Уровни концептуального анализа политики

Инструментами политического анализа являются понятия, модели и теории. Понятие – это общая идея о чем-то, составленная из различных атрибутов, присущих данному классу явлений и выраженная обычно одним словом или предложением. Например, понятие «равенство» представляет собой принцип или идеал, а понятие «президентство» относится не к конкретному президенту, а к совокупности идей относительно организации исполнительной власти. Понятия – это инструменты, которые позволяют нам размышлять, критиковать, доказывать, объяснять и анализировать. Простое наблюдение ещё не даёт нам знания о политической сфере. Чтобы извлечь из политического процесса какое-то значение, нам необходимо « наложить на него какое-то значение», что мы делаем через понятие. Кроме того, понятия помогают нам узнавать объекты, усматривая в них те или иные схожие формы или свойства. Понятия поэтому суть своего рода «обобщения»: в них отражается ряд объектов или единичный объект, если он соответствует определенным характеристикам этого ряда. Познавая мир политики, мы также получаем знания, формируя и обогащая понятия, позволяющие извлечь смысл из безграничного мира явлений.

Но наши понятия могут оказать нам и дурную услугу. Политическая действительность постоянно изменяется и усложняется, и потому всегда существует опасность того, что такие понятия, например, как «демократия», «права человека», «толерантность», дадут нам обманчивую ясность там, где в действительности всё отнюдь не так ясно. Это затруднение пытался преодолеть М.Вебер, квалифицируя отдельные понятия как «идеальные типы» , т.е. как такие понятия, в которых вычленены лишь самые главные, фундаментальные черты того или иного явления, а все иные свойства отодвинуты на второй план. С помощью этой умозрительной конструкции можно извлечь максимум смысла из бесконечно сложных явлений мира, выявить их предельно общее логическое ядро. Данная методология (идеальный тип) – это инструмент объяснения, но не отражения действительности. Идеальные типы у Вебера включают в себя типы власти и бюрократии. Используя эту методологию, можно сказать, что, к примеру, понятие «революция» является идеальным типом, когда в нем акцентирован момент фундаментальных и, как правило, насильственно осуществляемых политический изменений: используя его, мы поймем то общее, что объединяет Французскую революцию 1789 г., Октябрьскую революцию 1917г. в России и восточноевропейские революции 1989-1991 годов. Но при этом надо помнить, что за понятием «революция» скрываются и важные различия, касающиеся идеологического и социального содержания этих революций. О понятиях и идеальных типах, следовательно, лучше всего говорить не как об «истинных» или «ложных», а как о более или менее «полезных».

Проблема состоит и в том, что политические понятия часто становятся предметом острых идеологических споров и даже вражды и войн. Каждая из противоборствующих сторон будет утверждать при этом, что именно она «защищает свободу», «поддерживает демократию» и «борется за правое дело». Проблема в том, что смысл слов «свобода», «демократия», «равенство» и т.п. для разных людей различен и определить, что такое «истинная демократия» или «действительная свобода» просто невозможно. Большинство классиков политологии от Платона и Аристотеля до Макиавелли и Ницше категорически отвергали демократию как власть черни, тьмы, человека-массы. Они считали, что целью человеческой жизни, а значит, и общественной жизни является не свобода, но добродетель. Как цель свобода двусмысленна, поскольку это свобода делать зло так же, как и делать добро (в чем мы не раз убеждались в практике российской политики прошлого века).

Добродетель обычно приходит с воспитанием, что требует определенного уровня благосостояния, досуга. А поскольку, по мнению Аристотеля, «бедные никогда не переведутся на земле» - демократия, или власть большинства, есть правление со стороны необразованных и никто в здравом уме не захочет жить при таком правлении.

Поэтому такого рода понятия лучше классифицировать как «заведомо спорные», многозначные и внутренне противоречивые. Достаточно, например, вспомнить, что политику с равным успехом можно понимать и как «то, что касается государства», и как управление публичной жизнью, и как распределение власти и ресурсов, и как способ разрешения конфликтов и т.д.

Модели и теории шире понятий: они охватывают ряд идей, а не одну идею. Модель – это теоретическое представление эмпирических данных, акцентирующее наиболее значимые взаимосвязи и взаимодействия и тем самым содействующее общему пониманию проблемы. Функция модели – как можно более точное воссоздание объекта-оригинала. Но концептуальные модели никоим образом не воссоздают объект, - это скорее аналитические инструменты. Смысл их в том, что они суть конструкции, позволяющие «приписать значение» тому, что иначе было бы необъяснимым и беспорядочным набором фактов, которые нужно организовать и истолковать. Одной из лучших моделей в политическом анализе является модель политической системы, разработанная Д.Истоном. Важно, вместе с тем, помнить, что концептуальные модели упрощают ту действительность, которую они объясняют. Это просто конструкции, облегчающие понимание: само по себе это ещё не знание. В модели Истона, например, политические партии и группы интересов представлены как «привратники», главная задача которых – регулировать поток « ввода» в политическую систему. Возможно, что это вполне допустимое понимание, но следует помнить, что партии также управляют общественными настроениями и тем самым содействуют более четкому оформлению общественных требований. Словом, в действительности это куда более интересные и сложные институты, чем они представлены в модели. Точно так же модель Истона лучше объясняет то, как и почему политическая система реагирует на общественное давление, чем то, почему она прибегает к принуждению и репрессиям, как в той или иной степени происходит во всех политических системах.

Теория – систематическое объяснение эмпирических данных, представляемое, в отличие от гипотезы, как достоверное знание. Теории и модели часто взаимосвязаны, но если модель является просто объяснительной конструкцией, более или менее «полезной», то теория несет в себе систематическое объяснение больших массивов эмпирических данных и может быть более или менее истинной. Сложные политические теории могую иллюстрироваться рядом моделей. Например, теорию плюрализма можно объяснить с использованием модели государства, модели электорального процесса, модели групповой политики и т.д.

Все концептуальные теории и модели несут в себе скрытые ценности или внутренние допущения. По этой причине трудно сформулировать теории, которые были бы сугубо эмпирическими: избежать влияния ценностей или идей нормативного характера не удается. Иллюстрацией здесь может служить обыкновение людей употреблять понятия как заведомо либо положительные (например, такие «ура!-слова», как демократия, свобода и справедливость), либо отрицательные ( конфликт, анархия и даже политика). Модели и теории, кроме того, изначально «нагружены» теми или иными тенденциями. Теории рационального выбора никак не являются ценностно- нейтральными, ибо они основаны на предположении о том, что люди по природе своей эгоистичны и корыстны, а из этого вытекают политические выводы заведомо консервативного характера. Точно так же марксистские теории классовой политики отталкиваются от более широких концепций истории и общества и зависят, следовательно, от того, насколько эти концепции адекватны по отношению к исторической реальности.

Можно поэтому сказать, что модели и микротеории создаются на основе более широких теорий – макротеорий. Это наиболее важные теоретические инструменты политического анализа, в центре которых находится проблематика власти и государства: плюрализм, элитизм, функционализм, классовый анализ и т.д. На ещё более глубоком уровне макротеории могут отражать идеи и представления той или иной идеологической традиции, традиции же выступают как то, что Томас Кун в своей книге «Структура научных революций» назвал парадигмами – набором взаимосвязанных принципов, доктрин и теорий, позволяющим структурировать процесс познания. К политическому исследованию, однако, эти выводы не всегда применимы, поскольку в политике часто противоборствуют несколько парадигм, принимающих формы широких социальных философий, обычно называемых идеологиями (либерализм, марксизм, фашизм, феминизм). Каждая из них по-своему отражает социальное бытие, каждая несет в себе свою собственную картину мира. Но говорить об этих идеологиях как о теоретических парадигмах совсем, конечно, не значит подразумевать, что политический анализ идеологичен и лишь обслуживает интересы определенной группы или класса. Речь только о том, что он осуществляется на основе определенной идеологической традиции. Академическая политология, например, по большей части развивалась на основе либерально-рационалистических принципов и потому несёт на себе явный отпечаток своего либерального прошлого.

Итак, понятия, концепции, модели и теории следует понимать как инструменты политического анализа, с помощью которых мы извлекаем элементы знания из бесконечной и сложной реальности. В конечном же итоге то или иное понимание общества и политики осуществляется в рамках более или менее широкой интеллектуальной конструкции - идеологической парадигмы.

Дата добавления: 2014-11-24; просмотров: 511; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!