Психические состояния как фактор эффективности временной регуляции деятельности человека

В наиболее благоприятном – оптимальном режиме человек может решать задачу лишь ограниченное время. Нарастающее утомление, нарушения в функционировании организма, влияние эмоциогенных и стрессогенных факторов различной природы изменяют объективные и субъективные условия деятельности, обусловливают сдвиги в функциональном состоянии субъекта. Указанные изменения существенным образом сказываются и на общей организации процесса деятельности, и на его отдельных составляющих.

Изменения функционального состояния определенно затрагивают и механизмы временной регуляции деятельности. Выше уже отмечались факты отрицательного влияния, оказываемого выраженными как положительными, так и отрицательными, эмоциями на точность оценок времени человеком. В приведенных ранее результатах нашего экспериментального исследования, где испытуемые решали задачу на поражение мишеней в различном темпе, также было установлено, что отклонение темпа деятельности от субъективно удобного наряду с значительным увеличением нервно-психического напряжения вызывает у человека нежелательные изменения в вариативности времени и ошибочности решений, а также специфические эмоциональные реакции. При этом в литературе особо подчеркивается, что наиболее выраженные негативные сдвиги в психической деятельности наблюдаются при очень большом нервно-психическом напряжении, относимом Т.А. Немчиным к категории высшей – третьей степени. Так, в состоянии напряжения третьей степени у человека может существенно ухудшается внимание, функции памяти, эмоциональная устойчивость, психомоторные функции, возникают выраженные отрицательные эмоции, нарушаются функции оперативного мышления и, соответственно, прогнозирования, резко изменяются нейродинамические характеристики и, как правило, дезорганизуется функционирование вегетативной нервной системы. К этому обязательно следует добавить, что указанные эффекты могут предельно и (даже запредельно) усиливаться и становиться чрезвычайно выраженными при воздействии очень сильных стрессогенных факторов.

Особенно рельефно нарушения в оценках времени выступают в процессе переживания человеком аварийных ситуаций и катастрофических событий. В своем описании состояния людей во время и сразу же после Уфимской катастрофы, когда в 1989 г. в эпицентре взрыва на магистральном газопроводе оказалось два пассажирских поезда, в отношении нарушения чувства времени у пострадавших М.М. Решетников и соавторы отмечают следующее: «Во всех случаях до прибытия спасательных и врачебных бригад отмечалось существенное изменение восприятия временных интервалов («казалось, что время вообще остановилось»)». Аналогично с этим значительное искажение в оценках временных интервалов наблюдалось и в других аварийных ситуациях. В этой связи В.И. Лебедев упоминает авиационную катастрофу, в которой летчик, находясь в состоянии ажитации, катапультировался, а остальные два находившихся на борту самолета человека, имея катапультные установки, погибли. Расследование этой катастрофы позволило установить, что летчик, отдав команду на катапультирование и, не дождавшись ответа о принятии команды от остальных, катапультировался сам. По словам летчика он не получал ответа в течение нескольких минут, хотя «фактически же промежуток времени между командой на катапультирование составлял лишь несколько секунд». Как в этом, так и в ранее приведенном описании, хорошо видно, что на переоценку времени людьми существенным образом повлияла сильная отрицательная эмоция, переживания страха в ответ на воздействие чрезвычайно сильных экстремальных факторов.

Нарушения оценок времени у человека могут возникать не только в результате воздействия относительно кратковременных и значительных по силе экстремальных факторов, но и в случае слабых, но продолжительных однообразных влияний окружающей обстановки и условий деятельности. Последнее вполне можно отнести к состоянию монотонии и к изменениям психической активности человека в результате длительной изоляции в ограниченном пространстве. Так, рассматривая состояние монотонии в тренировочной деятельности спортсменов, В.Ф. Сопов как на один из важнейших симптомов этого состояния, наряду с изменением мотивации, падением интереса, скукой, апатией, чувством усталости, ослаблением внимания и зрительными галлюцинациями, указывает на переоценку временных интервалов. Анализируя данные лабораторного и естественного экспериментов по изучению монотонии в профессиональной деятельности, В.Г. Асеев приходит к заключению о том, что в состоянии монотонии увеличивается вариативность времени реагирования субъекта, резко снижается динамика работы. Причем последнее может быть отнесено на счет разбалансировки, снижения устойчивости в функционировании системы деятельности. Далее на основании анализа многочисленных свидетельств деструктивного влияния монотонии на деятельность операторов различного профиля В.И. Лебедев отмечает, что монотонная обстановка способствует развитию у человека гипнотических фаз и глубокого сна, что ведет к потере эффективности саморегуляции и управления техническими системами. Указанная проблема отчетливо выступает и в исследованиях Н.Д. Заваловой и В.А. Пономаренко в рамках реализации принципа «активного оператора». Нарушения чувства времени наблюдается и при различных формах сенсорной депривации. Так, во время эксперимента, в котором французский спелеолог М. Сифр на протяжении 179 суток находился в одиночку без каких-либо ориентиров времени в пещере, «сутки» М. Сифра удлинились на столько, что последний день эксперимента для него был только 151 днем.

Негативно сказываются на эффективности оценок времени состояния утомления, переутомления, различные болезненные состояния человека. В состоянии утомления у человека происходит разрушение динамических стереотипов интеллектуальной деятельности и исполнительных действий, наблюдаются изменения в реализации физиологических функций. Как следствие этого, в большей или меньшей степени, наряду с пространственными, нарушаются временные соотношения как отдельных действий, так и всего процесса взаимодействия человека с окружающей действительностью. Это хорошо видно по ухудшению в состоянии утомления координации движений, чувства времени, способности к формированию пространственно-временного образа ситуации.

На различных стадиях развития утомления изменения в организации деятельности выступают по-разному. Так, при компенсируемом и остром утомлении надежность деятельности поддерживается на достаточно высоком уровне за счет активизации человеком дополнительных ресурсов организма и психики. Однако уже при остром утомлении наблюдаются тенденции к появлению отдельных выраженных нарушений в системе деятельности. В подтверждение последнего можно привести результаты исследований В.Г. Лооса, где автору удалось экспериментально показать, что при навязанном человеку темпе развивается утомление (эксперимент продолжался всего в течение 30 минут, и в данном случае о переутомлении вряд ли может идти речь), и такое изменение состояния негативно сказывается на продуктивности (скорости) выполнения простой монотонной работы. (Принимая во внимание проводимое К.К. Платоновым, В.И. Медведевым и А.А. Алдашевой принципиальное разграничение между процессами утомления и усталости, в рассмотренном выше случае скорее следует говорить не о возникшем у испытуемых утомлении, а об усталости от надоевшей работы.) Однако наиболее существенные системные нарушения временной регуляции деятельности наблюдаются при хроническом утомлении и переутомлении. В этой связи В.А. Бодров отмечает, что выраженные нарушения чувства времени у летчиков наступают прежде всего при хроническом утомлении и переутомлении. Ф.Д. Горбов и В.И. Лебедев связывают наблюдавшуюся у опытных летчиков иллюзию «остановки самолета» в полете, потерю «чувства поступательного движения» с состоянием переутомления и рассматривают этот эффект как показатель развития невроза.

Из представленных материалов видно, что стрессогенные воздействия на человека и его текущее состояние оказывают существенное влияние на временную регуляцию деятельности. Вместе с тем, это влияние не всегда является деструктивным. Так дефицит времени, являясь стресс-фактором, может обусловливать значительное повышение интенсивности выполнения действий. В данном случае влияние экстремальных факторов (например, угроза для жизни и здоровья) за счет дополнительной мобилизации ресурсов организма и психики может способствовать повышению устойчивости, эффективности и скорости реализации системы деятельности. В этой связи Л.А. Китаев-Смык, рассматривая инсайтное мышление при решении человеком задач в состоянии стресса, как на основу этого процесса указывает на взаимодействие сознания и подсознания, приводящее, в том числе, и к феноменам субсенсорной чувствительности и к развитию чувства «замедления» течения времени.

В плане мобилизующего и организующего эффекта в ответ на экстремальные требования ситуации и решаемой человеком задачи можно говорить об особых состояниях сознания. Особые состояния сознания характеризуются, в том числе, снижением у субъекта критичности оценки действительности, резким ухудшением понимания причинно-следственных связей, искажением чувства времени, вплоть до ощущения остановки времени, развитием амнезии с полной потерей памяти. В качестве самой примечательной особенности этих состояний В.Ф. Сопов называет явление сверхвнушаемости, выражающееся в идентификации человека с авторитетным лицом, животным, с каким-либо объектом. Последнее мы можем наблюдать в эффектах самоидентификации человека с определенными животными, выражающихся в перенимании повадок и стиля ведения поединка этими животными в рамках различных боевых традиций и систем (берсеркеры, ульфхеднеры, различные стили ушу и т.п.). Такие особые состояния сознания в боевых искусствах в определенной степени относятся к трансу и к состоянию идеального выступления. В трансе у человека могут проявляться паранормальные способности, теряется болевая чувствительность, подавляются инстинкты самосохранения, возникает необычная экономичность и энергичность движений (пример практически неконтролируемого боевого транса – индонезийский «амок», рассматриваемый как «буйное помешательство»). В состоянии идеального выступления, близком к трансовому, но контролируемом в целом со стороны предельно обостренного сознания, «движения осуществляются автоматически, но под контролем измененного сознания, как бы наблюдаются со стороны. Коррективы вносит не сознание, а подсознание, накопившее необходимые автоматизмы в процессе тренировки». И самое важное в аспекте проводимого анализа – в особых состояниях сознания существенно ускоряются психические процессы и течение объективного времени в представлении человека замедляется в несколько раз. Один из ярких примеров эффективности этого состояния – боевые и ритуальные системы зулусов. Необычайная боевая ярость и предельная мобилизация резервов организма в этих системах совмещается с сохранением определенного самоконтроля. Сознание и бессознательное здесь выступает в целостной предельно эффективной организации. С этой же точки зрения Ю. Зуев, описывая мастера боевого искусства в медитативном состоянии в бою, отмечает, что мастер «бессознательно … пробует одну за другой отработанные им в процессе тренинга стереотипные технические комбинации, мгновенно переходя от одного варианта к другому».

Из сказанного следует, что функциональные состояния не только накладывают определенный отпечаток на чувство времени и точность оценки времени человеком, но они обусловливают и радикальные изменения в структуре психологических механизмов временной регуляции деятельности. При изменении величины такого ключевого показателя функционального состояния, как уровень активности и нервно-психического напряжения, в психологических механизмах временной организации деятельности человека изменяется соотношение сознательных и бессознательных компонентов. Так, в случае минимальной активности организма (во сне), в механизмах психической деятельности на ведущие позиции «выступает» бессознательное. При постепенном увеличении уровня активности организма и психики от минимального принципиально изменяется вся структура взаимодействия человека с реальностью, и ведущим становится сознательный уровень регуляции деятельности. Вместе с тем, в оптимальном режиме деятельности, при достаточно высоком уровне активности и наилучшем сочетании всех компонентов структуры системы деятельности (например, реализация навыка), роль бессознательного уровня регуляции снова усиливается. Дальнейшее повышение активности сверх оптимального уровня опять ведет уже к предельной выраженности в системе деятельности регулирующих функций сознания. И, наконец, в аффективных и трансовых состояниях, где общая активность организма является предельной, акценты в организации деятельности снова изменяются, и на первый план здесь выступает бессознательное. В результате предельной мобилизации возможностей человека и может происходить жизненно важное для него резкое увеличение скорости восприятия изменений обстановки, а также существенное уменьшение длительности отдельных реакций, комплексов операций и действий.

Дата добавления: 2014-03-13; просмотров: 510; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!