Античная риторика и категория истины. Риторические идеи Аристотеля

Дальнейшее развитие риторики в античный период было связано с категорией истины. Попытки создания идеальной риторики, свободной от элементов софистики, начали предприниматься уже в V-IV вв. до н.э. Софистам пытались противостоять самые крупные философы. Постоянные диспуты с ними вел Сократ. Не случайно Платон в своих диалогах вывел многих софистов (диалоги «Протагор», «Горгий», «Гиппий больший», «Софист» и др.) в качестве отрицательных персонажей, и эта оценка закрепилась в мировой культуре.

В традициях Сократа, Платона и Аристотеля риторика рассматривается не как средство убеждения кого угодно и в чем угодно1, но как способ постижения истины, и такая позиция соответствует этическим нормам. В их трудах осуществляется реабилитация риторики и ее отделение от софистики. Их главный тезис можно сформулировать так: «У того, кто не знает истины или намеренно скрывает ее, не может быть убедительной речи». То есть именно истина обладает наибольшей силой убедительности.

Они разработали особую модель диалога, где участники совместно ищут истину. Например, сохранился диалог Сократа с юношей Лампроклом, где обсуждается семейная проблема Лампрокла: у его матери скверный характер и ему трудно оставаться почтительным с ней. Сократ задавал вопросы таким образом, чтобы привести собеседника к следующему выводу: «Если люди сочтут тебя неблагодарным к родителям, то никто не будет рассчитывать на благодарность от тебя за свое добро, значит – не будут добры к тебе».

Сократа (470-399 гг. до н.э.) считают автором теории красноречия, основанной на поиске истины. Письменных трудов он не оставил, о нем известно из диалогов его учеников – Платона и историка Ксенофонта. Сократ учил, что если оратор сам не разобрался в существе дела, никакие ухищрения не помогут ему добиться успеха своей речью. Подлинное красноречие, считал Сократ, доступно только философам, ибо они способны познать истину как меру всех вещей. В диалоге «Федр» Сократ объясняет юноше Федру, каким должно быть истинное красноречие. Чтобы речь была хорошей, оратор вначале должен постичь истину о предмете своей речи. Далее необходимо правильно построить свою речь: вначале вступление, на втором месте – изложение и за ним – свидетельства, на третьем месте – доказательства и на четвертом – правдоподобные выводы (в выводах надо кратко напомнить слушателям, что было главным в речи).

Платон выделил типы речи в зависимости от их цели, в частности - разграничил обвинительные и защитительные речи:

Если говорящий утверждает, что его кто-то обидел, и доказывает, что это было причиною многих бед, - такой род красноречия называется обвинением. Если говорящий доказывает, что он не причинил никакой обиды и не сделал ничего иного недолжного, - такой род красноречия называют защитою.

Античная риторика видела в речи общее публичное благо. К риторике может быть применен термин res publica – «общая вещь». Риторика в античном обществе представляла собой полноценный социальный институт, выполнявший цивилизующую функцию. Опираясь на корпус прецедентных (канонизированных, признанных образцовыми) текстов, античная риторика учила говорить убедительно и красиво, способствовала формированию античной словесной цивилизации.

В становлении антисофистической риторики особенно значительна роль Аристотеля (384-322 гг. до н.э.). Аристотелю принадлежит открытие собственно риторических доказательств, он сделал риторические доказательства предметом научного исследования, а саму риторику возвел до уровня науки. Создание логики мыслилось им в качестве технологии опровержения софистических доводов, логическая система должна была, по его замыслу, «дать честным гражданам оружие против софистов». В работе «О софистических опровержениях» он детально проанализирловал излюбленные приемы софистов: использование слов, имеющих разный смысл, смешение многих вопросов в один, подмену тезиса, предвосхищение основания, смешение абсолютного и относительного.

Оратор, по Аристотелю, может применять доводы (аргументы) к логосу, этосу и пафосу.

Доводы к логосу имеют установку на рассуждение: в этом случае дается определение анализируемого понятия, используются логические аргументы – силлогизмы.

В основе доводов к этосу лежит сопереживание или отвержение. Источник сопереживания – общая система ценностей, моральных заповедей. В судебном заседании для защитника обвиняемый – объект сопереживания, для прокурора – объект отвержения. Доводы к этосу с древних времен использовались в судебных заседаниях. Если в Афинах нормальное число судей – около 500, то довести до каждого суть логических доводов – дело безнадежное. И подсудимые стремились воздействовать на чувства: воин демонстрировал свои раны, многодетный отец приводил на суд своих детей, то есть все делалось для того, чтобы вызвать сострадание.

Доводы к пафосу (к страстям) – это по сути своей угрозы или обещания. Именно эта суть легко угадывается в речах политиков всех времен и народов.

В зависимости от типа речи оратор избирает те или иные доводы (аргументы), комбинирует их.

Вклад Аристотеля в развитие риторики невозможно переоценить. Именно он указал качества хорошей речи (правильность, ясность, уместность, красоту) и установил, какими способами достигаются эти качества (см. об этом разделы «Инвенция» и «Элокуция»); именно он разграничил приемы, пригодные только для письменной и только для устной речи1, детально проанализировал средства украшения речи, из которых особенно выделял метафору – как троп, «дающий знание». В современных исследованиях убедительно доказана огромная роль метафоры в человеческом познании: роль метафор, которые причисляют к «ключевым словам эпохи», - базис, надстройка, перестройка и под.

Идея убеждения стала центральной для классической риторики именно со времен Аристотеля. При этом все языковые средства убеждения так или иначе связаны с таким качеством речи, как ясность. Ясность есть способ выражения, представляющий мысль так, чтобы она была легко познаваема. Именно на достижение ясности ориентирована риторика как таковая со времен Аристотеля.

Именно Аристотелева риторика представляет собой основную линию в истории риторики, обеспечившую риторике ее феноменальное долголетие. Ср.:

Определим риторику как способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Это не составляет задачи какого-либо другого искусства, потому что каждая другая наука может поучать и убеждать только относительно того, что принадлежит к ее области, как, например, врачебное искусство – относительно того, что способствует здоровью или ведет к болезни, геометрия – относительно возможных между величинами изменений, арифметика – относительно чисел; точно также и остальные искусства и науки; риторика же, по-видимому, способна находить способы убеждения относительно каждого данного предмета, потому что мы и говорим, что она не касается какого-нибудь частного, определенного класса предметов.

Есть три вида риторики, потому что есть столько же родов слушателей. Речь слагается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается; он-то и есть конечная цель всего. (я разумею слушателя). Слушатель необходимо бывает или простым зрителем, или судьей, и притом судьей или того, что уже свершилось, или же того, что может свершиться. Примером человека, рассуждающего о том, что имеет быть, может служить член народного собрания, а рассуждающего о том, что уже было, - член судилища; человек, обращающий внимание только на дарование оратора, есть просто зритель. Таким образом, естественно является три рода риторических речей: совещательные, судебные и эпидейктические. Дело речей совещательных – склонять или отклонять, потому что как люди, которым приходится совещаться в частной жизни, так и ораторы, произносящие речи публично, делают одно из двух: или склоняют, или отклоняют.

Что же касается судебных речей, то дело их – обвинять или оправдывать, потому что тяжущиеся всегда делают непременно одно что-нибудь из двух: или обвиняют, или оправдываются.

Дело эпидейктической речи – хвалить или порицать. Что касается времени, которое имеет каждый из указанных родов речи, то человек, совещаясь, имеет в виду будущее: отклоняя от чего-нибудь или склоняя к чему-нибудь, он дает советы относительно будущего. Человек тяжущийся имеет дело с прошедшим временем, потому что всегда по поводу событий, уже свершившихся, один обвиняет, а другой защищается. Для эпидейктического оратора наиболее важным представляется настоящее время, потому что всякий произносит похвалу или хулу по поводу чего-нибудь существующего. У каждого из этих родов речей различная цель, и так как есть три рода речей, то существуют и три различные цели: у человека, дающего совет, цель – польза и вред: один дает совет, побуждая к лучшему, другой – отговаривает, отклоняя от худшего; остальные соображения, как-то: справедливое и несправедливое, прекрасное и постыдное – здесь на втором плане.

Для тяжущихся целью служит справедливое и несправедливое, но и они присоединяют к этому другие соображения.

Для людей, произносящих хвалу или хулу, целью служит прекрасное и постыдное, но сюда также привносятся прочие соображения.

Для людей, произносящих хвалу или хулу, целью служит прекрасное и постыдное, но сюда также привносятся прочие соображения.

Определим, что достоинство стиля заключается в ясности, доказательством этого служит то, что, раз речь не ясна, она не достигает своей цели. Стиль не должен быть не слишком высок, но должен подходить к предмету речи. Из имен и глаголов те отличаются ясностью, которые вошли во всеобщее употребление.

Итак, Аристотель разделил все речи на три типа в зависимости от их цели и обращенности к будущему, настоящему или прошлому.

1. Совещательные речи (они ориентированы на будущее, то есть произносятся в ситуации, когда надо принять какое-то решение. Именно в таких речах обсуждается будущее устройство государства, города и т.д.) Афинские граждане, собравшиеся на агоре, решали судьбу своего полиса (ср. современное парламентское красноречие).

2. Эпидейктические речи (от греч. deiknumi ‘показываю, делаю видимым, известным, являю, приветствую’ - похвальные или порицающие, они ориентированы на настоящее). В античном мире к эпидейктическому красноречию относились торжественные речи, произносимые на могилах героев, павших за отечество, панегирики и разного рода хвалебные речи. Торжественная эпидейктическая речь предполагает большое празднество в ознаменование какого-либо события, победы, успеха и т.п. Этот вид речей требовал большого мастерства – умения эффектно построить речь, чтобы она смогла увлечь, «захватить» слушателей, потрясти их, настроить – соответственно теме речи – на торжественно-патетический лад. Современные эпидейктические жанры (особенно их малые формы) очень популярны. Это похвала, благодарность, комплимент, застольное слово (тост) – такие жанры популярны в быту.

Если похвальные речи направлены на возбуждение у слушателей положительных активных эмоций (восторга, радости) и чувств (любви, преданности, благодарности), то порицающие речи возбуждают активные отрицательные эмоции – гнев, ярость, ненависть, презрение, негодование (ни в коем случае не пассивные эмоции типа тоски, уныния, страха, безнадежности).

Аристотель разработал правила создания эпидейктических речей. Хвалить, по Аристотелю, следует добродетель в разных ее проявлениях. Величайшие добродетели – это мужество, справедливость, мудрость, великодушие, бескорыстие, щедрость. Аристотель советовал хвалить то, что больше всего ценится в данной аудитории. Законы эпидейктической речи требуют усиления и преувеличения: если хвалят деяние, то всячески подчеркивают, что оно было первым, что обстоятельства не благоприятствовали ему, но человек мужественно преодолевал трудности и т.д. Если хвалят человека, то его сравнивают со знаменитыми историческими деятелями, героями.

Была разработана схема создания похвальной речи, которая служила удобной системой координат для описания человека: вступление; происхождение (народ и плямя; родина и отечество; предки; родители); полученное воспитание (основное занятие, совершенное владение каким-либо мастерством, обычаи, правила поведения); деятельность, проявляющаяся в достоинствах души (рассудительность, благоразумие, справедливость), в достоинствах тела (статность, красота, сила, быстрота, здоровье) и в случайных обстоятельствах (власть, богатство, удача, дружба).

3. Судебные речи (они ориентированы на прошлое, восстанавливают события прошлого – было или не было совершено преступление). Специфика судебного красноречия состоит в том, что те, к кому оно адресовано, должны принять решение на основании рассмотрения уже совершившегося события. Отсюда внимание судебного оратора к фактологической стороне дела и логическим доказательствам (доводам к логосу).

Аристотель учитывал в своей классификации речей и тип слушателей:

Есть три вида риторики, потому что есть столько же родов слушателей. Слушатель бывает или простым зрителем, или судьей, и при том судьей или того, что свершилось, или судьей того, что должно свершиться. Примером человека, рассуждающего о том, что должно быть, может служить член народного собрания, а рассуждающего о том, что уже было, - член суда; человек, обращающий внимание только на дарования оратора, есть простой зритель. Таким образом, естественными являются три рода риторических речей: совещательные, судебные и эпидейктические (Аристотель «Риторика»).

Эти различия очень важны, поскольку предопределяют, какие виды доказательств уместны, а какие нет, то есть определяют стратегию убеждения. Так, судебные речи строго подчиняются стандартам, которые в свою очередь задаются процессуальным законодательством.

Интересно, что Аристотель не учитывал информационные (например – обучающие) речи. Дело в том, что информационные речи не ставят своей задачей убедить, а именно убеждающая речь – цель риторики.

Итак, именно Аристотель впервые выделил судебный (судительный) тип речей, исходя из предмета речи, места ее произнесения, времени, которое имеет в виду говорящий (прошлое), рода слушателей, задач и целей. Судебная речь имеет своим предметом: 1. факты и деяния людей; 2. обращена прежде всего к судьям; 3. касается событий, уже случившихся; 4. предназначена для обвинения или оправдания; 5. целью своей имеет установление справедливого или предотвращение несправедливого; 6. произносится в особой обстановке (в обстановке суда).

При той судебной системе, которая существовала в Древней Греции, расцвет судебного красноречия (которое на первых порах было неотделимо от политического) был вполне закономерен: при полном отсутствии позитивного права убеждение было единственным способом достижения справедливости. В основе афинского суда лежали соображения общественной полезности. Собственно говоря, в суде решалось, является ли обвиняемый опасным для афинского народа, или же, напротив, он полезный для общества гражданин. Каждое частное дело становилось общественным, делом общего интереса. Судьи стремились исходить из идеи высшей справедливости, а не просто следовали принятому законопорядку. Поэтому судебные речи имели огромное политическое значение.

В основе убеждения лежит принцип силлогизма, т.е. подведения частного случая под общий. Силлогистика была разработана Аристотелем, который, однако, ввел наряду с логическим силлогизмом понятие риторического силлогизма. Если обычный силлогизм подразумевает обоснование истинного суждения, то риторический силлогизм подразумевает лишь обоснование суждения правдоподобного. Правдоподобие, основанное на вероятностной оценке (энтимема), апеллирует к рациональному мышлению и поведению, а речевое воздействие происходит на основе принятия наиболее правдоподобной версии событий. В этом и состоял проделанный Аристотелем шаг вперед по сравнению с риторикой софистов, которая, как и сам Аристотель, исходила из категории мнения, но стремилась воздействовать на слушателя не рациональными, хотя и вербальными средствами. Рациональный характер античной риторики, ее расчет на суд разума составляет ее отличительную черту.

Дата добавления: 2014-11-06; просмотров: 1465; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!