Факторы, влияющие на эффективность творческой деятельности

Рассмотрим основные факторы, определяющие процесс реше­ния творческих задач. При анализе этих факторов мы будем раз­личать ситуационные и личностные, не забывая, однако, о том, что в конкретном процессе решения задачи они всегда взаимодей­ствуют.

9.3.1.Ситуационные факторы

Модель стимула. Если вы установите, каким образом модель стимула, которую представляет собой задача, может способствовать или препятст­вовать ее решению, то сможете использовать эту информацию для улучшения процесса решения задач.

Гештальтпсихологи, изучавшие влияние характера стимула на перцептивную организацию, старались показать, что процесс решения задач в основном аналогичен перцептивному процессу. Экспериментальные исследования подтверждают гипотезу о том, что пространственное расположение элементов проблемной ситуа­ции может способствовать или препятствовать решению задачи так же, как оно способствует или препятствует перцептивной ор­ганизации.

Например, если для достижения решения нужно, чтобы объ­ект А был виден как часть объекта X, а он расположен как часть объекта Y, то решение будет затруднено. Этот эффект наиболее характерен для знакомых объектов, так как довольно часто при решении задач необходимо давать этим объектам новую интер­претацию. В данном случае близость объектов будет усиливать устойчивость их привычных значений, мешающую решению зада­чи, и, наоборот, пространственное разделение функционально свя­занных объектов облегчает «видение» их нового применения.

Довольно часто объекты, необходимые для решения, просто от­сутствуют в непосредственно данной проблемной ситуации. В та­ком случае полезно порешать родственные задачи. Стимульная модель родственной задачи может включать объекты, нужные для решения основной. Весьма вероятно, что заключение по аналогии является плодотворным именно по этой причине.

Временная организация и установка. Элементы задачи представлены нам не только в пространстве, но и во времени. Одни части проблемной ситуации предшествуют другим. Одним из основных эффектов временной организации ма­териала, важных для нашего обсуждения, является эффект уста­новки. Влияние установки на решение задач изучалось достаточ­но широко. Классическим в этой области является эксперимент Лачинса (1942). Результаты этого эксперимента показывают, что решение определенного числа задач одним способом побуждает испытуемого использовать тот же способ для решения последую­щих задач, даже если этот способ становится неэффективным.

Некоторые исследователи считают, что эффект установки яв­ляется просто данью той стратегии решения задач, которая обыч­но бывает эффективной. Аналогично другие исследователи отно­сят этот эффект к тенденции решающего задачу действовать все более и более автоматически, когда за трудной задачей, требую­щей умственных усилий, следуют другие, решаемые по тому же принципу,

Существует целый ряд попыток научить испытуемых преодоле­вать нежелательные умственные установки при решении задач. Известный практический совет состоит в том, чтобы оставить за­дачу на некоторое время и затем посмотреть на нее «свежим взглядом». Другой подход принадлежит Майеру (1933), проводив­шему свои эксперименты в Мичиганском университете на больших группах студентов. Перед тем как решать задачи, испытуемым предлагалось прослушать 12-минутную лекцию, содержавшую не­которые общие инструкции и указания. В течение часа, выделен­ного затем для решения, экспериментальная группа набрала 49% правильных решений, а контрольная группа (которой лекцию не читали) — только 37%. Следующий эксперимент, тестирующий способность студентов к умозаключению до и после лекции, дал подобные результаты, и Майер заключил, в частности: «Результа­ты обоих экспериментов показывают, что когда испытуемые осто­рожно инструктируются остерегаться привычных и устойчивых направлений в своей деятельности, но быть внимательным к но­вым точкам зрения, наблюдается значительное улучшение их спо­собности к умозаключению, проявляемое в увеличении числа пра­вильных решений».

Оказалось также, что эффект установки легче вызывается у людей со сравнитель­но низким интеллектом.

Эмоциональные и мотивационные состояния.Проблемная ситуация может вызывать у решающего задачу различные эмоциональные и мотивационные состояния. Эти со­стояния могут, в свою очередь, влиять на эффективность реше­ния задач. Существует много экспериментальных приемов вызы­вать эмоциональное напряжение в ситуации решения задач, и психологи широко используют эти приемы в своих исследованиях. В одном из них Рей (1965) давал испытуемым задачу, в которой нужно было выбрать из набора предлагаемых принципов реше­ния только один — «правильный». Но одной половине испытуе­мых сначала была предъявлена задача, в которой фактически не было «правильного» принципа. Эта группа «неудачников» рабо­тала над данной фрустрирующей задачей в течение 12 мин до предъявления настоящей, решаемой задачи. «Контрольная» груп­па — другая половина испытуемых — решала настоящую задачу сразу. В результате 49% «контрольных» испытуемых и только 32% «неудачников» решили задачу за установленное время.

По-видимому, такое открытие не было для нас сюрпризом. Существуют убедительные доказательства, что интеллектуальные способности, как правило, страдают от неудач. Тем более неожи­данным является утверждение Левитта (1956) о том, что успех также может ухудшать решение творческих задач. В своем обзоре экспериментальных результатов, полученных при использовании тестов на установку типа «сосуды с водой», он замечает, что в экс­периментах Ковена (1952) как «поощряемая», так и «стрессовая» группы испытуемых гораздо дольше продолжали применять пер­воначальный и не самый лучший способ решения, чем это делали испытуемые «умеренно стрессовой» группы. По-видимому, чувст­во успеха может, как и фрустрация, понижать эффективность решения задач.

Короче говоря, когда интенсивность мотивации решающего задачу увеличивается, то эффективность его работы также уве­личивается, но до определенных границ. После этого любое по­вышение мотивации приведет к снижению эффективности реше­ния задач. Конечно, точка «оптимальной» интенсивности мотива­ции будет сильно варьировать от одного человека к другому. Эти вариации зависят, в частности, от личностных характеристик че­ловека, к обсуждению которых мы и переходим.

Среди условий, стимулирующих развитие творческого мышления, выде­ляют следующие:

ситуации незавершённости или открытости в отличие от жёстко заданных и строго контролируемых;

разрешение и поощрение множества вопросов;

стимулирование ответственности и независимости;

акцент на самостоятельных разработках, наблюдениях, чувствах, обоб­щениях;

внимание к интересам детей со стороны взрослых и сверстников.

9.3.2. Личностные факторы

Творчеству способствуют некоторые личностные качества. Так как творчество (креативность) — это создание нечто необычного и нового (как мы определили это понятие), творческая личность не должна быть подвержена конформизму и не долж­на в штыки встречать перемены. Вероятно, это то, что входит в понятие «эксцент­ричности» художника или ученика.

Творческая личность должна характеризоваться самомотивацией. В школах чаще всего весь процесс обучения построен на системе поощрений не творческих учащихся, так как многие традиционные задания абсолютно не требуют проявле­ния творчества. Творческие же люди сами себя поощряют и находят удовольствие в самом процессе творчества.

Если человек хочет заниматься творчеством, он должен не бояться рисковать и с терпимостью относиться к неопределенности. Пытаясь сделать что-либо не­обычным путем, мы иногда терпим неудачи. Большинство великих открытий совре­менности делалось после ряда неудач (например, карета без лошадей, машина, кото­рая умеет летать, и т. д.). Надо учить детей и учиться самим тому, что неудачи — это важная и неотъемлемая часть жизни и любому значительному успеху, как правило, предшествует серия неудач.

Еще одно качество, которое необходимо людям творческим, — это толерант­ность, терпимость к неопределенности. Лангер (Langer, 1989) в свое время дока­зал, что предпочтительнее смотреть на мир с позиций вероятностного развития со­бытий, нежели жесткой определенности. Он также подчеркивал необходимость создания концептуальных связей между разными областями знания: «Способность шагнуть за рамки данностей говорит о высоком уровне интеллекта; это основа твор­чества в любой области» (р. 11).

Личностные факторы, связанные с решением задач, весьма раз­нообразны. Исследования показывают, что людей, хорошо решаю­щих задачи, отличают такие характеристики, как гибкость, ини­циатива и уверенность. Существуют убедительные доказательства, что тенденция приспосабливаться к социальному давлению связана с малой продуктивностью решения задач. Накамура (1958) ус­тановил, что конформные студенты решают задачи гораздо хуже тех, кто независим в своих суждениях (при этом, разумеется, учи­тывались интеллектуальные различия конформных и неконформ­ных студентов). Маккоби, Доулей,. Хатен и Дегерман (1965) в экспериментах с детьми младшего школьного возраста выделили еще один коррелят способности решать задачи. Умение сдержи­вать свои движения, определенное с помощью соответствующих проб (например, чертить линии на бумаге, делая это «очень мед­ленно»), связано с высокой эффективностью в решении перцеп­тивных задач. Это не значит, что дети, решающие задачи хорошо, были менее активны. Измерения общего уровня их активности в игре не показали подобной взаимосвязи. Относится ли эта спо­собность контролировать и по необходимости сдерживать мотор­ную активность к умению строго следовать инструкции или явля­ется особым личностным фактором «внутреннего контроля?» На­деемся, что исследователи еще ответят на этот вопрос.

Помимо изучения влияния различных личностных черт на про­цесс решения задач, можно исследовать личностные характеристики людей, ярко проявляющих творческие способности в своей профессиональной работе. Большинство текущих исследований по этому вопросу проводится в Институте диагностики и изучения личности (Калифорнийский университет). Изучаются такие пред­ставители творческих профессий, как архитекторы, художники, математики, бизнесмены и ученые.

Для всех этих групп было установлено, что более творческие люди не обязательно обладают значительными интеллектуальны­ми преимуществами (хотя, конечно, их интеллектуальный уровень достаточно высок). Не все творческие люди хорошо успевали в школе. При сравнении этих людей с менее творческими людьми того же интеллектуального уровня выявилось много примечатель­ных личностных различий. Пожалуй, самым поразительным из них было то, что в творческих людях удивительно «смешиваются» подлинная личностная зрелость и некоторые «детские» черты. Так, по данным Чемберса (1964), творческий человек склонен к само­уверенности, доминированию в своих отношениях с другими, он быстро берет и упорно поддерживает инициативу. Он редко счи­тается с мнением других и не ждет от них одобрения своей ра­боты. Его склонность к нонконформизму, иногда даже. беспричин­ному, и независимость в суждениях доходят подчас до стремле­ния к нешаблонности. Он открыт опыту и бывает крайне резок и критичен к своим и чужим недостаткам. Таким образом, сущность творческого человека заключается в том, что он способен соче­тать в себе удивление, воображение и честность ребенка с позна­вательными навыками зрелого и реалистичного взрослого.

Когда творчество рассматривают в связи с успехами в научной работе, то легко — слишком легко — предположить, что оно пред­ставляет собой общую, глобальную характеристику. Однако анализ показывает, сколь различны способности и навыки; необходи­мые даже для одного-единственного творческого акта. Но имен­но в силу такого разнообразия остается актуальным поиск общих критериев для определения творческих способностей, изучение жизни творческого человека в целом.

Мотивация творчества. Для психологии Т. мотивация по­иска (идей, образов, сюжетов, сценариев и т.д.) - одна из центральных проблем. Её разработка важна для правильной трактовки коренных воп­росов формирования людей науки, техники и искусства и для рациональ­ной организации их труда. С целью лучшей ориентации в иерархии раз­личных мотивационных уровней психологи разделили мотивацию на вне­шнюю и внутреннюю.

Под "внешней" М. они обычно понимают М., исходящую не от пред­метно-исторического контекста творческой деятельности, не от запросов или интересов логики её развития, преломляющихся в побуждениях и за­мыслах отдельного исследователя-творца, а от др. форм его ценностной ориентации. Эти формы (жажда славы, материальных преимуществ, вы­сокой социальной позиции и т.п.) могут быть для него в высшей степени значимы, могут быть представлены в самых глубинах его личности, и тем не менее они являются внешними по отношению к развивающейся науке (технике или искусству), в к-рой живёт творец со всеми своими привязанностями, страстями и надеждами. Честолюбие (стремление к достижению лидерства в общественной жизни, науке, культуре, карьеризм и т.д.), на­пример, может служить могучим двигателем поведения, характеризую­щим самую сердцевину личности. И тем не менее оно - внешний мотив, поскольку творческая деятельность, им мотивируемая, выступает для твор­ца в виде средства достижения целей, внеположных, напр., для идущего собственными путями процесса развития научной мысли. Известно, что внешнее одобрение, выражающееся в разнообразных видах признания и почестей, является важным стимулом для многих творческих людей. Не­признание научных заслуг со стороны коллег и научных организаций при­носит учёному большие огорчения. Учёным, попадающим в подобную ситуацию, Г. Селье рекомендует относиться к ней философски: "Пусть лучше люди спрашивают, почему он не получил высоких званий и долж­ностей, чем почему он получил их".

Одним из мощных стимулов творчества можно считать скуку. По мнению Г. Селье, творческие люди интенсивно ищут "духов­ные отдушины". И если они уже приобрели вкус к серьёзным умственным упражнениям, всё др. в сравнении с этим представляется им не стоящим внимания.

К самым непривлекательным стимулам творчества следует отнести зависть и стремление приобрести большие материальные блага, высокие должности и громкие звания. Среди творческих работников встре­чается зависть двух видов. Первый - "белая зависть", при к-рой призна­ние чужого успеха оказывается для индивида стимулом творческой ак­тивности и стремление к соревнованию. Именно такую зависть А.С. Пуш­кин считал "сестрой соревнования". "Чёрная зависть" подталкивает ин­дивида к свершению враждебных действий по отношению к объекту за­висти (синдром Сальери) и оказывает деструктивное влияние на самую личность завидующего.

К внутренним мотивам творчества относятся интеллектуальные и эстетические чувства, которые возникают в процессе творческой деятель­ности. Любознательность, удивление, чувство нового, уверенность в пра­вильности направления поиска решения задачи и сомнение при неудаче, чувство юмора и иронии - вот примеры интеллектуальных чувств. Акаде­мик В.А. Энгельгарт полагал, что врождённой инстинктивной силой твор­чества является стремление уменьшить степень неведения об окружаю­щем нас мире. Он считал этот инстинкт родственным инстинкту утоления жажды. Именно поэтому справедливо утверждать, что не учёный отдал жизнь служению науке, а наука служила удовлетворению его потребнос­ти в творчестве. То можно сказать и о поэте и о поэзии и вообще о любой творческой личности и её творениях.

Любознательность, умение радоваться каждому малому шагу, каждому неболь­шому открытию или изобретению - необходимое условие для человека, выбравшего научную профессию. Жажда знания, или инстинкт познания, является основным отличием от животных. И этот инстинкт в высшей степени развит у творческих личностей (Л.С. Соболев), труд учёного яв­ляется источником большого наслаждения. По словам академика Н.Н. Семёнова, истинного учёного его труд привлекает сам по себе - вне зависимости от вознаграждения. Если бы такому учёному за его исследо­вания ничего не платили, он стал бы работать над ним в свободное время и готов был бы приплачивать за это, потому что наслаждение, получаемое им от занятий наукой, несравненно больше, чем любые культурные развлечения. Тот, кому научный труд не доставляет наслаждения, кто не хочет дать по способностям, тот не учёный, это не его призвание, какие бы степени и звания не были присвоены. Материальная обеспеченность приходит к настоящему учёному сама собой, как результат его верной привязанности к науке (Н.Н. Семёнов, 1973). Любознательность, лю­бовь к истине учёного в большой мере обусловлены общим уровнем развития науки, его собственным жизненным опытом, общественным интересом к той или иной проблеме, над которой работает учёный. Самое главное, без чего даже высокие профессиональные качества не приво­дят к успеху, - это способность радоваться и удивляться каждой малой удаче, каждой разгаданной загадке и относиться к науке с тем благого­вением, о к-ром говорил А. Эйнштейн: "Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мыслен­но создать далеко не полную картину совершенной структуры всего сущего". Со времён Платона чувство удивления ("таинственности") счи­тается мощным мотивом всех познавательных процессов. Стремление к таинственному, необычному, жажда чуда заложены в человеке так же, как и стремление к прекрасному. А. Эйнштейн по этому поводу говорил:

"Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю че­ловека, - это ощущение таинственности". Ярко выраженное ощущение таинственности лежит в основе всех наиболее глубоких тенденций в науке и искусстве. Занимаясь творчеством, люди часто испытывают эстетическое удовлетворение, которое, как правило, повышает их твор­ческую энергию, стимулирует поиск истины. Творчество включает в себя не толь­ко познание, но и красоту, эстетическое наслаждение самим процессом и результатом творческого труда.

Знания. В любом обсуждении решения творческих задач — как у изо­бретателя-практика, обобщающего свой собственный опыт, так и у психолога, создающего свою теорию на основе лабораторных экспериментов, — подчеркивается тесная взаимосвязь между знаниями и творчеством. Эту взаимосвязь отражают два проти­воречащих друг другу положения, каждое из которых является валидным.

С одной стороны, чем больше знаний получил человек в прош­лом, тем более разнообразны его подходы к решению новых за­дач. Действительно, для решения трудной задачи человек должен иметь необходимые специальные знания. Чем больше известно нам различных значений исследуемого объекта, тем с большей гиб­костью мы будем использовать этот объект в попытках решить задачу.

С другой стороны, знания могут ограничивать нас, приучать к использованию традиционных, стереотипных значений объекта. В этом смысле, чем меньше знаний человек получил в прошлом, тем легче ему найти необычную, оригинальную идею решения. Известно много примеров, когда ученые добивались значитель­ных творческих успехов в новых для себя областях. Оснащенные не слишком большим запасом знаний, они задавали проницатель­ные и глубокие вопросы, позволяющие увидеть новые пути решения старых и трудных проблем.

Важное значение для решения задач имеет степень готовность знаний к их применению. Одним из экспериментальных подтверждений этому служит исследование П. Саугстада и К. Раахейм (Раахейм, 1965) из университета в Осло.

Зоркость в поисках проблем. В потоке внешних раздражителей обычно воспринимают лишь то, что укладывается в «координатную сетку» уже имеющихся знаний и представлений; остальную инфор­мацию бессознательно отбрасывают. На восприятие влияют привычные структурные «клише» (они выявля­ются тестами Роршаха на истолкование чернильных пя­тен), установки, оценки, чувства, а также конформность по отношению к общепринятым взглядам и мнениям. Способность увидеть то, что не укладывается в рамки ранее усвоенного,— это нечто большее, чем просто наб­людательность.

Очевидно, прежде чем обнаружить что-либо принци­пиально новое, не замеченное ранее другими наблюда­телями, нужно сперва сформировать некоторый поня­тийный аппарат. Чаще всего он формируется с помощью словесно-речевой символизации, но не обязательно. Мо­гут быть использованы и другие информационные коды.

Способ кодирования информации нервной системы. Мозг облекает любую мысль в ту или иную конкретную кодовую форму, причем разные люди обладают неоди­наковой способностью пользоваться зрительно-простран­ственным кодом, словесным, акустически-образным, бук­венным, цифровыми т. д. Способность манипулировать с данным типом символов можно совершенствовать, но не беспредельно. Врожденные особенности мозга и усло­вия развития в первые годы жизни предопределяют пре­имущественную склонность к использованию тех или иных кодов информации. Задача развития творческих способностей не в том, чтобы у человека, склонного к зрительно-пространственному мышлению, вырабатывать навыки манипулирования математическими символами. Нужно помочь человеку «найти себя», то есть понять, какие символы, какой код информации для него досту­пен и приемлем. Тогда мышление будет максимально продуктивным и доставит ему высшее удовлетворение.

Мысленные операции над явлениями и объектами внешнего и внутреннего миров осуществляются мозгом в конкретных кодах. Если человек склонен к использо­ванию зрительно-образных представлений, говорят о «зрительном воображении». Преобладание акустически-образных представлений свидетельствует о «музыкаль­ной фантазии». Склонность к освоению действительности в словесно-образной форме характеризует «поэтическую фантазию» и т. д. (Само по себе это еще не делает художника, композитора или поэта. Эти профессии требу­ют целого комплекса способностей, навыков, а также личностных характеристик, которые но являются собст­венно творческими способностями, но способствуют их реализации.)

Фундаментальные законы переработки информации мозгом неизменны, но способ кодирования накладывает печать и на форму внешнего выражения результатов, и на выбор объекта, а если смотреть шире — на выбор со­держательной области мышления.

Счастливое совпадение индивидуальных особенностей мышления со структурой проблем, стоящих перед данной наукой в данный период времени,— по-видимому, одно из необходимых условий проявления научного гения.

Способность к «свертыванию». В процессе мышления нужен постепенный переход от одного звена в цепи рассуждений к другому. Порою из-за этого не удается мысленным взором охватить всю картину целиком, все рассуждение от первого до послед­него шага. Однако человек обладает способностью к свертыванию длинной цепи рассуждений и замене их одной обобщающей операцией.

Процесс свертывания мыслительных операций — это лишь частный случай проявления способности к замене нескольких понятий одним, относящимся к более высокому уровню абстракции, способности к использованию все более емких в информационном отношении символов.

Когда-то высказывали опасение, что лавинообразный рост научной информации приведет в конце концов к замедлению темпа развития науки. Прежде чем начать творить, придется очень долго овладевать необходимым минимумом знаний. Однако замедления не заметно. Бла­годаря способности к свертыванию, к использованию все более абстрактных понятий и емких символов человек непрерывно расширяет свой интеллектуальный диа­пазон.

Понятие об окислении возникло в химии еще в XVIII веке и означало соединение вещества с кислоро­дом. Столетие спустя понятие было расширено, в него стали включать не только присоединение кислорода, но и потерю веществом водорода. Наконец, в наши дни окисление определяют в общем виде как потерю элементом электрона. Ёмкость понятия за полтора века. сильно увеличилась,

Зависимость между силой тока, сопротивлением и напряжением, служившая темой многочисленных работ и размышлений, была сведена к формуле V=IR. В че­тырех символах (включая знак равенства) сконцентри­рована колоссальная информация. Таким же емким в информационном смысле понятием является условный рефлекс, в котором синтезировано множество более про­стых понятий, фактов и наблюдений.

Четкое и сжатое символическое обозначение но только облегчает усвоение материала учащимися. Экономная запись уже известных фактов, лаконичная форма изложения разработанной теории — необходимая предпосылка дальнейшего продвижения вперед, один из су­щественных этапов прогресса науки. Ввести новый эле­гантный способ символизации, изящно изложить извест­ный метод — такая работа тоже носит творческий харак­тер и требует нестандартности мышления.

Способность к «сцеплению». Этим словом обозначается способность объединять вос­принимаемые раздражители, а также быстро увязывать новые сведения с прежним багажом личности, без чего воспринимаемая информация не превращается в знание, не становится частью интеллекта.

Способность к переносу. Весьма существенна способность применить навык, при­обретенный при решении одной задачи, к решению дру­гой, то есть умение отделить специфический аспект проблемы от неспоцифического, переносимого в другие области. Это, по сути, способность к выработке обобщаю­щих стратегий. По словам польского математика Стефа­на Банаха, «математик — это тот, кто умеет находить аналогии между утверждениями; лучший математик тот, кто устанавливает аналогии доказательств; более силь­ный математик тот, кто замечает аналогии теорий; но можно представить себе и такого, кто между аналогия­ми видит аналогии». Поиски аналогий — это и есть вы­работка обобщающей стратегии, необходимое условие переноса навыка или идеи.

Изобретатели в своей ра­боте иногда пользуются прототипом, взятым из живой при­роды. Такое направление технического творчества называют сейчас «бионическим». Способность к перено­су является его необходимой предпосылкой.

Латеральное и вертикальное (боковое) мышление. Латеральное мышление это размышле­ние «вокруг» проблемы. «Латеральное мышление генерирует идеи, а вертикальное мышление их разрабатывает» (DeBono, 1968, р. 6). Латеральное мышление иногда используют как синоним творчества или создания новых идей, в то время как верти­кальное мышление есть усовершенствование и развитие уже существующих идей.

Широко распределенное внимание повышает шансы на решение проблемы. Французский психолог Сурье писал: «чтобы творить — надо думать около». По аналогии с боковым зрением врач де Боно назвал боковым мышле­нием эту способность увидеть путь к решению, исполь­зуя «постороннюю» информацию.

Демонстративный пример «бокового мышления» — открытие Архимедом спо­соба сравнения объемов различных тел, идея которого пришла ему в ванне.

Архимед затем стал погру­жать тела с заведомо известным объёмом в наполненный сосуд, затем извлекал оттуда и измерял объем излившейся воды, вновь доливая сосуд до краев. Задача о золотом венке побудила Архи меда заняться кропотливым изучением условий плавания тел, результатом чего и явился его знаменитый закон.

Цельность восприятия. Этим термином обозначается способность воспринимать действительность целиком, не дробя ее (в отличие от восприятия информации мелкими независимыми пор­циями) . На эту способность указал И. П. Павлов в статье «Проба физиологического понимания симптомологии истерии», выделив два основных типа высшей нервной деятельности — художественный и мыслитель­ный:

«Жизнь отчетливо указывает на две категории лю­дей: художников и мыслителей. Между ними резкая разница. Одни — художники во всех их родах: писате­лей, музыкантов, живописцев и т. д.— захватывают дей­ствительность целиком, сплошь, сполна, живую дейст­вительность, без всякого дробления, без разъединения. Другие — мыслители — именно дробят ее, и тем как бы умерщвляют ее, делая из нее какой-то временный ске­лет, и затем только постепенно как бы снова собирают ее части и стараются их таким образом оживить, что вполне им все-таки так и не удается» (Павлов И.П.) .

«Мыслитель» как тип высшей корковой деятельно­сти — отнюдь не идеал ученого. Разумеется, в науке нужны дотошные собиратели и регистраторы фактов, аналитики и архивариусы знаний. Но в процессе твор­ческой работы необходимо умение оторваться от логи­ческого рассмотрения фактов, чтобы попытаться вписать их в более широкие контексты. Без этого не удастся взглянуть на проблему свежим глазом, увидеть новое в давно примелькавшемся.

Сближение понятий. Следующее слагаемое творческой одаренности — лег­кость ассоциирования и отдаленность ассоциируемых понятий, «смысловое расстояние» между ними. Эта способность ярко проявляется в «синтезе» острот. Еще А. С. Пушкин отметил, что именно в остроумии отчет­ливо прослеживается «сближение понятий»: «Остро­умием называем мы не шуточки, столь любезные нашим веселым критикам, но способность сближать понятия и выводить из них новые и правильные заключения».

Гибкость мышления. Гибкость мышления означает способность быстро и лег­ко переходить от одного класса явлений к другому, да­лекому по содержанию. Отсутствие такой гибкости на­зывают инертностью, ригидностью, застойностью, око­стенелостью и даже «застреванием» мышления. Но что такое близкий или далекий по содержанию? Можно ли измерить смысловое расстояние? Вероятно, это переменная величина, на которую влияет функциональная фиксированность человека.

Функциональная фиксированность описана К. Дункером и показана в следующем эксперименте. Испытуе­мому предлагается закрепить на двери три свечи. В чис­ле предметов, которыми можно манипулировать,— мо­лоток, гвозди в коробочках, плоскогубцы и т. д. Реше­ние состоит в том, чтобы прибить коробочки к двери и установить в них свечи. Задача предлагалась в двух вариантах. В первом случае коробочки были пустыми, во втором — наполнялись гвоздями. При решении пер­вого варианта коробочки в качестве подставок использо­вали все. Во втором варианте лишь половина испытуе­мых догадалась их опорожнить и превратить в подстав­ки. Дункер объяснил это тем, что во втором варианте коробочки воспринимались как тара для гвоздей, именно эту их функцию фиксировал испытуемый. Поэтому пе­реход к другим возможным функциям оказывался за­трудненным[5]

Способность к преодолению функциональной фикси­рованности— одно из проявлений гибкости мышления.

Гибкость интеллекта. Существует также гибкость как способность вовремя отказаться от скомпрометированной гипотезы. Нужно подчеркнуть здесь слово «вовремя». Если слишком дол­го упорствовать, исходя из заманчивой, но ложной идеи, будет упущено время. А слишком ранний отказ от ги­потезы может привести к тому, что будет упущена возможность решения.

Способность к оценочным действиям. Чрезвычайно важна способность к оценке, к выбору од­ной из многих альтернатив до ее проверки. Оценочные действия производятся не только по завершении рабо­ты, но и многократно по ходу ее и служат вехами на пути творчества, отделяющими различные этапы и ста­дии творческого процесса. На независимость оценочных способностей от других типов способностей первыми, кажется, обратили внимание шахматные мастера.

Среди критериев оценки следует назвать кроме логи­ческой непротиворечивости и соответствия ранее при­обретенному опыту эстетические критерии изящества и простоты.

Легкость генерирования идей. Еще одна составляющая творческой одаренности — лег­кость генерирования идей. Причем не обязательно, что­бы каждая идея была правильной: «Можно считать аксиомой тот факт, что количество идей переходит в качество. Логика и математика под­тверждают, что чем больше идей порождает человек, тем больше шансов, что среди них будут хорошие идеи. При­чем лучшие идеи приходят в голову не сразу»[6] .

Готовность памяти. В последнее время появилась тенденция пренебрежи­тельно отзываться о памяти, противопоставляя ее мыс­лительным способностям. При этом приводят примеры творческих достижений у людей с плохой памятью. Но слова «плохая память» слишком расплывчаты. Память включает в себя способность запомнить, опознать, воспроизвести немедленно, воспроизвести с отсрочкой. Ког­да человек ищет решение проблемы, он может рассчи­тывать лишь на ту информацию, которую в данный мо­мент воспринимает, и на ту, которую сумеет извлечь из памяти. При решения задачи на связывание двух бече­вок необходимо вспомнить о свойствах качающегося груза и ассоциировать эти знания с зада­чей. Преимущество при решении получит не тот, у кого эрудиция богаче, а кто быстрее извлечет из памяти необходимую информацию. В таких случаях говорят о сообразительности, но одним из ее составляющих яв­ляется готовность памяти «выдать» нужную информа­цию в нужную минуту. Это одно из непременных усло­вий продуктивного мышления.

Беглость речи. Легкость формулирования необходима, чтобы облечь но­вую идею в слова. Ее можно выразить и другим кодом, например аналитически (формулой), но словесно-речевой код — самый универсальный. Легкость выражения проявляется не только в словесно-речевой сфере, но и в зрительно-образной (графика), акустически-образной (музыка), кинестетически-образной (хореография и пан­томима) .

Способность к доведению до конца. Здесь имеется в виду не просто настойчивость, собран­ность и волевой настрой на завершение начатого, а именно способность к доработке деталей, к «доведению», к совершенствованию первоначального замысла.

Едва ли нужно объяснять, насколько важна эта спо­собность, позволяющая довести работу до такого уровня, когда она приобретает универсальную значимость и об­щественную ценность. Один только замысел, каков бы ни был его размах, социального признания, как правило, не получает. «Во всяком практическом деле идея состав­ляет от 2 до 5%, а остальные 98—95% —это испол­нение»[7].

Мелочи создают совершенство, а совершенство не мелочь,— этот афоризм приписывают Микеланджело. Понятия «мышление» и «творчество» зачастую про­тивопоставляют, но такая позиция приводит к грубой методологической ошибке, заставляя признать, что для творческих личностей должны быть особые психологиче­ские законы. На самом же деле элементарные способно­сти человеческого ума одинаковы у всех. Они только по-разному выражены (сильнее или слабее) и по-разному сочетаются между собой и с другими свойствами лич­ности, что и создает неповторимый творческий почерк. Эту неповторимость отметил еще древнеримский пи­сатель Публий Сервилий: «Когда двое делают одно и то же, получается не одно и то же».

Если говорят о человеке, что он одарен или талант­лив, это отнюдь не значит, что у него равномерно вы­ражены все перечисленные выше способности. Понятие «одаренность» необходимо конкретизировать, то есть научиться выявлять ее компоненты. Тогда и воспитание талантов стало бы более целенаправленным.

При оценке таланта недостаточно использовать опре­деления «сильный», «яркий», «самобытный» или «ред­кий». Значительно важнее проанализировать его струк­туру. Художественная критика нередко проделывает это, указывая на сильные и слабые стороны дарования художника. Однако выделение этих «сторон» носит ин­туитивный характер, не основывается на отчетливых теоретических представлениях.

Интересно было бы исследовать различные «само­произвольно» возникшие творческие содружества (та­кие, как Кукрыниксы, Ильф и Петров, бр. Тур, М. Сло­бодской и Я. Костюковский и др.). Ведь существуют группы, плодотворно работающие лишь совместно. А ес­ли по какой-нибудь причине они распадаются, то по­тенциал каждого из участников оказывается ниже, чем возможности группы. На чем основаны такие «союзы» — на «дополнительности» или же на сходстве структуры способностей? А может быть, встречаются оба случая?

Точная диагностика структуры способностей имела бы значение и для «нестихийного» формирования твор­ческих коллективов. Античный поэт Архилох из Пароса, имя которого связывают с изобретением ямба, писал в известной басне, что «лисица знает много всяких ве­щей, а еж одну, зато большую». Творческая группа мо­жет оказаться наиболее продуктивной, если будет объединять «лисиц» и «ежей», то есть людей широко образо­ванных, но в чем-то недостаточно глубоких, и тех, кто вгрызается в тонкости одной темы, но лишен «панорамности мышления». В связи с этим возникает проблема психологической совместимости, оптимальных размеров группы и лидерства.

Определить оптимальные размеры группы важно по­тому, что количество творческих работников не всегда переходит в качество. Два полотера могут натереть полы в доме вдвое быстрее, чем один. Но если женщина вына­шивает ребенка девять месяцев, это не значит, что девять женщин сделают то же самое за месяц. Поэты и ученые похожи в этом отношении на женщин, а не на полотеров.

Творческое бессилие или высокая эффективность от­дельных коллективов нередко обусловлены неудачным, или счастливым сочетанием разных типов способностей. «Вычленить» вклад каждого члена группы очень трудно, и едва ли стоит этим заниматься. В самом невыгодном положении оказываются те, кто наделен способностью к оценке и критике, но не дает собственных идей или не умеет их осуществить. Роль таких «судий» порою неза­менима, но не бросается в глаза, не материализуется в нечто ощутимое. Это иногда служит причиной драмати­ческих столкновений.

Алгоритмические умения. Наличие хорошо сформированных алгоритмических умений является необходимым условием и для развития творческих способностей младших школьников. Об этом свидетельствуют результаты одного из экспериментов, проведённом во вторых классах, целью которого было определение эффективности выполнения вербальных творческих заданий в зависимости от их алгоритмической и интеллектуальной подготовленности.

В.А. Масленниковым было выявлено, что активность младших школьников и интерес к вербальной творческой деятельности в значительной мере зависит от степени соответствия трудности творческого задания возможностям ученика. Наиболее лёгкие творческие задания («Словесные цепочки», игра «Наборщик») больше всего нравились детям с низкой и средней интеллектуальной подготовленностью. Более сложные (составление кроссвордов) - только детям с высоким уровнем интеллектуального развития.

Автор отмечал, что почти все дети с низкой интеллектуальной подготовленностью неохотно выполняли творческие задания, которые требуют умений анализировать отношения и связи между объектами. В то же время такого рода задания были наиболее интересными для детей с отличной интеллектуальной подготовленностью.

Масленниковым В.А. была обнаружена тесная достоверная связь между показателями интеллектуальной подготовленности детей и эффективностью выполнения вербальных творческих заданий, в которых нужно применять действия по аналогии или другие аналитико-синтетические действия. В то же время не обнаружено какой либо достоверной связи эффективности выполнения вербальных творческих заданий, в которых достаточно применить перебор различных вариантов, и уровнем интеллектуальной подготовленности детей. Дети со средним уровнем интеллектуальной подготовленности, зачастую, даже справлялись лучше с заданиями такого типа. Очевидно, по той причине, что такой стиль деятельности, в котором применяется метод «проб и ошибок», для них более привычен.

Дата добавления: 2014-10-10; просмотров: 1679; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!