Категория всенародного, или национального, достояния

Государственная собственность как форма общенарод­ного присвоения. Народ, отдельные слои и социальные группы не могут быть непосредственными участниками правоотношений. Их общие интересы в имущественных отношениях в большинстве случаев неизбежно представ­ляют государство и его органы, и с этой точки зрения го­сударственная собственность как принадлежность матери­альных благ конкретному субъекту—государству—мо­жет быть представлена в качествеформы общенародного достояния.

Государство и государственная собственность извест­ны не только социализму, но и многим другим общест­венным формациям, и практически всегда государствен­ное имущество так или иначе представляется национа^-ным (общегосударственным) достоянием, а не личным имуществом руководителей государства или собственно­стью органов государственного управления.

С этой точки зрения полезно вспомнить правовое оформление национализации земли в 'первые годы Совет­ской власти Как известно, ленинский Декрет о земле от 26 октября 1917 г. был составлен на основе «Крестьянско­го наказа о земле», в котором, в частности, говорилось:

«Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково: 1) Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни про­даваема, ни покупаема, ни сдаваема в ареичу либо в за­лог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля... отчуждается безвозмездно, обращается во всена-

родное достояние и переходит в пользование всех трудя­щихся на ней» (СУ РСФСР. 1917. № 1. Ст. 3).

В'принятом 6 февраля 1918 г. Декрете «О социализа­ции земли» (ст. 1) устанавливалось, что «всякая собст­венность на землю, недра, воды, леса и живые силы при­роды... отменяется навсегда» (СУ РСФСР. 1918. № 25. Ст. 346). Наконец, в ст. 1 Положения о социалистическом землеустройстве от 14 февраля 1919 г. было определено, что «вся земля... считается единым государственным фон­дом» (СУ РСФСР. 1919. № 4. Ст. 43).

В теоретической литературе весь этот процесс одно--значно трактовался как«национализация», т. е. обраще­ние имущества всобственность государства (см.: Новиц­кий И. Б. История советского гражданского права. М., 1957. С. 32—35, 45).

Устранение права частной собственности на землю приравнивалось к ликвидации всех Других форм земель­ной собственности, существовавших ранее («государст­венной, удельной, кабинетской, монастырской, церковной, посессионной, майоратной, частновладельческой, общест­венной, крестьянской и т. д.»), и переходу ее во «всена­родное достояние», составившее «единый государственный фонд». Государственная собственность тем самым факти­чески рассматривалась какобщенациональная.

Из этого следует, что государственная собственность может рассматриваться не как правовая, а какэкономи­ческая категория—синоним общественного (общенарод­ного, общенационального) присвоения. Именно в таком качестве она выступает и в первых советских законах о земле, и частично—в новом Законе о собственности.

О праве государственной собственности речь должна идти в конкретных имущественных отношениях, где иму­щество государства противостоит имуществу других соб­ственников,обособлено от них, а не 'применительно к сложной системе экономических отношений общенародной собственности (присвоения), участниками которых явля­ются все члены общества, как «совладельцы» (в экономи­ческом смысле) соответствующих материальных благ.

Вообще совпадение общественного (общенародного) и государственного присвоения как экономических катего­рий стало возможным, когда государство стало рассмат­риваться как главный выразитель интересов значительной части общества или даже общества в целом, будучи 'при этом основным обладателем средств производства. Если же государство не рассматривать в таком качестве, де-

лая упор не на совпадение, а на различие интересов го­сударства и общества, тогда государственная собствен­ность становится присвоением имущества централизован­ным бюрократическим аппаратом, по сути ничего общего не имеющим с общенародным присвоением. В этом смыс­ле следует говорить о государственной собственности как разновидностиколлективной, а не общественной собст­венности.

Думается, однако, что исходя из реальностей нашего социально-экономического строя, государственную собст­венность правильнее рассматривать какосновную форму общенародного присвоения.

В. И. Ленин прямо говорил о том, что «задача социа­лизма — переход всех средств производства в собствен­ность всего народа, а вовсе не в том, чтобы суда перешли к судовым рабочим, банки—к банковским служащим... Мы задачу, цель социализма видим в том, чтобы превра­тить землю, предприятия в собственность Советской рес­публики» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 411).

Очевидно, не случайно здесь В. И. Ленин отождест­влял «собственность всего народа» и «собственность Со­ветской республики», рассматривая их не как идеологи­ческий штамп, а как реальные экономические категории.

Ясно, что в его понимании собственником становился народ, организованный в государство, а не отдельные ка­тегории (слои, группы) трудящихся—«судовые рабочие», «банковские служащие» и т. д., которые помимо общей для всех организации—государства—не могли бы стать собственниками отдельных частей общенародного имуще­ства. Иной подход вообще лишал бы смысла .понятие об­щенародной собственности, сводя все основные отноше­ния собственности к тем или иным разновидностям кол­лективной (групповой) собственности.

Непосредственное общенародное достояние как форма общенародного присвоения. Тем не менее, весьма опасная и в известном смысле объективная тенденция к бюрокра­тизации государственной собственности, фактическому превращению ее в собственность госаппарата, несомнен­но, существует. Поэтому, в частности, новое советское за­конодательство о собственности пошло не только по -пути демократизации управления государственной собственно­стью как общенародным достоянием, но и выделилоеще одну форму принадлежности материальных благ общест-ву (народу) в целом—«неотъемлемое достояние народов» (ст. 20 Закона о собственности).

давно известна нашему законодательству, использовав­шему ее для обозначения правового режима земли и дру- ..J гих природных ресурсов.

Ведь, строго говоря, упомянутый Декрет 1918 года, предусматривавшийсоциализацию, а не национализацию земли, отменял '«навсегда»всякую собственность на зем- • лю и другие природные ресурсы, в том числе, следова- J тельно, и государственную (лишь год спустя все это было '| объявлено «единым государственным фондом»).

С этой точки зрения можно оказать, что общенарод­ное, или общенациональное, достояние («достояние на­родов») представляет собой такой правовой режим опре­деленных видов имущества, когда на них вообще отсут­ствует чье-либоправо собственности, а имеются лишьком­петенция тех или иных государственных органов по уп­равлению (распоряжению) этим имуществом и правомо­чия, в том числевещные, поиспользованию его отдельны­ми лицами или коллективами (организациями).

Смысл выделения общенародного достояния (собст­венности) состоит здесь в запрете ее денационализации, приватизации, т. е. именно в исключении возможности его передачи в чью-либо собственность (и прежде всего — в коллективную или индивидуальную). Примечательно, что и в современном буржуазном гражданском праве есть по­нятие «публичной собственности», которая далеко не обя­зательно является государственной, но зато ни при каких условиях не может стать частной.

С учетом сказанного ранее о своеобразном правовом режиме земли и других природных ресурсов как объектов права собственности по Закону о собственности, они мо­гут быть рассмотрены в качестве «общенационального» имущества,«достояния народов» (последнее понятие в этом случае приобретает вполне реальный экономический и юридический смысл).

Примечательно, что в ст.ст. 3 и 4 Основ законодатель­ства о земле земля объявлена «народным достояни­ем», а Советы народных депутатов (государственные ор­ганы) получили «правомочия по распоряжению» ('предо­ставлению и изъятию) землей. Как уже отмечалось, дан­ный правовой режим может быть распространен и на па­мятники истории и культуры.

Таким образом, в наших условиях общенародная (об­щественная) собственность как сложная система эконо­мических отношений принадлежности (присвоенности)ма-

териальных благ обществу (народу) в- целом, проявляет­ся прежде всегов опосредованной, непрямойформе госу­дарственного присвоения (государственной собственности), а также и вформе прямого,непосредственного общена­родного достояния (достояния народов).

Первая из этих форм юридически закрепляется с по­мощью различных видовправа государственной собствен­ности, а вторая—с помощью категории«неотъемлемого достояния народов», т. е. исключения возможности уста­новления чьих-либо прав собственности и тем самым вве­дения крайне ограниченных рамок для гражданского обо­рота этого имущества.

2. Право государственной собственности в СССР »

Понятие права государственной собственности. Госу­дарственная собственность в экономическом смысле рас­сматривалась выше какформа общественного (общена­родного) присвоения (поскольку лишь государство в из­вестном смысле может отождествляться с организованным обществом). При этом под государством как представите­лем общенародных интересов следует понимать не любой государственный орган и не аппарат государственного уп­равления, а систему представительных (демократических) государственных органов — Советов народных депутатов.

С учетом сложного национально-государственного уст­ройства под государственной собственностью (в экономи­ческом смысле) можно понимать принадлежность имуще­ства народу в целом, либо народам (населению) отдель­ных союзных и автономных республик, других автономных и административно-территориальных образований в лице представительных органов государственной власти — Со­ветов народных депутатов соответствующего уровня (п. 1 ст. 19 Закона о собственности).

С этой точки зренияправо государственной собствен­ности в объективном смысле представляет собой совокуп­ность правовых норм, закрепляющих и охраняющих при­надлежность материальных благ соответствующему наро­ду (населению) в лице Совета народных депутатов (и ус­танавливающих порядок их приобретения, использования и отчуждения), ав субъективном смысле оно сводится к обычным правомочиям собственника, предусмотренным п. 2 ст. 1 Закона о собственности (и в этом аспекте ничем

не отличается от других разновидностей права собствен­ности).

Для государства как крупнейшего собственника иму­щества, особенно средств производства, весьма важен по­рядок управления этим имуществом, включающий, в част­ности, порядок создания, реорганизации и прекращения государственных юридических лиц, наделение их соответ­ствующим имуществом и контроль за его надлежащим ис­пользованием (особенно в форме бухгалтерского учета и статистической отчетности), а также экономико-правовые средства воздействия на хозяйственную деятельность го­сударственных организаций (планирование, установление нормативов, ценообразование и т. д.). Во многих случаях этот порядок осуществляется с помощью издания органа- • ми государственного управления нормативных актов, что нехарактерно для большинства «других, коллективных и индивидуальных собственников.

Вместе с тем роль надлежащей организации управле­ния собственным имуществом велика для всех крупных собственников, в частности, для таких, как профсоюзы, другие массовые общественные организации, обладающие значительным имуществом. Все это привело к попыткам выделить для собственников еще одно—четвертое пра­вомочие—управление имуществом, обособленное в одном из опубликованных проектов Закона о собственности.

Однако последующий анализ показал, что его содер­жание вполне укладывается в традиционные правомочия владения, пользования и распоряжения (не говоря уже о том, что такое дополнительное правомочие может иметь значение не для всех собственников и тем самым не впол­не соответствовать условиям их полного юридического ра­венства) .

Можно также вспомнить, что еще в 50-х годах ряд ученых, занимавшихся проблемами земельного права, предлагали аналогичные решения, которые подвергались обоснованной критике цивилистов. Уже тогда было ука­зано, что речь идет не об особых правомочиях собствен­ника-государства по управлению и контролю, а о специ­фическихформах осуществления государством правомо­чий собственника (данное обстоятельство удачно отметил В. П. Грибанов. См.: Советское гражданское право. Т. I. М., 1959. С. 290—292). Названные соображения не утра­тили значимости до сих пор.

Думается, что указанная проблема возникла не толь­ко потому, что в наших условиях государство пока ос-

тается крупнейшим собственником, но и потому, что его право собственности сохраняетвсеобъемлющий характер.

Это, во-первых, означает, что государство может иметь и имеет на праве собственности такие объекты, которых нет и не должно быть у других собственников (в том чис­ле имущество, изъятое из оборота или ограниченное в обороте). Иными словами, в государственной собственно­сти может находитьсялюбое имущество, а некоторые виды имущества на праве собственности только и могут нахо­диться у него (чего, конечно, нельзя сказать про всех других собственников).

Четко данное обстоятельство закреплено в ч. 2 ст. 35 эстонского закона о собственности, установившего, что «в собственности Эстонской Республики может находиться всякое иное имущество, необходимое для государственно­го обеспечения социального и экономического развития Эстонской Республики».

Наиболее типичным примером здесь являются земля и другие природные ресурсы. Так, законодательство при­балтийских республик, в отличие от общесоюзного, прямо закрепило право исключительной собственности этих рес­публик на землю, недра и другие природные ресурсы. (В Литве в противоречие со ст.ст. 13 и 16 Закона от 18 мая 1989 г. об основах экономической самостоятельно­сти Литовской ССР принятым 4 июля 1989 г. Законом о крестьянском хозяйстве в Литовской ССР была допу­щена собственность этого хозяйства на землю без пра­ва «купли, продажи, сдачи внаем и под заклад» (см. ст. 5 данного Закона и ч. 3 ст. 13 Конституции Литовской ССР в редакции от 4 июля 1989 г.//Ведомости Верховного Со­вета и Правительства Литовской ССР. 1989. № 20. Ст.ст. 242, 244), что, очевидно, не меняет сути дела.)

Правда, в настоящее время высказываются мнения о необходимости прямого законодательного ограничения участия государства в хозяйственных отношениях путем закрепления достаточно ограниченного перечня объек­тов государственной собственности (с тем, чтобы иное имущество, находящееся или включаемое в государствен­ную собственность, подлежало бы принудительной дена­ционализации или приватизации). Но и в случае их при­знания (республиканскими законами о собственности) та­кие по сути чисто количественные ограничения не приве­дут к утрате государственной собственностью всеобъем­лющего характера в смысле возможности иметь в ней лю­бое имущество.

Во-вторых, государство может приобретать имущество такими способами, которых лишены другие собственники. К числу подобных способов следует отнести: налоги, по­шлины, штрафы, сборы и тому подобные платежи; рекви­зицию и конфискацию (см. п. 2 ст. 33 Закона о собствен­ности, ст 149 ГК РСФСР и соответствующие статьи граж­данских кодексов других союзных республик); невостре­бованные находки (ч. 2 ст. 145 ГК РСФСР), бесхозяйное (не имеющее собственника) или бесхозяйственно содер­жащееся имущество (ст.ст. 141, 142, 143 ГК РСФСР), безнадзорный скот, содержавшийся в совхозе (ч. 4 ст. 147 ГК РСФСР), а также клады (ст. 148 ГК РСФСР). Пере­численные способы могут стать основанием возникнове­ния права собственности только у государства.

Наконец, в-третьих, государство как политический су­верен на уровне Союза и республик, в том числе и авто­номных (по крайней мере, в регламентации отношений собственности, как прямо предусмотрено п. 2 ст. 2 Зако­на о собственности), своими законодательными актами само для себя устанавливает пределы прав собственника (как известно, «установленные законом»).

Это не означает, что его правомочия безграничны. Су­веренному государству никто, кроме него самого, не мо­жет устанавливать границы его правомочий. Но, как от­метил Ю. К. Толстой, государство, установив эти преде­лы, подчиняет свою деятельность им же установленному праву (см.: Толстой Ю. К. Понятие права собственно­сти.—В кн.: Проблемы гражданского и административ­ного права. Л., 1962. С. 196).

Все сказанное говорит об особом характере права го­сударственной собственности, выделяющем его из других разновидностей этого права. Как же в таких условиях можно говорить о равенстве всех форм собственности?

Прежде всего, надо отметить, что в силу закона госу­дарство обязано создаватьусловия для развития разно­образных форм собственности (п. 5 ст. 4 Закона о собст­венности), хотя о равенстве данных условий прямо гово­рится лишь применительно к защите права собственности (п. 3 ст. 31 Закона о собственности). Государство как по­литический суверен и не может быть уравнено в право­вом положении с другими субъектами права.

Но в имущественных отношениях, где собственники противостоят друг другу в качестве товаровладельцев, та­кое равенство непременно должно существовать и в от­ношении государственной собственности, иначе она про-

сто исключается из товарного оборота и тогда по сути перестает функционировать как собственность. Значит, в этих отношениях государство должно выступать ужене в качестве политического суверена, а как равноправный соб­ственник, участник товарообмена.

Как же узнать, когда государство, будь то Союз ССР, республики или автономии, выступает в качестве поли­тического суверена, а когда—в качестве обычного товаро­владельца? Ответ на названный вопрос дает определение субъекта права государственной собственности и связан­ной с этим проблемы участия государства как такового в гражданских правоотношениях.

Субъекты права государственной собственности. Опре­деление данного понятия в нашем законодательстве и в теоретической литературе долгое время было неудовлет­ворительным. Ведь категория «государство» в условиях нашего сложного национально-территориального устрой­ства была слишком абстрактной и могла практически применяться лишь 'при полном фактическом забвении его федеративного характера.

Такая «потеря» конкретного субъекта (зачастую под­разумевавшая «подмену» Союзом ССР союзных и авто­номных республик), в свою очередь, нередко оборачива­лась фактической заменой «государства» его органами (министерствами, ведомствами, исполкомами и т. д.). Лишь на XXVII съезде КПСС впервые за долгие годы было прямо заявлено, что «министерства и ведомства, тер­риториальные органы—не собственники средств произ­водства, а лишь институты государственного управления...» (Материалы XXVII съезда КПСС. М., 1986. С. 40).

В Законе о собственности сделаны радикальные шаги по кардинальному изменению такого положения. Государ­ственная собственность теперь будет представлена иму­ществом, принадлежащим на праве собственности Союзу ССР (общесоюзная собственность), союзным, автономным республикам и автономным образованиям («республикан­ская» собственность), а также административно-террито­риальным образованиям (коммунальная собственность).

Следовательно, она характеризуетсямножественностью субъектов. Признание «государства» единым и единствен­ным собственником всего государственного имущества (и связанный с этим принцип «единства фонда» государст­венной собственности) сохраняет значение лишь на соот­ветствующем «уровне» государственного устройства (об-

щесоюзном, республиканском или «автономном», «комму­нальном») .

В экономическом смысле субъектом государственной собственности является соответствующий народ (народы, население), а в юридическом — действующие от его име­ни (и избранные им) представительные органы —Советы народных депутатов того или иного уровня (п. 1 ст. 19 Закона о собственности).

При этом закон подчеркивает, что Советы как юриди­ческие собственники государственного имущества дейст­вуют«от имени народа» и потому осуществляют «распо­ряжение и управление» данным имуществом, а не обыч­ную триаду правомочий собственника (тем более, что в конкретных имущественных отношениях чаще всего участ­вуют даже не сами Советы, а «уполномоченныеими» (а не народом!) государственные органы. Эти последние то­же осуществляют «распоряжение и управление» государ­ственной собственностью, не будучи собственниками ни в юридическом, ни, тем более, в экономическом смысле.

Но Советы народных депутатов, будучи юридическими собственниками (т. е. субъектами права собственности) государственного имущества, непосредственно не участву­ют и не должны участвовать в хозяйственных отношени­ях (во всяком случае, сказанное в большей мере относит­ся к Верховным Советам и в меньшей—к месгныуЛ. Для этого они создают органы государственного управле­ния («уполномоченные» ими на ведение определенной, но прежде всего—управленческой, а не хозяйственной, ком­мерческой деятельности); далее — создают (в том числе и через посредство указанных органов) самостоятельные юридические лица, наделяя их государственным имущест­вом на праве полного хозяйственного ведения или на пра­ве оперативного управления. Такие организации, остава­ясь собственностью государства, тем не менее, хозяйству­ют вполне самостоятельно, от своего имени и под собст­венную ответственность ('кроме государственных учрежде­ний, где возможна дополнительная ответственность соб­ственника).

Кроме того, в собственности государства остается«не­распределенное имущество» (например, конфискованное, бесхозяйное и тому подобное, которое подлежит реа­лизации в соответствии с действующим Положением о по­рядке учета, оценки и реализации конфискованного, бес­хозяйного имущества, имущества, перешедшего по праву наследования к государству, и кладов, утвержденным по-

становлением Совета Министров СССР от 29 июня 1984 г. № 683//СП СССР. 1984. Отд. 1. № 24. Ст. 127).

Государство выпускает ценные бумаги (облигации, казначейские обязательства и др.), принимая на себя тем самым соответствующие финансовые обязательства. Го­сударство как собственник может участвовать и в других гражданских правоотношениях, а также выступать в ка­честве истца и ответчика в суде и арбитраже. Вряд ли целесообразно во всех этих и иных случаях привлекать к участию в соответствующих правоотношениях непосред­ственно Советы народных депутатов того или иного уровня. '4Е. .

Для участия в такого рода имущественных отношени­ях государство давно прибегало к созданию специального государственного органа—казны (Государственного каз­начейства), которая и становилась, по образному выраже­нию крупнейшего дореволюционного цивилиста Г. Ф. Шер-шеневича, «хозяйственным лицом государства», т. е. его полномочным .представителем в гражданском обороте. Именно .казна (казначейство) как самостоятельное юри­дическое лицо (или особый субъект права, sui generis— особого рода) и является равноправным участником пра­воотношений, действуя в них наравне с другими собст­венниками и в этом смысле сохраняя принцип равенства прав различных собственников.

Строго говоря, понятие «казна» должно охватывать имущество в натуре («нераспределенное» между государ­ственными юридическими лицами, а также поступающие непосредственно в собственность государства налоги, сбо­ры, пошлины и другие доходы), т. е. рассматриваться как объект права собственности государства, а «казначейст­во» — выступать как государственное учреждение, право мочное использовать «казну», т. е. в качестве субъекта гражданских правоотношений.

Идею воссоздания такого рода организации воспринял и Закон о собственности (понятие «казны» было извест­но даже ГК РСФСР 1922 г.). В пп. 2 и 3 ст. 24 Закона о собственности речь идет о «государственных органах, уполномоченных управлять государственным имущест­вом». Это—не министерства и ведомства узкоотрасле­вого характера, а именно созданные государственными об­разованиями (Союзом ССР, республиками и автономия­ми) единые органы, уполномоченные управлять имущест­вом, находящимся в той илииной государственной собст-

венности (в том числе и «нераспределенным» между го­сударственными юридическими лицами).

В п. 7 постановления Верховного Совета СССР от 6 марта 1990 г. «О введении в действие Закона СССР «О собственности в СССР» Совету Министров СССР было поручено до 1 июля 1990 г. представить в Верховный Со­вет СССР «предложения о создании государственного ор­гана, уполномоченного управлять имуществом, находящим­ся в общесоюзной собственности» (см.: Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 11. Ст. 165). Аналогичные органы, очевидно, должны быть созданы и в союзных и автономных респуб­ликах, а также в административно-территориальных об­разованиях—для коммунальной собственности.

До сих пор функцию представительства общегосудар­ственных интересов в гражданских правоотношениях у нас, как известно, выполняло Министерство финансов СССР и его органы (до райфинотделов включительно). Данная централизованная система не соответствовала фе­деративному характеру нашего государства, да и обще­принятому пониманию задач такого министерства.

Кроме того, речь при этом шла главным образом об управлении «нераспределенным» имуществом, либо о фи­нансовых обязательствах государства как целого. Управ­ляли иными видами (основной массой!) государственного имущества практически министерства и ведомства, реали­зовавшие прежде всего узкоотраслевые, а не общегосу­дарственные интересы. Конечно, в условиях непомерного огосударствления экономики управление таким громадным имуществом и не могло бы осуществляться каким-либо одним органом.

В условиях разгосударствления народного хозяйства и значительного сокращения доли государственной собст­венности на основные средства производства, а также диф­ференциации самой государственной собственности на об­щесоюзную, республиканскую и коммунальную, отказ от ведомственной системы управления государственным иму­ществом и возврат к общепринятым формам ее органи­зации получили объективную основу.

Необходимость создания на всех уровнях государст­венной собственности действительно общегосударственных органов, уполномоченных собственником управлять его имуществом (по типу существовавшего в дореволюцион­ной России министерства государственных имуществ), ощущается достаточно остро.

Ведь эти органы, в частности, могли бы действительно от имени государства-собственника заключать догово­ры аренды государственного имущества с трудовыми кол­лективами госпредприятий, решать вопросы о передаче их в коллективную собственность и т. п., как это и предус­матривалось Основами законодательства об аренде (ст. 4 данных Основ наделяет правами арендодателя «органы и организации, уполномоченные собственником сдавать иму­щество в аренду»).

Между тем их отсутствие позволило Совету Минист­ров СССР в постановлении от 20 марта 1990 г. № 280 «О порядке сдачи предприятий (объединений) союзного подчинения и их имущества в аренду» (СП СССР. 1990. Отд. 1. № 10. Ст. 53) объявить арендодателями все те же «министерства, ведомства и другие органы государст­венного управления СССР, в непосредственном ведении которых находятся эти предприятия (объединения)».

Подобный шаг едва ли способствует развитию аренд­ных отношений и, кроме того, может послужить не луч­шим примером для республиканского законодательства.

Лишь 9 августа 1990 г. был принят Указ Президента СССР «Об образовании Фонда государственного имуще­ства Союза ССР» (см.: Ведомости Съезда народных депу­татов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 33. Ст. 633).

На указанный Фонд возложены защита имуществен­ных прав и интересов государства (Союза ССР), контроль за эффективностью использования и сохранностью соот­ветствующего имущества, а также реализация мер по раз­государствлению собственности Союза ССР, включая оцен­ку стоимости общесоюзного имущества при его сдаче в аренду, распродаже или преобразовании в другие формы собственности.

В РСФСР для этих целей, как известно, создан Коми­тет по управлению государственным имуществом.

В этой связи примечательно, что в Эстонии еще до при­нятия общесоюзного Закона о собственности ст. 9 Зако­на о банках предусматривалось, что «при Банке Эстонии и Министерстве финансов Эстонской ССР действует служ­ба государственного имущества, в исключительную компе­тенцию которой входит организация продажи, аренды или передачи акционерным обществам, другим юридическим и физическим лицам находящихся в государственной собст­венности предприятий, организаций и учреждений (или их частей), а также использования полученного от этого дохо-73

да» (см.: Ведомости Верховного Совета и Правительства Эстонской ССР. 1989 г. № 41. Ст. 647). Такое решение представляется более последовательным и отвечающим ха­рактеру осуществляемых преобразований и перспективам участия «государственной казны» в имущественных отно­шениях.

Суммируя изложенное, следует сказать, чтоюридиче­скими собственниками государственного имущества (субъ­ектами права государственной собственности) следует считатьВерховные и местные Советы народных депута­тов, а их непосредственными, «законными» представите­лями (.как собственников) в гражданских правоотношени­ях—специальные государственные органы, уполномочен­ные собственниками управлять имуществом, находящимся в соответствующей государственной собственности (обще­союзной, республиканской или коммунальной).

3. Формы права государственной собственности вСССР

Дата добавления: 2014-03-04; просмотров: 549; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!