Прикладная философия неклассического периода истории

5.2.1. Аксиология

Переориентация классической философской теории в неклассическую прикладную философию в европейской истории начинается после революционных событий во Франции 1848-1851 года. Лидером одного из трех ее основных направлений стала «философия жизни», выступившая под лозунгом иррационализма. В истоках всей «философии жизни» находится учение А. Шопенгауэра, бывшее до определенного времени незамеченным. Затем наиболее оригинальные ее формы представили Ф. Ницше, В. Дильтей, А. Бергсон, Г. Зиммель, О. Шпенглери другие.

Различая содержание двух основных частей своей главной работы «Мир как воля и представление», Шопенгауэр фактически различает философскую теорию (Мир как представление) и прикладную философию (Мир как воля). Познание, по его мнению, выполняя служебную функцию воли, решает практические проблемы. Освобождаясь от этой функции, оно превращается в искусство. В музыке воля становится тождественной жизни.

Самореализация мировой воли в неорганической природе, по Шопенгауэру, представляется в многочисленных проявлениях сил; в органической природе – в бессознательных формах жизни. Жизнь наиболее совершенно выражается у человека и является для него высшей ценностью. Согласно закону мотивации, он стремится к достижению сознательно поставленных целей. Однако их достижение порождает множество новых потребностей. Таким образом, самоутверждение человека в жизни оборачивается его самоотрицанием. Эта внутренняя противоречивость воли проявляется в ее вечной борьбе: в столкновениях, конфликтах, войнах и т.д.

Примат мировой воли по Шопенгауэру выражается и в самосохранении рода. Отсюда следует его этика сострадания и глубочайший пессимизм в отношении к индивидуальной жизни.

Положительную динамику в разрешении внутренних противоречий самореализации мировой воли обосновал Ф. Ницше. Конкретизируя цель жизни понятием «воли к власти», он открывает избирательный характер ее вечного возвращения к своим истокам. Идеалом культурно-исторического развития человечества, по его мнению, становится сверхчеловек. С точки зрения этого идеала Ницше осуществляет радикальную «переоценку всех ценностей».

Натуралистическо-биологический этап развития «философии жизни», представленный Шопенгауэром и Ницше, сменяется психологическим, отчетливо выраженный трудами Дильтея и Бергсона. Согласно Дильтею, жизнь всегда переживается человеком непосредственно, т.е. «здесь и теперь». Она уникальна и субъективна. Проникновение в жизнь другого субъекта возможно только путем (методом) понимания. Для того, чтобы понять другого субъекта нужно мысленно встать на его жизненную точку зрения. Процесс понимания кругообразный: «внутреннее переживание – внешнее выражение – понимание, как обнаружение во внешнем внутреннего». Таким образом, в сознании конкретного индивида воспроизводится весь общественно-исторический процесс.

Французский философ А. Бергсон заострил внимание на переживании человеком своего внутреннего времени. Оно качественно отличается от внешнего физического времени, постигается только интуицией, непосредственно переживается как длительность настоящего, в котором сливаются и прошлое, и будущее. Эта длительность предполагает постоянное творчество все новых и новых форм человеческой жизни.

Следующий, исторический этап развития «философии жизни» представляют Г. Зиммель, О. Шпенглер и др. Создавая так называемую «формальную» социологию, Зиммель исходит из кантианского противопоставления культурных ценностей и природной каузальности. «Трансцендентальное формотворчество» гуманитария, по его мнению, реализуется в различных культурных мирах. Их реальным конечным источником является сама человеческая «жизнь». Жизнь общества реализуется и самоограничивается посредством ею же созидаемых форм культуры. Представляя «более-чем-жизнь», они окостеневают и тормозят ее, а потому «сносятся» ею и сменяются новыми. В этой противоречивости заключается «трагедия культуры».

Историческое формотворчество разных народов стало предметом специального осмысления Шпенглера. Он выделяет восемь самостоятельных мировых культур эпохального уровня. Каждая из них характеризуется своей внутренней логикой развития: юность – расцвет – упадок. Теряя жизненный дух, они превращаются в цивилизации. Антиномия «культура – цивилизация» им снимается в интерпретации всемирной культуры исключительно как «искусственности». Таким образом, он впервые поставил вопрос о месте и роли в истории человечества ее элемента – техники.

Аксиологический иррационализм «философии жизни» в конце XIX в. обрел себе достойную альтернативу в форме «психоанализа», использовавшего научные методы исследования бессознательного. В работах его основоположника З. Фрейда динамика бессознательного, в конечном счете, стала определяться двумя основными инстинктами – инстинктом «Жизни» и инстинктом «Смерти». В структуре индивидуальной психики «Оно» заняло фундаментальное место, детерминирующее инстанции «Я» и «Сверх-Я». Очевидно, данное подразделение человеческой психики вполне соответствует и ее современному разделению на «бессознательное», «сознание» и «самосознание».

Диалектика сознания и бессознательного на коллективном уровне исследовалась соратником Фрейда К. Юнгом. Он ввел понятие «коллективное бессознательное», которое считал в человеческой жизни более важным, разделил психологические типы людей на «интравертов» и «экстравертов».

Мировоззренческий потенциал психоанализа является значительным, поскольку в его основе лежит антагонизм природного и культурного начал в человеке. Различные формы возникающих при этом антиномий исследовались такими представителями неофрейдизма, как А. Адлер (идея компенсации чувства неполноценности), Г. Маркузе и Э. Фромм (проблемы социального отчуждения), Э. Берн (концепция межличностных трансакций) и др.

Философская феноменология, созданная Э. Гуссерлем, исследует (осмысливает) бытие (жизнь, жизнедеятельность) человеческого сознания. В определенном смысле она противопоставляется «философии жизни», исходящей из бессознательных переживаний.

Для каждого человека, даже бессознательно, собственная жизнь является высшей ценностью.Однако предметы его окружающего мира («жизненного мира» человека) являются ценностями постольку, поскольку включаются в человеческую жизнь. Независимо от человека, как «вещи в себе», для него они ценности не представляют. Их включение в человеческую жизнь первоначально происходит в сфере сознания. Поэтому они являются ценностями для человека как явления жизни его сознания, как феномены его сознания.

Поскольку сознание является формой совместного знания, превращение «вещи в себе» в «вещь для меня» опосредствуется ее существованием в модусе «вещь для других». Соответственно, общечеловеческие ценности разнообразных вещей и предметов проявляются в их общезначимости. Непосредственной и главной задачей феноменологии оказывается выявление их универсального, общекультурного смысла.

Аподиктические (несомненные) смысловые структуры сознания, по Гуссерлю, находятся в трансцендентальном опыте каждого индивидуального субъекта и раскрываются путем философского са­мо­поз­нания. На этом пути «мы должны отличать прямые (…) акты схватывания в восприятии, в воспоминании, в высказывании, в оценке, в целеполагании и т.д. от рефлексивных, посредством которых как охватывающих актов новой ступени нам только и раскрываются прямые акты. В прямом восприятии мы схватываем, к примеру, дом, но не само восприятие. Только в рефлексии мы направляемся к нему и к его воспринимающей направленности на дом».

Рефлексия, в свою очередь, им подразделяется на естественную и трансцендентальную. «В повседневной естественной рефлексии, а также в рефлексии, осуществляемой в психологической науке (и, следовательно, в психологическом опыте наших собственных переживаний), мы стоим на почве мира, преданного в качестве сущего; так, в повседневной жизни мы говорим: “Я вижу там дом” или “Я вспоминаю, что слышал эту мелодию” и т.д.» [20, с. 363]. В этой естественной установке Я погруженное в мир и заинтересовано в мире. «Я нахожу себя как человека в мире, и притом как познающего этот мир, включающий и меня самого, в опыте и в науке». Трансцендентальная рефлексия существенно изменяет установку сознания и утверждает позицию незаинтересованного наблюдателя. «Теперь я говорю себе: все, что есть для меня, есть, как таковое, благодаря моему познающему сознанию, есть для меня познанное в моем опыте, помысленное в моем мышлении, теоретически развитое в моей теории, усмотренное в моем усмотрении» [Там же, с. 424]. «Это “бытие-в-сознании” есть… интенциональное, являющееся, и в этом смысле идеальное “бытие-в”, как имманентный сознанию предметный смысл» [Там же, с. 374]. Причем каждое протекающее в сознании переживание полагает некий предмет по-своему. В восприятии дома полагается дом в модусе восприятия, в воспоминании дома он полагается в модусе воспоминания, в воображении дома – в модусе воображения; предикативное суждение о доме – соответственно, в модусе суждения и т.д.

Переход от обычной, естественной установки сознания к трансцендентальной осуществляется с помощью феноменологической редукции. На первом ее этапе рефлексия выполняет критическую функцию, сходную с методическим сомнением Декарта. Найденное в ее результате несомненное основание – «Я есть», – оказывается исходным пунктом дальнейшего действительного и возможного трансцендентального опыта самопознания. В его данностях проступает имманентная внутреннему времени универсальная аподиктическая структура, определяемая как разумность, горизонты которой охватывают все возможные миры феноменологической онтологии.

Весь феноменологический путь можно представить схемой: О – S – О¢, где переход от объекта (О) к субъекту (S) толкуется как выявление естественной (эйдетической) рефлексией субъективного в объективном, а переход от субъекта (S) к новому объекту (О¢) – как конституирование трансцендентальной рефлексией в сознании субъекта (S) интенционального объекта. Сам субъект (S) здесь, как видно, играет двойственную роль. Эта схема выражает механизм постижения (осознания) сущности бытия.

Философские идеи Гуссерля нашли дальнейшее развитие как в феноменологически ориентированных исследованиях (М. Вебер, А. Шюц, Г. Шпет и др.), так и за ее пределами. Духовную жизнь человека на этой основе исследовал (осмысливал) экзистенциализм (М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Г. Марсель, М. Мерло-Понти, В. Франкл и др.)

Проблему ценности как проблему смысла жизни поставил ученик Гуссерля М. Хайдеггерв работе «Бытие и время». По его мнению, сущности всегда предшествует существование субъекта, его Dasein. Соответственно, все модусы бытия человека в мире им истолковываются относительно самого человека. Являясь своеобразным коррелятом «жизненного мира», «Dasein» указывает на присутствие человека в данной конкретной ситуации, на ее психологические переживания. Эти переживания, отмеченные еще Къеркегором, в феноменологической интерпретации обозначаются как экзистенциалы: забота, страх, вина, одиночество, тоска, тревога и т.д. В модусе «для себя» экзистенция человека выражается в экзистенцировании; в модусе «для другого» – как трансцендирование. Подлинное бытие человека, его истинный смысл постигается им лично в перспективе своего внутреннего времени.

Специфику экзистенциальной рефлексии Сартр описал следующим образом. Онтологическая структура дорефлексивного cogito представляется двойственно: «отражение-отражающего». В ней «каждый член, полагаясь для другого, становится другим». Но в случае рефлексии дело обстоит несколько по-другому. «Это – внутриструктурное преобразование, которое реализует для-себя в себе; словом, для-себя, которое делает себя существующим в форме рефлексивно-отражающего, вместо того чтобы быть просто в форме отражение-отражающее; это новый способ бытия, оставляющий, впрочем, существовать форму отражение-отражающее в виде внутренней первичной структуры. Кто мыслит обо мне, не есть какой-то чистый вневременной взгляд – это я сам, который длиться, будучи включённым в круговорот моей самости, находясь под угрозой в мире, со своей историчностью. Просто эта историчность, и это бытие-в-мире, и круговорот самости, это для-себя, которыми я являюсь, живут, в форме рефлексивного раздвоения (dédoublement)».

В этой связи, пишет Сартр: «рефлексивное завоевание Декарта, cogito, не должно быть ограничено бесконечно малым мгновением. Отсюда можно, впрочем, заключить, что мышление является актом, включающим прошлое и предначертывающим себя посредством будущего». Таким образом, историчность снимает парадоксы рефлексии. Вместе с тем, в отношении с временностью она подразделяется на чистую и нечистую.

Нечистая рефлексия включает в себя чистую как свою первоначальную структуру, но в повседневной жизни сама даётся первично. Она является конституцией и раскрытием психической временности. Нечистая рефлексия конституирующая, поскольку в ней раскрывается сама субстанциональность организованных форм течения психической жизни. «Чистая рефлексия всегда лишь квазипознание; но только о Психическом можно иметь рефлексивное знание» [21, с. 179–198].

Рефлексия как способ бытия человека в-мире экзистенциалистами представляется в разных формах. Это: самопроектирование, самотрансцендирование, самоосуществление, самопостижение, самодеятельность, самосознание … индивидуального субъекта в конкретной ситуации. Механизм этого процесса – выбор. Экзистенциальный выбор есть выбор себя, своей собственной позиции, как следствие, – своего отношения к миру. Отношение человека к конкретным его предметам может быть положительным (утвердительным) и отрицательным. Таким образом, экзистенциальная рефлексия полагает цель действия. В этом целеполагании должное противопоставляется сущему, причем высшей ценностью оказывается свобода человека, определяемая как способность делать собственный выбор. Она же сопрягается с ответственностью за все возможные осмысленные действия.

5.2.2. Методология

Методологический характер философской рефлексии в неклассической прикладной философии был представлен позитивизмом. В качестве универсального метода научного познания рефлексиявыступает здесь в форме самоотрицания, т.е. в форме отрицания самой философии как универсального знания, как знания универсалий, т.е. «метафизических сущностей» (Конт). Освобождаясь от традиционной, классической философии как от внешней зависимости (становясь самостоятельной), наука обнаруживает методологическую значимость философской рефлексии в самой себе (в развитии собственного знания). Однако это обнаружение, это открытие внутри самой науки осуществляется не сразу, а поэтапно: 1-й позитивизм, 2-й позитивизм, 3-й позитивизм,и т.д. Поскольку методологическое значение знаний проявляется при их использовании в качестве средств, углубление процесса познания объекта дает ему все новые и новые основания.

Начало 1-му позитивизму, тем самым и позитивизму вообще положил французский мыслитель О. Конт. К виднейшим его представителям также относятся англичане Дж.С. Милльи Г. Спенсер. В своем главном произведении «Курс позитивной философии» (6-ю томами изданного в 1830-1846 гг.) для обоснования нового учения Конт формулирует следующие законы:

1) закон трех стадий;

2) закон постоянного подчинения воображения наблюдению;

3) закон классификации наук.

Согласно его закону 3-х стадий, под категорию позитивного (положительного) знания попадают те, которые могут быть средством практической деятельности или дальнейшего познания. В этом смысле традиционная гносеология преобразуется в методологию развития научного знания. Наука должна отвечать на вопрос: Как, а не почему. Задача позитивной философии, по мнению Конта, заключается в обобщении и систематизации знаний специальных (частных) наук.

Закон подчинения воображения наблюдению указывает на источник достоверного знания. По мнению Конта, научное знание по своему происхождению эмпирическое, т.е. опытное. Причем опыт не имеет никаких ограничений. Развитие науки представляется накоплением полученных путем чувственных наблюдений знаний. Эти знания преимущественно описывают явления и их связи (законы). Их объяснению он придает минимальное значение, но подчеркивает практическую важность научного предвидения возможных явлений.

Реализация научного метода Контом фактически выражается законом классификации наук. При ее построении им используются такие принципы, как: движение от простого к сложному, от абстрактного к конкретному, от древнего к новому. Таким образом, она включает в себя семь основных наук: математику, астрономию, физику, химию, физиологию, социальную физику (социологию) и мораль. Объективным основанием данной классификации является предметная организация системы научного знания.

Принцип несводимости целого к составляющим частям системы, отмеченный еще Аристотелем в Метафизике, позволил Конту законно обосновать надбиологическую науку об обществе – социологию.

Дж.С. Милль, развивая идеи позитивизма, обратил особое внимание на источник происхождения научных знаний. В своей работе «Система логики» он доказывает, что новое знание может быть получено только эмпирическими методами, путем индукции. За пределами эмпирического мира он признает существование сверхъестественного.

У Г. Спенсераидеи позитивизма находят дальнейшее развитие. Разграничивая сферы религии (непознаваемое) и науки (познаваемое), он уделяет особое внимание проблеме систематизации знаний. Философия, по его мнению, есть то же научное знание, но высшей степени общности. В свою очередь, она также подразделяется на общую, имеющую своим предметом основные начала, и частную, непосредственно связанную с многообразием наук. Спенсер расширяет контовскую классификацию наук и разделяет их на абстрактные, абстрактно-конкретные и конкретные.

Объективные основания всей науки в «Общей философии» Спенсер формулирует в терминах вещества, сил и движения. К ним относятся: 1) положение о неуничтожимости вещества, сил и движения (в современной интерпретации – законы сохранения); 2) положение о направлении движения в сторону наибольшего притяжения и наименьшего отталкивания (в современной науке – экстремальные принципы); 3) положение о возникновении и исчезновении всех явлений, их историческом развитии. Последнее положение он определяет как закон эволюции.

Эволюция характеризуется Спенсером, во-первых, как переход от бессвязности к связности, т.е. как интеграция вещества; во-вторых, как переход от однородного к разнородному, т.е. как дифференциация системных объектов; в-третьих, как переход от неопределенности к определенности, т.е. как возрастание упорядоченности. Пределом эволюции является уравновешивание сил прогресса и регресса. Однако равновесие систем периодически сменяется их неравновесием. Этот ритм эволюции представляется в форме всеобщего мирового круговорота.

Система научных знаний, предложенная 1-м позитивизмом, представляла картину наблюдаемого людьми макроскопического мира. Однако к концу XIX века в различных науках накопилось множество фактов, которые очевидно не вписывались в нее. В лидирующей среди них – физике – была сделана серия открытий противоречащих фундаментальным понятиям классической механики Ньютона (открыты рентгеновские лучи, естественная радиоактивность, электрон, установлены его заряд и масса, экспериментально доказано существование давления света, обнаружены кванты энергии, другие свойства микро- и мегамиров). На рубеже столетий в естествознании возник кризис, затронувший всю человеческую жизнь. Его преодоление требовало новых философских оснований, прежде всего для той же физики. Такие основания были предложены 2-м позитивизмом.

2-позитивизм зародился в трудах швейцарского философа Р. Авенариуса и австрийского физика Э. Маха. У них было много приверженцев: К. Пирсон (Великобритания), П. Дюгем (Франция), Оствальд (Германия), А. Богданов (Россия) и др. Их идеи повлияли на работы А. Эйнштейна, Н. Бора, А. Пуанкаре ... Противниками этих идей выступали российские социал-демократы А.М. Деборин, Г.В. Плеханов, особенно – В.И. Ленин.

Свое философское учение Авенариус назвал «эмпириокритицизмом». Его главные идеи изложены в трех крупных работах: «Философия, как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры сил» (1874), «Критика чистого опыта» (1888 – 90), «Человеческое понятие о мире» (1891). В первой из них, автор говорит о задаче философии как способе экономного мышления, заключающейся в «очищении» опыта от всех субъективных примесей, ведущих к непоследовательности, бессвязности и раздвоенности.

Во второй работе Авенариус обосновывает свою методологию. При этом мышление им толкуется функционально, – как зависимость его значений от условий существования биологического индивида. Формула этой зависимости такова: R – С – Е-значения, где R –воздействия среды, С –человеческий индивидуум, Е-значения –все психические перемены. Сохранение жизни С обеспечивается его приспособлением к внешним воздействиям, установлением их максимального равновесия. Их различие должно быть равно нулю: f(R) + f(С) = 0.

Последняя крупная работа Авенариуса посвящена гносеологии. Материя и дух здесь толкуются им как абстракции неделимого единства. Между физическим и психическим изначально существует не причинная, а функциональная зависимость: законосообразная координация.

Несмотря на то, что Авенариус изложил свои взгляды немного раньше и первый ввел в оборот термин «эмпириокритицизм», характеризующий специфику новой методологии, подлинной главой второй формы позитивизма стал известный физик. Не случайно эта философия именуется также «махизмом». Махсамостоятельно пришел к тем же идеям в специальной науке.

Обращение Маха к критике научного опыта было обусловлено необходимостью решения насущных задач физики.«Раз область опыта расширяется, или несколько областей, бывших до этого времени раз­деленными, объединяются в одну область, – пишет он, – привычные, но устаревшие элементы мысли оказываются для новой более обширной области недос­таточными. В борьбе приобретенных привычных взглядов со стремле­нием к приспособлению возникают проблемы, которые с завершени­ем приспособления исчезают, чтобы уступить место новым проблемам, вновь возникающим... Это основное воззрение может в настоящее время служить руководящим началом во всех облас­тях опыта (не претендуя, конечно, на значение вечной философии); иначе говоря, оно представляет собой то воззрение, которое с наимень­шей затратой сил, экономнее, чем всякое другое, удовлетворяет совре­мен ному состоянию наших знаний». [22, с. 70–71].

Эта цель, – по словам Маха, – мало отличается от цели, установленной Контом; разница только та, что для К о н т а естество­знание – почти все, а психология – почти ничего, между тем как он сам рассматривает обе области как однородные, равно важные источни­ки нашего познания, и хочет начать исследование, как от всего данно­го, так и от только одного данного. Это приводит к дальнейшему упрощению и обобщению метода.

«Для меня, – пишет Мах, – не имеет никакого значения всякая научная работа, которая неразрывно свя­зана с непосредственно данным и которая вместо того, чтобы изучать отно­шения между признаками данного, гонится за призраками. Раз эти отношения изучены, то можно относительно их вдаваться еще в какие угодно рассужде­ния. Но я этим не занимаюсь. Моя задача не философская, а чисто методоло­гическая» [23, с. 43].

«Я стремился лишь к одному: найти верную, ясную философскую точку зрения, которая осветила бы правильные пути в области как психофизиологии, так и физики, – пути, свободные от всякого метафизического тумана. Раз найдена будет такая точка зрения, полагал я, то этим будет достигнуто все». «Во всех моих критико-познавательных исследованиях по физи­ке, ... руководящей идеей является одна и та же мысль, именно та, что все метафизическое, как нечто празд­ное и нарушающее экономию науки, должно быть из нее изгна­но» [24, с. 80;45].

Как и в учении Авенариуса, в учении Маха основополагающую роль играет методология функционального анализа. Для более глубокого понимания его сути можно воспользоваться моделью «черного ящика» из кибернетики. Взаимодействие человека с миром представляется таким образом его «входом» (воздействия на человека «извне») и «выходом» (собственные действия человека). Двусторонняя оптимизация этого взаимодействия определяется как экономия мышления. Она достигает своего максимума в так называемой «точке равновесия», обозначаемой непосредственными ощущениями реальности как «нейтральный элемент». Отклонения от «точки равновесия» проявляются в расхождении психического и физического (физиологического, биологического), духовного и материального и выражаются в различных проблемах. Критическая оценка понятий и систематическая ликвидация отклонений научного мышления осуществляется на основе конкретных данных чувственного опыта индивидуума. Таким образом, наряду с понятиями «абсолютное пространство» и «абсолютное время», Мах исключал из современной физики все ее объясняющие положения: «силу», «причину», «необходимость», «атом», «электрон», «квант» и др., считая их антропоморфными и устаревшими.

В настоящее время метод функционального анализа широко используется бихевиоризмом в биологии, физиологии и психологии. Его оптимизирующие и равновесные модели применяются в экономике и социологии, а универсальность подтверждается кибернетикой. Все это свидетельствует о том, что разработанные 2-м позитивизмом философские основания функционального анализа были не ошибочными, а ограниченными, в том числе и духовной атмосферой своего времени.

Методологическая ограниченность 2-го позитивизма наиболее определенно была выражена на языке математики парадоксами ее собственных оснований. Их преодоление означало решение гносеологических противоречий между субъектом и объектом, чувственным и рациональным, эмпирическим и теоретическим, фактическим и логическим. Внимание позитивизма обратилось на обновление оснований науки. В математике решение этой проблемы осуществлялось в трех основных направлениях: «логицизма» (Рассел и Уайтхед), «формализма» (Гильберт) и «интуиционизма» (Бауэр).

Возникновение 3-й формы позитивизма (неопозитивизма) было связано с проблемой обоснования всей системы специальных наук. В манифесте неопозитивистского движения «Научное миропонимание – Венский кружок» среди них отмечаются арифметика, физика, геометрия, биология, психология и социальные науки. Универсальный механизм выявления их оснований был представлен в работе Л. Витгенштейна «Логико-философский трактат».

Трактат Витгенштейна содержит семь основополагающих тезисов-афоризмов. За исключением 7-го, все они так же конкретизируются:

1. Мир есть все то, что имеет место.

2. То, что имеет место, что является фактом, – это существование атомарных фактов.

3. Логический образ фактов есть мысль.

4. Мысль есть осмысленное предложение.

5. Предложение есть функция истинности элементарных предложений.
(Элементарное предложение – функция истинности самого себя.)

6. Общая форма функции истинности есть: [p, x, N(x)].
(Это есть общая форма предложения.)

7. О чем невозможно говорить, о том следует молчать.

Очевидно, два первых афоризма представляют мир как совокупность фактов; третий и четвертый – субъективную логику мышления; пятый и шестой – языковые средства. Таким образом, механизм формирования оснований науки по Витгенштейну кратко выражается формулой: факты – логика – язык. Опосредствуя факты и логику, язык здесь является моделью реального мира, а методом ее построения – логический анализ эмпирических фактов.

Логическая граница языка, по его мнению, является границей «мира». Все, что оказывается за пределами «мира фактов», называется «мистичес- ким», «предположительным» и «невыразимым». Попытки сформулировать метафизические, религиозные, этические, эстетические предложения порождают бессмыслицу. Лишь предложения естествознания, будучи сами фактами, способны быть «образами фактов», поскольку имеют с ними общую «логическую форму».

Поскольку логическое воспроизводит историческое, логический анализ языка воспроизводит его генезис. При этом определяются различные основания тождества эмпирии и теории, фактического и логического. Они выражаются синтаксической, семантической и прагматической истинностью языка. Развитие неопозитивизма осуществлялось в этих трех направлениях.

Синтаксический анализ языка представлен работами Р. Карнапа, О. Нейрата, Ф. Франка, Г. Фейгля, X. Рейхенбаха и др. По правилам синтаксиса строятся многочисленные искусственные языки. В основе их множества лежит редукция к протокольным предложениям.

Семантический анализ языка осуществлялся в работах А. Тарского, Я. Лукасевича, К. Айдукевича и др. Это направление ориентировано на выявление реального содержания различных формализмов. Результаты такого анализа определяются понятием семантической истины. Механизм ее установления толкуется как верификация.

Синтаксический и семантический анализ языка нередко объединяются в понятии «логический позитивизм». Прагматический анализ языка представлен философией «лингвистического позитивизма». Его возникновение связывается с работой позднего Витгенштейна «Философские исследования», в которой автор особое внимание уделяет естественному языку и «языковым играм». В этом же направлении трудились У. Куайн, Дж. Остин, X . Патнэм, Дж. Серл, М. Даммит, П. Стросон и др.

Прагматический анализ имеет дело с разнообразными способами употребления языка. Его внимание обращено на различия в использовании слов, предложений, текстов..., на различия их смыслов в различных контекстах.

Логический анализ языка нельзя толковать как одноразовый акт. Такое его понимание приводит к проблемам, от которых он сам же стремится избавиться. Этот аналитический процесс должен пониматься в смысле постоянной работы, учитывающей функциональную взаимосвязь и синтаксиса, и семантики и прагматики языка (Ч.У. Моррис). Он не исключает и элементы конвенционализма, базирующегося на свободном выборе исходных позиций. Однако ее реализация путем конвенционализма порождала проблему единства научного знания. Альтернативный ему, редукционистский путь был предложен физикализмом. Он оказался более плодотворным. Значимость физикализма заключалась в том, что он привлек внимание к проблеме поиска общих для всей науки объединяющих принципов.

Дальнейшее развитие позитивизма шло в направлениях разработки структурного и функционального анализа научного знания, их сочетаний (структурно-функциональный анализ); уточнения основных функций научного знания («объяснение – предвидение» в работах Гемпеля, Оппенгейма, Поппера); понимания научного реализма, научных онтологий и т.д.

На этой основе возникла общая теория систем Берталанфи. Системный подход предполагает 2 точки зрения на исследуемый объект. Он рассматривается как закрытая и открытая система. При этом анализируются его структурный и функциональный аспекты, выявляются его системные свойства.

Однако реальная перспектива преодоления редукционистских ограничений физикализма возникла тогда, когда именно в физике зародился синергетический подход. Он утверждает равноправие описаний всех уровней и аспектов реальности. Таким образом, любые системы стали представляться как самоорганизующиеся. В синергетике философско-методологическая рефлексия находит свое общенаучное выражение.

5.2.3. Праксеология

Дата добавления: 2014-11-15; просмотров: 553; Нарушение авторских прав

Мы поможем в написании ваших работ!