Право собственности как гражданско-правовое понятие

Понятие и содержание права собственности

Право собственности регулирует определенную часть то­варно-денежных имущественных отношений, входящих в предмет гражданского права. При этом следует вновь на­помнить, что речь идет о волевых отношениях, или, точнее,

-' Заказ 653017

о волевой стороне экономических отношений, способной «поддаваться» правовой регламентации.

Экономические (производственные) отношения, сово­купность которых иногда рассматривается как наиболее широкое понимание отношений собственности, как извест-¹ но, составляют базис общества, на котором, по Марксу, «возвышается юридическая и политическая надстройка». С этой точки зрения, вся юридическая надстройка, выра­стающая на данном базисе, и выполняет функцию право-вого регулирования волевой стороны этих экономических i отношений собственности.

Если же собственность понимать более узко, как про­цесс 'присвоения материальных благ, как «статику» произ­водственных отношений, то и юридическое опосредование ,| этой части производственных отношений (их волевой сто- | роны) приобретает более определенные черты и специфику, ^ позволяющую выделить особый правовой институт—право'" собственности, специально предназначенный для этой цели.

Такой подход к предмету права собственности обосно­вывал А. В. Венедиктов, доказывавший еще в конце 40-х годов, что правом собственности опосредуется лишь какой-то «участок» экономического базиса — именно тот, который К. Маркс обозначал категорией «присвоения» в узком смыс­ле, в смысле отношения к средствам и продуктам производ­ства как к своим. Этот подход впоследствии был уточнен и дополнен С. Н. Братусем, показавшим, что право собст­венности опосредует даже не сам 'процесс присвоения, а его статику—состояние фактически достигнутойприсвоен-ности материальных благ.

В настоящее время по существу общепринят взгляд, в соответствии с которымправо собственности регулирует статику имущественных (волевых) отношений собственнос­ти как состояние принадлежности (присвоенности) мате­риальных благ. Динамика этих отношений, т. е. переход материальных благ от одних лиц к другим, опосредуется в первую очередь обязательственным правом.

Важно отметить, что данные отношения, объективно принимающие товарно-денежную форму, составляют тем самым предмет гражданско-правового регулирования. Сле­довательно, и регламентирующие их нормы, неизбежно воспринимающие эту специфику, могут быть только граж­данско-правовыми по юридической 'природе (поскольку речь идет об отношениях независимых формально равных товаровладельцев).

Их совокупность и составляетгражданско-правовой

институт <» (подотрасль) права собственности, или право собственности в гражданско-правовом понимании. Нормы других отраслей права, которые также в той или иной мере регулируют волевую сторону экономических отноше­ний собственности, составляя их 'правовую форму, не вклю­чаются в гражданско-правовой институт (подотрасль) права собственности.

Их предмет составляет ту часть отношений собственно­сти, которая не приобретает товарно-денежного характера (например, возникающих по поводу объектов, исключен­ных из товарного оборота и составляющих исключитель­ную принадлежность государства), либо особые, внеэко­номические способы их защиты (уголовно-правовые, адми­нистративно-правовые). Все они (вместе с гражданско-правовыми нормами о собственности) могут рассматри­ваться как составные части общеправового, комплексного института права собственности.

Гражданско-правовой институт (подотрасль) права соб­ственности охватывает нормы, устанавливающие: характер и содержание правомочий собственника, гражданско-пра­вовой режим объектов права собственности (в том числе правила о возможности и порядке приобретения и прекра­щения права собственности на эти объекты); формы (раз­новидности) права собственности, признаваемые правопо­рядком; гражданско-правовые способы защиты этого права.

В совокупности перечисленные нормы гражданского права составляютправо собственности в объективном смы­сле—как особый гражданско-правовой институт, закреп­ляющий, регулирующий и охраняющий состояние принад­лежности (присвоенности) материальных благ определен­ным лицам.

Содержание права собственности. Для того чтобы рас­крыть конкретные возможности поведения, предоставляе­мые законом собственнику имущества, охарактеризовать, по выражению Ю. К. Толстого, «меру его юридической власти», необходимо обратиться к категорииправа собст­венности в субъективном смысле, т. е. рассмотреть его содержание как субъективного гражданского права.

Содержание субъективного права собственности приня­то характеризовать через составляющие его правомочия. Как в законодательстве, так и в теоретической литературе обычно выделяются три правомочия собственника: по вла­дению, пользованию и распоряжению принадлежащим ему имуществом (п. 2 ст. 1 Закона о собственности в СССР,

2* 19

п. 1 ст. 45 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года).

Закон не раскрывает содержания данных правомочий, однако в цивилистической науке оно практически обще-признано: подправомочием владения понимается основан­ная на законе (или юридически обеспеченная) возможность иметь у себя данное имущество, содержать его в своем хозяйстве (числить на балансе и т. п.); подправомочием пользования—аналогичная возможность экоплуатадии (хозяйственного использования) имущества путем извле­чения из него полезных свойств, его потребления; под правом распоряжения — соответствующая возможность определить судьбу имущества путем изменения его при­надлежности, состояния или назначения (в форме отчуж­дения, уничтожения и т. д.).

В правовой науке давно возник вопрос о том, исчерпы-^ вается ли перечисленной «триадой» правомочий право соб- 'Ч ственности, достаточно ли указания на них для того, чтобы показать юридическую специфику этого права, его отличие от правомочий иных владельцев, не являющихся собствен­никами.

Дело в том,' что такими возможностями, причем не только по отдельности, но и в совокупности, в ряде случаев могут обладать и несобственники. Например, наниматель жилого помещения в доме местного Совета, очевидно, не только владеет и пользуется квартирой или комнатой (в этом—основной смысл предоставленных ему жилищным законодательством возможностей), но и в известных рам­ках вправе распорядиться ею (путем обмена, сдачи в под­наем, раздела лицевых счетов и т. д.).

Уже отсюда следует, что сама по себе «триада» право­мочий, во всяком случае, недостаточна для характеристики содержания права собственности. Более того, было бы ошибкой представлять ее как единственно возможный и правильный вариант описания правомочий собственника. ^г Прежде всего, она вовсе не берет начало, как иногда считается, в римском праве. Римское частное право вооб­ще не знало «закрытого» (исчерпывающего) перечня пра­вомочий собственника. Известная триада ius utendi, ius fruendi, ius abutendi (право обладания, право пользования, право распоряжения) как характеристика правомочий соб­ственника появилась уже в средние века, у глоссаторов (тем более, что первые два правомочия рассматривались в классическом римском праве как вполне самостоятель-

ные вещные права, а третье стало чисто средневековым «изобретением» комментаторов).

В русское законодательство «триаду» внес М. М. Спе­ранский, что четко показано А. А. Рубановым (см.: Проб­лемы совершенствования теоретической модели права собственности.—В кн.: Развитие советского гражданского права на современном этапе. М., 1986. С. 105—106).

В Г832 году появилась ст. 420 т. Х ч. I Свода законов Российской империи, устанавливавшая, что право собст­венности имеет тот, «кто, быв первым приобретателем имущества по законному укреплению его в частную при­надлежность, получил власть в порядке, гражданскими законами установленном, исключительно и независимо от лица постороннего владеть, пользоваться и распоряжаться оным...».

Законодательство других стран содержит иные харак­теристики этого понятия, говоря, например, о 'праве «поль­зоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом» (ст. 544 Гражданского кодекса Франции), о пра­ве «распоряжаться вещью по своему усмотрению и отстра­нять других от всякого на нее воздействия» (§ 903 Герман­ского гражданского уложения) и т. д. " В современном англо-американском праве насчиты­вают 11 правомочий собственника, причем способных в разных сочетаниях давать около полутора тысяч вариантов прав собственности (см,,:__Кикоть В. А^Современные тен­денции и противоречия учения о праве собственности в развитых капиталистических странах (научно-аналитиче­ский обзор).—В кн.: Актуальные проблемы современного буржуазного гражданского права. Сборник научно-анали­тических обзоров. М., 1983. С. 41—43).

Таким образом, привычная для нас «триада» правомо­чий собственника, строго говоря,—чисто юридическая кон­струкция, прямо не опирающаяся на какое-то особое эко­номическое содержание. Она рождена историческим разви­тием нашего законодательства и было бы неправильно искать ее истоки в особых экономических отношениях владения, пользования и распоряжения. В ином случае можно было бы содержание экономических отношений собственности раскрывать через юридические категории (правомочия собственника), что вряд ли корректно.

Спецификаправа собственности. Юридические особен­ности права собственности необходимо, по-видимому, ис­кать не столько в перечне (триаде) правомочий, являю­щемся лишь одним из возможных вариантов законодатель-

ной формулировки содержания этого права, сколько в са­мом характере данных правомочий. Конечно, правомочие ^ распоряжения имуществом у нанимателя всегда уже, чем аналогичное правомочие собственника. Но дело не только в том, что нанимателю недостает каких-то конкретных возможностей, чтобы «сравняться» с собственником (тем более, что последний, абстрактно говоря, может наделить другое лицо любыми принадлежащими ему самому право­мочиями).

Дело в том, что правомочия собственника, как и само право собственности в целом, дают возможность собствен-у нику, опираясь на закон, отстранять всех третьих лиц от | «хозяйственного господства» над принадлежащим ему '. имуществом, если на то нет его воли. В этом смысле право-мочия собственника носят действительно особый,исключи­тельный характер (что, несомненно, является прямым от­ражением, следствием особенностей.», его экономического положения).

Аналогичные правомочия могут быть и у несобственни­ка (например, у того же нанимателя), но они уже не носят исключительдого_харяк1Ёра. Ведь они не только не «исклю­чают» прав на это имущество самого собственника, но и возникают поего воле, а не только по воле управомочен-ного собственником лица.

Следовательно, даже одноименные правомочия несоб-' ственника отличаются от правомочий собственника прежде всего тем, что последний реализует их исключительно по своему усмотрению, будучи ограничен в действиях только прямыми запретами закона, тогда как несобственник свя­зан волей собственника, установившего для него пределы его прав (в соответствии с законом или договором), и не может действовать столь же независимо.

Это обстоятельство ранее игнорировалось нашим зако­ном (ср. ст. 19 Основ гражданского законодательства 1961 года), что порождало теоретические споры и прак­тические недоразумения.

Они дали о себе знать в последнее время как в законо-творческой деятельности, так и в хозяйственной практике. Отождествление «триады» правомочий с правом собствен­ности, господствовавшее в правосознании, сделало возмож­ными попытки подмены права собственности указанной «триадой», оказавшиеся не столь безобидными.

Так, сначала права госпредприятия по владению, поль-* зованию и распоряжению государственным имуществом ('п. 1 ст. 4 Закона о государственном предприятии (объе-

динении) стали трактоваться некоторыми экономистами как право собственности, тем более что трудовой коллек­тив этим же Законом был объявлен «полноправным хозяи­ном» соответствующей части общенародной собственности (п. 2 ст. 1, п. 3 ст. 2), а иной характеристики прав гос­предприятия данный Закон не давал.

Затем в п. 4 ст. 7 Закона о кооперации в СССР уже и кооператив был объявлен «полноправным хозяином при­надлежащего ему на праве собственности» имущества. А после того арендные, «народные» и иные коллективные предприятия стали заключать с органами государственного управления договоры о передаче или продаже (выкупе) им либо их трудовым коллективам соответствующего иму­щества в «пользование и владение», либо даже «во владе­ние, пользование и распоряжение», приобретая в резуль­тате «полную хозяйственную самостоятельность» и стано­вясь «хозяином» («самостоятельным», «полноправным» и т. д.) имущества.

Появление такого рода коллективных «хозяев», о ко­торых многократно сообщалось в различных периодических массовых изданиях, возможно, и усилило «чувство хозяи­на» у конкретных работников, но не способствовало яснос­ти правового положения их имущества. Более того, неко­торые из них были разочарованы, узнав о том, что никакого права собственности на основные фонды, выкупленные ими «в пользование и владение» у государства, не возникло.

Тем не менее, в большинстве альтернативных проектов, предлагаемых законодателю в связи с разработкой Закона о собственности, отстаивалось именно такое понимание права собственности. Например, в проекте, разработанном Комитетом Верховного Совета СССР по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов, в ст. 4 указывалось, что «полномочному собственнику (субъекту права собственности) принадлежат права владения, рас­поряжения и пользования объектом собственности» (Эко-ном. газ. 1989. №48. С. 11).

Понятно поэтому, какое важное практическое значение приобретает правильное и четкое определение характера и содержания правомочий собственника. Для него совер­шенно излишне указание на «хозяйский» характер прав, ибо характеристика собственника как «хозяина» не только ничего не добавляет к его правомочиям, но и смешивает их с правомочиями других владельцев (ведь наниматель квартиры, несомненно, является ее «хозяином», не будучи собственником).

Точно так же излишне и указание на «хозрасчетный характер» деятельности собственника, ибо иначе как на «полном» («подлинном») хозрасчете собственник хозяйст­вовать не может. Но зато, по нашему законодательству, хозрасчетным может .быть даже неправосубъектное обра­зование, например, внешнеторговая фирма государственно­го хозяйственного объединения. Не -будучи юридическим лицом, такая организация не может стать не только соб­ственником, но и, строго говоря, вообще субъектом имуще­ственных (гражданских) правоотношений.

Многие ученые-цивилисты, характеризуя правомочия собственника, не ограничивались перечислением известной «триады», а указывали на ее осуществление «своей властью и в своем интересе» (А. В. Венедиктов), «по своему усмот-Г 'рению» (Д. М. Генкин), «независимо» от врех других лиц ¹ С (С. М. Корнеев) и т. д. По этому же пути вполне обосно-^\ ванно пошел и новый Закон о собственности в 'СССР, уста­новивший в п. 2 ст. 1, что «собственник по своему усмот­рению владеет, пользуется и распоряжается принадлежа­щим ему имуществом».

При этом в Законе отсутствует прямое упоминание о «пределах» названных правомочий, содержавшееся ранее в кодифицированных актах гражданского законодательст­ва. Напротив, законодатель далее специально подчерки­вает, что «собственник вправе совершать в отношении сво­его имущества любые действия, не противоречащие закону», особо выделяя возможность его использования для «любой хозяйственной или иной деятельности, не за­прещенной законом». Тем самым закреплен наиболее широкий^всеобъемлющий характер 'прав собственника, реализующего «хозяйственное господство» над своим иму­ществом.

С учетом изложенного можно сказать, что субъектив­ное право собственности предоставляет обладателю исклю­чительную и всеобъемлющую возможность полного хозяй­ственного господства над имуществом, заключающуюся в правомочиях владеть, пользоваться и распоряжаться при­надлежащим ему имуществом по своему усмотрению, т. е. совершать в отношении имущества любые действия, не противоречащие закону. В исключительном и всеобъемлю­щем характере правомочий собственника, в независимости его имущественно-правового положения от других лиц и заключается юридическая специфика данного права.

Вместе с тем важно подчеркнуть, что наличие такого права прежде всего включает возможность самостоятель-

^4

ной организации хозяйственной (предпринимательской) деятельности и участия в товарном обороте на базе соот­ветствующего имущества. Сведение права собственности к абстрактной «триаде» правомочий долгое время позво­ляло формально считать собственниками таких субъектов, которые в действительности были почти полностью лишены возможности свободного хозяйственного и иного использо­вания принадлежащего им имущества (в частности, кол­хозы). Точно так же, например, и отдельные граждане как личные собственники были законодательно лишены права на самостоятельное хозяйственное использование своего имущества. Их «хозяйственное господство» жестко ограни­чивалось рамками сферы потребления.

Поэтому законодатель специально отметил право соб­ственника использовать имущество для любой не запре­щенной законом хозяйственной деятельности, имея в виду признание за всяким, прежде всего—коллективным или индивидуальным собственником особогосубъективного пра­ва (правомочия) на собственную хозяйственную деятель­ность (см.: Сафиуллин Д. Н. Теория и практика пра­вового регулирования хозяйственных связей в СССР. Свердловск, 1990. С. 15).

В новых условиях такой подход приобретает принци­пиальное значение, закрепляя одно из основных условий становления и функционирования современной рыночной экономики.

Дата добавления: 2014-03-04; просмотров: 340; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!