Моральные аспекты мировой политики

Мораль в мировой политике подразумевает оценку тех или иных действий на мировой арене с точки зрения того, насколько это хорошо или плохо, правильно или неправильно, нравственно или безнравственно. Само понятие «мораль» происходит от латинского слова означающего применение чего-либо на основе общепринятого — общих ценностей и традиций.

Перед политиками всегда возникали вопросы морали. Но ответы на них давались различные. Так, в Мелосском диалоге Фукидида афиняне связывают мораль с силой — более слабый должен принять то, что ему навязывает сильный.

С моральными проблемами политики сталкиваются на каждом шагу и сегодня, начиная с продажи оружия и заканчивая организацией помощи наиболее бедным странам. В последнем случае возникает вопрос: не окажется ли эта помощь в руках политической элиты, а наименее защищенные слои населения будут ее лишены, или — не будут ли подобные действия служить основой для развития иждивенческих настроений?

Проблема морали довольно часто встречается в риторике политических и общественных деятелей. Нередко это имеет политическую подоплеку. Например, обращение к моральным аспектам политики постоянно прослеживалось в эпоху холодной войны.

Если одним из отцов-основателей международного права принято считать Г. Гроция, то этические начала современной мировой политики во многом были заложены И. Кантом. Философ исходил из того, что участники социального взаимодействия (и государства в том числе) изначально, по самой своей природе, ориентированы на сотрудничество для получения взаимной выгоды. При этом они могут сотрудничать, лишь уважая интересы и намерения друг друга. В этом случае им нет необходимости создавать некие властные структуры, которые их принуждали бы работать по правилам. Этими идеями руководствовались первые исследователи и практики, принадлежащие к школе политического идеализма. Представления И. Канта легли в основу идеи создания международных организаций. Предполагалось, что сотрудничество во имя общих целей будет закрепляться в последующем и такое поведение станет привычным.

Универсальны или обусловлены культурными особенностями моральные нормы? При ответе на этот вопрос существует два подхода. Первый исходит из невозможности сформулировать общие для всего человечества моральные принципы. Этот подход к морали в мировой политике называется релятивистским. Как пишут П.Р. Виотти и М.В. Кауппи, моральные оценки тех или иных действий в том случае могут быть даны только в контексте определенной культуры.

Представители данного направления отвергают существование универсальных человеческих норм и прав. Они подчеркивают, что моральные принципы во многом обусловлены культурой и историей. Например, широко принятые в настоящее время представления о том, что демократия — это хорошо, а дискриминация по расовому, национальному, гендерному и прочим признакам — плохо, стали действительно таковыми лишь в ХХ столетии. На их основе принимались многие решения. В то же время другие моральные принципы еще не стали общепризнанными. Это касается, например, уничтожения биологических видов. Многие видят в уменьшении разнообразия живущих на Земле биологических видов проблему экономическую (например, для фармакологической промышленности), а не моральный ее аспект.

Противоположная позиция у тех, кто полагает, что существуют универсальные общечеловеческие нормы, К ним относятся, в частности, представители либеральной школы. Американский исследователь Марк Р. Амстуц, говоря об универсальности моральных норм в мировой политике, подчеркивает тот факт, что базовые представления едины для всех народов, и ссылается на категорический императив И. Канта: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» и «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого».

Веберовское различение «этики убеждений», основанной на вечных ценностях, и «этики ответственности», исходящей из важности последствий политических действий, имеет непосредственное отношение к вопросам морали в мировой политике. Если представители первого направления полагают, что цели и средства, используемые на международной арене, должны быть моральны ми, то приверженцы второго подчеркивают лишь необходимость того, чтобы моральному критерию отвечал конечный результат. Например, Дж. Най исходит из того, что внешняя политика, основанная на моральных принципах, должна учитывать цели, средства и результаты предпринимаемых шагов.

В рамках первого направления сложности возникают в случае, когда последствия предпринятых на мировой арене с самыми добрыми намерениями действий оказываются аморальными. Сам М. Вебер предлагал смириться с тем, что могут использоваться не совсем чистые средства. Но и второй подход, ориентированный на оценку конечного результата, не является бесспорным. Последствия порой оказываются противоречивыми. Так, нередко экономическая выгода от реализации того или иного проекта (например, строительства гидроэлектростанции) вступает в противоречие с вредом, наносимым природе. Найти ответ в разрешении данной дилеммы весьма непросто. Даже когда эксперты приходят к согласию по фактической стороне дела, они нередко расходятся в моральных оценках проблемы.

Другим примером неоднозначности конечного результата, вызывающим дискуссии относительно моральных аспектов, может быть вопрос об использовании ядерного оружия с более точным наведением. Казалось бы, оно и рациональнее, поскольку позволяет сократить потери среди мирного населения. Однако при этом совокупный эффект (в том числе экологические, отдаленные по следствия заражения территории радиацией и т.п.), а также сам факт применения ядерного оружия, который во многом снимает моральную ответственность за нанесение ответного удара, делают возможность его использования с моральной точки зрения крайне уязвимой.

М. Р. Амстуц выделяет три основные моральные традиции в международных отношениях и мировой политике:

• скептицизм в отношении морали;

• космополитизм;

• коммунитаризм.

Он пишет, что в основе скептицизма лежит этика ответственности, космополитизма — этика убеждений.

Скептицизм в отношении морали связан с политическим реализмом. Эта традиция, в отличие от цинизма, не отрицает наличия на мировой арене моральных принципов. Ее представители настаивают на том, что в мире не существует единых стандартов в отношении морали. Государства должны руководствоваться своими национальными интересами, действуя при этом из соображений прагматизма и благоразумности, а политические деятели — исходить из принципа рациональности, просчитывая возможные последствия своих шагов. Этой традиции придерживались, в частности, бывший государственный секретарь США Д. Ачисон, известный американский дипломат и исследователь Дж. Кеннан и др.

Космополитизм наиболее тесно связан с кантовской традицией. Он основывается на убеждении о существовании в мире единой универсальной морали. Причем роли морали в мировой политике придается большое значение. Одном из наиболее ярких представителей космополитической традиции был президент США Вудро Вильсон. Сторонником этих взглядов был также президент США Дж. Картер.

Для представителей этой традиции важнейшей моральной проблемой являются права человека. В рамках этой традиции считается аморально защищать национальные интересы в ущерб правам человека. Поэтому поддерживаются акты, связанные с гуманитарной интервенцией ради защиты прав человека.

Коммунитаризм, как и космополитизм исходит из представлений о существовании таких единых моральных норм и традиций, как равенство, экономическое процветание и т.п. Политические деятели должны руководствоваться и национальными интересами и соображениями морали. Представители этой традиции подчеркивают сложность любой ситуации, складывающейся на мировой арене. Поэтому считают, что не существует простых и однозначных решений.

Проблема морали в мировой политике особенно остра в ситуации вооруженного конфликта. М. Николсон приводит пример так называемого морального парадокса. Он пишет, что убийство практически в любом обществе рассматривается как одно из тягчайших преступлений, часто карающееся смертной казнью, а убийство противника во время войны — как доблесть. Впрочем, далеко не все видят в этом примере парадокс. Так, для квакеров (членов религиозной христианской общины) любое убийство является убийством. И с моральной точки зрения, всегда достойно осуждения.

Моральные установки, которые исходят из отрицания любой войны, получили название пацифизма (миротворческий), а движения, исповедующие подобные взгляды, — пацифистских. Своими корнями он уходит в период раннего христианства и отвергает использование любых насильственных методов. Кроме квакеров, пацифистских взглядов придерживались Мартин Лютер Кинг, Махатма Ганди и целый ряд других политических и общественных деятелей.

Во многом противоположны этим моральные принципы в отношении войны у тех, кто полагает, что любые вооруженные действия в интересах государства допустимы и поэтому могут быть оправданными. Они исходят из реалистских представлений о роли государства. Причем история знает немало случаев, когда давались указания об уничтожении целых населенных пунктов только на том основании, что там среди мирного населения могли быть вооруженные противники.

Некое положение между этими двумя точками зрения, как пишут Б. Рассеет, Х. Старр и Д. Кинселла, занимают те, кто полагает, что применение оружия является морально допустимым средством в политике. Они исходят из коммунитаризма и считают, что, во-первых, все зависит от причин использования оружия. Например, одно дело — самооборона, другое — завоевание. Во-вторых, важно, как ведется война: страдает ли мирное население, как обращаются с военнопленными, какое оружие применяется и т.п.

Дата добавления: 2014-03-04; просмотров: 1174; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!