Проблема типа кавказской лкальной цивилизации

Как известно, в любом обществе люди объединены (в совместность) прежде всего в экзистенциальном бытии, которое не ограничивается и не может ограничиваться лишь материальным производством (a тем более не сводится к нему), но включает также и весь спектр духовных форм активности. При этом и сама совместность не сводится к совокупности институциональных структур (как семья, род, этнос или к их иерархии, не исчерпывается ими, a c неизбежностью включает и весь арсенал коммуникативной культуры, опирается на нее. Именно в общении, процессах коммуникации создается реальная совместность людей, обеспечивающая не только самосохранение и самовоспроизводство социума, но и позволяющая ему решать весь спектр жизненных проблем, c которыми сталкивается человек. A главное — в процессах коммуникации складываются те механизмы поддержания общности, a также те «специфические черты совместности» и стереотипы (алгоритмы) взаимодействия людей, которые обеспечивают интеграцию индивидов и социальных структур в тотальность (единство), т. e. дают основание характеризовать данное конкретное сообщество как цивилизацию. K этому следует добавить, что культура в ее предельно широком понимании может рассматриваться как экзистенциальное бытие и некая функциональная система, a точнее — как некая сложная структура и смыслонаполненный текст, которые сливаются воедино именно в процессах коммуникации (и в сопряженных c ними актах социального действия). Более того, поскольку коммуникация сама является наиболее универсальной формой социального действия, она включает в себя (объединяет в себе) все структурные элементы взаимодействия и принципы их самоорганизации, характерные для данного сообщества, по сути выступая как одна из важнейших характеристик этого сообщества.

Наконец, следует заметить (если угодно, особо подчеркнуть), что кавказское сообщество этносов отличается именно специфичностью коммуникативной культуры. Это выражается прежде всего в таких особенностях, как китуализованный, церемониально-этикетный характер коммуникации (общения), ведущая роль старшего в любом акте культурной коммуникации, преобладание в актах коммуникации мобилизационной направленности (на демонстрацию «своей культуры»).

Впрочем, доминирующая роль старшего в процессах культурной коммуникации типична практически для всех традиционных культур, a точнее — институт старшинства, т. e. почитание старшего, формализация и институализация роли умудренных жизненным опытом людей является частью любой культуры. B эволюционной генетике этот институт, трактуемый как «защита старости», рассматривается как один из механизмов группового отбора [10], поскольку выживание группы (рода, племени) зависит от знаний и навыков, охватываюших огромный спектр деятельности и жизненных ситуаций, включая изготовление орудий, добывание огня, умение бороться c хищниками и врагами, знание пригодных к пище растений, умение строить жилище, растить детей, преодолевать болезни и т. д. Этот нaрастaющий во времени арсенал знаний и навыков при отсутствии письменности неизбежно становится (становился) достоянием старшего по возрасту. Но в кавказских этнических культурах и институт старшинства имеет свои особенности. Они выражаются в том, что старший в ситуациях (актах) культурной коммуникации пользуется широкими распорядительными полномочиями, институт (круг) старших подвижен, поскольку действует правило «старший тот, кто старше в данном случие данном составе группы)», постоянно поддерживая процесс эффективного формирования старшего «старшим может стать каждый»). B итоге институт старшего в данном случае вы cтyпает как некий постоянный и активный центр всех культурных актов и социальных действий. Что касается тяготения кавказских культур к ритуализации любого акта коммуникации (любого культурного действа), об этом хорошо известно, и эта коммуникативная особенность кавказской цивилизации часто трактуется эпифеноменально как некая особая «этикетность» [11]. B то же время в этнографических исследованиях, как правило не отмечается или не замечается мобилизующий, императивный характер кавказской культурной коммуникаций, ее векторная направленность на соopгaнизацию членов социума (субъектов культуры) и на коллективные действия в любой жизненной ситуации, при четком и регулируемом (по ситуации и через институт старшего) распределении ролей участников действа.

Но главное, на наш взгляд, заключатся в том, что эти особенности коммуникативной культуры Кавказа существуют не сами по себе, a в органическом единстве co всеми элементами культуры, a значит, как специфицирующее качество кавказской культуры, по существу представляя ключ к пониманию кавказской цивилизации и механизмов ее сложения и функционирования. При этом, как нам представляется, сущность данного (кавказского) типа социально-культурной коммуникации как нельзя лучше выражается категорией античной философии греков «лектон».

Как известно, в греческой философии наряду c весьма емким и многозначным понятием « логос» важную роль играет понятие «лектон». При этом, если логос выступает как важнейшая характеристика бытия, соотносится c упорядоченностью, законом (закономерностью), гармонией чувственного мира (космоса), формой их явленности, то лектон — это своеобразный метод постижения бытия, который разворачивается как процесс взаимодействия чувственного мира (в том числе и социального) и его субъективного отражения (сознания индивида, социума). Речь фактически идет o процессах проявления и сигнификации смыслов бытия. Таким образом, лектон представляет собой целую систему категорий, a точнее — классификационную систему категорий, призванную отражать соотношение объективного мира и его субъективного (человеческого) восприятия. B сфере языка и языковой коммуникации лектон выступает как некий операциональный принцип, отражающий соотношения обозначающего и обозначаемого (выражения и смысла). При этом лек-тон представляет собой некую смысловую структуру и систему концептов, которая существует потенциально (как идеальное отражение мира), но многовариантно, поливалентно, в подвижных границах, обретая окончательное прояснение, конкретизацию и завершенность лишь через конкретные усилия человека, через природу и дух личности в социальных действиях людей, через слово. Иначе говоря, лектон это процессуальная система проникновения в суть бытия (в суть мира вещей и событий) и ее раскрытия. Через лектон потенциальное, неопределенное, воли вариантное и иррелевантное превращается в осмысленное, определенное и релевантное. Кавказский тип коммуникации является именно лектоническим, если учитывать, что предваряющим условием любого действия человека (социума) является соотнесение некоего идеального плана (всеобщего) c конкретным своеобразием ситуации и, конечно же, преодоление возникающей при этом многозначности, неопределенности. И достигается это за счет сxемaтизации (любого социального действия и культурного акта) на основе коллективных усилий социума (на основе ритуала). Лектоническая форма коммуникации, вы страиваясь (в данном случае в рамках кавказских культур) как коллективная мобилизация культурного опыта, сводит к минимуму или снимает неопределенность в ситуациях действия по тому или иному жизненному поводу. Достигается это, подчеркнем еще раз, за счет обозначения (сигнификации) и задейcтвования в практику (что, как уже неоднократно подчеркивалось, носит ритуально-церемониальный характер) актуальных в данный момент (в данной конкретной ситуации) смыслов культуры на основе ее «лектонического арсенала». Таковыми (культурными смыслами, или лoтосами) являются, например, «гость, прием гостя», «герой, чествование героя», «свадьба», «похороны», «опасность» и т. д., обозначение которых приводит к запуску «лектонического арсенала культуры», т. e. целой серии идеологических актов, социальных действий и культурных ролей (старшего, младшего, гостя, героя). Подобный тип коммуникации не только снимает за счет коллективной мобилизации вечно преследующую человека неопределенность и многозначность в ситуациях действия (существования), не только наполняет любую ситуацию действия смыслом и культурно значимым содержанием, ноя что очень важно в плане осмысления кавказской цивилизации, формирует некий поведенческий тип — тип «мобилизованного человека». При этом главное заключается в том, что социокультурная коммуникации в рамках кавказских этнических культур выступает как онтология культурных смыслов и социальных действий, строится таким образом, чтобы каждый член социума был бы всегда готов стать деятельным участником прецедента актуализации культурного опыта социума, который рассматривается как личное достояние каждого члена социума. В итоге коммуникация в рамках кавказской культуры превращается в актуализированную совокупность всей суммы знаний и ценностей культурного наследования, в регулятор всего спектра социальных действий, т. e. в глобальное выражение общественной практики социума (рода, племени, этноса). По сути, речь идет o некоей « глобальной» информационной технологии, o некоем способе организации информации, текстов культуры (продуктов разума и духа) в форме глобальноритуализованной и тотально режиссируемой кома уникации. Иначе говоря, лектоническая коммуникация — это особая форма групповой организации и хранения, групповой актуализации и групповой демонстрации культурного опыта, которая не только увеличивает объем культурной информации, доступной социуму, но и обеспечивает высокую идентичность культурного сознания индивида и социума, что, очевидно, является важнейшим условием самосохранения последнего. B рамках подобной коммуникации социальные, духовные и регулятивные формы деятельности функционируют в единстве (синкретичности), a сама коммуникация выстраивается как некая семиотика структурирования экзистенциального бытия, ориентированная на самоорганизацию социума в ответ на любой вызов жизни (в любой жизненной ситуации). По существу, подобная коммуникация выступает как форма витальности социума и постоянно действующий фактор его общности, мобилизации и интеграции. Поскольку специфические, типологизирующие характеристики социума (цивилизационной общности), как известно, определяются особенностями, как вещественно-энергетического, так и информационного обмена социума c миром, коммуникативная культура в данном случае выступает как формообразующий фактор локальной цивилизации.

Естественно, возникает вопрос: «является ли лектонический тип коммуникации свойством присущим лишь сообществу кавказских этносов?». По-видимому, это не так. Прежде всего следует отметить, что кавказский (лектонический) тип коммуникации является порoждeнием синкретичности культуры, которая знает лишь один способ существования — в актах прямой, непосредственной коммуникации и интеракции ее носителей. Но по мере преодоления синкретичности, т. e. по мере дифференциирования структурных элементов и механизмов функционирования культуры под влиянием письменности, религий монотеизма, государства и его институтов изменяются как смысловая (текстовая) структура культуры, так и ее коммуникативные формы. Дело в том, что дифференцирование форм и механизмов функционирования культуры означает прежде всего появление самых разных форм отчуждения — отчуждение человека от идеологии (ее теперь выстраивают институты религии и государства), от самой культуры (поскольку в ней уже доминируют наука, образование, профессиональное искусство), от социального регулирования (которое становится сферой формального, «писаного» права и принуждающего действия государства, структур власти). В такой ситуации и личность становится функционально специализированной («зауженной» ), ей просто недоступны всеохватные и глобальные лектонические формы культурной коммуникации. Но особенность генезиса кавказского сообщества этносов в том и заключается, что оно, оставаясь в «межпространстве» великих цивилизаций Востока и Запада, вплоть до новейшего времени так и не подпало под решающее культуроформирующее влияние ни одной из сопредельных цивилизаций, сохранив таким образом синкретичность культуры и лектонический тип культурной коммуникации.

Понятно, что процессы формирования кавказской цивилизации определялись и другими факторами, в том числе «технологическим» и «географическим» (природно-ландшафтным, биосферно-экoлогическим). B связи c этим уместно заметить, что наличие общих черт в цивилизационном развитии гoрских народов в самых разных частях земного шара отмечается в ряде исследований [5]. Однако формирование коммуникации лектонического типа, по-видимому, возможно лишь при наличии специфических демографических условий, в частности, при отсутствии крупных поселений, которые делают принципиально невозможной тотальность, чем данный тип коммуникации и отличается. Другое дела, обособленно-родовые поселения в горных ущельях и предгорных лесах, которые и были характерны для кавказских этносов. Но расселение малыми обособленными группами возможно и при совсем иных (нежели горные) условиях — в таких островных странах, как Япония, например (впрочем, отдельные кавказоведы настойчиво указывают на наличие многих сходных черт в коммуникативных культурах Японии и Кавказа [12]). C учетом изложенных обстоятельств, вероятно, можно (и следует) говорить o лектонической цивилизации как особой форме (особом типе) локальной цивилизации.

Речь при этом, разумеется, не идет o том, чтобы специфика культурной коммуникации рассматривалась бы как единственное основание конституирования или единственный критерий типологизации цивилизации, хотя коммуникация, как уже подчеркивалось, являет собой интегральную характеристику экзистенциального бы тия социума и важнейший механизм функционирования культуры. B данном случае в этом и нет необходимости —кaвказоведы находят достаточно обширный круг оснований, позволяющих утверждать o реальном существовании кавказской цивилизации [1, 4, 13-16]. Речь идет лишь o том, что любая цивилизация имеет некую культурную доминанту, создающую облик этой цивилизации, ее неповторимый образ (на что, впрочем, указывал Шпенглер). B отношении кавказской цивилизации в качестве таковой доминанты, на наш взгляд, выступает именно лектокический тип социально-культурной коммуникации, т. e. такой тип коммуникации, которая не может рассматриваться как специфически кавказский. Это, как нам представляется, переводит проблему типологизации кавказской цивилизации c тупикового плана уникaлизации всего, что касается кавказской цивилизации, на плоскость соотнесения ее c однотипными формами цивилизации. Понятно, что культурная коммуникация, будучи универсальным способом передачи субъектам культуры (цивилизации) всего накопленного в ее рамках культурного и деятельностного репертуара (орудийных и материально-ресурсных средств, технологических рецептов, способов общения и действования, норм поведения, обобщенных представлений o мире, пространстве и времени, o целях и ценностях человека и социума и т. д:), сохраняет схожие черты в цивилизациях самых разных типов. Но в то же время, если придерживаться типологизации, предлагаемой A. Тойнби, т. e. принципов и критериев вычленения цивилизации первого, второго и третьего поколений, нетрудно заметить, что в этих типах цивилизации доминируют разные типы культурной коммуникации. B частности, цивилизации первого поколения, которые согласно представлениям Тойнби отличаются прежде всего односторонней специализацией (собирательство, охота) и приспособлены к жизни в конкретной географической среде, базируются на традиционной культуре типа «клише» и характерном для нее типе культурной коммуникации [11], принципиально ориентированном на сaкрaлизaцию как культурного опыта, так и способов и ее передачи от поколения к поколению — на основе неизменных (сакрализованных) социальных структур и типов отношений. Только такой тип культурной коммуникации способен обеспечить самосохранение и выживание цивилизации (культуры) односторонней специализации, приспособленной к жизни и конкретной географической среде, поскольку в данном случае цивилизация представляет собой лишь «технологию жизни», продолжительность которой зависит от точности соблюдения ее рецептов (отсутствия роковых «сбоев» и ошибок в их передаче от поколения к поколению). Лектонический тип коммуникации принципиально отличается от коммуникации типа «клише» эвристичностью. Запуская в любой жизненной ситуации открытую, коллективную систему осмысления и действия, a главное — рассматривая амплуа старшего (авторитет) как нечто ситуационное, временное, в принципе доступное каждому «старшим может стать каждый»), кавказский (лектонический) тип коммуникации принципиально не допускает сакрализации культурного текста. Более того, принципиальная ориентированность этой культуры общения на выбор «старшего» (лидера) в зависимости от конкретной жизненной ситуации (перманентно переходящий характер роли старшего, лидера) создает атмосферу aгoна — постоянной устремленности многих членов социума к исполнению этой высокостатусной роли (т. e. к явной и скрытой конкуренции) и к критичной оценке любого действия того, кто в данной ситуации находится в роли лидера (старшего). Кто знаком c кавказскими традициями, знает: внимание социумa постоянно натравлено на скрупулезную оценку качества лидера, его справедливости, его умения жить на виду, в открытом общении. Указанная ментальная особенность неоднократно заявляла o себе в истории кавказских этносов (как в далеком прошлом, так и в Новейшее время) конфликтами и раздорами «между старшими» c драматическими последствиями. Вероятно, она сыграла не последнюю роль и в том, что на Кавказе так и не сложились устойчивые, долговременные государственные формы интеграции социумов.

B рамках лектонической коммуникации связь индивида c обществом (сoциумом) остается непосредственной, в результате чего в структурировании кавказских этнических сообществ исторически явно преобладали в общем демократичные горизонтальные связи-отношения (над вертикальными, иерархическими), a также формы прямого выражения власти демона. Впрочем, и некоторые сегодняшние процессы в культуре, в частности распространение вакхaбизма на Кавказе, опираются на критическое, умело выстраиваемое и умело направляемое неприятие недосягаемых«старших» и их «недосягаемой власти» (a точнее — форм отчуждения власти) в лице местных, чрезмерно облаченных властью чиновников (при этом и попрекая их за роскошь, сомнительное обогащение, несправедливое управление и т. д.), что вполне укладывается в указанную ментальную особенность кавказских этносов, a потому особенно опасны для социальных перспектив.

Подчеркнем еще раз, что главная смысловая направленность лектонической коммуникации — стремление к тотальному упорядочению хаоса жизненных потоков на основе публично предъявляемого смысла и упорядоченных коллективных действий («на основе лектона» ), что так или иначе означает ритуализацию любого акта коммуникации и любого культурного действа на основе коллективных усилий социума. Лишь в ритуализованных действиях по-настоящему оживает каждый элемент экзистенциального бытия, каждая семантическая единица культуры раскрывает всю глубину заключенного в ней смысла. Но самое главное в данном случае заключается в том, что этот смысл может корректироваться, варьироваться и уточняться общими усилиями участников действа c учетом конкретных обстоятельств — состава субъектов действа и его характера (места, времени и общего культурного контекста). при этом любые удачные новации поощряются, подхватываются, включаются в арсенал культуры. Неизменным же остается лишь схематизм самих ритуалов: во главе действа всегда стоит старший в данной ситуации (старший рода, племени, семьи, села или округи; старший среди подростков, затеявших игру или состязание; старшая среди девушек, демонстрирующих друг другу наряды, и т. д.), в действо вовлекается максимально возможное количество членов социума. B итоге коммуникация такого типа носит тотально-актуализирующий характер в отношении культурных смыслов и тотально-мобилизующий, императивный характер в отношении субъектов культуры и их социального поведения, действуя как постоянная и глобальная демонстрация культуры, как ее публичные '<смотрины». При этом коммуникативные процессы (акты) опираются не только на языковые средства, что принципиально важно в условиях кавказского многоязычия, но и на весь арсенал неязыковых (невербальных) форм отображения и актуализации культурных смыслов, включая ритуалы выражения собственной культурной принадлежности (например, через ритуализованные формы приветствия). Если учитывать эти обстоятельства, то и подчеркнуто активный характер кавказского гостеприимства обретает конкретный культурный смысл: присутствие гостя («иного») или предстояние «другого» это идеальная ситуация, когда культура может явить себя другому, продемонстрировать свои успех и, ценности и устремления. Более того, по существу, любой акт культурной коммуникации в рамках кавказских этнических культур всегда демонстрирует двойную направленность: « вовне» — для демонстрации культуры (которая, впрочем, может обернуться и показухой, если возобладает власть «авторитета» — политической идеологии, «лидера нации» и т. д., что, увы , временами имеет место) и «вовнутрь» — на социализацию субъектов данной культуры, через активное участие в культурных действах, в актах выбора жизненных ситуаций. Но поскольку выбор (а точнее, проблема выбора) в конкретных жизненных ситуациях неизбежно опирается на всю систему связей человека и общества (социума), кавказская культурная коммуникация, которая прежде всего сигнифицирует, стpуктyрирует и актуализирует систему внутрисоциумных отношений, постоянно работает на достижение этнической идентичности (адыгства, oсетинствa, чеченства и т. д., что, впрочем, хорошо известно кавказоведам). B итоге данный тип коммуникации действует таким образом, что на коллективной основе осуществляется не только процесс накопления, систематизации и хранения культурной информации, что характерно для любой культуры, но и любой прецедент актуализации культурного опыта. т. e. каждый акт социокультурной коммуникация неизменно строится в режиме формирования и мобилизации «коллективной» личности. B рамках подобной идентичности человек ощущает себя так, как будто бы без его активности, без активной реализации его культурно-коммуникативных ролей род перестанет существовать или станет слабым, a он сам — презираемым, что, впрочем, широко известно всем, кто хоть в какой-то мере соприкасается c кавказскими этносами и культурами.

B конечном итоге все эти особенности лектонического типа коммуникации и обеспечивают целостность кавказского культурного мира, формируют социотип локальной цивилизации, поскольку культурная коммуникация есть всеобемлющaя форма бытия и самореализации индивида, a социальноcть —адекватная форма воплощения индивидного бытия. Здесь уместно заметить, что многие кавказоведы усматривают основания целостности кавказского культурного мира в самом факте существования кодексов обычного права и социального регулирования y кавказских горских народов. Но понятно, что при отсутствии письменности любые нормы и кодексы социального регулирования в практике развивающихся (креативных) культур неизбежно обречены на деградацию и забвение, если постоянная актуализация их смысла и точное следование их сути не обрели общедоступные и всеохватные культурные формы. Таковой формой является именно культурная коммуникация лектонического типа. Данный тип коммуникации тем и характерен, что, как бы компенсируя отсутствие писаных законов, коллективными усилиями всего социума непрерывно переводит регулятивные потенции горcких кодексов (хабзэ, намыс, aдет, нумус и т. д.) в операционально-функциональную деятельность социума и индивида. Ритуализованный характер данного типа коммуникации, впpoчем, восполняет отсутствие письменности, да и может обеспечить при необходимости секретность информации. Лектоническая коммуникация криптографична, как и письменность (недоступна непосвященному), a главное, c максимальной точностью фиксирует (и воспроизво-дит) культурный текст, переводя все социально значащее в культуре (обозначаемое) в спектр ритуализуемых действ (в обозначающее), задействуя при этом весь социум и обеспечивая тем самым сохранение и передачу идентичного культурного текста от поколения к поколению.

Дата добавления: 2014-11-15; просмотров: 410; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!