Язык как система

1. Проблемы системы и структуры языка в современной линг­
вистике.

2. Признаки системы и специфика системы языка, ее откры­
тость и динамизм.

3. Язык как система систем. Система языка в синхронии и ди­
ахронии.

4. Теории единства структуры языка.

5. Ярусы структуры языка.

I. В современной науке невозможно назвать такую отрасль зна­ния, развитие которой не связывалось бы с внедрением в нее поня­тий системы и структуры. Изучение системных и структурных свойств объекта познания стало одной из центральных задач боль­шинства теоретических дисциплин, переходящих по мере своего | совершенствования от описания наблюдаемых фактов, их Knack­s' фйкации к познанию глубинных свойств объекта и принципов его организации, выражаемых прежде всего в системных и структур­ных отношениях.

Благодаря системному подходу к анализу различных языковых единиц и категорий в лингвистике произошли заметные изменения: 1) расширились и умножились ее связи с другими науками; 2) вы-•' Делились новые области исследования; 3) усовершенствовалась техника лингвистического анализа, и наши знания пополнились ; важными сведениями об особенностях языковых единиц и отноше­ний между ними; 4) рассмотрению с новых позиций подверглись >Сймые различные аспекты речевой деятельности и функционирова­вшим языка.

В итоге понятия системы и структуры стали основополагающи­ми теоретическими понятиями языкознания в целом.

Вместе с тем тезис о системности языка и важности изучения его структуры, принимаемый сейчас почти безоговорочно лингви­стами разных школ и направлений, раскрывается в конкретных ис­следованиях далеко не одинаково, и реальное содержание, которое вкладывается в соответствующие термины, оказывается не тожде­ственным.

Становление и эволюция системного подхода к языку происхо­дили на фоне общего поворота науки XX века от "атомистических" к "холистическим" взглядам (т. е. к признанию примата целого над частями и всеобщей связи явлений). В науке XXI века эти тенден­ции продолжаются.

Одним из первых о системе языка (употребив этот термин, но не дав ему лингвистической интерпретации) заговорил Н. М. Карам­зин в связи с выходом в свет шеститомного "Словаря Академии Российской" (СПБ, 1784-1794 гг.) — первого собственно академи­ческого словаря русского языка, насчитывающего 43257 слов: "Пол­ный Словарь, изданный Академиею, принадлежащий к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев; наша, без сомнения, счастливая судьба во всех отношениях есть какая-то необыкновенная скорость: мы зреем не веками, а десятилетиями. Италия, Франция, Англия, Германия славились уже многими вели­кими писателями, еще не имея словаря: мы имели церковные, ду­ховные книги; имели стихотворцев, писателей, но только одного исконно классического (Ломоносова) и представили систему языка (выделено мной — Л. И.), которая может равняться с знаменитыми творениями Академии Флорентийской и Парижской". Отметим, что положение о системе языка Н. М. Карамзин высказал за 80 лет до Ф. де Соссюра, с именем которого связывают разработку этой кате­гории.

В учении Ф. де Соссюра система языка рассматривается как си­стема знаков. Ее внутреннюю структуру изучает внутренняя линг­вистика, внешнее функционирование системы языка, т. е. функци-

онирование в связи с внеструктурной действительностью, изучает внешняя лингвистика.

Большую роль в разработке учения о системе языка сыграли идеи И. А. Бодуэна де Куртенэ о роли отношений в языке, о разграниче­нии статики и динамики, внешней и внутренней истории языка, вы­деление им наиболее общих единиц системы языка — фонем, мор­фем, графем, синтагм.

Идеи о системной организации языка были развиты в несколь­ких направлениях структурной лингвистики.

В исследованиях конца XX — начала XXI века подчеркива­ется нежесткость, асимметрия системы языка, неодинаковая сте­пень системности различных ее участков (В. В. Виноградов, В. Г. Гак, В. Н. Ярцева). Выявляются отличия языка от других се­миотических систем (Вяч. Вс. Иванов, Т. В. Булыгина). Иссле­дуются "антиномии развития" системы языка (М. В. Панов), вза­имодействие внутренних и внешних факторов ее эволюции (Е. Д. Поливанов, В. М. Жирмунский, Б. А. Серебренников), за­кономерности функционирования системы языка в обществе (Г. В. Степанов, А. Д. Швейцер, Б. А. Успенский), взаимодей­ствия системы языка с деятельностью мозга (Л. С. Выготский, Н. И. Жинкин, Вяч. Вс. Иванов).

2. В современной лингвистике в принципе утвердилось следую­щее определение системы языка: (от греч. systema — целое, состав­ленное из частей) — множество языковых элементов любого есте­ственного языка, находящихся в отношениях и связях друг с дру­гом, которое образует определенное единство и целостность. Каж­дый компонент системы языка существует не изолированно, а лишь в противопоставлении другим компонентам системы (Т. В. Булы­гина, С. А. Крылов, ЛЭС, с. 452).

Структура — это строение системы.

А. С. Мельничук писал: "Следует признать наиболее целесооб­разным и соответствующим установившемуся в языке словоупот­реблению такое различение терминов система и структура, при ко­тором под системой понимается совокупность взаимосвязанных и

взаимообусловленных элементов, образующих более сложное един­ство, рассматриваемое со стороны элементов — его частей, а под структурой — состав и внутренняя организация единого целого, рас­сматриваемое со стороны его целостности... Так, например, подле­жащее представляет собой и элемент синтаксической сттщещщ предложения, и компонент системы членов предложения... Струк­тура (система) языка в самом языке непосредственному наблюде­нию не поддается... Объективно существующие структура и систе­ма языка обнаруживаются... в бесконечном повторении их различ­ных сторон и элементов, выступающих каждый раз в других конк­ретных проявлениях".

Язык является открытой динамической системой: он находится в состоянии постоянного развития, обогащаясь за счет новых эле­ментов и освобождаясь от устаревших.

От коммуникативных средств у животных система языка отли­чается способностью выражать логические формы мышления.

От искусственных формализованных знаковых систем система языка отличается стихийностью возникновения и развития, а так­же возможностью выражения дейктической, экспрессивной и по­будительной информации.

Будучи в известной степени открытой, система языка взаимо­действует с окружающей средой познавательной деятельности че­ловечества (ноосферой), что делает необходимым изучение ее вне­шних связей.

В современной систематике приняты следующие признаки сис­тем: 1) относительная неделимость элементов системы; 2) иерар­хичность системы; 3) структурность системы.

Рассмотрим эти признаки.

1. Относительная неделимость элементов системы. Элементы системы являются неделимыми с точки зрения данной системы. Ее элементы могут подвергаться дальнейшему членению, но для других задач, и, следовательно, составлять другие системы. Так, система синтаксиса состоит из системы сложного и системы про­стого предложения. Всякое предложение состоит из слов, т. е. можно говорить о системе лексики, слова распадаются на морфе-168

это уже система словообразования и т. д. Но и система лек-j и система словообразования — это уже другие, не синтак-юкая, системы. Иными словами, элементы потенциально де-а, но в данной системе мы имеем дело с неделимыми элемен-

'. Признак потенциальной делимости элементов тесно связан с по-Йдациальной делимостью систем, т. е. с иерархическим построени-t систем.

2. Иерархичность системы. Этот признак предполагает возмож->сть расчленения данной системы на ряд других систем (подси-<л), с одной стороны, или вхождение данной системы в каче-,_.г элемента в иную, более широкую систему. Например, систе-% синтаксиса распадается на подсистемы сложного предложения, юстого предложения, словосочетания. В свою очередь, подсис-• тема сложного предложения распадается на подсистемы союзно-fo и бессоюзного предложения, подсистема союзного предложе­ния распадается на подсистемы с сочинительной и подчинитель­ной связью и т. д.

Таким образом, любая система представляет собой сложный объект, имеющий иерархическое строение.

3. Структурность системы. Структура — это способ организа­ции элементов, схема связей или отношений между ними. Следова­тельно, как система не существует без элементов, находящихся во взаимосвязи, так невозможна она и без структурной организации её элементов.

Языковые системы могут принимать разные конфигурации: поле, иерархия уровней и др.

Система языка противопоставлена упорядоченному множеству. -Если в системе все взаимосвязано и взаимообусловлено, то от из­менения частей в упорядоченном множестве дело не меняется. О языковых системах уже говорилось. Примером упорядоченного множества может служить студенческая аудитория: столы, стулья, стоящие в определенном порядке и сориентированные на кафедру, за которой висит доска. Можно добавить или убавить количество столов или стульев, можно обойтись без доски, но аудитория оста-

нется аудиторией. В случае необходимости можно преобразовать ее в миниатюрный класс.

Вслед за Э. Косериу, в языке различают систему и норму. Систе­ма показывает открытые и закрытые пути для развития языка, т. е. система — это не только то, что мы наблюдает в языке, но и то, что в нем возможно, чтобы быть понятым членами одного и того же языкового коллектива. В процессе реализации возможностей, зало­женных в системе языка, язык развивается.

Так, например, для системы русского и украинского консонан­тизма характерно противопоставление звуков по глухости — звон­кости. Известно, что звук [в] был сонорным. В X веке в русский язык стали активно проникать грецизмы, вместе с ними звук [ф], но язык сначала этот звук последовательно отвергал (слова парус, Опа-нас и т. п.), эта тенденция наблюдается в просторечиях и диалектах (арихметика, хворточка и т. п.). Особенности артикуляции [в] и [ф] позволили образовать коррелятивную пару по звонкости — глухо­сти, хотя [в] в фонетическом ряду ведет себя как звук сонорный, сочетаясь и с глухими, и со звонкими согласными (зверь — сверь), напротив, рядом с глухими согласными [в] может подвергаться ас­симиляции [ф] торник.

В речи нет ничего, чего нет в возможностях языка. Л. В. Щер-ба справедливо отмечал: "Все подлинно индивидуальное, не вы­текающее из языковой системы, не заложенное в ней потенциаль­но, не находя себе отклика и даже понимания, безвозвратно гиб­нет". Сравним окказионализмы: "И лежат на земле клубничены сверхарбузной величины" (Е. Евтушенко) и "еуы" (лилия) у М. Крученых.

3. Таким образом, с учетом вышесказанного можно утверждать, что всякая единица языка входит в систему. В современных систем­ных исследованиях различают два типа систем — гомогенные и ге­терогенные-Гомогенные системы состоят из однородных элементов, их струк­тура определяется противопоставленностью элементов друг другу и порядком следования в цепи. К гомогенным относят системы глас­ных, согласных и т. п.

Гетерогенными системами называются такие, которые состоят из неоднородных элементов, им свойственна "многоэтажность". В гетерогенных системах наблюдается распадение системы на под­системы однородных элементов, взаимодействующих друг с дру­гом, а также с элементами других подсистем. Выше мы рассмат­ривали систему синтаксиса. Язык в целом является гетерогенной системой.

Так, например, лексика и словообразование и связаны, и соот­несены по многим и разным направлениям. Образование новых слов обязательно опирается на уже существующие слова, меха­низм словообразования не может работать без такой опоры. Вме­сте с тем этот механизм, работая, дает новые слова, пополняет и изменяет лексику. Например, от слова рука — рукавица, обручить­ся, рукав, нарукавник и т. п.

Понятие системности градуально, т. е. допускает разную степень жесткости организации системы. В хорошо организованных (жест­ко структурированных) системах (например, в фонологии, в отли­чие от лексики) существенное изменение одного элемента влечет за собой изменения в других точках системы или даже нарушение равновесия системы в целом. Например, система гласных в проти­вопоставленности глухих и звонких:

["] [Д] М , которая позволила ввести в нее глухой

; ; заимствованный звук [ф].

И W [?]

Подсистемы языка развиваются с неодинаковой скоростью (бы­стрее всего лексика как наименее жестко организованная и медлен­нее всего — фонетика). Поэтому как в целой системе языка, так и в отдельных ее подсистемах выделяется центр и периферия.

Будучи элементом системы и компонентом структуры, всякая языковая единица входит в два типа общих отношений в языке — парадигматических и синтагматических.

Синтагматика — последовательность единиц одного уровня (фо­нем, морфем, слов и т. п.) в речи.

Парадигматика — это группировка единиц одного уровня в клас­сы на основе оппозиции единиц друг другу по их дифференциаль­ным признакам.

Синтагматика (по горизонтали)

3

на юг в горы в лес

на экскурсию и т. д.

Парадигма 1 — пример парадигмы как группы словоформ од­ного слова; 2 — пример более широкой парадигмы — слова, объе­диненные несколькими категориальными грамматическими значе­ниями (личные местоимения); 3 — еще более широкая парадигма, объединяющий ее принцип — лишь то, что все эти слова и слово­сочетания отвечают на вопрос куда?

Таким образом, язык является системой различных систем.

Функционирование систем и подсистем языка в синхронии и ди­ахронии имеет свою специфику. По мнению Ф. де Соссюра, система языка проявляется в синхронии, диахрония эту систему разрушает.

Отвергая формулировку Ф. де Соссюра о несистемности диах­ронии, члены Пражской лингвистической школы исходили из прин­ципиально системного подхода к эволюции языка. В работах Р. О. Якобсона, Б. Трнки, Й. Вахека (позднее — А. Мартине, Э. Ко-сериу и др.) изучается диалектическое противоборство тенденций развития системы языка, действие которых, будучи устремлено к "равновесию" (симметрии, заполнению лакун, "пустых клеток"), тем не менее, никогда не позволяет системе языка достичь абсо-

лютной устойчивости: устраняя старые "горячие точки", оно со­здает в ней новые, что вызывает асимметрию в языке.

Поэтому и в синхронном аспекте система языка предстает не ста­тической, а динамической (подвижной, развивающейся) системой. В языке абсолютный покой невозможен, всегда происходят микро­процессы. И. А. Бодуэн де Куртенэ предложил формулу: 0 + <» = т, т. е. бесконечно малое явление, инновация (0), повторившись бес­конечное множество раз, становится фактом языка. Так, например, до начала 90-х годов мы не знали слова ваучер, сегодня оно обще­известно, всякое новое явление требует своего названия — нового слова, с распространением этого явления слово входит во всеоб­щий обиход (такой путь прошли практически все неологизмы, став­шие со временем фактами общенародного языка).

4. Давно известно, что структура языка объединяет единицы раз­личного строения и назначения. Практически всегда языковеды раз­личали фонетику и грамматику, слово и предложение.

Однако особый интерес к созданию теории структуры языка воз­ник в XX веке (напомним, что направление структурализм, назван­ное Посом, изучало прежде всего системные отношения в языке). Примерами таких теорий могут служить теория изоморфизма и те­ория иерархии уровней.

Теория изоморфизма единство языка объясняет изоморфизмом (izos — одинаковый, morf — форма), т. е. структурным тождеством или параллелизмом языковых единиц. Так, например, Е. Курило-вич доказывает параллелизм структуры слога и предложения, по­тому что функции гласного в слоге и предиката в предложении в сущности одинаковы — образующие.

Однако эта теория не получила своего реального воплощения в лингвистическом описании всей структуры языка, вероятно, в силу своей непоследовательности, так как нельзя утверждать изоморфизм всех языковых единиц и структур. Тем не менее, теория изомор­физма позволяет использовать методы и понятия, принятые при анализе единиц одного уровня, для другого уровня. Например, Р. О. Якобсен, В. Скаличка анализировали грамматику при помощи методов, принятых в фонологии. А. И. Моисеев доказывает изомор-

физм языка и письма как первичного и вторичного, "первообразно­го" и производного средства общения.

Идея изоморфизма не объясняет сложности языковой структу­ры как системы особого рода, она сводит ее к простейшим структу­рам плоскостного строения.

Теория иерархии уровней опирается на идею одновекторного иерархического строения языковой структуры. Наиболее четко она была сформулирована Э. Бенвенистом. Он исходил из того, что еди­ницы языка планом выражения опираются на низший уровень, а планом содержания входят в высший уровень

уровня должны выделяться путем сегментирования более сложных чем они сами, структур; 4) единицы любого уровня должны был знаками языка.

Отношение единиц и уровней языка (по Ю. С. Степанову) Конкретный или наблюдаемый аспект Абстрактный аспект

Структурная схема предложения

репрезентирует

Структурная схема словосочетанш

репрезентирует

			слово
	морфема
фонема

слово

Состоит из

морф

репрезентирует

Лексема

Морфема

Фонема определяется как составная часть единицы более высо­кого уровня — морфемы. Разница между морфемой и словом в том, что морфема — знак связанной формы, а слово — знак свободной формы.

Такое понимание языковой структуры допускает только одно на­правление анализа — от низшего уровня к высшему, от формы к содержанию. Проблема взаимодействия уровней отодвигается на второй план, а самому понятию уровня придается операциональ­ный смысл. Тем не менее, идея иерархии уровней оказалась весьма плодотворной, она была в дальнейшем развита, и реализована в теории ярусов (уровней) системы языка.

5. Уровень языка — это та часть его системы, которая имеет со­ответствующую одноименную единицу: фонемный, морфемный и т. д. Нет, например, стилистического уровня, потому что нет соот­ветствующей единицы.

Принципы различения уровней следующие: 1) единицы одного уровня должны быть однородны; 2) единица низшего уровня долж­на входить в состав единицы высшего уровня; 3) единицы любого

репрезентирует

Фонема

репрезентирует

В. Г. Гак в качестве единицы высшего уровня предлагает текст.

Таким образом, ярусы языковой структуры обладают автоном­ностью и структурной самостоятельностью, хотя они не изолиро­ваны друг от друга, а находятся в постоянном взаимодействии.

Следовательно, язык является системой систем. Системность и структурность — неотъемлемое свойство языка как средства чело­веческого общения.

Лекция № 14

Знаковые и незнаковые свойства языка

1. Языкознание и семиотика.

2. Язык как знаковая система особого рода.

3. Понимание знака в лингвистике.

4. Типы знаков и языковые единицы. Незнаковые свойства языка.

1) Знаковый характер человеческого языка составляет одну из его универсальных черт и основных особенностей; не случайно к понятию знака обращались представители разных научных направ­лений в целях более глубокого проникновения в сущность языка.

Из понятия знака имплицитно исходили в своих научных спорах о сущности вещей и их наименований древние эллины, номиналис­ты и реалисты — последователи двух диаметрально противополож­ных философских направлений средних веков. По мере развития се­миотики в XX веке у нее обнаруживались все более древние истори­ческие корни: в сочинениях Блаженного Августина (4-5 вв.); в сред­невековом учении о "Тривии", цикле из трех наук — грамматики, логики и риторики, в логико-лингвистических учениях схоластики 12-14 вв. о "сущностях" и "качествах" (акциденциях), "о суппозици-ях" (подстановках терминов), об "интенциях разума"; в 17-18 вв. — в учении Дж. Локка о разуме и языке; в идеях Г. В. Лейбница об осо­бом искусственном языке "всеобщая характеристика" (characteristica universalis); в работах языковедов-философов 19-20 вв. А. А. Потеб-ни, К. Л. Бюлера, И. А. Бодуэна де Куртенэ; у основателя психоана­лиза 3. Фрейда и т. д.

Основы семиотики языка и литературы заложили представите­ли европейского структурализма 20-30-х годов 20в. — Пражской лингвистической школы и Копенгагенского лингвистического круж-

ка (Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон, Я. Мукаржовский, Л. Ельмслев В. Брендаль), русской "формальной школы" (Ю. Н. Тынянов В. Б. Шкловский, Б. М. Эйхенбаум), а также независимые от направ лений А. Белый и В. Я. Пропп. К этим исследованиям примыкаю' некоторые работы М. М. Бахтина, Ю. М. Логмана и других отече ственных ученых.

Зарождение семиотики связывают с трудами Ч. Морриса "Осно­вы теории знаков" (1938 г.), "Знаки, язык и поведение" (1964 г.). хотя ее основы заложил американский математик и логик Г. Пирс. Ю. С. Степанов предлагает следующее определение семиотики: "(от греч. semeoon — знак, признак) (семиология) — 1) научная дис­циплина, изучающая общее в строении и функционировании раз­личных знаковых (семиотических) систем, хранящих и передаю­щих информацию, будь то системы, действующие в человеческом обществе (главным образом язык, а также некоторые явления куль­туры, обычаи и обряды, кино и т. д.), в природе (коммуникация в мире животных) или в самом человеке (например, зрительное и слуховое восприятие предметов; логическое рассуждение); 2) сис­тема того или иного объекта, рассматриваемого с точки зрения с. в 1-м значении (напр., с. данного фильма; с. лирики А. А. Блока; с. обращений, принятых в рус. яз., и т. п.) ЛЭС, с. 440.

Рассмотрению языка как семиотической системы способствова­ло развитие семиотики как логико-психологической науки. Заме­тим, что термином "семиотика" пользовался еще Д. Локк, однако более употребительным этот термин был в медицине, где он обо­значал раздел диагностики, изучающий и оценивающий проявле­ния (симптомы) болезней.

Семиотика понимается как общая теория знака. Она рассматри­вает природу знаков и знаковую ситуацию, основные операции над различными знаками. В соответствии с этим в семиотике выделя­лись три раздела: 1) синтактика (синтаксические правила), изучаю­щая отношения знаков друг к другу в пределах данной знаковой системы или знаковой ситуации; 2) семантика (семантические пра­вила), рассматривающая отношение знаков к обозначаемым (ука­зываемым) предметам; 3) прагматика (прагматические правила), ана­лизирующая отношение использующих знаки к знакам.

Понимание языка как системы знаков получило обоснование в концепциях Ф. де Соссюра. Ученый выдвинул два основных свой­ства знака: произвольность и линейный характер означающего. Ф. де Соссюр подчеркнул, во-первых, системность языковых зна­ков, обладающих значимостью, а во-вторых, необходимость срав­нения языковых знаков с другими знаковыми системами (с симво­лическими обрядами, формами учтивости, с военными сигналами и т. п.), поскольку лингвистическая проблема знаковости языка есть прежде всего проблема семиологическая.

А. А. Уфимцева приводит следующее определение языкового знака — "материальное образование (двусторонняя единица язы­ка), репрезентирующее предмет, свойство, отношение к действи­тельности; в своей совокупности 3. Я. образуют особого рода зна­ковую систему — язык. 3. Я. представлют единство определенного мыслительного содержания (означаемого) и цепочки фонематичес­ки расчлененных звуков (означающего). Две стороны 3. Я., будучи поставлены в отношение постоянной опосредованной сознанием связи, составляют устойчивое единство, которое посредством чув­ственно воспринимаемой формы знака, т. е. его материального но­сителя, репрезентирует социально приданное ему значение; только в единстве и взаимосвязи двух сторон 3. Я. сознанием "схватывает­ся", а знаком обозначается и выражается определенный "кусочек действительности", вычлененные факты и события" (ЛЭС, с. 167).

Сформулируем основные свойства знака:

1) материальность, т. е. чувственное восприятие;

2) обозначение чего-либо, пребывающего вне его. Объект, обо­
значенный знаком, называется денотатом или референтом;

3) отсутствие естественной связи между обозначаемым и обо­
значающим;

4) информативность (способность нести информацию и исполь­
зоваться с коммуникативной целью);

5) системность, т. е. знак получает свое значение лишь при ус­
ловии вхождения в определенную знаковую систему. Напри­
мер, знак! в пунктуации — восклицательный знак, в дорож­
ной знаковой системе — "опасная дорога", в шахматной
игре — "интересный ход", в математике — "факториал".

В жизни общества применяются знаки нескольких типов, наи более известны знаки — признаки, знаки — сигналы, знаки — сим волы, языковые знаки. Рассмотрим их.

Знаки — признаки несут некоторую информацию о предмете (яв лении) вследствие естественной связи между знаком и обозначав мым предметом или явлением. Например, по интонациям, жеста\ мы четко представляем настроение наших близких; узор на окон­ных стеклах свидетельствует о сильном морозе. Именно наличие указанной естественной связи обусловливает его специфику и вы­водит в ряде концепций за пределы знаков (ср. пункт 3 в перечне признаков знака).

Знаки — сигналы устанавливаются по условию, по договорен­ности. Так, например, звонок может быть сигналом начала или кон­ца урока, лекции, а также сообщать о повороте башенного крана.

Знаки — символы несут информацию о предмете (явлении) на основании отвлечения от него каких-то свойств и признаков, осоз­наваемых в роли представителей всего явления, его сущности; эти свойства и признаки можно узнать в знаках-символах. Так, напри­мер, многие государства декларируют свою силу и мощь, поэтому на их гербах изображены орлы, львы, медведи и т. п.

Совершенно особое место в типологии знаков занимают языко­вые знаки.

2. К сожалению, адекватной теории языкового знака нет и по сей день. Многообразие взглядов на проблему языкового знака объясняется сложностью и многоаспектностью самой этой пробле­мы, а также значительными трудностями ее изучения: знаки, знако­вая деятельность непосредственно связаны с категорией значения, с духовной, мыслительной деятельностью людей, т. е. они относят­ся к области явлений, не поддающихся прямому наблюдению или измерению.

Знаки языка во многом сходны со знаками других знаковых сис­тем, искусственно, сознательно созданных людьми. Сходство это таково, что язык без сомнения и безоговорочно можно считать зна­ковой системой. Вместе с тем язык — знаковая система, заметно отличающаяся от искусственных знаковых систем, язык — знако­вая система особого рода. Рассмотрим, в чем ее специфика.

1. Прежде всего язык — универсальная знаковая система, об­
служивающая человека во всех сферах его жизни и деятельности.
Поэтому язык должен быть способен выразить любое новое содер­
жание. Искусственные знаковые системы (светофор, сигнализация
флажками и т. п.) обслуживают человека в строго определенных
ситуациях.

2. Количество содержания, передаваемое искусственными зна­
ковыми системами, конечно, ограниченно.

Если возникает потребность выразить какое-то новое содержа­ние, требуется специальное соглашение, вводящее в систему знак, т. е. изменяющее саму систему. Знаки в искусственных системах либо не комбинируются между собой в составе одного "сообще­ния", либо же комбинируются в строго ограниченных рамках, и эти комбинации обычно фиксируются в виде стандартных сложных знаков ~^\ (запрет поворота + налево).

Количество содержания, передаваемого средствами языка, в принципе безгранично. Эта безграничность создается, во-первых, способностью к взаимному комбинированию знаков и, во-вторых, способностью получать по мере надобности новые значения, не утрачивая или не обязательно утрачивая при этом старые. Так воз­никает многозначность (например, в молодежном жаргоне крутой, упакованный и т. п.).

Следовательно, искусственные знаковые системы предназначе­ны для передачи ограниченной информации, язык же является все­объемлющим средством не только передачи и хранения информа­ции, но и оформления самой мысли, а также эмоционально-психи­ческих отношений и актов волеизъявления. Поэтому языковая сис­тема многоплановая и сложная, она включает в себя разные едини­цы, в том числе промежуточные и незнаковые.

3. Язык — система по своей внутренней структуре значительно
более сложная, чем искусственные знаковые системы. Сложность
проявляется в том, что целостное сообщение лишь в редких случа­
ях передается одним языковым знаком (Стоп! Марш! Бегом!). Обыч­
но сообщение — это комбинация большего или меньшего количе­
ства знаков. Указанная комбинация свободная, создаваемая говоря-

щим в момент речи, она не существует заранее, не может быть стан­дартной.

4. Каждый язык — это система, складывавшаяся и изменявшая­
ся стихийно, на протяжении тысячелетий, поэтому в каждом языке
немало "нелогичного", "нерационального" и противоречивого (омо­
нимы, дублеты, полисемия). В искусственных знаковых системах
одному знаку соответствует одно-единственное содержание.

5. Только язык, но не искусственные знаковые системы, являет­
ся средством формирования мысли. Последняя не существует или,
по крайней мере, не является мыслью в подлинном смысле слова,
пока она не оформлена при помощи языка.

Таким образом, языковой знак не является порождением знако­вой ситуации. Он сам создает определенную знаковую ситуацию, характерную для того или иного конкретного языка.

3. Несмотря на длительность изучения проблемы знаковости язы­ка, единой теории нет, а есть лишь несколько лингвосемиотичес-ких школ, наиболее известны феноменологическая (физикалисти-ческая) и билатеральная.

Представители феноменологической философии (И. Кант, Э. Гус­серль, Ч. Моррис и др.) считают, что человеческому познанию дос­тупны явления (феномены), а сущности либо непознаваемы, либо они являются результатом конструктивной способности человека. В связи с этим знаком признается любой предмет, воспринимае­мый органами чувств, если он сигнализирует о другом явлении, которое прямо не наблюдается. Таким образом, знак материален, он понимается как сигнал или признак.

При таком понимании выделяется два вида языков — акусти­ческий и оптический. К акустическому виду средств общения от­носится звуковой язык, а также свист (на острове Ла Гомера — од­ном из Канарских островов), барабаны в джунглях Африки. К оп­тическому языку относится письменность, жесты. Все перечислен­ные знаки являются первичными, наряду с ними функционируют вторичные знаки, характерные для вспомогательных и искусствен­ных языков, они именуются субститутами. Знаки — субституты замещают не предмет и понятие, а первичные знаки. Субституцией

письменного языка, например, являются шифры, азбука Морзе, те­леграф, стенография, шифр Брайля и др.

Понимание языкового знака только как признака или сигнала делает феноменологическую знаковую теорию языка ограниченной а по философской сущности вульгарно-материалистической.

Более распространенной оказывается билатеральная теория т. е. понимание знака как единства (ассоциации) материального (внешнего) и идеального (внутреннего) значения. Так понимали язы­ковой знак В. фон Гумбольдт, Ф. де Соссюр, А. А. Потебня, И. А. Бо-дуэн де Куртенэ и др. Языковыми знаками, согласно билатеральной теории, признавались значимые единицы языка — слова, морфе­мы, предложения. Знаковая теория языка связана с проблемой клас­сификации языковых единиц.

4. Будучи средством общения, язык с необходимостью представ­ляет собой систему знаков. Но какие же единицы языка являются знаками?

Еще Ф. де Соссюр одним из основных признаков знака считал наличие в нем плана содержания и плана выражения. План выра­жения (оптический или акустический) мы чувственно воспринима­ем. План содержания несет в себе значение знака и, следовательно, обладает семантикой.

Рассмотрим единицы языка с точки зрения наличия плана выра­жения и плана содержания.

Наиболее сложной с указанных позиций является фонема, по­скольку в разных концепциях и план выражения, и план содержа­ния фонемы понимается по-разному. Если следовать точке зрения И. А. Бодуэна де Куртенэ и его последователей, то фонема плана выражения не имеет, т. к. это идеальное образование. В иных тео­риях (Московская фонологическая школа и др.) фонема — это звук в основном своем звучании, т. е. план выражения очевиден. Соглас­но традиционной точке зрения, фонема значения не имеет, т. е. от­сутствует план содержания, однако психолингвистические экспе­рименты А. П. Журавлева, наблюдения Т. О. Дегтяревой и др. убе­дительно доказывают, что за каждой фонемой в нашем сознании закреплено не только значение, но и цвет. Следовательно, у фоне-

мы есть план содержания. Таким образом, признание или неприз­нание фонемы знаком языка зависит от принятой точки зрения на план содержания и план выражения данной языковой единицы.

Морфема является двусторонней единицей, так как у неё есть и план выражения, и план содержания, однако значение морфемы не является единицей информации. Морфемы существуют только в со­ставе слова, мотивируя их словообразовательное или словоизмени­тельное значение. С коммуникативной точки зрения, морфемы — это сигнальные знаки, указывающие на языковые значения, в то же время это структурные знаки.

Во всех концепциях основным знаком языка признается слово. Оно выражает значение или понятие, является его символом или знаком. Слово способно входить и в состав предложения, и в со­став высказывания. Слово является знаком особого рода: оно заме­щает не только предмет, но и понятие, обладает значением (часто не одним), структурно и социально мотивировано. Ф. де Соссюр подчеркивал произвольность значения слова как языкового знака, но это справедливо лишь для самых древних непроизводных слов (их этимология, внутренняя форма затерялись в глубине веков), в производных, а особенно в сложных словах, значение мотивирова­но. Так, нам неизвестно, почему РУКА названа именно так, но со­вершенно очевидна мотивация слов обручиться, обручальное коль­цо, рукав, рукавица, поручиться и т. п. Иногда в родном языке моти­вированность знака не осознается, а в родственных она ясна. На-₄ пример, рус. ошибка и болг. ГРЕШКА, для болгар наоборот: сапун £■ (заимствование с латинским корнем) и русское МЫЛО.

Свободное словосочетание тяготеет в аспекте знаковости к пред-Е ложению, а устойчивое — к слову.

| На предложение в рассматриваемом аспекте выработались две |.основные точки зрения: это либо сочетание знаков (слов), либо осо-Цбый целостный знак. В любом случае предложение имеет и план ажения, и план содержания. Именно предложение обеспечива-t языку возможность передавать любую информацию. В последние годы в качестве знака языка некоторые лингвисты осматривают текст. Его трактовка как языкового знака полнос-

Дата добавления: 2014-03-11; просмотров: 818; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!