Тема: Календарно-обрядовая поэзия

Обрядовая поэзия — это произведения фоль­клора, которые возникли и исполнялись во время соверше­ния обрядов — установленных традицией действий, имею­щих для исполнителей магическое, юридическо-бытовое и ритуально-игровое значение.

Магические обрядовые действия отражали язы­ческие, суеверные представления о природе и обществе. Люди, ошибаясь, думали, что с помощью магических обрядов они могут обезопасить себя от враждебно настро­енных по отношению к ним сверхъестественных сил или добиться благополучия. Юридическ б ы т о в ы е обряды фиксировали заключение между отдельными людь­ми, семьями, селениями имущественных, денежных и дру­гих соглашений. Значение ритуально-и г р о в ы х об­рядов заключалось в том, чтобы развлечь человека, удов­летворить его эстетические потребности. Магические, юридическо-бытовые и ритуально-игровые обряды образо­вывали сложные комплексы (свадьба, похороны и др.), передавали из поколения в поколение опыт духовной и тру­довой жизни людей, способствовали оформлению коллек­тивных, общественных отношений/Обряды регламентиро­вали жизнь человека, придавали ей национальную специ­фику, предоставляли возможность участвовать в создании и исполнении произведений фольклора.

Вместе с тем в старинных обрядах отразились и пред­рассудки, поскольку практический опыт, труд, наблюдения людей над природой еще не основывались на научных знаниях. Крестьяне, например, наблюдая каждую весну прилет птиц, считали, что именно птицы приносят ее на своих крыльях^/ Поэтому, чтобы ускорить приход долго­жданной весны, они обращались к птицам с заклинанием прилететь скорее, и такое заклинание составляло содержа­ние особых песен.

Еще в XIX в. в обрядовой жизни русского народа можно было наблюдать остатки древнего поклонения зем­ле, солнцу, воде, некоторым диким и домашним животным, и цель совершения обрядовых действий была вполне зем­ная, реальная — помочь человеку в его борьбе с природой за существование, облегчить тяжелый физический труд, способствовать богатому урожаю и приплоду скота, сфор­мировать общественные и личные отношения и т. д.

Народные обряды далеки от религии, в частности от христианства, для которого свойственны мистицизм и субъективизм. Характеризуя русский народ в своем знаме­нитом «Письме к Гоголю», В. Г. Белинский писал: «При­глядитесь пристальнее, и Вы увидите, что это по натуре своей глубоко атеистический народ. В нем еще много суеве­рия, но нет и следа религиозности. Суеверие проходит с успехами цивилизации, но религиозность часто ужива­ется и с ними. (...) Русский народ не таков: мистическая экзальтация не в его натуре; у него слишком много для этого здравого смысла, ясности и положительности в уме: и вот в этом-то, может быть, и заключается огромность исторических судеб его в будущем». Конечно христианство, активно насаждавшееся в тече­ние многих столетий господствующими классами, не могло не отразиться в обрядах (так называемое двоеве­рие, при котором человек совершал и христианские обряды), но воздействие это было незначительным, внеш­ним, часто противоположным тому, чего хотели церковни­ки. Многие дни в народном календаре назывались по имени святых, но крестьяне, внеся их в свои «святцы» ², окрестили святых по-своему, сняв с них ореол святости, потусторон­ности. В быту святых называли Никитой Репорезом, Марьей Пустые Щи, Авдотьей Подмочи Порог, Параске­вой Грязнихой и пр., отмечая в прозвищах характерные приметы погоды, сезонного труда, быта (резка репы, конец зимних запасов пищи, таяние снегов, грязь из-за осенних дождей и т. д.).

Нередко рядом с народными церковь активно справля­ла свои обряды. Существовало, например, церковное вен­чание, насаждались крестильные обряды/и т. д. Однако к народным эти обряды имеют чисто внешнее отношение.

Календарные обряды

Народные обряды делятся на два цикла: на календар­ные обряды, связанные с хозяйственной деятельностью крестьянства (с земледелием, животноводством, рыбной ловлей, охотой и т. д.), и на семейно-бытовые, обусловлен­ные рождением человека, его вступлением в брак, провода­ми в армию и смертью.

Календарные обряды приурочены к временам астроно­мического года — зиме, весне, лету, осени, а также к зим­нему и летнему солнцевороту¹. Природные условия, несомненно, повлияли на сущность календарных обрядов. Одни ученые (И. Сахаров, Е. Аничков) подразделяли обряды на четыре цикла (весенние, летние, осенние, зим­ние) в зависимости от времен года. Другие (Ф. Буслаев, А. Афанасьев) в основу классификации положили миф о смерти и воскрешении солнца (зимой оно умирает, летом воскресает) и в связи с этим подразделили обряды на зимние и летние.

Обе классификации подвергнуты критике в современ­ной науке, и прежде всего за то, что сосредоточили внима­ние не на жизненно важном в обрядах, а на внешних признаках их существования. В. И. Чичеров впервые обос­новал обусловленность календарных обрядов трудовой деятельностью крестьян в конкретных исторических и при­родных условиях ². В зависимости от этого он разделил календарные обряды на обряды, способствовавшие подго­товке и увеличению урожая, и на обряды, благоприятство­вавшие уборке урожая. Классификацию В. И. Чичерова поддержали В. Я. Пропп, В. К. Соколова и др. Обряды, которые способствовали подготовке и увеличению урожая, совершались в России зимой, весной и летом. Исследователи делят их на зимние (новогодние и масленичные) и весенне-летние (встреча весны, троицко-семицкие, ку­пальские) обряды. Обряды, благоприятствовавшие уборке урожая, справлялись осенью, почему и получили, кроме названия жатвенных, еще и название осенних.

Новогодние обряды

Крестьянин-земледелец, чья жизнь зависела от приро­ды, еще в древние времена заметил, что смена времен года обусловлена состоянием солнца. Поэтому началом нового года он считал время зимнего солнцеворота, когда солнце как бы просыпалось от зимней спячки, дни становились длиннее — все это обещало реальный приход весны, а за­тем и лета. Период встречи нового года у русского кресть­янина получил название святок, что объясняется влиянием христианства на народные обряды. Святки длились две недели — с 25 декабря по 6 января (с так называемого рождества Иисуса Христа до его крещения).

Встреча нового года — сложный аграрно-бытовой и ри­туально-игровой комплекс обрядов и обычаев.

Прежде всего, встречая новый год, крестьяне примечали состояние погоды, чтобы предсказать погоду на будущее, а значит, и урожай. Существовало огромное количество примет, отразивших как верные, так и ложные представления о причинно-следственных взаимосвязях а стояния природы и ее влияния на урожай. Например крестьяне правильно видели взаимосвязь между снежно зимой и богатым урожаем, бесснежной зимой и неурожае;* В то же время во многих местностях ошибочно считали, чт ясное, звездное небо в ночь с 31 декабря на 1 января предвещало богатый урожай, в других местностях об этом ж свидетельствовал выпавший в эту ночь снег или иней.

В святки люди стремились предсказать будущее, в свя зи с чем большое место в новогодней обрядности занимали гадания. Молодежь, как правило, хотела узнать о женитьбе-замужестве, люди постарше — о том, каков будет урожай. Широко были распространены гадания, во время которых исполнялись подблюдные песни, получившие свое название от способа гадания. В блюдо (чашу) наливалась вода, в нее опускались украшения (кольца, серьги), блюдо накрывалось платком. Исполнявшиеся за­тем песни сулили участникам гадания, чьи украшения вынимались из-под платка в конце пения каждой из них, богатство или бедность, замужество или девичество, раз­луку, смерть и т. д. Например:

Сидела я у окошечка,

Ждала к себе милого,

Не могла дождатися

— Спать ложилася,

Утром встала

— Спохватилася:

Гляжу на себя – вдова!

Кому мы поем

— Тому добро будет,

Тому сбудется

И не минуется

Эта подблюдная песня предсказывала вдовство.

Если приметы отражали верные и ложные представле­ния человека о природе, то гадания были свидетельством его суеверия.

В начале нового года крестьянин хотел заручиться поддержкой умерших предков (культ п р е д к о в) в бу­дущих сельскохозяйственных трудах. Следы культа пред­ков видны в обрядовой новогодней еде, в частности в кутье и блинах. Кутья обычно варилась из зерен пшеницы и была непременной принадлежностью похоронных и поминаль­ных обрядов. Такое же обрядовое значение имели блины.

Вообще, обрядовая еда как на святки, так и в другие народные праздники играла большую роль. Согласно по­верью о том, что если в первый день нового года будешь \сыт, то и в течение всего года не будет голода, именно на Новый год старались наесться досыта. Этим объясняется обилие и разнообразие новогодней ритуальной пищи. В то —-же время обрядовая пища имела магическое .значение. Так, на Новый год пекли обрядовое печенье, имевшее характерное название — «коровки», «козульки» и т. д. Пе­ченьем одаривали приходивших к дому или в дом под, рождество или на Новый год колядовщиков, исполнявших особые песни — колядки (овсени, таусени, виноградья). Например, пели:

Пришла коляда Ему рожь густа,

Накануне рождества! Рожь ужиниста!

— Дайте коровку — Ему с колосу осьмина, (125 л)

Масляну головку! Из зерна ему коврига,

А дай бог тому, Из полузерна — пирог!..

Кто в этом дому:

Считалось, что, если хозяева поскупятся, не дадут колядовщикам «коровок», домашний скот будет болеть, может погибнуть.

Во время новогодних праздников устраивались игри­ща — собрания молодежи, на которых разыгрывались сценки, исполнялись хороводные, плясовые и другие песни. Характерной приметой новогодней обрядности (в частно­сти, игрищ) было ряженье: молодые одевались стариками, женщины изображали мужчин, мужчины — женщин, ря­дились в животных, птиц и т. д. Игрища, таким образом, являлись своеобразной формой развлечения деревенской молодежи.

Итак, новогодняя обрядность, отражая черты древнего мировоззрения крестьянина, способствовала, по его мнению, хозяйственному и семейному благополучию, одновре­менно служа ему и средством развлечения.

Масленичные обряды

Состав масленичных обрядов во многом сходен с ново­годними. Как и на Новый год, во время масленицы приме­чали погоду и гадали. В субботу перед масленицей со­вершалось поминовение усопших (так называемая роди­тельская суббота). Большое значение и в этот праздник имела обрядовая еда. На масленицу устраивались игрища, существовал обычай рядиться. Вместе с тем масленичная обрядность обладает рядом специфических черт.

Масленица — подвижный праздник, отмечавшийся на восьмой неделе до пасхи — не ранее 25 января и не позднее 28 февраля. Его центральными обрядовыми действиями являлись встреча и проводы масленицы, что, очевидно, олицетворяло конец зимы, начало весны.

Масленицу чаще всего представляло наряженное чуче­ло. В начале масленичной недели часть жителей деревни выезжала встречать ее за околицу². Поставив чучело в сани, они торжественно возвращались и ездили по ули­цам с пением песен, в которых восхваляли Масленицу. В конце недели Масленицу вывозили из деревни, и также с песнями. Однако в них ее ругали за то, что она «дала редьки хвост на великий пост», называли ее «полизухой», «широкорожей», «мокрохвосткой», просили остаться и т. д. Масленицу или сжигали, или разрывали на части; золу, части чучела в некоторых местностях развеивали, разбрасывали по полю, что, по мнению крестьян, должно было способствовать богатому урожаю.

Традиционными развлечениями на масленицу были катание с гор, катание на лошадях, кулачные бои. Суще­ствовал обычай величать особыми, в ь ю н и ш н ы-м и³ песнями молодые брачные пары, ездить молодым к «теще на блины» (т. е. в гости к родителям жены) и др.

Последний день масленицы назывался «прощёным»: в этот день родственники, соседи, односельчане ходили друг к другу в гости и просили прощения за содеянное друг другу зло.

¹ Время празднования масленицы (как и троицы) колебалось в зави­симости от того, что пасха (христианский подвижный праздник) справля­лась не в одно и то желремя — в период с 22 марта по 25 апреля. Перед пасхой шел семинедельный (так называемый великий) пост, во время которого церковь строжайше запрещала все развлечения. За пределы деревни.

Встреча весны

Хозяйственная необходимость диктовала земледельцу внимательнее присматриваться к изменениям в погоде, вовремя готовиться к будущему севу и выгону скота на пастбище. Но весна могла быть как ранней, так и поздней. Поздняя весна приносила голод. Все это объясняет широко бытовавший в России обряд встречи весны. В начале марта взрослые пекли обрядовое печенье в виде птиц — жаво­ронков, а дети, молодежь несли их в поле или забирались на высокие места (холмы) подбрасывали вверх и выкрикивали песни-веснянки, в кото­рых заклинали весну прийти поскорее и прогнать хо­лодную, голодную зиму. В песнях просили здоровья: «первое — коровье, второе — овечье, треть — человечье». Знаменательно, что крестьянин на первое место ставил не свое здоровье, а здоровье домашнего скота, от которого зависело благополучие семьи.

Определенные обряды и обычаи сопровождали начало сева. Первую борозду и начало сева необходимо было начинать в счастливый день (несчастным днем считался, например, понедельник). Перед севом за ритуальной едой на стол обязательно ставили хлеб и соль,. В семена, для того чтобы был богатый урожай, клали вареные яйца, зерна, намолоченные осенью с первого или последнего снопа и т. д. С собой в поле крестьянин брал хлеб, который после сева съедал сам, или скармливал лошади, или остав­лял в поле. Обрядовые действия с хлебом должны были возродить плодородие земли, способствовать быстрому созреванию злаков.

Нередко при вспашке первой борозды или при севе произносились заговоры, в которых крестьянин закли­нал такой урожай, которого хватило бы «на всех птиц небесных, на всю нищую братию и на всех православных людей».

Первый выгон скота на пастбище в большинстве мест России совершался в так называемый Егорьев (Юрьев) день — 23 апреля. Чтобы скот был здоровым, его в этот день хлестали веткой вербы, гладили яйцом, скармливали ему хлеб, посыпанный солью, и т. д. Чтобы во время пасть­бы скот не разбредался, не терялся в полях и в лесу, не подвергался нападению диких зверей, совершались осо­бые пастушеские обряды, произносились заклина­ния («Храбрый ты наш Егорий, упаси ты нашу скоти­ну...»).

После Егорьева дня весна быстро входила в свои права. В лесных чащах и оврагах таял последний снег, реки осво­бождались ото льда, появлялась на лугах трава, в полях всходы, деревья покрывались листвой. Становилось все теплее, весна переходила в жаркое лето. Именно на рубеже поздней весны — начала лета и справлялся троицкосе-мицкий цикл обрядов.

Троицко-семицкие обряды

Праздник троицы — 50-й день после пасхи — прихо­дился на последний день (воскресенье) семицкой (т. е. седьмой гюсле пасхи) недели. Семиком назывался четверг этой недели. Отсюда и название обрядов.

В центре троицко-семицких обрядов — обряды с бе­резкой. Обычно в четверг девушки, взяв с собой яичницу уходили в лес, примечали березку и «завивали ее» — дела ли из ветвей, не отламывая их, венки. Березку украшала лентами, лоскутками разноцветной материи. Завив и украсив березку, девушки совершали обряд кумления: разбив­шись на пары, и под пение песни «Покумимся, кума, поку­мимся...» целовались через венок. До следующего праздно­вания троицы, а иногда и на всю жизнь девушки считалиа кумами, т. е. связанными особыми узами родства и дружбь подругами. Покумившись, девушки съедали ритуальнук еду (яичницу), символизировавшую жизнь, водили вокруг березки хороводы. В воскресенье они возвращались к бе­резке, развивали ее и снимали украшения. В некоторых деревнях березку затем срубали, несли к реке и бросал в воду. В других — несли в поле и бросали в рожь, пшени­цу и т. д. Смысл этих ритуальных действий — вызывание дождя в жаркую пору перед наступлением засушливого лета и придание начинавшим зацветать злакам плодонося­щей силы.

Обряды с березкой типологически напоминают обряды совершавшиеся с чучелом Масленицы. Очевидно, дерево олицетворяло определенное время года — весну, а сами обряды знаменовали уход весны и приход лета.

В троицко-семицкую неделю, как и в другие народные праздники, люди гадали о своей судьбе. В частности, де­вушки, завившие венки на березе, придя к ней спустя несколько дней, смотрели, не завял ли чей венок. Увядший венок сулил незамужество, бедность, смерть. Молодежь плела венки также из цветов и, стремясь разгадать буду­щее, бросала их в воду. Утонувший венок предсказывал несчастье, плывший — замужество, богатство. О троицких гаданиях рассказывают песни. Широко известна, напри­мер, песня «Пойду на Дунай на реку», в которой девушка поет о том, как она вместе с подругами свила венок и бро­сила его в реку, однако венки подруг поплыли «поверх воды», а ее утонул, милые подруг вернулись из города домой, ее же любимый не приехал.

В субботу на семицкой неделе (под троицу) поминали умерших — шли на кладбище, убирали могилы, причита­ли, вспоминая предков, ели ритуальную еду (блины, кутью, крашеные яйца) и, уходя, оставляли часть еды на могилах.

Купальские обряды

Следующим крупным праздником был праздник Ивана Купалы. Его важность обусловлена временем проведе­ния — 24 июня. Купальские обряды совершались в дни летнего солнцеворота; это была «макушка» лета, время наивысшего расцвета природы. Для крестьянина после Ивана Купалы начиналась самая горячая пора — пора сенокоса и жатвы.

На Ивана Купалу, как и зимой на святки, ночью жгли костры. Этот обряд исконно был связан с культом солнца. Существовал обычай прыгать через костер: считалось, что огонь обладает очищающей силой — прыгавший через костер будет здоровым, крепким.

Важное место среди купальской обрядности занимали обряды с водой. Чтобы быть здоровыми, красивыми, обли­вались водой, купались. В большинстве мест России имен­но со дня Ивана Купалы начинали купаться.

С Иваном Купалой связаны многие поверья о расти­тельном мире. Так, верили, что в ночь на Ивана Купалу деревья разговаривают между собой, многие травы при­обретают целебные свойства и с их помощью можно совершать сверхъестественные действия. Широко бытова­ла легенда о папоротнике, расцветавшем в ночь на Ивана Купалу: тот, кто сумел сорвать цветок папоротника, мог отыскивать клады, понимать язык животных и т. д. Из цве­тов, собранных в день Ивана Купалы, плели венки, гадали по ним и пр. Такие венки могли сберечь «от злого глаза», имели магическое значение. Устраивалась и девичья об­рядовая трапеза. Девушки готовили кашу, обходили с ней вокруг поля и съедали ее. В некоторых местах молодежь ходила по деревне и исполняла песню, заклинавшую жито «чистое, колосистое, ядренистое».

Таким образом, в разгар лета перед самой ответ­ственной порой — сенокосом и жатвой — крестьянин, с од­ной стороны, стремился стать здоровым и сильным, с дру­гой — делал все, чтобы будущий урожай был богатым.

Похороны Костромы

Как праздновали крестьяне прощание с зимой в образе .Масленицы, с весной в образе березки, так совершалось и обрядовое прощание с летом. После дня Ивана чаще всего перед Петровым днем, который отмечался 29 июня, совершались ритуальные похороны Костромы.

Кострома, как и Масленица,— антропоморфный об­раз. Костромой наряжали девушку, женщину, нередко — девочку или делали чучело Костромы. Затем устраивали ее похороны с пением и плясками. Смысл обряда проясняется в его финале: ряженную Костромой участницу обряда купали в реке, а если Кострома была чучелом, бросали в реку или погребали в поле. Здесь просматривается анало­гия с обрядами, связанными с Масленицей и березкой. Само название — Кострома — происходит от слов «костра», «кострика», что означает мохнатую верхушку трав и колосьев, т. е. созревающие семена, символизирую­щие жизнь. Древнее значение обряда и заключалось в том, чтобы помочь созреванию урожая.

Обряд похорон Костромы свидетельствует также о том, что, когда забывалось магическое значение ритуала, он превращался в игру, забаву, развлечение. В Брянской области фольклористом Л. Кулаковским записано целое драматическое действие о внезапно заболевшей и умираю­щей Костроме. В пародийном плане Кострому причащали, соборовали и отпевали, высмеивали за «развеселость и гульливость».

Осенние (жатвенные) обряды

Наступал июль, а вместе с ним — уборочные работы. И прежде всего — сенокос. «Плясала бы баба, да макушка лета настала»,— отмечала пословица.

Сразу же после сенокоса начиналась жатва. Уборку хлеба, несмотря на нехватку времени и тяжелый труд, крестьянин сопровождал целым рядом обрядовых дей­ствий. Основной их смысл — обеспечить средствами со­бранного урожая будущий урожай, сытную и здоровую жизнь.

В начале жатвы («зажинки») обязательно соверша­лись обряды с первым снопом. Его называли именинным, с песнями переносили с поля на гумно, с него начинали молотьбу, а зерна сохраняли до нового посева.

Особые почести воздавали и последнему снопу («снопу-деду», «снопу-бабе»). Ему приписывали целебные свой­ства, например скармливали, чтобы не болела, скотине.

Широко был распространен обряд завивания бороды. Смысл этого обряда, очевидно, в том, чтобы сохранить плодородную силу поля, воплощавшуюся в козле или козлообразном существе, скрывающемся от жнецов в по­следних несжатых колосьях или в снопе. У козла есть борода — отсюда и название обрядового действия. Колосья несжатых злаков или связывали в пук, или заламывали, т. е. «завивали бороду».

Жнецы, чтобы быть здоровыми, после жатвы катались по полю, приговаривая:

Яровая жнивушка,

Отдай мою силушку

На долгую зимушку!

Рядом с приговорами во время жатвы исполнялись и жнивные песни. В них запечатлены картины уборки урожая.

проблематика работы кружка (ставятся после названия)
3) не день недели.,а конкретное число и часы работы кружка

Дата добавления: 2014-10-10; просмотров: 878; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!