Формы коллективного сознания

Анализ феноменов духовной сферы жизни общества как форм коллективного сознания позволяет определить предмет социально-философского познания — особое качество социальное — посредством дефиниций. Причем каждая форма дает такие определения, которые отражают специфику представлений о социальном, каким оно выражено в действительности. В каждом конкретном случае социальное сводится к категориям, выражающим особые взгляды на социальную действительность и лежащим в основе специфических методик ее анализа.

7.1. Правосознание или правовое сознание. Специфика правосознания проявляется в осознании социального посредством категорий социальная справедливость и социальный порядок. Под социальным порядком понимается такая форма социальной организации, которая стабильна по отношению к любому внешнему воздействию. Это предполагает достижение внутреннего социального единства всех социальных слоев и групп, которое может быть выражено социальным институтом государства.

В рамках определенного социального порядка каждый индивид, входящий в это социальное объединение, получает определенный социальный статус, выражающий его место в организованном социальном целом и роль в поддержании данной формы социальной организации. Неизменный социальный порядок позволяет прогнозировать изменение социального статуса, открывая перед каждым членом сообщества перспективы социальной жизни. Социальный порядок мотивирует социальную практику индивида в направлении достижения социального статуса, что превращает его в личность. По мнению ряда ученых, личность представляет собой такую сторону индивида, которая содержит социально востребованные и необходимые для достижения социального статуса качества и свойства, навыки и опыт.

Одной из особенностей правосознания является типическое отождествление индивида с его социальным статусом, в обыденном сознании представленное в профессиональной корпоративности и отождествлении с должностью, занимаемой в профессиональной среде. Эта особенность активно используется в социальных методиках ролевого поведения, в теориях формирования и функционирования профессиональной и корпоративной этики, как форм и способов взаимоотношений личностей внутри социального сообщества в рамках определенного социального порядка (см. выше «социальная стратификация»).

Социальный порядок формализуется в правосознании посредством законов, в которых определенные социальные отношения закрепляются как доминирующие для данного порядка. Им в правосознании придается вид собственно социальных отношений, и их доминирование подкрепляется активностью различных социальных институтов, в первую очередь, государства. Те отношения, которые дестабилизируют данный порядок, рассматриваются правосознанием как «асоциальные» или «антисоциальные». Все прочие отношения располагаются в пределах от «социальных» до «антисоциальных».

В этих же пределах посредством закона правосознание оценивает любую социальную активность личности данного сообщества как социальную или асоциальную. Деятельность, направленная на поддержание данного порядка, поощряется законом, а подрывная по отношению к данному порядку — наказывается. Такая регламентация деятельности личности чаще всего обозначается категорией правопорядка. Цель правопорядка осознается в категории социальная справедливость.

Представление о конкретном содержании категории социальная справедливость является критерием для различения особых форм правосознания. Для западноевропейской традиции характерно представление о социальной справедливости как равенстве всех членов сообщества перед законом вне зависимости от социального статуса. Это представление в современном российском обществе стало столь обыденным, что нарушением социальной справедливости считается уклонение от наказания личности с высоким социальным статусом, а вот более высокий уровень поощрения руководства за заслуги подчиненных расценивается как справедливый.

Напротив, восточная традиция, например китайские «Тан люй шу и» (Уголовные уложения эпохи Тан), осознает социально справедливым учет социального статуса при определении как поощрения, так и наказания. Если поощрение личности с высоким статусом выше определяемой законом нормы, то и для определения наказания статус выше среднего является отягчающим вину обстоятельством, ведущим к ужесточению наказания, а статус ниже среднего — к его ослаблению. Например, факт непочтительного высказывания об императоре для водоноса будет расцениваться как богохульство, что требует мер общественного воздействия, а для государственного чиновника оценивается как факт государственной измены. В то же время, действия младшего по отношению к старшему оцениваются более жестко, чем действия старшего по отношению к младшему. Учет социального статуса всех участников оцениваемого правосознанием действия создает целую шкалу повышения или снижения наказания, определенного «Уголовным уложением».

Более того, категория социальная справедливость применяется для оценки не только правопорядка, но и социального порядка в целом. В этом случае существующему социальному порядку противопоставляется иной порядок, как существующий реально в ином сообществе, так и конструируемый идеально. Как правило, идеально конструируемый порядок противопоставляется существующему как социально справедливый, что является идейным основанием деятельности по изменению существующего порядка. Большинство социальных революций использует лозунг построения социально справедливого общества для обоснования необходимости уничтожения существующего социального порядка.

7.2. Политическое сознание или идеология. В рамках этой формы коллективного или общественного сознания социальное осознается посредством категорий общего и частного социального интереса. В работах классиков марксизма-ленинизма идеология расценивается как «иллюзорная форма сознания», в которой формально логическое обобщение по видимости подменяет диалектическое обобщение на уровне сущности.

Формально логическое обобщение напрямую связывает категории социальный интерес и потребность. Таким образом, частные интересы отражают потребности отдельных субъектов социального процесса и могут противоречить друг другу, вплоть до антагонизма. Общие потребности представляют собой необходимые условия существования всех и всякого, и, в конечном счете, социальной общности в целом. В жертву этим общим потребностям можно принести любые частные интересы, за исключением так называемых «неотъемлемых прав человека». В этой трактовке представителем общих интересов выступает государство как выразитель социальной целостности и общих потребностей. Существует и более простой способ выражения общих интересов. В этом случае проводится формально логическое обобщение содержания частных интересов. Такие интересы характеризуются как клановые или корпоративные интересы, объединяющие субъектов частных интересов в определенное сообщество.

На уровне сущности идеология представляет интересы определенной социальной группы как всеобщие. Более того, политическое сознание может представлять в качестве общих интересы особого социального слоя представительной власти — государственной бюрократии. В этом случае таким интересом выступает сохранение не только общественного порядка государственного управления, но и собственного места в бюрократической системе.

В рамках этой формы коллективного сознания выделяются средства, которые позволяют выдавать частные интересы за всеобщие. Они обобщаются категориями пропагандаи агитация. Посредством пропаганды осознание собственных интересов подменяется готовыми стереотипами, распространяемыми, как правило, современными средствами массовой информации. Особое значение приобретает популярная форма, позволяющая каждому индивиду самостоятельно сделать выводы, навязанные некритически воспринятыми стереотипами. В отличие от пропаганды агитация как идеологическое средство позволяет убедиться в правильности собственных выводов, предоставляя специфически переработанную, а подчас и просто ложную, информацию о возможных альтернативных позициях.

В пропаганде и агитации государственной власти представляются неограниченные возможности навязывать обществу определенные стереотипы осознания общих социальных интересов. В литературе особое состояние политического сознания, игнорирующее любые точки зрения, кроме пропагандируемых государством, рассматривается как характерная черта тоталитарного общества. В противовес ему в прошлом веке были выдвинуты концепции «деидеологизации» и «редеидеологизации». Следует отметить, что в рамках советского политического сознания марксизм рассматривался как «подлинно научная идеология».

7.3. Научное сознание. Сложность описания представлений о социальном в данном форме коллективного сознания связана с проблемами понимания науки западноевропейской традицией, доминирующей в современной литературе. Стало обычным отождествлять научное сознание с научным мировоззрением. Традиция философии Нового времени отождествляет науку и философию, противопоставляя их религии и теологии. В современном обществе наука может трактоваться как категория, по содержанию отождествляемая с пониманием ее в пределах от «производительной силы» до «рационального познания вообще».

Достаточно популярна концепция «жизненного мира», выдвинутая Э. Гуссерлем (1859-1938), чаще всего описываемая в современной литературе как теория «обыденности» или «повседневности». В ней «обыденность» как реальность повседневной жизни конкретных людей противостоит научной интерпретации жизни общества как реальности научной картины мира. Таким образом, категория научной картины мира обозначает границы научных представлений о социальной действительности, за пределами которых доминируют обыденные представления. Следовательно, содержание категории социальное в рамках науки как формы коллективного сознания раскрывается через категорию научной картины мира.

Первой позицией научной картины мира является представление о существовании единственной реальности, закрепляемое в принципе материального единства мира. Изначально этот принцип был сформулирован еще Г.-Ф. Лейбницем (1646-1716) как теологический вывод о невозможности создания совершеннейшим существом — Богом — несовершенных творений, а, следовательно, созданный им мир — совершеннейший, а потому и единственный. Таким образом критиковались мистические представления о других мирах, недоступных для чувственного восприятия и рационального научного познания. Этот принцип, отчасти, восстанавливал античные представления о космосе как о вселенной, вмещающей все сущее, в противовес хаосу как несуществующему.

Все сущее в этом единственном мире в научной картине мире разделяется на «уже познанное» и «еще не попавшее» в поле зрения науки. Такое различение проводится посредством категории факт или объективная реальность, включающей все явления, вещи и процессы, существование которых объективно установлено наукой и не зависит от субъекта познания. Это означает выведение из научной картины мира субъекта, представления которого характеризуются категорией субъективная реальность.

Важной отличительной особенностью объективной реальности выступает представление о факте как о необходимом следствии определенных объективных причин, а также как о причине, вызывающей определенные следствия. Принцип понимания факта как проявления причинно-следственной обусловленности всего сущего позволяет сформулировать категорию закона. Научный закон понимается как объективная, существенная и необходимая причинно-следственная связь между явлениями объективной реальности.

Таким образом, содержание социального представлено посредством раскрытия научных законов социальной реальности. Именно таким образом формулируется предмет современной научной социальной дисциплины — социологии. Научные законы субъективной социальной реальности раскрываются в рамках психологических исследований и составляют предмет современной социальной психологии. Это позволяет все знание о социальной действительности свести к социологическим и социально-психологическим законам.

Проблема такого понимания сводится к установлению в рамках научной картины мира взаимоотношений между субъективной и объективной реальностью. Причем известные пути решения этой проблемы практически меняют местами стороны этого отношения. Например, введенный еще Р. Декартом (1596-1650) принцип пробабилизма может быть интерпретирован следующим образом: наука создает только некие идеальные конструкции — модели действительности, которые в применении должны давать желаемый практический эффект, прежде всего для обеспечения человека средствами и условиями жизнедеятельности. Проблема адекватности данной модели процессам, происходящим в действительности, не имеет смысла, пока практическое применение модели дает ожидаемый эффект. Сами же модели отбираются также не по принципу наибольшей адекватности действительности, а по их простоте и ясности для применяющего их субъекта, т.е. по их технологичности.

Подобная трактовка вполне совпадает с отмеченными ранее представлениями Э. Гуссерля о научном мире как сфере «объективизированных абстракций», т.е. субъективной реальности, противостоящей объективно существующему «жизненному миру». Ведь недаром за деятелями науки закрепилось представление как о предельно непрактичных субъектах социального процесса, для нормальной деятельности которых нужно создавать «искусственную социальную среду».

В современных социальных науках само понятие факта, лежащее в основании научной картины мира, чаще всего трактуется как субъективно-психологическая интерпретация события его участником с целью внешним образом подтвердить его мнение о самом себе. В юриспруденции существует правило оценки свидетельских показаний только в сравнении с субъективными мотивами свидетеля и показаниями других свидетелей по принципу «врет как очевидец». Подобный «казус свидетельских показаний» представлен Акутагавой в новелле «В чаще», экранизированной А. Куросавой в художественном фильме «Расëмон».

7.4. Религиозное сознание также достаточно часто отождествляется в современной литературе с религиозным мировоззрением. В основе таких суждений лежит различие в описываемой религиозным сознанием картине мира от картины мира науки. Введение термина научное мировоззрение требует рассмотрения религиозной картины мира как его альтернативы, что создает терминологическую путаницу.

Типична также подмена исследования религиозного сознания историей религиозных конфессий, что составляет предмет особой дисциплины — религиоведения. Часто религиозное сознание сводят к представлениям теоцентризма, учению о существовании божества — кумира, который занимает центральное место в рациональной логически-понятийной системе. Такой принцип анализа лежит в основе особой дисциплины — теологии.

Следуя традиции, введенной в философию еще Л. Фейербахом (1804-1872), специфику религиозного сознания достаточно часто сводят к вере в сверхъестественное, нарушающее законы объективной научной реальности. Такое явление характеризуют категорией чудо. Разумное объяснение чуда допускает сосуществование множества миров, каждый из которых имеет не только свою природу, но и населен особыми сущностями. В большинстве случаев структура миров представляет собой иерархию, в которой мир человеческого бытия занимает различные места, однако сохраняется его пространственно-временное сосуществование со всеми мирами здесь и сейчас. Чудо объясняется проникновением воздействия иных миров в определенное время в определенных точках пространства мира людей. Это воздействие нарушает причинно-следственную связь явлений нашего мира.

Более того, возможно инспирирование направленного воздействия других миров на события нашего мира. Для этого необходимо совершать определенные действия в условиях возможного воздействия на иные миры, обратное воздействие которых приведет к желаемому результату вне причинной связи с предпринимаемыми действиями. Такая практика обобщается в категории магия. Однако сама магическая практика основана на особом представление о субъекте — человеке.

Религиозные представления о человеке предполагают его понимание как иерархически построенной структуры тел, которые сосуществуют с физическим телом человека. Христианское сознание сводит эти тела практически к трем: собственно тело, душа и дух, а индуизм — к девяти. Таким образом, сосуществование миров дополняется сосуществованием тел человека, которые способны к самостоятельным действиям вне мира физического тела.

Вне зависимости от установления контроля над различными действиями различных тел человека в различных мирах человек представляет собой целое и несет личную ответственность за все действия, совершаемые им. Поэтому одна из целей жизни — обретение умения управлять собой. Возможно также передать управление своими телами различным сущностям, обитающим в иных мирах. Тогда любой акт деятельности в физическом мире обретает характер обряда, связывающего все тела во всех мирах, а направленность действий — характер ритуала.

Все представления религиозного сознания о социальном связаны с сакральным смыслом физического бытия человека и раскрываются в категории святость и священное. Этим качеством наделяется пространство, в котором выделяются священные места, время — религиозный календарь, и особые люди, носящие именование священных или посвященных. В целом вся жизнь протекает как сменяющие друг друга обряды и ритуалы, подчиненные священной цели и имеющие сакральный смысл.

В конечном счете, в рамках религиозного сознания социальное бытие рассматривается как некий ритуал достижения иного состояния, воспринимаемого мистическим образом. Действия, не попадающие под определение сакрального, религиозным сознанием воспринимаются не только как бесполезные или бесцельные. Чаще всего они определяются как вредные, т. е. ведущие к иному будущему мистическому состоянию. Оно является некой альтернативой религиозному идеалу или антиидеалом. В некоторых теориях сама социальная действительность рассматривается как антиидеал, а время человеческой жизни — как испытание, прохождение которого гарантирует «светлое будущее».

7.5. Нравственность или моральное сознание чаще всего в литературе представлено как система норм, регулирующих поведение человека в сообществе. В конечном счете, может возникнуть впечатление о совпадении данной формы сознания с таким социальным явлением как этикет. Такая позиция являет типичную ошибку в представлениях о формах коллективного сознания. В описании любой из форм сознания может доминировать рассмотрение социальных норм, которые отождествляются с формой сознания в ее регулятивной функции. В правосознании рассматриваются юридические нормы, в религиозном — религиозные и т.д.

Второй особенностью рассмотрения нравственности может быть признано сведение ее сущности к различным этическим теориям. Среди них различают автономную и гетерономную этику. В первом случае различается понятие морали и нравственности, мораль воспринимается как социальная форма сознания, а нравственность — как индивидуальная. В автономной этике понятия морали и нравственности совпадают. Чаще всего в качестве примера автономной этики приводят концепцию категорического императива Э. Канта (1724-1804).

Один из возможных ответов на вопрос о сущности нравственности или морального сознания состоит в выделении критерия приятия или неприятия сообществом и каждым ее членом определенных социальных явлений. Тем самым ограничивается сфера деятельности любого социального субъекта по моральным или нравственным позициям. Эти критерии имеют два категориальных уровня.

На первом категориальном уровне ограничение сферы деятельности социального субъекта производится посредством парных категорий добро и зло. Все те явления, которые обозначаются категорией добро, обладают высшей степенью приятия в рамках общности и социального субъекта, зло — абсолютного неприятия. Таким образом, социальным понимается то, что подводится под категорию добра, а зло — это антисоциальное. В моральном сознании результаты социальной деятельности, направленные на укрепление единства социальной общности или способствующие сохранению единства, принимаются под категорией добра.

Особо стоит обратить внимание, что этот уровень морального сознания может выявлять оппозицию добра и зла посредством приписывания положительных и отрицательных качеств. Свое ассоциируется с добром, а чужое — со злом. В социальной психологии подтверждается тот факт, что личное местоимение, обозначающее социальную общность — мы, является зримым выражением положительных качеств, а они — злые, гадкие, некрасивые и т.п.

На втором категориальном уровне результаты социальной деятельности обозначаются непарными категориями благо и вред. Для любой социальной практики общим правилом является не нанесение вреда всему, признанному в сообществе социальным или даже всему живому или сущему вообще. Благо же воспринимается как высшая и конечная цель не только индивидуальной деятельности, но и коллективным результирующим вектором. По отношению к этому уровню категориальный ряд добра-зла имеет подчиненный характер.

Проблема соотношения уровней категориальной оценки социального в моральном сознании находит свое выражение в формировании особого вида деятельности, результаты которого вне зависимости от индивидуальных представлений имеют искомый результирующий вектор блага. Такая практика регулируется социальным явлением, обозначаемым категорией традиция. Чаще всего в литературе это явление связывается с определенным историческим периодом и социальной общностью. В этом случае эта деятельность признается определяющим фактором формирования культурно-исторической общности, обозначаемой категорией цивилизация, и характеризуется как культурно-историческая традиция.

Культурно-историческая традиция имеет специфический вид социального существования. В отличие от нормативного регулирования традиция устанавливается посредством доминирующего живого примера, связанного с повседневной жизнедеятельностью особой группы, обозначаемой в научной литературе категорией аристократия. Внимание к специфическому виду сочетания в повседневной практике любых жизненных мелочей и неспособность к отказу от традиционных действий делает аристократию живым хранителем культурно-исторической традиции. Смена традиции, таким образом, возможна только как результат физической ликвидации данной социальной группы. Отмечается тот факт, что в России живым носителем традиции выступала социальная группа, обозначаемая категорией интеллигенция.

7.6. Передача культурно-исторической традиции от поколения к поколению связана не только с воспитанием, но и с закреплением определенных видов социальных действий в эстетическом сознании. В научной и учебной литературе данная форма коллективного сознания чаще всего характеризуется посредством описания различных видов специфической социальной практики — искусства. Исследование этого вида деятельности ведется социальной дисциплиной — искусствоведением. Сведение сущности эстетического сознания к искусствоведческим исследованиям форм его проявления затрудняет самостоятельное освоение материалов, связанных с данной темой.

Исследованием данной формы коллективного сознания занимается также философская дисциплина — эстетика. С ее позиций эстетическое сознание формулирует представление о социальном посредством взаимосвязанных категорий прекрасное и безобразное. Эстетическое основание может признаваться началом всякого философского анализа, как это представлено в системе Платона. По его мнению, прекрасное вызывает у человека чувство удивления, которое заставляет не только восхищаться им, но и размышлять о возможности его существования.

Признавая деятельность начальной категорией социально-философского анализа, эстетическое сознание призвано расширять сферу социальной деятельности субъекта и изменять характер самой деятельности. Сфера деятельности субъекта ограничена пределами его чувственного восприятия действительности. Категории прекрасного и безобразного позволяют не только обозначать границы социального в этом восприятии, но и выделять в самих границах новые объекты действительности. Именно эти объекты становятся новыми условиями и основаниями для деятельности субъекта.

Расширенное восприятие действительности влияет на характер деятельности. Она приобретает творческий характер, в ней зримо начинает доминировать задача изменения субъекта (внутренняя целесообразность) над задачей достижения материализованного результата (внешняя целесообразность). Особое значение в рамках эстетического сознания имеет такая форма деятельности, которая не имеет зримых материализованных практических результатов. Она лишь готовит субъекта к деятельности в измененном внутреннем состоянии, которое переживается им в искусственных условиях «игры». Эта форма деятельности обособилась в социальное явление, обозначаемое категорией искусство.

Более того, сам факт развития чувственности как основы творчества может становиться целью деятельности как отдельного субъекта, так и социальной группы. Основой формирования такой общности является стремление лично переживать различные внутренние состояния и изыскивать внешние условия, провоцирующие такие переживания. В истории социальной науки такая общность получила название «богема», а ее деятельность, не имеющая внешних результатов — «богемной жизни». Однако в современном мире большее распространение получила общность, развивающая границы личной чувствительности посредством «экстремальных» внешних обстоятельств.

Социальное в эстетическом сознании воспринимается как прочувствованное, что позволяет ему смыкаться с нравственным сознанием. Но в тех условиях, когда традиция нравственного сознания предписывает следование определенным, устоявшимся формам практической деятельности, эстетическое сознание призывает к творчеству как свободному поиску условий развития собственной чувственности. В литературе чаще описывается роль эстетического сознания в формировании образца деятельности, ограничивающего свободу индивидуальной творческой позиции. Этот факт еще раз поднимает проблему различения форм коллективного сознания и социальных норм в рамках духовной сферы жизни общества.

Дата добавления: 2014-10-02; просмотров: 407; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!