собой нечто подобное аппарату логического исчисления.

То, что формализованные языки до сих пор, по сути дела, не развиваются, объясняется, по-видимому, прежде всего тем, что принцип формализованных языков не учитывает тех существенных связей, которые исторически сложились у естественных языков с другими семиотическими системами, такими, как искусство, географические карты, чертежи, модели, математика и т.п. Оказывается, что научная мысль не может обходиться без этих связей и в значительной

Дата добавления: 2014-10-08; просмотров: 513; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!