Своеобразие русского классицизма

Формирование светской литературы шло интенсивно, русским авторам приходилось решать одновременно сразу несколько задач: создавать произведения нового типа и реформировать систему стихосложения, она сохраняла законы польского языка, перенесённые еще в XVII в. нормы силлабического стиха.

Силлабическое стихосложение основано на количественном совпадении слогов в каждом стихе, оно соответствует природе языков с фиксированным ударением, таких как польский или французский. Постоянство ударения обеспечивает ритмичность стихов за счет повтора в каждом из них равного количества слогов. Ритмика в русском стихе, зафиксированная в народных песнях, обеспечивалась не количественным путём, а за счет повторов интонационно выделенных отрезков слов, т.е. за счет учета повторения ударных слогов.

Последовательно Тредиаковский, Кантемир и Ломоносов обращаются к проблеме упорядочения русского стиха. В своих теоретических трактатах они предлагают решение проблемы, демонстрируя разную степень зависимости от прежних традиций, разное понимание поставленных задач. Если Кантемир не пошел дальше усовершенствования силлабического стиха, то Тредиаковский первый провозгласил принцип тонического стихосложения как наиболее распространенный в русских народных песнях и потому естественный для национальной поэзии («Новый и краткий способ к сложению российских стихов», 1735). Он тонизировал силлабику, ввёл понятие стопы в качестве метрического показателя. Отсюда предпочтение им хорея и неприятие ямба, отказ от чередования мужских и женских рифм в пользу женской рифмы (ударение на предпоследнем слоге, мужская – на последнем).

Положения Тредиаковского развил и дополнил Ломоносов в «Письме о правилах российского стихотворства» (1739). Ломоносов написал его в период обучения в Германии. Это обстоятельство сыграло известную положительную роль в его теоретических поисках. Присущая немецкому языку свобода в распределении ударений между слогами сближала версификационные возможности немецкого стиха с русским. Знакомство с теоретическими трудами И.К. Готшеда в сочетании с потребностями национальной литературы помогло Ломоносову завершить реформу.

Ломоносов в одах доказал преимущества своей позиции, его ода тяготела к ораторской стихии, поэтому ямб лучшим образом соответствовал данной задаче.

Параллельно с реформой русского стихосложения Ломоносову и его современникам приходилось решать и другую важнейшую задачу — вырабатывать основы нового русского литературного языка. Книжным языком оставался церковнославянский. На нем написаны «школьная драма», силлабические вирши и проповеди Ф. Прокоповича. Его влияние ощущается в сатирах Кантемира, в сочинениях Тредиаковского. Но уже Тредиаковский в переводе любовного романа П. Тальмана признал необходимость сближения литературного языка с общеупотребительной разговорной речью. В теоретических трудах он рассматривает литературные нормы русского языка и его место среди языков других народов (например, его «Речь о чистоте российского языка», 1735, или «Разговор между чужестранным человеком и российским об орфографии старинной и новой и о всём, что принадлежит к сей материи», 1748).

Ломоносов много сделал для реформирования языка. В трудах по отечественному красноречию (два варианта «Риторики») и «Российская грамматика», «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке» (1757) заключена стройная теория соотношения стилевых комплексов русского языка.

Вопросы теории и поэтической практики были тесно слиты, порой творчество служило поводом для доказательства правоты той или иной концепции. Наглядное подтверждение является известное соревнование 1743 г., когда три крупнейших поэта — Тредиаковский, Ломоносов и Сумароков — выступили с поэтическими переложениями одного 143-го псалма, демонстрируя каждый возможности отстаиваемой им системы версификации.

Ломоносов в статье «О нынешнем состоянии словесных наук в России» (1756 г.): «...легко рассудить можно, коль те похвальны, которых рачение о словесных науках служит к украшению слова и к чистоте языка, особливо своего природного. ... Красота, великолепие, сила и богатство российского языка явствует довольно из книг, в прошлые веки писанных, когда еще не токмо никаких правил для сочинений наши предки не знали, но и о том едва ли думали, что оные есть или могут быть».

Этим же, в сущности, объясняется и вера Ломоносова в будущее русской науки, которая звучит в обращенных к российскому юношеству словах из его оды 1747 г.:

О вы, которых ожидает/ Отечество из недр своих./ И видеть таковых желает,/Каких зовет из стран чужих,/О ваши дни благословенны!/Дерзайте ныне ободрены/Раченьем вашим показать,/Что может собственных Платонов/И быстрых разумом Невтонов/ Российская земля рождать.

В системе жанров русского классицизма середины XVIII в. заметно усиление национальной традиции в область сатиры и лирики, у французов – драма доминировала. Д.Д. Благой отметил: «что новая русская литература в лице Кантемира-сатирика родилась в политической колыбели, с самого начала свидетельствовало об её боевом наступательном духе, общественном, гражданском пафосе».

Это относится и к жанру торжественной оды, воплощавшей в патетике общий дух созидания петровских преобразований. Прославление Петра I пронизывает всю русскую общественно-идеологическую мысль 1740—1750-х гг. Это продолжится и в торжественной панегирической лирике 1770—1780-е гг.

Русский классицизм в отличие от французского, не чуждался национального фольклора. Традиции фольклора объясняют и другие особенности: расцвет жанра лирической любовной песни (у Сумарокова), о которой Буало вообще не упоминает. В «Епистоле 1-й о стихотворстве» Сумарокова дается её характеристика наряду с другими жанрами, таких как ода, трагедия, идиллия и др. Включает в свою «Епистолу» Сумароков и характеристику жанра басни, опираясь при этом на опыт Лафонтена. И в поэтической практике, как в песнях, так и в баснях, Сумароков зачастую непосредственно ориентировался на фольклорные традиции.

Еще одним жанром, в котором традиции фольклора продолжали сохранять своё значение, была ирои-комическая, а также шутливая поэма. В этом роде эпоса основной вклад в поэзию русского классицизма принадлежал ученикам Сумарокова, В. Майкову и И. Богдановичу. Первые образцы русской бурлескной поэзии появляются на исходе 1760-х гг. Но Сумароков в отличие от своего французского предшественника не чуждается этого жанра, не выносит его за пределы литературы. Если Буало в трактате, осуждает бурлеск, то Сумароков подробно описывает этот жанр, характеризуя его вслед за сатирой и басней, детально объясняя разницу между принципом бурлеска и «складом смешных героических поэм».

Ещё одна особенность русского классицизма: его связь с художественной системой барокко. В России оно существенно отличалось от западноевропейского, в частности польского, с которым было генетически связано. В искусстве барокко русская культура брала средства для отражения перемен переломного периода.

В конце XVII, в первые десятилетия XVIII в. не только придворный церемониал, но и торжества по поводу военных побед, народные празднества сопровождались театрализованными «действами», аллегорически истолковывающими смысл происходивших событий. Неотъемлемой частью праздничного церемониала была и литература. Торжественные канты петровского времени наряду с панегирической проповедью предвосхищали одический жанр классицизма; аллегорические фигуры школьного театра сопровождались объяснительным текстом. Источником изображений и надписей часто служили эмблемы — один из важнейших жанров барокко, предельно выразивший основные особенности этого стиля. Изданная в Амстердаме в 1705 г. книга «Символы и эмблемы» неоднократно переиздавалась в течение целого века и являлась своего рода образцом в искусстве оформления книги. Принципы эмблематики, пропагандировавшиеся в этой книге, сказывались и на оформлении театральных декораций, и на убранстве общественных и частных зданий.

Барокко допускало значительную эстетическую свободу: синтез различных видов искусств, что отвечало подъему национального самосознания Русского государства.

Воздействие традиций барокко сказалось в торжественных одах Ломоносова. Своей декоративной пышностью, стремительностью и «напряженным метафоризмом» одический стиль Ломоносова действительно сближается с поэтикой барокко. В связи с этим Г.А. Гуковский сказал о возрожденческом пафосе поэзии Ломоносова. По мнению ученого, Ломоносов «воспринял традиции Ренессанса через немецкую литературу барокко, явившуюся в свою очередь наследницей итальянского искусства XV века и французского XVI века. Патетика ломоносовской оды, ее грандиозный размах, ее напряжённо-образная яркая метафорическая манера сближает её именно с искусством Возрождения».

Таким образом, в своём становлении русский классицизм выступал наследником европейского гуманизма и барокко. Роль гуманистических традиций сказалась в стихийном демократизме сатир Антиоха Кантемира, позднее притч и комедий Сумарокова. С другой стороны, потребности утверждения новых форм государственности России удовлетворяли торжественные оды Ломоносова.

Дата добавления: 2014-05-03; просмотров: 444; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!