Главная страница Случайная лекция Мы поможем в написании ваших работ! Порталы: БиологияВойнаГеографияИнформатикаИскусствоИсторияКультураЛингвистикаМатематикаМедицинаОхрана трудаПолитикаПравоПсихологияРелигияТехникаФизикаФилософияЭкономика Мы поможем в написании ваших работ! |
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Освещенные в настоящих лекциях основные институты и понятия гражданского права, предназначенные для регламентации волевой стороны отношений собственности
Освещенные в настоящих лекциях основные институты и понятия гражданского права, предназначенные для регламентации волевой стороны отношений собственности, имеют общее значение. Независимо от того, какие конкретные нормы будут в дальнейшем закреплены в законодательстве республик, категории права собственности, вещных прав, акционерной собственности и собственности хозяйственных товариществ, общей собственности, вещных и иных исков по защите права собственности и многие другие, безусловно, сохранят роль в гражданско-правовом регулировании. Основополагающее значение этих гражданско-правовых средств регламентации товарно-денежных отношений предопределяется их ролью в становлении рыночной экономики, составляющей главное содержание осуществляемой в настоящее время радикальной экономической реформы. В свою очередь, развитые товарные, рыночные связи с неизбежностью потребуют единства, по крайней мере, в основах правового регулирования. Отсюда—необходимость четкого квалифицированного общесоюзного гражданского законодательства как главного правового инструмента, обеспечивающего функционирование и развитие общесоюзного рынка. Эту роль и призваны сыграть новые Основы гражданского законодательства, Закон о собственности в СССР и некоторые другие общесоюзные законодательные акты, закрепившие ряд важнейших, исходных правил. Развитие законодательства суверенных республик не должно становиться непреодолимым препятствием на данном пути, ибо «единое экономическое пространство» и межреспубликанские хозяйственные связи опираются на гражданско-правовое единство. Несомненно, что принципиальные положения, установленные новым Законом о собственности в СССР, не толь- ко станут стержнем общесоюзного гражданского законодательства, но в основе будут восприняты и гражданским законодательством республик, какие бы национальные и иные различия оно ни отражало. Этого требует характер экономических отношений товарообмена, правовое опосредование которых должно содействовать, а не препятствовать развитию и углублению межрегиональных хозяйственных связей. Да и по самому существу многие наиболее общие гражданско-правовые категории давно приобрели фактически интернациональный характер, различаясь в основном в конкретных деталях оформления. Поэтому их изучение и осмысление поможет правильно ориентироваться в законодательстве и правоприменитель-ной практике даже в условиях быстрого и кардинального обновления содержания правового регулирования, происходящего в нашей стране в настоящее время. Переход к рыночной экономике вызвал к жизни огромные законодательные перемены. Ушли в прошлое некоторые казавшиеся практически незыблемыми законодательные конструкции и теоретические концепции времен административно-командной системы управления экономикой. На очереди—скорое принятие ряда новых законодательных актов, кардинально реформирующих сложившийся в экономической сфере правопорядок. Но и в этих условиях не ослабляется, а возрастает роль продуманных и испытанных теоретических конструкций и положений, к числу которых безусловно относится развиваемое в гражданско-правовой науке учение о праве собственности. Оно—фундамент, основная база для дальнейшего изучения и последовательного применения весьма сложной и важной материи гражданского права. Законотворческая практика последнего времени в целом подтверждает справедливость изложенных положений. В республиканских законах о собственности и других законодательных актах углубляется и уточняется представление о правовом регулировании этих важнейших имущественных отношений в условиях последовательного перехода к многоукладной рыночной экономике. На базе впервые закрепленных общесоюзным Законом о собственности идей о многообразии и равенстве различных форм собственности, о вещных правах как эффективных и необходимых правовых формах реализации экономических отношений собственности, о правовой защите интересов собственника от необоснованного вмешательства государства в его хозяйственную деятельность и других республиканское эач конодательство закрепило достаточно многообразные вод-ходы к правовой регламентации собственности, следую-^ щие, однако в принципиально общем направлении. I Так, установлено практически единообразное понима-1 ние самого права собственности и иных вещных прав, тек-». стуально совпадают нормы о защите интересов собственника, весьма много общего в регламентации государственной собственности, собственности граждан, акционерных и а других хозяйственных обществ и товариществ, кооперативов и других юридических лиц. Все это создает базу для последующего общего регулирования рассматриваемых отношений в кодифицированных актах гражданского законодательства—в Основах и гражданских кодексах. В этой связи следует обратить внимание на ряд основ- , ных моментов в правовом оформлении собственности, предложенном новой редакцией Основ гражданского законодательства, Союза ССР и республик 1991 г. Раздел II данного законопроекта получил четкое наименование «Право \ собственности и иные вещные права». Тем самым за- ; креплено принципиальное уточнение в понимании содержания данного института, воспринята концепция многообразия правовых форм реализации экономических отношений собственности. Устранено выделение «форм собственности», по традиции содержащееся в общесоюзном Законе о собственности. Ведь, согласно п. 1 ст. 44 Основ, «имущество может находиться в собственности граждан, юри' дических лиц и государства». Здесь подчеркнуто, что у» данного права могут быть различные субъекты, но его co-s держание от этого не меняется. Никаких особых «прав индивидуальной, коллективной или государственной» собственности нет и не должно быть, поскольку это противоречило бы идее равенства «форм собственности». В содержание прав и обязанностей собственника теперь включено «бремя содержания собственником его имущества» (п. 2 ст. 45 Основ), воспринятое из Закона о собственности в РСФСР (п. 7 ст. 2). Необходимость данной категории очевидна как с юридической, так и с экономической точек зрения, также свидетельствуя о более углубленном подходе законодателя к раскрытию содержания отношений собственности, не ограничивающемся традиционной «триадой» правомочий. В Основы гражданского законодательства введено правило о приобретательной давности (п. 3 ст. 50), причем уточненное даже по сравнению с нормой п. 3 ст. 7(| Закона о собственности в РСФСР, возродившего в нашем гражданском праве эту категорию. Прямо введено право собственности юридических лиц (ст. 52). При этом все они классифицированы прежде всего в зависимости от характера прав учредителей на их имущество (п. 2 ст. 11), а также по целям деятельности (коммерческие и некоммерческие организации—ст. 18). Уточнено правовое положение хозяйственных объединений, допускаемых теперь только в двух основных формах—ассоциаций (союзов) и концернов, являющихся собственниками в качестве самостоятельных юридических лиц, добровольно созданных другими юридическими лицами (ст. 23). Впервые за долгие годы сформулирован полный перечень хозяйственных обществ и товариществ. Большую ясность приобрел имущественный статус производственных кооперативов в качестве коммерческих организаций, отделенных от потребительских кооперативов. Вещные права юридических лиц по хозяйственному использованию имущества собственника распространены теперь не только на государственное имущество, но касаются всех возможных собственников. Иначе говоря, всякий собственник—гражданин, юридическое лицо, государственное образование—при создании предприятия с правами юридического лица обязан наделить его правом полного хозяйственного ведения на выделяемое ему на самостоятельном балансе имущество. Точно так же при создании собственником учреждения, финансируемого им за счет собственных средств, такое юридическое лицо получает право оперативного управления закрепленным за ним имуществом. Тем самым четко зафиксирован и субъектный состав правоотношений, складывающихся в связи с предоставлением вещных прав. Новыми Основами гражданского законодательства предусмотрен и ряд других новых юридических конструкций и решений, касающихся права собственности и других вещных прав. Вместе с тем они справедливо отказались от закрепления традиционных для нашего законодательства деклараций и положений идеологического характера, не подкрепленных конкретным юридическим «механизмом^ Например, в них отсутствует абстрактный запрет «отчуждения работника от средств производства и эксплуатации человека человеком», содержащийся в п. 6 ст. 1 Закона о собственности в СССР. Вызвано это не изменением идеологических позиций, а стремлением создать юридический, работоспособный документ, который мог бы стать реаль- ным инструментом столь необходимой ясной регламентации имущественных отношений в новых условиях социально-экономических преобразований, j В данной связи нельзя не остановиться на методологи-э чески важной проблеме отражения в законе его исходных! социально-экономических предпосылок. Дело в том, чго ' отход законодательных актов последнего времени, и прежде всего—республиканских законов о собственности, от провозглашения лозунгов и идеологических заклинаний (наиболее типичных для Закона о государственном предприятии 1987 г., выразившего такой идеологический подход к законотворчеству в концентрированном виде), вызвал резкую критику представителей экономической науки. Он был охарактеризован как «правовой» и «антинаучный» произвол, поскольку «разработчики закона сознательно подменяют научные политико-экономические характеристики собственности абстрактно юридическими», не учитывая необходимости сохранения «в качестве определяющих целей экономики наиболее полное удовлетворение потребно- • стей и всестороннее развитие всех членов общества, участие трудящихся в управлении экономикой и обществом, распределение по труду» (Конышев В. Закон «О собственности в РСФСР»: правовой переворот?//Экономика и жизнь. 1991. № 7. С. 5. Ср. Черковец В. Что происхо-дит?//Экономика и жизнь. 1991. № 10. С. 11). Оставляя в данном случае в стороне вопрос об эффективности подобного рода призывов Конституции СССР 1977 года и последующих законодательных актов (включая и упомянутые общесоюзные Законы о государственном предприятии и собственности), следует обратить внимание на принципиальную сторону дела. В какой мере конкретный закон как юридический документ должен отражать экономическое (строго говоря, политэкономическое) содер-1 жание регулируемых им отношений? Почему политэконо-' мические характеристики собственности представляются научными и требующими к тому же законодательного закрепления, а юридические—антинаучными и абстрактными (и, следовательно, не нуждающимися в законодательном оформлении, а годящимися, видимо, только для научной и учебной литературы)? Думается, что в действительности дело обстоит противоположным образом. Так, различие «форм собственно-; сти» (индивидуальной, пли собственности граждан, коллективной и государственной), закрепленное Законом о собственности в СССР и являющееся прямым, «зеркаль- ным» отражением политэкономического различия индивидуального, группового (коллективного) и общественного присвоения, противоречит идее их «полного равенства», закрепленной тем же Законом. Ведь только государственной собственности присущи такие основания возникновения, как взимание налогов, взыскание штрафов, конфискация, реквизиция и национализация (хотя все другие общегражданские способы возникновения права собственности доступны всем собственникам, в том числе и государству). В собственности государства может находиться любое имущество, в том числе и, скажем, ядерное оружие, которое заведомо не может стать собственностью других граждан и юридических лиц (и даже муниципальной собственностью). В чем же тут равенство? Если политэконому понятна категория «коллективной собственности», то для юриста она является чистой абстракцией. Ведь «коллективом» может быть и юридическое лицо с обособленным имуществом, и семья, и «трудовой коллектив» (например, бригада, коллектив цеха, фермы и т. п.), и «коллектив» (группа) граждан, временно объединившихся для совместной деятельности (простое товарищество). Одни из этих «коллективов» могут самостоятельно участвовать в имущественном обороте, а другие—нет, ибо в отсутствие обособленного имущества базу их участия составляет личное имущество отдельных граждан. Именно поэтому пришлось признавать юридическим лицом и «коллектив арендаторов», и «арендное», а затем — и «коллективное предприятие». Только такое юридическое лицо как целое и может быть самостоятельным собственником имущества, иначе «коллективная собственность» неизбежно распадается на собственность отдельных граждан (например, при обращении взыскания на имущество такого «собственника») и вся искусственность этой «научной» конструкции становится очевидной. Следовательно, закон, если он остается в подлинном своем качестве регулятора общественных отношений, должен закрепить понятие «право собственности юридических лиц», а не абстрактную «коллективную собственность». Это и было прямо сделано подвергаемым критике Законом о собственности в РСФСР. Полемика по этому поводу важна и потому, что экономистами достаточно запутан вопрос о частной собственности, специально затронутый в настоящей работе. Следует подчеркнуть, что полтиэкономическое понятие частной соб" ственности носит весьма узкий, чтобы не сказать искусственный, характер. Оно включает принадлежность матери- альных благ одному лицу, притом не всякого имущества, а лишь средств производства, и таких, которые это лицо не. в состоянии эксплуатировать само, не прибегая к найму рабочей силы (автоматически отождествляемому с экоп-, луатацией). Эта, сама по себе не самая распространенная , ситуация, возводится в абсолют и объявляется заведомо непригодной для нашего общественного строя. В действительности труд по найму даже у индивида- .| ального (тем более—у «коллективного») собственника вовсе не ведет к возникновению отношений «эксплуатации», если трудящийся участвует в соответствующей доле в доходах от своего труда (с учетом предпринимательского риска собственника и последний получает соразмерную часть дохода). Именно такой подход и закреплен в п. 2 ст. 5 Закона о собственности в РСФСР и в п. 3 ст. 47 Основ, причем распределение дохода (прибыли)по договору между собственником и трудовым коллективом препятствует отчуждению работников от средств производства и эксплуатации их труда в первую очередь на государственных и «коллективных» предприятиях, а не только на гипотетических «частнокапиталистических». Тогда приобретает строгий юридический (а не абстрактный идеологический) смысл понятиеправа частной собственности. Оно закрепляет вовсе не индивидуальную при-» надлежность материальных благ, а право собственности «частных», т. е. негосударственных, владельцев имущества, преследующих в товарно-денежных отношениях именно «частный», а не «публичный» (государственный) интерес. В этом смысле право частной собственности и охватывает <| право собственности отдельных граждан («индивидуальной») и юридических лиц («коллективной»). Оно противостоит праву собственности государства (государственных образований), которое и в гражданском обороте обычно олицетворяет общественный интерес. В таком смысле «неприкосновенность» права частной собственности означает не охрану капиталистической собственности от посягательств трудящихся, а защиту всякой собственности от необоснованного вмешательства со стороны государства, особенно в предпринимательскую (хозяйственную) деятельность. С этой точки зрения явным недоразумением стало выделение в российском Законе о собственности «права собственности общественных объединений», ибо эти последние как собственники участвуют в гражданских правоотношениях с обособленными имущественными интересами, ничем не отличаясь от других юридических лиц. Иное дело, что в некоторых республиках законодательство теперь выделяет «частную собственность» (а не право частной собственности) именно как принадлежность имущества отдельному гражданину—физическому лицу (ст. 12 Закона о собственности в Белорусской ССР. Принят 11 декабря 1990 г. (см.: Советская Белоруссия. 1990. 26 дек.). Здесь действительно закреплено сугубо политэкономическое понимание рассматриваемой категории, но такова была воля республиканского законодателя. В конечном итоге речь идет о том, что закон должен закреплять применимые на практике юридические категории и конструкции, а не становиться полем борьбы идеологических воззрений и политико-экономических концепций. Думается, что это—одно из основных условий его эффективности, подтверждаемое нашей многолетней нормотвор-ческой и правоприменительной практикой. Именно отступление от проверенных многовековым опытом правовых институтов существенно снижало действенность нашего законодательства. К сожалению, такие попытки не устранены и современной законодательной практикой. В качестве примера можно сослаться на положения принятого в РСФСР 25 декабря 1990 г. Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности (см.: Экономика и жизнь. 1991. № 4. С. 16— 18). В нем установлено, что «смешанное» (коммандитное) товарищество и общество с ограниченной ответственностью не являются собственниками своего имущества, поскольку оно принадлежит его участникам «на праве общей долевой собственности» (п. 2 ст. 10, п. 3 ст. 11). Ответ на вопрос о том, какое же право на имущество принадлежит самому товариществу, данный Закон оставляет открытым. Учредителям общества с ограниченной ответственностью разрешено выпускать акции для образования уставного фонда (п. 1 ст. 11). В полном товариществе также установлена долевая собственность участников, но само товарищество не признается юридическим лицом (пп. 2 и 3 ст. 9), хотя в коммандитном товариществе, признаваемом юридическим лицом, тоже есть участники («действительные члены»), несущие полную ответственность по его долгам. В данном случае налицо полное непонимание законодателем природы отношений собственности, складывающихся в хозяйственных обществах и товариществах. Разумеется, ориентироваться на такое законодательство нельзя,ибо оно неизбежно подвергнется соответствующим из- менениям, призванным устранить названные абсурдные положения. Кроме того, жизнь настоятельно требует ск<^| рейшего принятия развернутых законодательных акте тщательно и точно регламентирующих правовое полож ние хозяйственных обществ и товариществ как основщ субъектов обновляющихся коммерческих отношений. Та» законодательство, несомненно, будет следовать в русле < щепринятых в коммерческой практике конструкций. Не менее нелепой представляется и возможность пе{ дачи в «исключительную собственность» государственш вузов находящегося у них имущества (см. ст. 2 Указа Прс зидента СССР от 12 октября 1990 г. «О статусе высшщ учебных заведений»//Ведомости Съезда народных депута» тов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 42. Ст. 879^ Ведь при неизбежности сохранения их бюджетного финап^ сирования создается «собственник», который не в состоч-нии сам себя содержать и финансируется государством, пв крайней мере, частично. В действительности следовало бц вести речь о создании соответствующих фондов (как юри<| дических лиц), аккумулирующих средства и имуществом необходимые для вузов, на праве собственности. ; С учетом изложенного возможно оценить и законодлр тельное оформление готовящегося процесса приватизации и разгосударствления (См.: Основы законодательства Caf юза ССР и республик о разгосударствлении собственное щ и приватизации предприятий (проект)//Экономика щ жизнь. 1991. № 7. С. 18—19; Рекомендации местным Сове»* там народных депутатов по разгосударствлению собствен?, ности//Там же. 1990. № 36 (приложение). Если под прива< тизацией понимать переход имущества из государственное собственности в частную собственность юридических лиц | граждан, то приватизация становится синонимом разгосу^ дарствления. Если же под частной собственностью пони^ мать исключительно принадлежность имущества отдела ным гражданам, тогда процесс приватизации вообще н^ должен касаться крупных производственных комплексов (хотя бы только потому, что у отдельных граждан цф должно быть средств, достаточных для их приобретения)f Одной из основных форм организационно-правового характера, применяемых для приватизации (разгосударс-Pi вления) предприятий государства, становится создание на их базе акционерных обществ. При этом на практике, также в ряде республиканских законопроектов речь идет создании «государственных акционерных обществ», по которыми в действительности понимаются акционернв общества с участием (как правило, преобладающим) государства в лице его органов. Необходимо подчеркнуть, что такой путь является результатом либо недоразумения, либо попытки скрыть сэ-хранение собственности государства на «приватизируемый» объект. Именно потому, что нормальное акционерное общество, как и любое другое хозяйственное общество или товарищество, может функционировать только как собственник своего имущества, конструкция государственного акционерного общества представляется абсурдной. Если оно—собственник, то речь не должна идти о государственной организации, а если это—государственная организация, то она не может быть собственником (а следовательно, и полноценным акционерным обществом). Точно так же должен решаться и вопрос о «государственных» ассоцич-циях и концернах, являющихся органами государственного управления. Ясно, что путаница и недоразумения в этих вопросах, иногда подкрепляемые недостатками действующего законодательства, не только не способствуют, но прямо препятствуют реальному и последовательному проведению в жизнь необходимых социально-экономических преобразований нашего общества. Отсюда вытекает и значение глубокого и точного уяснения смысла гражданско-правовых понятий и конструкций, применяемых для регламентацил отношений собственности. Независимо от их конкретного законодательного воплощения они составляют фундамент юридического образования и базу для научного исследования и осмысления хозяйственной практики.
Дата добавления: 2014-03-04; просмотров: 415; Нарушение авторских прав Мы поможем в написании ваших работ! |