Особенности формирование доказательств на основе результатов ОРД

В зависимости от особенностей отражения в результатах оперативно-розыскной деятельности обстоятельств и фактов, имеющих значение для уголовного дела, на их основе могут формироваться доказательства согласно процессуальным режимам, предъявляемым к соответствующим видам доказательств.

Как свидетельствует практика, чаще всего в качестве основы для формирования доказательств используются результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные при проведении прослушивания телефонных переговоров[35]. Достаточное распространение в этих целях получило и использование результатов оперативно-розыскной деятельности, сформированных в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий с применением видеозаписи. Учитывая, что звукозапись телефонных переговоров и оперативная видеозапись могут при определенных условиях быть использованы для формирования одного и того же вида доказательств – вещественного доказательства, рассмотрим их формирование только на основе оперативной видеозаписи.

Видеозапись с запечатленными на ней фактами и обстоятельствами, имеющими значение для уголовного дела, отснятая при проведении оперативно-розыскного мероприятия, может на предварительном следствии и в суде послужить основой для формирования вещественного доказательства при соблюдении следующих требований.

Видеозапись должна быть официально представлена органом, уполномоченным на ведение оперативно-розыскной деятельности, с соответствующим препроводительным документом. В них должны содержаться сведения о происхождении видеозаписи: времени, месте, условиях и обстоятельствах ее получения, технических характеристиках примененной аппаратуры, лице, осуществившем видеозапись.

Отличительные характеристики видеозаписи, относимые к уголовному делу, ее свойства и состояния должны быть восприняты органами чувств следователя и понятых (судей, других участников уголовного процесса) в ходе ее просмотра с применением соответствующих технических средств, привлечением необходимых специалистов в условиях производства такого следственного (судебного) действия, как осмотр, и надлежащим образом зафиксированы в протоколе. О признании указанных свойств и состояний видеозаписи содержанием вещественного доказательства и его приобщении к уголовному делу необходимо вынести постановление (определение), в соответствии с которым в уголовном деле устанавливается надлежащий правовой режим обращения с данным доказательством (обеспечиваются условия сохранения видеозаписи в неизменном виде, она хранится при деле)[36].

Указанные выше сведения о происхождении видеозаписи важны не только для ее правильного осмотра, а следовательно, и формирования содержания вещественного доказательства, но и для последующей надлежащей его проверки и оценки.

Содержание вещественного доказательства в рассмотренном примере образуют свойства и состояния видеозаписи, относящиеся к уголовному делу, воспринятые, выделенные участниками осмотра и отраженные в соответствующем протоколе (данные об обстоятельствах и фактах, имеющих значение для дела, запечатленных на видеопленке). Поскольку указанные свойства и состояния неотделимы от видеозаписи (видеопленки) – предмета, то он признается вещественным доказательством как таковой. С данными, относящимися к уголовному делу, характеристиками предметов связывает понятие вещественного доказательства и уголовно-процессуальный закон. Только в силу невозможности их отделения от предметов законодатель в соответствующих статьях оперирует термином «предметы».

Таким образом, результаты оперативно-розыскной деятельности, связанные с указанной видеозаписью, могут использоваться в доказывании по уголовному делу не напрямую, а лишь в соответствии с процессуальным режимом, предназначенным для формирования такого вида доказательств, как вещественные доказательства. При этом вещественным доказательством будут являться не результаты оперативно-розыскной деятельности (видеопленка, полученная в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия), а результаты уголовно-процессуальной деятельности, сформированные при осмотре и вынесении постановления[37].

Основное назначение уголовно-процессуальной деятельности состоит отнюдь не в проверке результатов ОРД. В ходе осмотра видеопленки, принятия решения о ее приобщении к делу в качестве вещественного доказательства формируется (собирается и в определенной степени проверяется) вещественное доказательство. Цель проверки результатов ОРД при этом не является ведущей. И только в связи с формированием именно в ходе уголовно-процессуальной, но никак не в оперативно-розыскной деятельности вещественного доказательства можно говорить о его проверке в соответствии с уголовно-процессуальным законом. И не только проверке, но и оценке. Вещественным доказательством, таким образом, становятся не результаты ОРД, а результаты (сведения об относимых к делу свойствах и состояниях предмета - видеопленки), полученные при производстве следственного (судебного) действия. Они подлежат проверке и оценке в уголовном процессе, используются для промежуточных и конечных выводов в доказывании по уголовным делам.

Вызывает возражения позиция, согласно которой результаты ОРД, представляющие наглядно-образное отображение значимых для дела фактов (фото- и киносъемка, видеозапись), должны приобщаться к делу в качестве вещественных доказательств, а звуковое отображение (звукозапись) – в качестве иного документа. Исходя из этого в качестве критерия отличия иных документов от вещественных доказательств предлагается использовать способ передачи информации. При этом утверждается, что в иных документах в отличие от вещественных доказательств она передается с помощью знаков – слов. В действительности правовая природа указанных материалов, полученных оперативно-розыскным путем, будь то фото- и киносъемка, видеозапись, равно как и звукозапись, одинакова. Все они могут служить основой для формирования в уголовном процессе только вещественных доказательств.

Содержание вещественных доказательств образуют сведения лишь о тех свойствах и состояниях предмета, которые могут быть непосредственно восприняты следователем (понятыми) в условиях его осмотра. Поэтому относимая к уголовному делу своим содержанием звукозапись, доступная непосредственному восприятию (с применением соответствующего технического средства) в условиях осмотра, образует вещественное доказательство, а не иной документ. Одно из существенных отличий уголовно-процессуальной природы иных документов от вещественного доказательства состоит в их предназначенности удостоверять значимые для уголовного дела обстоятельства и факты, имеющие юридическое значение.

Предложенный в качестве критерия для разграничения вещественных доказательств и иных документов способ передачи информации (наглядно-образный – для фото- и киносъемки, видеозаписи и с помощью знаков-слов – для звукозаписи) неприемлем. Это объясняется еще и тем, что он не даст должного результата в случаях, когда на видеопленке будут запечатлены значимые для уголовного дела обстоятельства, факты одновременно как в виде наглядно-образного отображения, так и в виде знаков-слов. Разделение видеозаписи (как одного предмета) со звуковым сопровождением на вещественное доказательство и иной документ в данном случае невозможно.

Представляется необоснованным и предложение рассматривать материалы оперативной аудио- и видеозаписи в качестве самостоятельного вида доказательств. Данные материалы не обладают особенностями, необходимыми для того, чтобы на их основе был сформирован совершенно новый вид доказательств, отличный от вещественных доказательств.

Уголовно-процессуальная природа доказательства, сформированного на основе материалов оперативной аудио- и видеозаписи, объективно не может выйти за пределы вещественных доказательств.

Для признания предмета вещественным доказательством необходимо установить его связь с преступлением, т.е. относимость к уголовному делу. Если это невозможно сделать без допроса оперативного работника (обнаружившего предмет в ходе производства оперативно-розыскного мероприятия) или допроса лица, оказывавшего содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (когда это лицо получило данный предмет в результате участия в оперативно-розыскных мероприятиях), то их допрос необходим. В этой связи правильным представляется мнение Б.С. Тетерина о том, что без допроса оперативного работника, представившего предмет, он не будет иметь никакого доказательственного значения.

Относимость вещественного доказательства, положенного в основу обвинения, должна быть в процессе доказывания установлена с достоверностью. В этом смысле оно ничем не отличается от других видов доказательств в уголовном процессе.

Вещественное доказательство проверяется в том числе и путем сопоставления с другими доказательствами, собирания новых доказательств. Однако это не отменяет того, что в деле должна содержаться информация о происхождении предмета и его появлении в уголовном деле. Ведь сами по себе осмотр предмета (вне места его обнаружения), его экспертиза или опознание не могут объяснить того, каким образом предмет вошел в уголовный процесс, откуда и каким образом он появился в уголовном деле. Поэтому миновать «посредственные звенья в формировании доказательства» в данном случае нельзя. Как нельзя и обойтись без допроса оперативного работника (лица, содействовавшего органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность) в случаях, когда появление предмета (будущего вещественного доказательства) в уголовном деле обусловлено его обнаружением (получением) в условиях того или иного оперативно-розыскного мероприятия.

В связи с этим следует согласиться суждением, высказанным по этому вопросу П.А. Лупинской: «В любом случае неясность по поводу того, как, где и при каких обстоятельствах получен материальный объект, несущий ту или иную информацию, лишает его доказательственной силы»[38].

При использовании результатов оперативно-розыскных мероприятий, полученных с применением видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки, а также других технических средств в качестве основы для формирования вещественных доказательств, на практике возникает вопрос о том, когда выносить постановление о признании материалов видео- и аудиозаписи, кино- и фотосъемки вещественными доказательствами и приобщении их к уголовному делу. Предложения признавать указанные материалы вещественными доказательствами и приобщать их в качестве таковых к уголовному делу лишь после того, как будет осуществлена их проверка[39], не учитывают уголовно-процессуальную природу вещественных доказательств и особенности процесса доказывания. Ими нельзя руководствоваться на практике.

Достоверность не входит в понятие доказательства. Если исходить из противоположного, то доказательства вообще не нужно было бы проверять. Между тем доказательство сначала формируется, и уже в ходе его формирования начинается его проверка, в ходе которой только и решается вопрос о достоверности содержащихся в нем сведений. Проверка доказательства (его анализ и синтез, сопоставление с другими доказательствами, собирание новых доказательств, связанных с проверяемым через отображаемые факты) предполагает оперирование в процессе доказывания именно проверяемым доказательством. Вне проверки доказательства невозможно установить его достоверность. В этом смысле вещественные доказательства ничем не отличаются от других видов доказательств.

Требование приобщать указанные результаты оперативно-розыскной деятельности в качестве вещественных доказательств к уголовному делу после того, как будет установлена достоверность содержащейся в них информации, ошибочно, потому что оно не учитывает особенностей уголовно-процессуальной природы данного вида доказательств и, в частности, роли постановления, в форме которого принимается решение о признании предмета вещественным доказательством и его приобщении к уголовному делу (ч.2 ст.81 УПК РФ).

Содержание вещественных доказательств образуют те свойства и состояния предметов, связанные с обстоятельствами предмета доказывания и побочными фактами, которые неотделимы от них и доступны непосредственному восприятию органов чувств человека в условиях осмотра. Сведения о них отражаются в протоколе осмотра предмета. На сохранение в неизменном виде указанных свойств и состояний и направлено вынесение постановления о признании предметов вещественными доказательствами и их приобщении к уголовному делу. Именно данным постановлением констатируется появление в уголовном деле вещественного доказательства, создается особый правовой режим для обращения с ними в уголовном процессе. Утрата, изменение указанных свойств и состояний или утрата самого предмета, являющегося их носителем, ведет к невозможности установления их связи с преступлением, а следовательно, и утрате вещественного доказательства, если не был произведен надлежащий осмотр предмета. По этим причинам приобщать материалы в качестве вещественных доказательств необходимо сразу же после того, как будет установлена их относимость (вероятная связь с преступлением), до решения вопроса о достоверности. В противном случае в силу изменения или утраты указанных выше свойств и состояний (предмета) проверять, оценивать и использовать в качестве вещественных доказательств может оказаться просто нечего.

Через соответствующие виды доказательств при необходимости должны использоваться в процессе доказывания и любые другие результаты оперативно-розыскной деятельности, отражающие обстоятельства предмета доказывания и побочные факты и в силу этого значимые для уголовно-процессуальной деятельности. Так, например, сделанная при проведении оперативно-розыскного мероприятия негласная аудиозапись разговора членов организованной преступной группы, в ходе которого было принято решение о подготовке к совершению убийства, представленная впоследствии следователю, может быть использована в соответствующем уголовном деле не только для собирания вещественного доказательства. При соблюдении ранее упомянутых требований (известность места, времени, условий и обстоятельств ее получения, технических характеристик аппаратуры, примененной в ходе оперативно-розыскного мероприятия) она может послужить основой для формирования и такого вида доказательств, как заключение эксперта, при соблюдении свойственного ему режима собирания и использования в уголовном процессе.

Для этого следователь, в производстве которого находится уголовное дело по обвинению, например, членов организованной преступной группы в приготовлении к совершению убийства, должен вынести мотивированное постановление о назначении акустической экспертизы на предмет идентификации голосов людей, зафиксированных в ходе негласной аудиозаписи. У обвиняемых в приготовлении к убийству с соблюдением соответствующих процедур (ст. 202 УПК РФ) получают образцы голоса, необходимые для сравнительных исследований. В постановлении о назначении экспертизы отражаются основания назначения экспертизы, фамилия эксперта или наименование учреждения, в котором должна быть произведена экспертиза, вопросы, поставленные перед экспертом, перечисляются все материалы, предоставляемые в распоряжение эксперта.

Данное постановление объявляется подозреваемым, обвиняемым, их защитникам, при этом им разъясняются их права при назначении и производстве экспертизы, установленные ст.198 УПК РФ. Ознакомившись с постановлением, указанные субъекты вправе: заявить отвод эксперту; просить о назначении эксперта из числа указанных ими лиц; ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту; присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы и давать объяснения эксперту; знакомиться с заключением эксперта или сообщением о невозможности дать заключение, а также с протоколом допроса эксперта; ходатайствовать перед следователем о производстве следственных действий, направленных на сбор дополнительных материалов, необходимых, по их мнению, для производства экспертизы.

Если заявленные ходатайства обоснованны, следователь обязан их удовлетворить и, соответственно, изменить или дополнить свое постановление о назначении экспертизы. При отказе в ходатайстве следователь выносит мотивированное постановление, которое объявляется названным субъектам под расписку.

Следует также отметить, что производство экспертизы в данном случае преследует прежде всего цель собирания нового доказательства - заключения эксперта. Естественно, что производство экспертизы при этом выступает и способом проверки всех других доказательств, связанных с заключением эксперта через отображаемые факты. Однако это не отменяет роли и значения производства экспертизы как способа, предназначенного для формирования самостоятельного вида доказательств – заключения эксперта.

Заключение эксперта как самостоятельный вид доказательств нельзя подменять результатами исследований предметов и документов, проводимых в ходе оперативно-розыскных мероприятий (п.5 ч.1 ст.6 Закона об ОРД). Несмотря на то что их содержание образуют выводные знания специалистов, правовая природа данных действий различна, как и их результаты. Оперативно-розыскные мероприятия, связанные с исследованием предметов и документов, проводятся за рамками уголовного процесса, вне предусмотренных уголовно-процессуальным законом форм. В производстве данных оперативно-розыскных мероприятий не принимает участия обвиняемый. Он не может повлиять на круг и содержание вопросов, которые устанавливаются путем производства таких исследований. Результаты данных исследований не являются доказательствами в уголовно-процессуальном смысле.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий отражаются в оперативно-служебных документах (ч.4 ст.12 Закона об ОРД). Часть из них на практике именуется протоколами оперативно-розыскных мероприятий. Необходимо учитывать юридическую природу этих протоколов и не подменять ими такой самостоятельный вид доказательств, как протоколы следственных действий и судебного заседания, о которых идет речь в ч.2 ст.74 и ст.83 УПК РФ.

В основе протоколов следственных действий и судебного заседания лежат результаты непосредственного восприятия дознавателем, следователем и понятыми (судьями, участниками судебного разбирательства) обстоятельств и фактов, имеющих значение для уголовного дела, в условиях соответствующего следственного или судебного действия. Именно эти результаты образуют содержание данного вида доказательств в уголовном процессе. Основу протоколов оперативно-розыскных мероприятий также образуют результаты непосредственного восприятия обстоятельств и фактов, которые могут иметь значение для разрешения уголовного дела. Но это непосредственное восприятие осуществляется не участниками уголовного процесса и не при производстве следственного или судебного действия, а в ходе оперативно-розыскного мероприятия. И в этом существенное отличие протоколов оперативно-розыскных мероприятий (которые являются самостоятельным видом оперативно-розыскных, но не судебных доказательств) от протоколов следственных действий и судебного заседания.

Кроме того, протоколы следственных действий и судебного заседания формируются властными участниками уголовного процесса в соответствии с детальными требованиями уголовно-процессуального законодательства. Протоколы оперативно-розыскных мероприятий составляются субъектами оперативно-розыскной деятельности на основе оперативно-розыскного законодательства (лишь в общей форме устанавливающего необходимость отражения результатов оперативно-розыскной деятельности в оперативно-служебных документах) и ведомственных нормативных актов, издаваемых органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. В следственных действиях, при производстве которых формируются указанный вид доказательств, обязательно участие понятых, играющих роль одного из важных гарантов правильности отражения в протоколах хода и результатов данных действий. В суде это обеспечивается присутствием сторон, гласностью разбирательства. Закон не предусматривает участия понятых в оперативно-розыскных мероприятиях. Иное решение противоречило бы самой природе оперативно-розыскной деятельности, ее предмету, принципам, назначению. Оно может привести к утрате качественной определенности данной деятельности - невозможности осуществлять ее быстро (оперативно) и конспиративно, затруднит решение стоящих перед ней задач.

Присутствие понятых, например, не требуется при вручении звукозаписывающей специальной техники лицу, оказывающему содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, на конфиденциальной основе, которую он по их заданию использует для фиксации разговора с активным участником организованной преступной группы. Данное обстоятельство фиксируется оперативным работником в соответствующем оперативно-служебном документе. В случае необходимости сведения об этом факте в виде документа с приложенной к нему магнитной записью будут сообщены органам расследования (суду). Удостоверение факта вручения специальной техники лицу, оказывающему содействие на конфиденциальной основе, входит в компетенцию органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. Законом об ОРД (ч.3 ст.6) им предоставлено право использования звукозаписи при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Протоколы оперативно-розыскных мероприятий могут и должны выполнять роль оперативных доказательств в сфере оперативно-розыскной деятельности. Но они не могут и не должны применяться в качестве доказательств по уголовным делам. Оперативно-розыскная природа данных протоколов не меняется от намерения использовать их в доказывании по уголовным делам взамен протоколов следственных действий и судебного заседания. Протоколы следственных действий и судебного заседания не могут формироваться в процессе осуществления оперативно-розыскной деятельности. Правовые режимы формирования и использования указанных протоколов принципиально различны. Именно из этого обстоятельства исходил Конституционный Суд Российской Федерации, отмечая, что «проведение оперативно-розыскных мероприятий, сопровождающих производство предварительного расследования по уголовному делу, не может подменять процессуальные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законом»[40].

Вместе с тем результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные в ходе производства таких оперативно-розыскных мероприятий, как проверочная закупка, наблюдение, обследование помещений, зданий сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушивание телефонных переговоров, контролируемая поставка, оперативный эксперимент (п.п.4, 6, 8 - 10, 13, 14 ч.1 ст.6 Закона об ОРД), с применением необходимых технических средств и нашедшие отражение в оперативно-служебных документах, могут быть использованы для формирования на их основе вещественных доказательств. Однако при этом они должны войти в уголовный процесс в соответствии с правовым режимом, предназначенным для собирания данного вида доказательств.

Например, сделанные при производстве оперативного осмотра с применением соответствующих технических средств и мер предосторожности фотоснимки тайника (его содержимого), копии, слепки, сделанные с обнаруженных в нем предметов, могут послужить основой для формирования производных вещественных доказательств, в случае если тайник с находившимися в нем предметами был уничтожен заинтересованными лицами или не сохранился по каким-либо другим причинам на момент производства по соответствующему уголовному делу. Для этого оперативное подразделение должно представить органам расследования данные об оперативно-розыскном мероприятии (наименование, место, время, условия проведения, лицо, его проводившее, технические средства, примененные при этом, условия и порядок их использования, объекты, к которым эти средства были применены) и предметы, полученные при его проведении (фотоснимки, копии, слепки). В процессе осмотра, проведенного по правилам, предусмотренным ст.ст.176-177, 180 УПК РФ, в протоколе должны быть зафиксированы имеющие значение для уголовного дела сведения, полученные в результате непосредственного восприятия следователем (дознавателем) и понятыми перечисленных предметов (их свойств и состояний, имеющих значение для дела). К участию в осмотре может быть привлечен специалист, познания которого необходимы для обнаружения и правильного отражения в протоколе осмотра обстоятельств, имеющих значение для дела.

Для уточнения обстоятельств, условий обнаружения тайника и его содержимого, получения фотоснимков, копий, слепков может быть вызвано и допрошено в качестве свидетеля лицо (оперативный работник), производившее соответствующее оперативно-розыскное мероприятие, в ходе которого были получены указанные выше предметы.

Подобным образом может войти в уголовный процесс и ксерокопия, снятая с выявленного в ходе контроля почтовых отправлений письма (если оно не сохранилось на момент предварительного расследования), содержащего данные о времени и месте совершения преступления, подготавливаемого организованной преступной группой.

Результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные в ходе производства оперативно-розыскных мероприятий, связанных с проверочными закупками, наблюдением, обследованием помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контролем почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, прослушиванием телефонных переговоров, контролируемыми поставками, оперативным экспериментом (п. п. 4, 6, 8 - 10, 13, 14 ч. 1 ст. 6 Закона об ОРД), могут быть использованы и в тактических целях – для повышения эффективности подготовки и производства следственных действий, направленных на формирование в уголовном процессе такого вида доказательств, как протоколы следственных действий и судебного заседания (ст. 83 УПК РФ). Указанные результаты могут быть учтены и при выборе наиболее оптимальной методики расследования уголовных дел.

Протоколы оперативно-розыскных мероприятий нельзя использовать в доказывании и в качестве такого самостоятельного вида доказательств, предусмотренного ст. ст. 74, 84 УПК РФ, как иные документы. Результаты оперативно-розыскных мероприятий могут войти в уголовный процесс через данный вид доказательств, но лишь при соблюдении свойственного ему процессуального режима получения и использования.

Излишне категоричным и неточным является утверждение, что действующее уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает специальной процедуры составления и приобщения к делу документов. Существуют общие требования, которым должны отвечать иные документы в уголовном процессе.

Способами собирания иных документов в уголовном судопроизводстве являются истребование и представление. О представлении письменных документов для приобщения их к уголовному делу упоминается в ч.2 ст.86 УПК РФ. Об истребовании справок, иных документов защитником говорится и в ч.3 данной статьи. Прямо возможность представления и приобщения документов зафиксирована в ч.1 ст.285 УПК РФ: «Документы, приобщенные к делу или представленные в судебном заседании, могут быть на основании определения или постановления суда оглашены полностью или частично, если в них изложены или удостоверены обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела». Об истребовании документов идет речь в ч.1 ст.271 УПК РФ, регулирующей рассмотрение председательствующим ходатайств в подготовительной части судебного заседания.

Таким образом, уголовно-процессуальный закон не только признает истребование и представление в качестве способов собирания иных документов, но и устанавливает обязательность их оглашения и приобщения при необходимости к делу. При этом оглашение документов (в стадии предварительного расследования ознакомление с ними властных субъектов уголовного судопроизводства) и их приобщение к делу следует рассматривать в качестве органической, необходимой части способа собирания данного вида доказательств в суде. В этой связи можно говорить лишь о неразвитости способа собирания иных документов на предварительном следствии, но не об отсутствии в законе процедуры их составления и приобщения.

Акты, справки, составленные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, не являются доказательствами. В данном случае правильнее говорить о том, что сведения, содержащиеся в оперативно-служебных документах, могут послужить основой для формирования такого вида доказательств, как иные документы, но сами оперативно-служебные документы использоваться в качестве таковых не могут.

Трудно согласиться и с мнением, в соответствии с которым большая часть составленных оперативным работником в процессе так называемого документирования актов наблюдения за действиями лиц, замышляющих совершение преступления, актов проверочных закупок, отбора образцов, актов применения фотосъемки, видеозаписи и т.п. полностью отвечают требованиям, предъявляемым к таким источникам доказательств, как иные документы (ст. ст. 74, 84 УПК РФ), поскольку обстоятельства, имеющие значение для дела, изложены и удостоверены в них гражданами и соответствующими должностными лицами. Следуя такой логике, иными документами в уголовном процессе необходимо будет признать и протоколы всех тех действий (включая соответствующую часть протокола судебного заседания), в основе которых лежит непосредственное восприятие их участниками в условиях производства данных действий обстоятельств предмета доказывания и побочных фактов. Например, протоколы обысков, выемок, освидетельствований и т.д. Однако это не так.

Оперативно-служебные документы, составленные по результатам наблюдения за действиями лиц, замышляющих совершение преступления, проверочных закупок, отбора образцов, применения фотосъемки, видеозаписи и т.п., могут быть использованы для формирования на их основе в уголовном процессе такого вида доказательств, как протоколы следственных действий и судебного заседания, однако иными документами их признавать нельзя.

Иной документ, исходящий от органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, хотя и должен быть связан с преступлением, но только текстом, содержащим сведения об обстоятельствах предмета доказывания и побочных фактах. Он не порождается преступлением. Как уже отмечалось, документ создается в процессе закономерной деятельности данного органа, и его содержание, и это необходимо подчеркнуть особо, всегда составляют сведения о фактах, имеющих правовое значение. Одним из обязательных признаков документа является его предназначенность фиксировать или удостоверять факты в пределах той компетенции, которой обладает автор документа. Поэтому содержание документа не может выходить за пределы компетенции должностного лица, его подписавшего. Документ должен быть исполнен буквенным текстом и составлен по установленной форме.

Могут войти в уголовный процесс через такой вид доказательств, как иные документы, например, сведения о времени, длительности, содержании радиопереговоров лиц, осуществивших захват заложников, частоте, аппаратуре, на которой они велись, полученные в результате проведения оперативно-розыскного мероприятия с использованием необходимых технических средств. При этом должны быть соблюдены следующие требования.

Указанные сведения должны быть представлены органам расследования (суду) в виде письменного документа, содержащего данные об оперативно-розыскном мероприятии (его наименование, место, время, условия проведения, лицо, его проводившее, примененные технические средства, условия, порядок их использования и полученные при этом результаты), в ходе проведения которого они были получены. Письменный документ должен исходить от соответствующего государственного органа, на который возложена обязанность применения оперативно-технических средств в предусмотренных законом целях, иметь дату составления, печать, подпись должностного лица, компетентного удостоверять факты и обстоятельства, о которых идет речь в документе. Возможен и допрос автора документа в качестве свидетеля для уточнения его содержания, если изложенные в нем сведения противоречивы, неполны или неточны. Предмет допроса при этом должен быть ограничен пределами компетенции автора документа.

Если в ходе проведения указанного оперативно-розыскного мероприятия содержание радиопереговоров преступников было записано на магнитофонную пленку, то соответствующая запись должна быть представлена органам расследования (суду). На ее основе, с соблюдением требований, предъявляемых в уголовном процессе к вещественному доказательству, формируется вещественное доказательство, которое используется в доказывании.

Указанная магнитофонная пленка при необходимости может стать объектом акустической экспертизы, проведенной по уголовному делу. В результате будет сформировано такое доказательство, как заключение эксперта.

Таким образом, сама возможность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам еще не означает, что в любом случае они могут войти в уголовный процесс через такой вид доказательств, как иные документы. Так, сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, воспринятых в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия гражданином, привлеченным на конфиденциальной основе к оказанию содействия органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, не могут войти в уголовный процесс в виде документа, исходящего от данных органов. При необходимости они должны быть получены только посредством допроса этого гражданина в качестве свидетеля в соответствии с правовым режимом, предназначенным для формирования показаний свидетеля.

Учитывая особенности уголовно-процессуальной природы иных документов, нельзя согласиться с авторами, предлагающими рассматривать результаты оперативно-розыскной деятельности, содержащие звуковое отображение (звукозапись), в качестве иных документов, а те из них, которые содержат наглядно-образное отображение значимых для дела фактов (фото- и киносъемка, видеозапись), – в качестве вещественных доказательств.

Ошибочность приведенной точки зрения обнаруживается в ситуации, когда в распоряжение органов расследования и суда будет представлена полученная оперативным путем магнитная пленка, содержащая аудио- и видеозапись обстоятельств и фактов, имеющих значение для уголовного дела. Следуя рассматриваемой рекомендации, на практике часть магнитной пленки, содержащей наглядно-образное отображение значимых для дела фактов (видеозапись), необходимо будет признавать вещественным доказательством. Другую часть пленки, на которой зафиксировано звуковое отображение также значимых для дела фактов, - иным документом.

В данном случае свойства и состояния пленки, отражающие в наглядно-образной и звуковой формах обстоятельства и факты, будут восприняты участниками осмотра пленки (с применением видеомагнитофона). В результате чувственного восприятия в сознании данных участников сформируются мысленные образы обстоятельств и фактов, запечатленных на пленке. При этом они выделят из них те, которые имеют значение для уголовного дела, и сведения о них отразят в протоколе осмотра. Именно так произойдет формирование доказательства, которое завершится признанием пленки вещественным доказательством и его приобщением к уголовному делу особым постановлением.

Правовая природа сведений, отражающих обстоятельства и факты, запечатленные на пленке и в наглядно-образной, и в звуковой форме, одинакова, о чем свидетельствует и единый способ их формирования – осмотр. Поэтому в рассмотренном примере будет сформировано не два (вещественные доказательства и иные документы), а один вид доказательства – вещественные доказательства.

В качестве основы для формирования в уголовном процессе свидетельских показаний могут быть использованы и результаты оперативно-розыскной деятельности, полученные, например, в ходе осуществления оперативно-розыскного мероприятия по конспиративному наблюдению за обнаруженным помещением, приспособленным организованной преступной группой для хранения предметов и ценностей, полученных преступным путем. Оперативный работник, визуально воспринявший в рамках данного действия факты доставки в помещение предметов и ценностей, в случае необходимости может быть допрошен по соответствующему уголовному делу в качестве свидетеля. Содержание его показаний составят сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, воспринятых им лично в условиях указанного оперативно-розыскного мероприятия: о лицах, посещавших помещение, о времени посещения, о предметах, которые они имели при себе, другие сведения.

К предмету допроса могут относиться и другие обстоятельства, связанные с производством оперативно-розыскного мероприятия, если они необходимы для правильного формирования, проверки и оценки получаемых показаний. Так, в ходе допроса у свидетеля обязательно должны быть выяснены технические данные оптических приборов (условия и порядок их применения), использованных им при конспиративном наблюдении в целях восприятия фактов и обстоятельств, о которых он сообщил на допросе.

В рассмотренных двух случаях допроса в качестве свидетелей субъектов оперативно-розыскной деятельности на практике возникают вопросы, связанные с правомерностью выяснения у них сведений, связанных с такой существенной стороной данного вида деятельности, как конспиративность.

Закон об ОРД устанавливает, что сведения об использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, о планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, а также сведения об организации и тактике проведения оперативно-розыскных мероприятий составляют государственную тайну. Они подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (ч.1 ст.12). Согласно ч. 2 этой статьи предание гласности сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих или оказывавших им содействие на конфиденциальной основе, допускается лишь с их согласия в письменной форме и в случаях, предусмотренных Федеральным законом. Сведения, перечисленные в ч.2 ст.12, могут быть представлены прокурору и без согласия указанных в ней лиц, в случаях, требующих их привлечения к уголовной ответственности (ч.3 ст.21).

Рассматриваемые сведения должны представляться не только прокурору, но и следователю, когда он решает вопрос о привлечении к уголовной ответственности лиц, упомянутых в ч. 3 ст. 21 Закона об ОРД. Кроме того, предоставление таких сведений вряд ли можно ограничивать только случаями, прямо предусмотренными в Законе. Необходимость представления подобных сведений может возникнуть, например, в связи с ходатайствами, заявленными стороной защиты. Как представляется, она должна быть распространена на все случаи, когда данные сведения относятся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу, находящемуся в производстве следователя или суда (ст. 73 УПК РФ).

На практике к допросу свидетелей из числа лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, содействующих ее проведению, прибегают лишь в случаях крайней необходимости, когда исчерпаны традиционные способы доказывания. Такое ограничение обычно объясняется соображениями конспирации. Однако с позиции такого подхода невозможно объяснить существующую тенденцию к отказу от допроса в качестве свидетелей лиц этой категории даже и в тех случаях, когда их допрос не сопряжен с угрозой предания гласности факта их участия в оперативно-розыскной деятельности. Вскрыть причины данной тенденции невозможно без учета ее уголовно-процессуального аспекта.

При допросе указанных лиц и в дальнейшем при проверке и оценке их показаний органы расследования и суд лишены возможности учесть все факторы, могущие сказаться на доброкачественности исходящих от них доказательств, поскольку подлинные обстоятельства, в связи с которыми они стали носителями доказательственной информации, им по существу остаются недоступными. Восприятие данной группой свидетелей имеющих значение для уголовного дела фактов и обстоятельств всегда связано с их конкретной деятельностью по решению оперативных задач. Это порождает у них определенную заинтересованность в ее результатах, вырабатывает их собственное отношение к своей деятельности, ее результатам и деятельности лиц, по отношению к которым осуществляются оперативно-розыскные мероприятия. Все это в дальнейшем может сказаться на содержании их показаний. Поэтому без учета конкретного характера и содержания этой деятельности и обусловленной ею заинтересованности этих лиц органы расследования и суд не смогут правильно сформировать, проверить и оценить их показания, что грозит ошибками в установлении истины по уголовным делам.

С учетом изложенного ограничение случаев допроса свидетелей из числа лиц указанной категории объясняется трудностями, связанными с формированием, проверкой и оценкой исходящих от них показаний, последовательное проведение которых в уголовном процессе может привести к раскрытию форм и методов оперативно-розыскной деятельности, ее сил и средств.

Положения Закона, направленные на защиту сведений об органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (ч. 1 ст. 12 Закона об ОРД), на наш взгляд, не могут служить основанием для отказа в сообщении суду и следователю указанных сведений и тогда, когда они необходимы для формирования доказательств и осуществления проверки и оценки доказательств, уже имеющихся в уголовном деле. Например, в случаях, если обвиняемый в ходе допроса сообщает о том, что один из соучастников подстрекал его к совершению преступления, действуя при этом якобы по заданию органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и заявляет ходатайство о приобщении к делу соответствующего документа, свидетельствующего о конфиденциальном сотрудничестве данного лица.

Необходимо отметить, что уголовно-процессуальный закон содержит ряд гарантий, направленных на сохранение в тайне таких сведений. Допускается производство закрытого судебного разбирательства (ст.241 УПК РФ). На предварительном следствии от участников уголовного процесса может быть отобрана подписка о недопустимости разглашения данных предварительного расследования (ст. 161 УПК РФ).

В связи с этим вызывает возражения точка зрения, согласно которой от гражданина, оказывавшего на конфиденциальной основе содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, нельзя на допросе получать сведения о фактах, которые стали ему известны в результате указанного сотрудничества. Следуя ей, необходимо будет признать, что на предварительном следствии и в суде вообще невозможно исследовать обстоятельства и факты, составляющие какую-либо тайну (включая и государственную). Но уголовно-процессуальный закон свидетельствует об обратном. Как уже отмечалось, он прямо предусматривает необходимость проведения закрытого судебного разбирательства в интересах охраны государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны (п.1 ч.2 ст.241 УПК РФ). Закрытое судебное разбирательство допускается и в других случаях (п.п.2-4 ч.2 ст.241 УПК РФ). Обстоятельства, составляющие не только государственную, но и любого иного рода тайну, могут стать объектом разбирательства на предварительном следствии и в суде во всех случаях, когда они входят в предмет доказывания или связаны с побочными фактами.

Не исключает полностью возможности предания гласности, например, сведений о лицах, сотрудничающих или сотрудничавших на конфиденциальной основе с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и Закон об ОРД. Части 1 и 2 ст. 12 данного Закона хотя и относят данные сведения к государственной тайне, но содержит оговорку, что они могут быть преданы гласности только с письменного согласия этих лиц и в случаях, предусмотренных федеральными законами. К таким случаям, на наш взгляд, должны быть отнесены и ситуации, связанные с необходимостью сообщения подобных данных суду или органам расследования, когда это диктуется потребностями формирования на основе результатов оперативно-розыскной деятельности доброкачественных судебных доказательств, их надлежащей проверки и оценки в уголовном процессе.

Еще раз отметим, что решение о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовный процесс принимается субъектами данной деятельности. Именно на них прежде всего лежит обязанность просчитывать все возможные последствия, связанные с формированием в уголовном процессе на основе этих результатов доказательств, их последующей проверкой и оценкой. По этой причине нельзя согласиться с оценкой нашей позиции о возможности допроса конфидентов, штатных негласных сотрудников и вхождения добытой ими информации в уголовный процесс только через их показания, например, как свидетелей, как крайности.

Если изначально решение о представлении результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовный процесс принято субъектами оперативно-розыскной деятельности, то этим презюмируется их согласие на представление всей оперативной информации, необходимой для формирования на основе этих результатов доказательств, их проверки и оценки. Это положение должно обязательно приниматься во внимание субъектами, принимающими решение о представлении результатов ОРД в уголовный процесс. В противном случае такое решение будет необоснованным.

Формирование, проверка и оценка доказательств осуществляются не по правилам оперативно-розыскного законодательства, а согласно процедуре уголовного судопроизводства (ч.2 ст.1 УПК РФ). И эту процедуру наряду с положениями оперативно-розыскного законодательства субъекты оперативно-розыскной деятельности непременно должны учитывать, принимая решение о представлении результатов ОРД. Если по оперативным соображениям органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, не готовы пойти на расшифровку, например, оперативных сил и средств, которая диктуется логикой доказывания, то в этом случае они не должны представлять указанные результаты в уголовный процесс. В противном случае именно они создают объективные предпосылки для допросов указанных субъектов оперативно-розыскной деятельности при производстве по уголовным делам.

Особого внимания заслуживает комплексная разработка системы мер (прежде всего правовых) по охране прав и законных интересов лиц, оказывающих или оказывавших на конфиденциальной основе содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. В УПК РФ имеет смысл в общей форме очертить круг случаев, в которых сведения, составляющие государственную и иного рода тайну, должны сообщаться участникам уголовного процесса, сформулировать дополнительные гарантии охраны тайны на стадии предварительного расследования и в суде. Однако несовершенство действующего законодательства не может служить основанием для отказа на практике в предоставлении указанных сведений органу расследования, прокурору и суду, когда это диктуется интересами правосудия.

Когда результаты оперативно-розыскной деятельности имеют значение для уголовного дела и орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, решил представить их в распоряжение органов расследования прокурора и суда для использования в качестве основы при формирования того или иного вида доказательств, он должен быть готов к тому, что доказательство, собранное при этом, будет подвергнуто в уголовном процессе, как и любое другое доказательство, тщательной, всесторонней и объективной проверке и оценке в совокупности со всеми доказательствами, собранными по уголовному делу. Конечно, органы расследования должны учитывать при этом специфические условия работы органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, с тем чтобы использование ее результатов не наносило ущерба оперативно-розыскной деятельности.

Если органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, не готовы пойти на то, чтобы представить следователю, в частности, данные о лицах, от которых были получены сведения, имеющие значение для уголовного дела, или не могут обеспечить безопасность источников доказательств в условиях гласного судопроизводства, они не должны представлять результаты оперативно-розыскной деятельности органам расследования, прокурору и суду.

При использовании в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных с применением специальных технических средств, на практике определенную трудность вызывает и решение вопросов, связанных с обязательностью и пределами представления органам расследования и суду данных о технических характеристиках указанных средств. В значительной мере это обусловлено тем, что согласно Закону об ОРД сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий средствах составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (ч.1 ст.12).

Прежде чем ответить на поставленные вопросы, проанализируем положения уголовно-процессуального закона, регулирующие применение технических средств при производстве следственных действий. Закон устанавливает, что при производстве следственных действий могут применяться технические средства и способы обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств (ч.6 ст.164 УПК РФ).

Прямо о необходимости указания в протоколе данных о технических средствах, примененных при производстве следственного действия, условиях и порядке использования, объектах, к которым эти средства были применены, и полученных результатах говорится в ч.5 ст.166 УПК РФ. Причем в ч.8 ст.166 УПК РФ зафиксировано, что «к протоколу прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы допроса, кассеты видеозаписи, носители компьютерной информации, чертежи, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве следственного действия». В протоколе должно быть, кроме того, отмечено, что перед применением технических средств об этом были уведомлены лица, участвующие в производстве следственного действия.

В ч.4 ст.190 УПК РФ, посвященной протоколу допроса, отмечается, что если в ходе допроса проводилось фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка, то протокол допроса должен также содержать: запись о проведении фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки; сведения о технических средствах, об условиях фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки и о факте приостановления аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки, причине и длительности остановки их записи; заявления допрашиваемого лица по поводу проведения фотографирования, аудио- и (или) видеозаписи, киносъемки; подписи допрашиваемого лица и следователя, удостоверяющие правильность протокола.

Чем же руководствовался законодатель, устанавливая необходимость отражения в протоколе следственного действия данных о технических средствах, примененных при его производстве, условиях и порядке их использования? Представляется, что в основе такого решения лежит забота о формировании доброкачественных доказательств, получаемых с применением соответствующих технических средств, возможности их проверки и оценки в условиях гласного судопроизводства.

При производстве следственных (судебных) действий могут быть использованы только те технические средства, которые обеспечивают неискаженное отображение имеющих значение для уголовного дела фактов и обстоятельств, их фрагментов (или сведений о них). Технические средства, не соответствующие этому требованию, не могут быть использованы при производстве следственных действий. Указание в протоколе на примененное техническое средство (его характеристики) позволяет всем участникам уголовного процесса убедиться в соблюдении требования соответствия технического средства требованиям ГОСТа, установленного для данного вида техники, и осуществить тем самым контроль за качеством формируемого доказательства.

Однако сведения о характеристиках технического средства, примененного при производстве следственного действия, нужны не только для формирования доброкачественного доказательства. В совокупности с данными об условиях и порядке его использования они в не меньшей мере необходимы для осуществления правильной проверки и оценки полученного доказательства. Без этих данных не обойтись при воспроизведении результатов киносъемки, видеозаписи или звукозаписи в целях проверки запечатленных на них фактов и обстоятельств в условиях иного следственного или судебного действия, для чего необходимо применение аппаратуры с техническими характеристиками, схожими с той, на которой проводилась соответствующая съемка или звукозапись. Данные о технических характеристиках, например фотоаппаратуры, условиях, при которых производилась фотосъемка, нужны и для того, чтобы в случае необходимости установить по фотоснимку, сделанному при осмотре места происшествия, действительные размеры предметов, имеющих значение для уголовного дела, данные о которых можно получить по фотоснимку.

На законодательном уровне применение видеозаписи, кино-, фотосъемки и звукозаписи при проведении оперативно-розыскных мероприятий в «целях обнаружения признаков преступления и лиц, его совершивших, выявления фактических данных, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством», впервые было предусмотрено Законом СССР от 12 июня 1990 г. В дальнейшем Закон об ОРД установил возможность использования в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий информационных систем, видео- и звукозаписи, кино- и фотосъемки, а также других технических средств, не наносящих ущерб жизни и здоровью людей и не причиняющих вред окружающей среде (ч. 3 ст. 6).

Указанный Закон в отличие от УПК РФ ничего не говорит о необходимости приведения в соответствующих оперативно-служебных документах данных о технических характеристиках этих средств, условиях и порядке их применения при производстве оперативно-розыскных мероприятий. Вместе с тем эти данные имеют существенное значение и для самой оперативно-розыскной деятельности – собирания доброкачественных оперативных данных (оперативных доказательств), их проверки и оценки, принятия на их основе законных и обоснованных промежуточных и итоговых решений. В связи с этим имеет смысл дополнить ч.3 ст.6 Закона об ОРД требованием о необходимости отражения в материалах дела оперативного учета данных о технических средствах, примененных при производстве оперативно-розыскных мероприятий, условиях и порядке их использования, объектах, к которым эти средства были применены, и полученных при этом результатах. В этой же части указанной статьи следует отметить, что к материалам дела оперативного учета, отражающим проведение оперативно-розыскных мероприятий, должны быть приложены фотографические негативы, снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы, кассеты видеозаписи, носители компьютерной информации, чертежи, планы, схемы, слепки и оттиски, выполненные при их производстве.

Роль данных о характеристиках технических средств, условиях и порядке их применения при производстве оперативно-розыскных мероприятий приобретает особое значение для собирания, проверки и оценки судебных доказательств, сформированных на основе негласных результатов оперативно-розыскной деятельности, полученных с использованием специальных технических средств.

Прежде всего, они необходимы для того, чтобы при производстве следственного или судебного действия (как правило, таковым будет являться осмотр результатов видео- или аудиозаписи, кино- или фотосъемки, представленных органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность) применить аппаратуру с надлежащими техническими характеристиками, позволяющими не только воспроизвести соответствующую запись, съемку без искажений, но и не привнести при этом в них какие-либо необратимые изменения.

Применение при осмотре в рамках уголовного дела технических средств с иными характеристиками, чем те, которые применялись при проведении оперативно-розыскного мероприятия, может привести к тому, что при воспроизведении произойдет искажение фактов и обстоятельств (сведений о них), запечатленных на соответствующих носителях, и как следствие возникнут затруднения в определении их значимости для уголовного дела. Использование несоответствующей аппаратуры чревато и тем, что в физические свойства носителей при этом могут быть внесены изменения, которые не только затруднят впоследствии воспроизведение информации, запечатленной на них, но и вообще исключат такую возможность.

Наконец, нельзя исключить, что информация, содержащаяся на представленных носителях, вообще не будет использована в доказывании по уголовным делам из-за того, что ее нельзя будет воспроизвести из-за неизвестности характеристик необходимого для этого технического средства.

Вероятность наступления указанных последствий будет весьма велика в случаях, если оперативные подразделения не представят органам расследования и суду данные о технических средствах, использованных ими при производстве оперативно-розыскных мероприятий для обнаружения, фиксации фактов и обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, или сообщат, как это предлагают некоторые практические работники, вымышленные сведения о них.

Следует отметить, что отрицательные последствия сообщения органам расследования или суду вымышленных данных о характеристиках технических средств, использованных при производстве оперативно-розыскных мероприятий, условиях и порядке их применения могут быть еще более пагубными, чем в случае непредставления указанных данных.

Вымышленные данные обязательно дадут о себе знать при проверке доказательства, сформированного на основе использования результатов оперативно-розыскной деятельности. Это может проявиться прежде всего в несоответствии содержания проверяемого доказательства вымышленным сведениям о характеристиках технического средства, условиях и порядке его применения. Например, в результате экспертизы, проведенной по требованию защитника с привлечением соответствующих специалистов, будет сделан вывод о невозможности получения оперативного фотоснимка с помощью технического средства, параметры которого (вымышленные) сообщил орган, сотрудники которого сделали этот фотоснимок в ходе проведения соответствующего оперативно-розыскного мероприятия.

Дело в том, что между содержанием фотоснимка (четкостью изображения, видимыми на нем деталями) и характеристиками фотоаппаратуры, пленки, примененными для съемки, условиями производства съемки, существуют объективные зависимости, по которым специалисты без особого труда сделают вывод о соответствии или несоответствии фотоснимка данным об аппаратуре, на которой он был сделан, параметрам фотосъемки, условиям, в которых она производилась. Аналогичные зависимости существуют и между содержанием видео- и аудиозаписи, киносъемки и характеристиками соответствующих технических средств и носителей, использованных для их получения, условий, в которых происходило применение данных средств.

Таким образом, сообщение вымышленных данных о технических средствах (равно как и условиях, порядке и результатах их использования), примененных при проведении оперативно-розыскных мероприятий, результаты которых используются для формирования судебных доказательств, обязательно будет установлено в процессе доказывания по уголовному делу со всеми вытекающими отсюда последствиями - обвинением органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, в фальсификации доказательств, стремлении оказать влияние на деятельность правоохранительных органов, вмешательство в осуществление правосудия.

По указанным причинам органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, представляя в уголовный процесс результаты оперативно-розыскных мероприятий, полученные с использованием технических средств, обязаны сообщать реальные данные о характеристиках данных средств, условиях и порядке их применения, необходимые для формирования на их основе доброкачественных доказательств, их проверки и оценки. При этом ни в коем случае нельзя допускать сообщение органам расследования и суду вымышленных данных не только о технических средствах, но и условиях и порядке их применения в ходе осуществления оперативно-розыскных мероприятий.

Тема 8: ПРАВИЛА, РЕГЛАМЕНТИРУЮЩИЕ ПОРЯДОК РАЗРЕШЕНИЯ ВОПРОСОВ О ДОПУСТИМОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

План:

1. Правила, регламентирующие порядок разрешения вопросов о допустимости доказательств на досудебных стадиях.

2. Правила, регламентирующие порядок разрешения вопросов о допустимости доказательств на стадии назначения судебного разбирательства (предварительного слушания).

3. Разрешение вопросов о допустимости доказательств в ходе судебного разбирательства

4. Проверка правильности разрешения вопроса о допустимости доказательств на стадии апелляционного и кассационного рассмотрения дела.

1. Правила, регламентирующие порядок разрешения вопросов о допустимости доказательств на досудебных стадиях

Следователь, приняв уголовное дело к производству, должен проверить допустимость доказательств, полученных в ходе следственных действий, проведенных органом дознания на начальном этапе расследования (если уголовное дело возбуждено органом дознания).

При выявлении отступлений от требований уголовно-процессуального закона следователю, как мы полагаем, необходимо своим постановлением исключить недопустимые доказательства и принять, если это возможно, незамедлительные меры к замене доказательств, полученных с нарушением закона, а именно; повторно произвести осмотр, допрос подозреваемого, свидетеля и т.д., строго соблюдая при этом требования уголовно-процессуального закона.

На этом этапе предварительного расследования обвиняемый и его защитник также вправе заявить ходатайство об исключении доказательств, полученных с нарушением закона.

Если следователь по таким ходатайствам не принимает надлежащих мер, то обвиняемый и его защитник вправе обратиться с соответствующим заявлением к надзирающему за следствием прокурору (п.3 ч.2 ст.37 УПК РФ «Прокурор»). По мнениюЭ.С.Тенчова и О.В. Кузьминой, «каждое такое заявление, независимо от того, как оно оформлено, должно быть проверено надзирающим прокурором, а по итогам проверки вынесено надлежащее постановление об удовлетворении жалобы или отказе в этом. Во всяком случае сомнения по поводу законности методов получения признания или иных обвинительных улик, если их (сомнения) не удалось должным образом опровергнуть, следует истолковывать в пользу обвиняемого или подозреваемого в совершении преступления лица».

При ознакомлении с материалами дела в порядке, установленном статьями 216-217 УПК РФ, участники процесса должны обратить внимание следователя на недопустимость доказательств, полученных, по их мнению, с нарушением закона.

При обнаружении недопустимых доказательств, следователь должен своим постановлением исключить их и, если это возможно, принять все предусмотренные законом меры к устранению имеющихся нарушений и к отысканию дополнительных доказательств. Если же по делу исчерпаны все возможности для собирания дополнительных доказательств, а имеющиеся в деле допустимые доказательства не дают оснований для достоверного вывода о виновности конкретного лица, следователь должен прекратить уголовное преследование в соответствии со ст.27, 212 УПК РФ.

При составлении обвинительного заключения следователь должен руководствоваться требованием статьи 75 УПК РФ о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона, а поэтому в обвинительном заключении не должно быть ссылок на недопустимые доказательства.

Разрешение вопросов о допустимости доказательств руководителем следственного органа.При осуществлении контроля за ходом предварительного следствия руководитель следственного органа с целью исключения возможности использования доказательств, полученных с нарушением закона, вправе и обязан:

1. Следить за недопустимостью использования доказательств, полученных с нарушением установленного законом порядка.

Исключатьиз процесса доказывания доказательства, полученные с нарушением требований Конституции РФ, уголовно-процессуального законодательства (ст.39 УПК РФ).

3. Отменять незаконные и необоснованные постановления следователей, вынесенные по результатам разрешения вопросов о допустимости доказательств (п.2 ч.1 ст.39 УПК РФ).

4. Давать письменные указания, связанные с разрешением вопросов о допустимости доказательств (п.3 ч.1 ст.39 УПК РФ).

5. Возвращать у

Дата добавления: 2014-04-19; просмотров: 1070; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!